***
Джисон и не рассчитывал на то, что Астеропа сдастся и покинет замок. Он решил использовать её до самого конца, потому послал Квокку следить за ней. Юноша надеялся, что подслушает разговор Шестой принцессы и императора и тогда найдёт слабое место в обороне. Он направлялся в центральную башню, когда получил последнее сообщение от своего фамильяра. И это стало для алхимика настоящим шоком. Первый принц хладнокровно использовал стихию сухости, к силе которой его сестра была уязвима, а затем нанёс смертельную рану. Если бы Квокка не принял часть удара на себя, она бы умерла мгновенно, а так ей хватило сил, чтобы переместиться в своё убежище. Алхимик не мог понять, зачем император так поступил. Да, он оставлял своих родственников рядом для того, чтобы воспользоваться их силой в дальнейшем, но ведь живыми они бы принесли ему больше пользы. Джисон понимал, что что-то важное ускользает от него, потому вернулся в ледяную башню. Тело Астеропы лежало на каменных плитах, лужа крови растекалась по воде, которая образовалась после обильного таяния. Всё в той комнате Шестая принцесса создавала изо льда и теперь, когда душа покинула её, магия стала рассеиваться. В нескольких метрах от неё Хан нашёл труп Пятого принца. Перед смертью Стеропа тщетно пыталась дотянуться до него. В глазах женщины застыли слёзы, а может, это был лишь растаявший лёд. Несмотря на всё, что случилось между ними, Джисон искренне жалел её. Принять удар в спину — не самая завидная смерть. Они оба были холодными и, касаясь друг друга, не испытывали дискомфорта. Но сейчас, пожалуй впервые он ощутил её настоящую температуру. Кожа не успела так быстро остыть. Закрывая льдисто-серые глаза, Хан простился с ней и попросил прощения за то, что не смог исполнить её мечту о прекрасной любви. Алхимик бежал в центральную башню на помощь хёну. Убийством Пятого принца и Шестой принцессы дело бы не ограничилось. И если Джисон правильно предполагал, то Алкион должен был поглотить силы всех своих братьев. В одном из манускриптов он прочитал о том, что иногда стихии можно смешивать друг с другом, образуя совершенно невообразимые способности. Лишь немногие волшебники в истории смогли овладеть смежными стихиями. Их деяния больше походили на вымысел, потому юноша не придал им значения. Но сейчас это знание обретало смысл. Размышления заставили его на миг остановиться. Получалось, что первой всё же умерла Астеропа, а потом её старший брат. Это произошло спустя некоторое время после того, как Чонин использовал свою силу, а он сражался с её помощью с Седьмым принцем. Если предположения Хана были верны, то дети императора умирали в определённом порядке. В рецептах из древних свитков было сказано, что смешение стихий в правильных пропорциях могло осуществить самое несбыточное желание — дать бессмертие. Оказавшись в центральной башне, Джисон направился к внутренним покоям. И успел как раз вовремя — Алкион атаковал Чонина и Чана. Минхо мог защитить водной стеной только младшего и весь удар пришелся бы на неподвижного хён-нима, если бы его ледяные стрелы градом не обрушились на Первого принца. Трое против одного — более выгодный расклад. Джисон уже планировал свою следующую атаку, когда дверь внутренних покоев приоткрылась, выпуская на свободу истинное зло. Второй принц для многих был лишь серой тенью первого. С рождения ему досталась эта роль. Клеон не мог долгое время находиться на свету, ему было трудно ходить и дышать. На многие продукты у него возникала аллергия, поэтому он очень мало ел и редко вставал с кровати. Зато природа наградила его гениальным умом. Клеон был экспертом во многих вопросах, хотя никогда не покидал пределы дворцового комплекса. Книги стали его источником вдохновения и жизни. Прекрасная память, совершенные аналитические способности сделали его тёмным кардиналом, умело руководящим всеми событиями. Алкион не смог бы