Моя награда

      Джисон был раздражён. События стали развиваться слишком стремительно. Если бы он вовремя не закончил доспехи, то крушение башен обернулось бы грандиозным провалом. Всё, что он так тщательно выстраивал в течение четырёх лет, могло обратиться в пыль.       Когда Чан и Минхо отправились в Долину целителей, он уже создавал декорации для величайшего плана спасения. Годом ранее он получил фамильяр, одновременно с Хёнджином. Он искренне радовался тому, что его самый близкий человек принял то же решение, что и он. До того момента они, пожалуй, ни разу не говорили о планах на будущее. Джисон жил сегодняшним днём и ничего не просил, не загадывал. У него вновь появился дом, а малыши заменили ему младших братьев. Осени сменялись зимами, и лица родных стирались из его памяти. Иногда юноше казалось, что их и вовсе не было. Лишь лицо матери, бледное, покрытое язвами, ещё снилось ему, как напоминание о том, что он должен жить за них всех.       Джин вернулся домой поздно. Свеча ещё мерцала на столе в комнате. Чан, как обычно, свернулся калачиком возле кровати Минхо, Чанбин храпел на лавке, и от его дыхания покачивалось жёлтое пламя. Хёнджин уже собирался подняться наверх, где его ждали любопытные ушки. Скрипнул люк подвала, и появилась светлая макушка. Джисон кивнул другу на дверь. Вместе они вышли на крыльцо, но Хан всё же решил отойти подальше. Минуя колодец, он направился к соснам. Два пенька всякий раз так и манили, приглашали отдохнуть в тени мягких зелёных лап.       - Тебя что-то беспокоит? - мелодичный голос Джина напоминал юноше о том времени, когда он стал единственным источником спокойствия.       В его воспоминаниях друг всегда был молчаливым. Первый раз он встретил его на улице: мчался из магазина, где стащил булочку на зло лавочнику. У Джисона ещё были деньги, выигранные им в кабаке на той неделе, но днём ранее этот вредный старикашка пнул маленькую девочку, упавшую возле его дверей. Мальчишка не мог простить ему такое, а потому решил третировать гада. Бегал он резво. Одна стащенная лепёшка ничего не значила, а вот коровий навоз, оставленный под прилавком, отпугнул бы всех клиентов. Малыш гордился своей выходкой. Выпечка же была своеобразным трофеем; спрятанная под рубахой, она грела ему грудь. И, когда он врезался в кого-то, сперва испугался и подумал, что городская стража уже настигла его. Но, взглянув на противника, он обнаружил лишь долговязого парня в тёмном плаще. Юноша был почти на голову выше. Лицо трудно было разглядеть — мешал глубокий капюшон.       - Шатаются тут всякие, - крикнул Сон, подражая выпивохам в игорном доме.       - Ты должен извиниться, - тихий спокойный голос мальчика заставил воришку изумиться. - Это ты врезался в меня со всей силы, а не я в тебя.       Мальчик никогда раньше не слышал такой странной речи. Хотя нет, однажды мимо него промчалась карета, в ней ехал какой-то франт. Всего несколько слов врезались малышу в память. "Неужели какой-то аристократ потерялся?" Мальчик не верил, что такое случается. Детишки богатеев всегда сидели по домам, гуляли в своих садах и изучали писание с наёмными учителями.       - Нечего тебе делать в этом районе. Иди скорее домой, - но ребёнок не сдвинулся с места, словно ожидал извинений от грязного оборванца. - Что тебе ещё надо? Прости, что запачкал твою чистейшую одежду, - капюшон на мгновение дрогнул, будто мальчик покачал головой.       Но потом порыв ветра сорвал тёмную ткань. Джисон ещё больше удивился и подумал, не девочка ли перед ним. Светлая кожа, прямой нос, острые скулы и длинные тёмные волосы, достигающие плеч, так резко отличались от чумазого круглолицего малыша, напоминавшего грызуна из-за слишком больших передних зубов. Его так и прозвали местные выпивохи — Бельчик. Из-за пазухи выглядывал край ещё тёплой булочки. Взгляд незнакомца упал на неё. Хан видел такой взгляд раньше, у своих братьев или у себя, когда вглядывался в отражение в луже.       - Есть хочешь? - шоколадные глаза резко ожили, до этого они походили на мёртвые придорожные камни.       - Вот он! Лови его! - погоня настигла хулигана, нужно было скорее уносить ноги.       Схватив аристократа за руку, Джисон помчался в подворотню. Хёнджин ничего не успел сообразить, просто последовал за мальчишкой. Они пробегали мимо открытых маленьких домишек, в которых топили печи и что-то готовили, мимо лавки ростовщика, мимо рыжего полосатого кота, греющегося на солнышке, мимо лужи, наполненной нечистотами. Наконец, они остановились возле моста. Джисон мигом скатил по траве к самому берегу, а его спутник замер на месте.       - Быстрее, иначе они нас найдут! - маленькими аккуратными шагами мальчик всё же спустился и скрылся вместе с воришкой под каменной аркой.       Здесь пахло тиной, сыростью и навозом; нос Хёнджина непроизвольно сморщился.       - Не самые приятные запашки, но тут нас никто не станет искать, - рукой, перепачканной в грязи, Хан залез под рубаху и достал оттуда булку. - Держи.       - Я не могу её взять, - голос его стал совсем тихим.       - Брезгуешь? Аристократишка, - фыркнул воришка. - Да я с лавочником за неё дрался!       - Но ведь это твоя еда. Если я её съем, то что будешь есть ты? - Хан улыбнулся, несколько молочных зубов выпали у него на той неделе, и теперь на их месте зияли дырки.       - Я могу обеспечить себя едой. И даже могу накормить тебя супом и лапшой! - он гордился тем, что может сделать это, и был таким счастливым.       - Спасибо, - дрожащей тощей рукой Хёнджин взял еду и с жадностью оторвал от края толстый кусок, позабыв о всех нормах этикета.       Наступил вечер, Сон помог новому другу подняться наверх, и они отправились в город, в тот район, где лавочник бы их не нашёл. Джисон зашёл в харчевню, которая заполнилась уже постоянными посетителями. Джин упирался, но малыш всё равно протащил его внутрь.       - Хозяин, две порции супа и эль!       - О, Бельчик! Ты сегодня не один?       - Кто это с тобой? - выкрикивали косматые мужики.       - Не твоё собачье дело! - огрызнулся малыш, выложив на прилавок, до которого едва достал, две монеты.       - Твой суп, - трактирщик протянул ему тарелку, щедро усыпанную сухариками.        Хёнджин ещё ни разу в своей жизни не попадал в такие ситуации. Всё для него было новым и очень интересным. Он незаметно рассматривал лица посетителей так, чтобы не привлекать внимание. Но на них всё равно смотрели со всех сторон. После того, как они поели, Джисон потянул спутника к выходу.       Постепенно начали зажигаться фонари. Мальчишки брели по дороге в сторону дома воришки. Джисон уже не мог бросить этого парня в какой-то подворотне.       - Ты живёшь здесь? - спросил Джин с некоторым восхищением в голосе.              Хан отодвинул ставни в единственном окне и вскочил на подоконник. Хёнджин считал, что в дом нужно входить через двери, потому стоял на месте как вкопанный.       - Залезай. Иначе оставлю на улице, - велел Джисон, но это было не так-то просто.       Мальчик попробовал залезть справа и слева, подпрыгнул, но всё равно ничего не получалось. Пришлось Сону втащить его внутрь за шиворот. Хозяин лачуги зажёг свечу и поставил на пол. Мебели не было. Ничего не было — только стены, которые могли развалиться в любой момент.       - Ты живёшь один? - интерес со стороны гостя не очень-то понравился Джисону. - Извини, - снова голос мальчика стал тихим. - Если не хочешь отвечать — не отвечай.       - Моя мать, братья и сестры — все умерли от тифа. Не смотри на меня так! - вскричал мальчик. - Я не вор. А эта сегодняшняя булочка — просто долг, который я забрал. Я зарабатываю на жизнь игрой в кости.       - Игрой в кости? - жалость сменилась искренним удивлением.       - Показать? - он достал из кармана два кубика.       В доме ещё имелась одна глиняная плошка с отбитым уголком, мальчишка взял её в руки и стал трясти. Джин внимательно наблюдал за происходящим. Когда край чашки ударился о пол, Сон спросил задорно:       - Чёт или нечет? Если угадаешь — ты выиграл, если нет — проиграл.       - Что проиграл?       - Ставку, которую ты делал. Обычно это деньги. Но иногда самые невезучие проигрывают дом, лошадь, оружие, детей, - на последнем слове он запнулся, потому что у оппонента скрипнули зубы. - Но мы с тобой просто дурачимся. Не будет никаких ставок. Это самая простая игра, я знаю ещё около дюжины.       - Нечет.       Мальчишка с милой, немного нахальной улыбкой заглянул под чашку, а затем поднял её и показал две пятёрки. Они сыграли ещё несколько раз и все партии Хёнджин проиграл.       - Не советую тебе играть на деньги. Целее будешь, посоветовал Хан. - Ты потерялся?       - Вроде того.       - Ложись спать. Утром я отведу тебя домой. Не переживай ни о чём. Наверняка тебя уже повсюду разыскивают, - он задул свечу и домик погрузился во мрак.       