Моя награда

      Чонин оказался в странном месте. Он понимал, что Алкион что-то сделал с ним, ведь секунду назад юноша стоял на поле битвы, а теперь его окружали высокие вишни. Красота этого сада завораживала колдуна, все его мысли были сосредоточены на нежных розовых цветках, чьи лепестки порхали, поднятые ветром. Он забыл о сражениях, о братьях и заботах. Весь его мир заполнился пьянящим ароматом.       - Удивительное место, не правда ли?       Глубокий голос пробудил в сознании какие-то картинки, но цельного образа они не создавали, потому Чонин не смог узнать статного молодого человека, стоявшего чуть поодаль рядом с беседкой, окутанной белым полотном цветов.       - Оно похоже на Рай. Во всяком случае, мне представляется именно так, - ответил колдун, вновь обратив свой взор на деревья.       Вишни кружились в танце, переплетали свои ветви, точно руки — каждая пара была непохожа на другую. Небо, окрашенное закатом, манило. Едва заметные облака расстелились на горизонте, они не смели закрыть божество это мира — тёплое ласковое солнце.       Двое в тишине наслаждались прекрасными видами. Не слышно было ни пения птиц, ни шелеста листьев, ни плескания карпов в пруду возле беседки. Чонин всё больше убеждался в том, что это место и есть его дом, в котором он прожил всю жизнь в покое и безмятежности.       На одну из веток вспорхнула птичка. Если бы не рефлексы, юноша бы никогда не заметил её белые пёрышки на фоне прекрасных цветков. Такой крошечный птенчик едва научился летать, но уже стал познавать мир вдали от родительского гнезда. Чонин протянул руку и белый соколёнок приземлился на открытую ладонь; острым клювиком он потыкался в поисках еды, затем посмотрел на человека. В его синих глазах отразился немой вопрос: "Где угощение?"       - Прости, у меня с собой ничего для тебя нет. Ни мышки, ни червячка. Если бы мы были в поместье, я бы угостил тебя рисовыми пирожными.       Колдун улыбнулся: "Что за мысли? Разве он станет есть сладкий рис?!" Птенец был заметно меньше своих собратьев, раз помещался на ладони. Его щебетание напомнило Чонину писк цыплёнка, тонкий и пронзительный. Если бы не мощный клюв и белый цвет перьев, юноша принял бы его за дитя тетерева. Но, приглядевшись, он всё же заметил разницу: более округлые глаза, присущие сумеречным хищникам. Их красивый глубокий оттенок завораживал не меньше, чем окружающие деревья.       - Это малыш феникса, - пояснил незнакомец, покинувший пределы беседки. - Редкий гость в этих краях. Впервые вижу, чтобы он подлетел так близко.       - Быть может, этот птенчик самый дружелюбный.       Любопытный детёныш вновь издал пронзительный звук, напоминавший не то "пи", не то "ли", но больше походивший на "ри". Чонину даже удалось погладить пушистые пёрышки. И от этого на душе стало так радостно, что улыбка задержалась на его губах.       - Уже темнеет, тебе нужно найти что-то на ужин, иначе останешься голодным, - юноша не хотел расставаться с пернатым другом, но понимал, что судьба свела их лишь на краткий миг, и вскоре они разойдутся.       Птенец ещё немного потоптался на ладони, затем вспорхнул и поднялся высоко в темнеющее небо. Просыпались звёзды, ярко сияющие на бледнеющем полотне. Становилось прохладно. Колдун огляделся в поисках жилища. Наверняка где-то рядом стоял его дом, а в нём уже зажёгся свет, и кто-то его там уже ждал, кто-то родной.       - Куда мне пойти? - наконец, он обратился к незнакомцу, которого посчитал подозрительным.              - Северные ворота приведут тебя в поместье И.       - Не пойдёшь со мной?       - Я останусь здесь, вздремну немного.       Чонина такой ответ удивил: ведь не собирался же молодой человек заночевать в беседке или того хуже — прямо на земле. Но колдун не привык вмешиваться в дела окружающих и потому молча удалился в указанном направлении. Чем дальше он продвигался, тем меньше становилось деревьев. Огни от костров, разведённых возле домов, приветственно поблёскивали. Люди, занятые своими делами, проходили мимо. Они все носили синюю одежду. У девушек в волосы были вплетены яркие голубые ленты, у мужчин же имелись такого же цвета пояса с длинными хвостами, достающими голенища сапог.       