решиться на государственный переворот, если бы рядом с ним не стоял брат, если бы он не продумал всё до мелочей. И даже армия не была нужна Первому принцу, чтобы занять трон — хватило лишь грамотного сплетённой сети интриг. Первый принц делал всё для того, чтобы младший брат ни в чём не нуждался. Он эксплуатировал придворного алхимика одновременно и как врача, и как мальчика на побегушках. Джисон каждый день варил для Клеона целебные отвары, доставал ингредиенты для лучших эликсиров, и только в свободное от служения время работал над сбором энергии и доспехами. По первому же требованию он обязан был являться во внутренние покои и обеспечивать надлежащий уход. То, что теперь видел перед собой Джисон, никак не вязалось с его представлением об этих отношениях. Хладнокровным ударом в спину Клеон убил императора. На его бледном лице проявился румянец, какой рождается от поселившегося в душе счастья. Тонкие скрюченные пальцы крепко сжимали окровавленный клинок, а бездонные чёрные глаза наблюдали за тем, как тело Алкиона скатывалось к ногам. - Теперь всё готово, - радость, граничащая с безумством, переполняла Клеона. Минхо тем временем успел скрытся вместе с Чонином, и Чан отозвал свой алхимический круг. Теперь он встал подле Джисона. - Ты что-нибудь понимаешь? - Только то, что мы в смертельной опасности. Второй принц любовался своей левой рукой, украшенной кровавыми кристаллами льда. Так догадка Хана подтвердилась, этот человек уже успел забрать силу Астеропы. - Хён, берегись! - своим алхимическим кругом он поглотил град ледяных игл, летящих в Банчана. - Не дай себя ранить. Его стихия — это вода, а способность — управлять сознанием человека через кровь. Джисон считал, что из всех детей императора именно Клеон был самым опасным. Стоило ему добыть хоть каплю крови и процесс становился необратимым. По всему замку у него имелись марионетки: слуги, солдаты, чиновники и аристократы — все они находились под его влиянием. Даже герцог Саммерс, который искренне считал, что ищет секрет бессмертия и сосуды исключительно для себя. - Давно не виделись, Джисон. Как поживаешь? - в отличие от старшего брата, он не был безэмоциональным, скорее наоборот, слишком агрессивно их демонстрировал. - Неужели ты нашёл секрет бессмертия? - Хан и сам не мог поверить в своё предположение. Если всё, что он сопоставил, являлось правдой, то никакая сила в мире не сможет спасти их от смерти. - Я всегда знал, что ты слишком умён. Так даже неинтересно. Если ты знаешь о моём плане и его последствиях, то не испытаешь удивление. Ты не сможешь оценить весь масштаб моего замысла. - О чём он говорит? - Чан взглянул на сосредоточенного Хана; в глубине его глаз он заметил страх, которого не видел много лет. Пожалуй, последний раз он видел такой взгляд у маленького Джисона в доме колдуна. Тогда мальчик точно также смотрел на то, как Банчан сражается с ужасным монстром. - О том, что, если мои выводы верны, то, убив всех остальных, он обрёл бессмертие. А если это так, то... - И ты вздумал сдаться?! - услышав голос Хёнджина, Джисон оторопел. - Пока мы сражаемся все вместе, пока каждый из нас жив ещё есть надежда! - Смелое заявление для такого неудачника. Клеон собрал в правой руке водный шар размером с крупную тыкву и направил прямиком в третьего брата. Джиннирет собрался сбить его своим огненным пламенем, но как только две стихии столкнулись, жидкость резко стала тяжёлой и даже поменяла оттенок. Рваные капли одна за другой стали капать на саламандру, прожигая твёрдый панцирь. Джисон направил на фамильяр поток ледяного ветра, чтобы избавиться от кислоты, но было уже слишком поздно. Ядовитая жидкость прожгла его до костей, а через несколько мгновений и они обуглились. Хёнджин с ужасом наблюдал за смертью своего фамильяра. А ведь то же самое случилось бы и с ним, если бы Джиннирет не защитил его. Братья понимали, что любая следующая атака может закончится для них печально, но никто из них не знал, что делать. - Вот теперь мне нравится ваш страх. Он пожирает души, и я вижу это в ваших глазах. Что бы ещё сделать такого, чтобы вы завизжали от ужаса? Сделав глубокий вдох, Клеон отправил в Хёнджина поток ветра. Он раскидал Джисона и Чана по разным углам, точно бумажные пакеты. Чонин вовремя поймал третьего брата, но и сам оказался под ударом противоположной стихии.***