Джисон уже почти уснул, когда услышал что-то похожее на всхлипывание. Его новый друг плакал, свернувшись калачиком.       - Эй, ты чего? Не плачь. Скоро уже утро. Если не привык спать на полу, то тут уж ничего не попишешь — терпи. Эй!       - Моя мама... моя мама умерла вчера.       Той ночью Хан узнал, что Хёнджин — сын графа и служанки. Пока он был маленьким, отец часто приходил и играл с ним, его обучали чтению и письму, этикету и владению мечом. Но лишь до той поры, пока не родился законный наследник. Тогда Хёнджин перестал быть нужным. Их с мамой выгнали из особняка. Они долго скитались, пока мама не нашла работу в небольшом загородном поместье. Мальчик с теплотой вспоминал тот дом, несмотря на то, что ему приходилось работать на конюшне. А несколько месяцев назад отец их разыскал. Он обещал, что всё станет как прежде и даже лучше, что они будут семьёй. Женщина согласилась ради сына, но потом она заболела. И, когда она умирала, законная жена отца пришла к ней в комнату, чтобы позлорадствовать. Мальчик едва сдерживался, чтобы не ударить нахалку. И только когда мамы не стало, он плюнул злодейке в лицо и сбежал.       Джисон выслушал его, но не стал ничего говорить, просто лёг рядом и обнял, чтобы хоть немного согреть и успокоить. Так они и проспали до утра. Хан не хотел, чтобы юный аристократ оставался на улице, но по настроению мальчика понял, что тот предпочёл бы скитаться по подворотням, нежели возвращаться к отцу. Джисон не мог допустить, чтобы мальчик превратился в оборванца, поэтому тихонько выскользнул из дома и отправился на поиски кого-то из стражников. Был один парень, который иногда играл с ним во время смены и даже давал конфеты. Наверное, это было в середине сентября. Да. Почему-то именно в это время они находились у него в кармане. А ещё на Рождество.       Хан считал, что поступил правильно. Это он мог жить на улице один, это он мог бродить, где вздумается. Он был один. Он никому не был нужен, даже на самую малую толику. А потому он снова продолжил свой рабочий график и наведался к аптекарю, чтобы понаблюдать за приготовлением лекарства. Иногда он помогал старику, доставляя пакеты с заказами, ведь в городе не было никого быстрее его.       Зимним вечером мальчик шёл по заснеженному тротуару, он планировал провести ночь в игорном доме: в конце концов, он заключил с хозяином сделку и должен был отработать ещё три смены. Конечно, он не хотел обманывать доверчивых игроков, но деньги заканчивались, а стоило бы подумать о дровах. Впрочем, Джисон хотел уйти из этого города и перебраться на юг, чтобы не мёрзнуть по ночам.       В павильоне как обычно было накурено. Знакомые приветствовали юное дарование. После того, как они все проиграли ему, никто не сомневался в том, что Хан Джисон родился особенным. Мальчишка уже хотел сесть за стол, где собралась куча народу, но его взгляд привлёк громадных размеров мерзкий седовласый старик. Он до чёртиков напугал малыша одним своим видом. Сидел он за дальним столом и что-то считал, взвешивая монеты на весах.       Тут дверь распахнулась и внутрь зашёл богато одетый мужчина средних лет, за ним плёлся мальчик в тёмном плаще. Джисон сразу же узнал его. Окрикнуть его он не мог — никто не должен знать о том, что Хёнджин общается со всяким сбродом, вроде него. Мужчина подошёл к старику и спросил:       - Это ты покупаешь детей?       - А если и я? Тебе что до этого? Или решил выручить за мальчугана пару монет?       - Пару? Ты смеёшься? Ты обещал тысячу золотых!       - Да, конечно, как я мог забыть, - сетовал колдун, откладывая счёты в сторону. - У меня как раз есть тысяча золотых.       Джисон не мог поверить своим ушам. Как аристократ мог опуститься до того, чтобы продать своего собственного ребёнка? Бедняки продавали детей, чтобы избавиться от голодных ртов и выручить несколько грошей. А зачем это делать богачу?       Просто стоять в стороне мальчишка не собирался. Преодолев страх, он ринулся к дальнему столику и что есть мочи ударил по деревянной столешнице:       - Сыграй со мной!       - Это ещё что? - возмутился граф, но мальчик даже ухом не повёл. Он не сводил глаз с мерзкого лица колдуна.       - Сыграй со мной, - повторил Джисон. - Если проиграешь, то отдашь мальчишку мне.       - А если выиграю?       - Заберёшь и мою жизнь тоже!       Тогда Джисон узнал, что помимо нечестных способов игры существует ещё и колдовство. И тогда он поклялся, что изучит это мастерство, чтобы больше никто и никогда его не обманывал.