Окрикнув мальчишку, несущего парочку кур, Чонин хотел спросить дорогу к дому, но тот прошёл мимо и даже не посмотрел в его сторону. Сделав ещё несколько попыток, юноша пошёл наперерез упитанному усатому мужчине, который точно бы врезался в него. Но Ин прошёл сквозь него, и тогда вся радость улетучилось. Получается, что никакого тёплого дома не было и никто его здесь не ждал. И единственный, с кем колдун мог поговорить, — тот странный человек в саду.       Когда он вернулся, наступила ночь, небо стало фиолетовым, а по саду гулял прохладный ветер. Он трепыхал пламя костра, разведённого возле беседки. Рядом сидел тот, кто сейчас был нужен Чонину.       - Кто ты? Почему никто, кроме тебя, меня не видит?       - И Чамчжо.       - Значит, ты тоже живёшь в том поместье? Но всё равно видишь меня.       - Не все в семье И могут тебя видеть, я бы даже сказал очень немногие, - и фактом этим горд он не был, судя по выражению его лица. - Присаживайся. Неприятно смотреть на кого-то снизу вверх.       - Если здесь меня никто не ждёт, стоит ли оставаться в этом месте?       - Пару часов назад ты назвал его Раем, - он пристально посмотрел на собеседника, затем добавил. - Теперь я вижу, что ты чем-то отличаешься от себя обычного.       - Себя обычного? Ты знаешь меня?       - И да, и нет. Я знаю духа-лиса, создавшего тебя. Семья И с давних пор служит ему.       В глубине подсознания Чонин понимал, о чём говорит этот человек, но запах вишен до сих пор затуманивал его разум. А потому ему оставалось только слушать жреца, сидящего напротив.       - Лис очень любит вишни, поэтому их аромат приманивает его. Все волшебные силы жрецов семьи И уходят на то, чтобы заставлять эти деревья цвести круглый год.       - Чтобы ловушка всегда срабатывала, - Чамчжо кивнул.       Чонин знал, что могущество Рейнара настолько велико, что помощь людей ему не требовалась, а значит, и в слугах он не нуждался. А вот они очень даже хотели бы пользоваться его волшебными силами. И изобрели такой вот способ.       - Зачем им потребовалась сила Чармера?       - Добиться процветания. Победить врагов. Обрести могущество. Зачем ещё можно жаждать силы бога?       - Ты не очень-то хорошо отзываешься о своих соплеменниках.       - Жить в цветущем саду в одиночестве из года в год — это не то, о чём я мечтал. Иногда лис приходит ко мне поболтать, но я не спешу рассказывать об этом семье, которая меня оставила.       - Но если ты не добьёшься успеха, они попытаются изобрести новый способ, чтобы заманить Чармера. Ведь могущество им нужно получить сейчас. Да и, наверняка, не ты один можешь его видеть.       - А ты довольно проницательный юноша. Для меня стало бы большим удовольствием время, проведённое с тобой за беседой.       - Приму это за комплимент. И всё же, - Чонин не собирался вести праздные разговоры; сердцем он чувствовал, что должен покинуть это место как можно скорее. - Ты сказал, что я отличаюсь от лиса. Чем же?       - Очарование вишен больше на тебя не действует. Вероятно, в твоей душе есть что-то более значимое, что-то более сильное. К тому же, я полагаю, в тебе тоже течёт кровь семьи И.       И верно. Юноша постепенно начал вспоминать, что его мать любила вишнёвые деревья, что они росли в саду семьи И, а саму её звали И Хае. Вот только эта информация пока не приблизила его к разгадке.       - Допустим это так. Как мне покинуть это место? - но собеседник молчал, лениво ворочал угли в костре и даже не смотрел на Чонина. - Не знаешь?       - Знаю.       - Хочешь получить от меня что-то взамен? - хотя что мог дать ему юноша, который даже не мог до конца восстановить свои воспоминания.        - В деревне сегодня состоится праздник. Хочу взглянуть.       - Как я могу тебе в этом помочь?       - Возьми меня за руку, и тогда я получу часть твоей силы.       Иных вариантов у Чонина не было, пришлось согласиться. Юноша протянул руку жрецу и помог подняться. Сад остался позади. Зрение колдуна отлично работало в темноте, к тому же, огни поместья хорошо различались на горизонте.       