- Это отвлечёт его! - Ин кинул несколько ягод, которые, оказавшись в воздухе, стали распространять лиловый плотный дым. - Уходим на крышу. Чан успел создать из выломанных предыдущей атакой каменных плит несколько стен и покрыл их чёрными зеркалами. Хотя бы один раз, но они смогли бы отразить удар. Времени на разговоры не было совсем. Чонин должен был попасть на открытую площадку, чтобы попросить Феликса снять барьер с замка и защитить хёнов от действия флейты. - Бесполезно, - голос Клеона витал где-то рядом. Он целиком и полностью впитал в себя силу Тайгета, а значит, мог так же обращаться ветром. Но он решил поиграть со своими жертвами. Убить их по дороге было бы не так весело. - Ликс, снимай барьер! - Чонин выкрикнул это прежде, чем упал возле одной из широких цепей ограждения. Так он бы мог улучить несколько мгновений, чтобы прикоснуться к флейте. Феликсу не нужно было объяснять задачу — как только он расцепил руки, барьер пал. Так как силы Ббокари вернулись к нему, юноша смог, наконец, осознанно становиться фениксом. Сперва за его спиной распахнулись белые крылья, затем ноги обернулись трёхпалыми лапами, тело вытянулось. Теперь он стал похож на ту удивительную птицу, что кружила в пылающем небе над царским дворцом, увиденную Чонином в воспоминаниях Чармера. Клацнув широким острым клювом, Ликс подцепил за ворот раненного Джина и закинул на спину. Клеон вновь атаковал ледяными иглами, но чёрный щит Чана поглотил их и превратил в пар. - Тебе не отбить все мои атаки! - другой рукой Второй принц собрал новый кислотный шар. Тогда над замком пронеслись первые несколько нот, вырвавшиеся из флейты. Только их одних хватило, чтобы земля сотряслась, а вместе с ней и огромный дворцовый комплекс. Минхо и Джисон упали на каменные плиты, Чану удалось удержаться за своё зеркало. Парившему в воздухе Феликсу досталось меньше всего; он подлетел к старшим братьям, чтобы забрать и их. - Я останусь здесь. Я должен помочь Ину! - но экзорцист не послушался хёна и крепко ухватил его лапой, а потом устремился вниз. - Далеко не убежите. Вам некуда бежать! Один мальчишка со мной не справится. Я получил все силы. Один раз ты уже был на грани смерти. Мне хватит одного удара. - Посмотрим, - набрав в лёгкие воздуха, Чонин сыграл ещё несколько нот. Булыжники, осколки каменной кладки, часть разрушенного моста и таранные брёвна — всё поднялось над землёй. Солдаты, ещё остававшиеся в воде, в панике ринулись на сушу, глядя на то, как закипает вода. - Это сила "земли"? Она великолепна, - Клеон буквально дрожал от переполнявших его чувств. - Я хочу её заполучить! Поток дикого безумного ветра поднялся над крышей; каждый новый удар обрушивался на Чонина, пытающегося защититься с помощью алхимического круга. Но так как обе руки его были заняты, призванная печать моментально разрушалась. Юноша вцепился в оружие: он боялся выронить его и потерять единственный шанс на спасение.***