Приготовления завершились, все жители поместья собрались на улице возле большого костра. Играла музыка, молодёжь танцевала и пела песни. Чонин прошёл мимо веселящейся толпы, и сперва ему показалось, что он он обознался.       - Ты ведь знаешь всех присутствующих? Кто это? - он указал в сторону подозрительной личности.       - А почему ты спрашиваешь?       - Мне кажется, я его знаю.       - Странно, конечно, - Чамчжо усмехнулся; при свете яркого огня Чонин заметил, что на самом деле его спутник довольно молод, быть может, даже одного возраста с ним. - Это Крис. Крис Харби. Иногда он тайком навещает меня.       - И он разделяет твои мысли и стремления?       - По поводу моей семьи? Не думаю. Он любит болтать попусту, часто рассказывает небылицы. Крис не входит в семью И, просто живёт с нами. Он остался без родителей и рос вместе со мной. Я слышал, что сейчас он помогает отцу.             - Ясно.       Они остановились возле небольшого возвышения, на котором были расставлены скамейки. Постепенно люди заполняли их, рассаживаясь по правую и левую сторону. Наконец, в центре появился мужчина с длинной чёрной бородой, подле него шла невысокая девушка. Она делала шаги очень осторожно, под руку её поддерживала женщина в платке.       - Это глава семьи и его дочь И Хасон, - ласка в голосе, с которой жрец произнёс это имя, о многом говорила.       В руках мужчина держал свёрток. Музыка стихла, и всё внимание жители поместья обратили на главу. Развернув одеяло и пелёнки, мужчина явил миру маленькую девочку. Чонину неловко было спрашивать, но по глазам, наполненным нежностью и грустью, он догадался о том, что это ребёнок Чамчжо.       - Поздравляю.       - Спасибо, - он ещё немного полюбовался прелестной картиной, а потом развернулся и отправился в обратный путь.       Молодые люди вернулись к костру. Чонин не заметил, что продолжил держать своего родственника за руку, как если бы шёл рядом с кем-то из хёнов. Чамчжо заметно повеселел, уголки его губ то и дело приподнимались, он хотел поделиться своей радостью со случайным гостем, но, видимо, не решался.       - Мы пришли. Спасибо, что дал мне возможность увидеть дочь. Вероятно, это был один единственный шанс в моей жизни.       - Хотя бы знаешь, как её зовут?       - Да. Мы когда-то давно говорили об этом с Хасон. Хае — прелестное имя.       Так Чонин понял, что встретился с юной версией своего деда. Думать о том, как это получилось, у него времени не было. Постепенно к нему вернулось осознание того, что от перемещения сюда он попал под действие чар Алкиона. Вернуться как можно скорее — всё, чего он желал.       - На самом деле я немного соврал тебе. Я знал, что ты придёшь. Крис предсказывает будущее, именно поэтому ему дозволили жить в семье И. Простишь меня за это?       Чонин хотел сказать "не стоит" или "я не сержусь", но решил, что в словах жреца скрыт более глубокий смысл, поэтому ответил:       - Прощу, - Чамчжо улыбнулся.       - Я бы очень хотел ещё с тобой побеседовать, но не могу задерживать тебя здесь. Ты — то, что семья И хотела получить веками, но ты им не достался. И я рад. Раз ты можешь сопротивляться аромату вишни, значит, твоё сердце заполнено чем-то более значимым. Вспомни об этом. Вспомни о том, что наполняет тебя радостью. Что заставило пробудиться от наваждения.       - Запах рисовых пирожных, - он вновь воскресил в воспоминаниях этот волшебный аромат, витающий возле лавки на одной из улочек Смурри.       - Тебе они очень нравятся?       - Да, но есть человек, который любит их даже сильнее.       Цепочка сложилась. Птенец, который прилетел к Чонину, очень напоминал Ббокари, а Ббокари — драгоценный друг Феликса. Его аромат — это аромат рисовых пирожных. Самый сладкий и чарующий аромат на всём белом свете. И стоило колдуну об этом подумать, стоило представить нежные несмелые объятия хрупкого экзорциста, как вишнёвый сад за доли секунды растворился, уступая место тёмному уголку, освещённому факелом.