Сынмин и Чанбин, оставшиеся за пределами барьера, теперь наблюдали за тем, как огромный феникс спускается к ним с башни. Они замерли в ожидании. Мин заметил в лапе птицы силуэт Чан-хёна и был так счастлив, что не смог сдержать слёз. Бин же, напротив, насупился. Он понимал, что Чонин остался там один, а это значит, что битва не завершена. Феликс завис над землёй, осторожно отпуская драгоценного хёна, затем наклонил крыло, чтобы дать возможность остальным спуститься. И тут же взмыл обратно в небо, чтобы не слышать возгласов Чана, чтобы никто больше не последовал за ним. Юноша не видел того, что тогда случилось в Эндине, зато потом, когда Чонин его коснулся, он каждой клеточкой почувствовал боль компаньона. Каждый удар, нанесенный ему Тайгетом. И раз тогда он попался в глупую ловушку, которая чуть не убила колдуна, теперь он был просто обязан быть рядом с ним и сделать всё возможное для его спасения. Его крылья могли тоже создавать барьер, пусть и не такой сильный. Он направил тёплый свет на крышу, чтобы окружить им Чонина, но в тот самый момент один из ветряных потоков порвал тяжёлую цепь и колдун сорвался, оказавшись на краю. Ликс бросился к нему, чтобы поймать. - Не пытайся защитить меня одного! - старался докричаться до него юноша. - Установи барьер над замком и тогда я смогу сыграть больше трёх нот. Скинь меня на крышу. Я должен его атаковать! Как же не хотел феникс выпускать из рук глупого лиса и, хотя тот был в облике человека, в его глазах он отражался маленьким пушистым комком с хвостом и ушами. Теперь он вспомнил, как вынес его из собора, как потом силы его покинули, и как они упали в лесу. Но идти против желаний волшебника Феликс тоже не мог. Осторожно качнув лапами, он расцепил когти и отпустил Чонина. Взмахнув несколько раз крыльями, экзорцист рассыпал их на пёрышки и отправил каждое к земле. Связь между ним и этими лёгкими пушинками и стала новым барьером. - Жалкое зрелище, - произнёс Клеон. - Ты мог бы использовать его, чтобы защититься от моих атак и использовать своё оружие. А ты отправил его защищать кучку отбросов. - Может для тебя все люди — это отбросы. Но я — не ты! Лисьи огни выстроились перед юношей, став синей пылающей стеной. Его пламя не принадлежало к стихиям, потому не соединилось бы с водой Клеона. Несколько мгновений должно было хватить для того, чтобы сыграть мелодию. Но Клеон это предусмотрел; правой рукой он призвал ледяные стрелы и направил их в Феликса. Развеяв свои крылья, феникс не смог бы защитить ими себя, не смог бы улететь. Чонин не мог допустить этого, потому отправил огни на защиту птицы и упустил шанс для атаки. Второй принц воспользовался этим, чтобы левой рукой вновь призвать ветер.***
"Что же делать? Нельзя Чонина оставлять одного! Пим, мы можем что-то придумать? Можем как-то ему помочь?" - беспокоился Сынмин. На самом деле, ему в голову пришла идея, но он понимал, что шанс на её реализацию ничтожный. Из всех братьев фамильяр остался только у него — остальные погибли в сражении. Мин не желал такой же участи и своему другу, которого, наконец, начал понимать. Он просил у него подсказку, просил найти иное решение, но чёрный пёс никогда по-настоящему не слушал своего хозяина, поэтому принял решение за него. Тенью он устремился к замку и успел проникнуть за пределы барьера до того, как последнее перо Феликса коснулось земли. Без своего фамильяра Сынмин не мог подняться в воздух, а с земли он не видел, что творится на крыше. По движению лисьих огней, он понял, что кто-то атакует экзорциста, и младший брат остаётся без защиты. Его желание, конечно же, достигло Пима. Они ведь были крепко связаны, поэтому пёс понял свою задачу. И если сердце его хозяина сжималось, сомневалось и шло на попятную, то дух фамильяра был таким же стойким, как и при жизни: "Тебе ещё многому нужно научиться, юноша, прежде чем ты сможешь вести за собой других людей. Ветер — это не только сила, способная вырывать деревья с корнем, это ещё и возможность подтолкнуть кого-то к заветной мечте". Но даже силы одного фамильяра не хватило, чтобы полностью отразить атаку. Клеону всё же удалось ранить Чонина и заполучить каплю его крови. - Теперь во мне есть все восемь стихий. Я стану бессмертным! Стану богом этого мира. Юноша с ужасом наблюдал, как лицо и без того мерзкого Второго принца искажается. Кожа его потрескалась и лопнула, обнажая красные мышцы. Руки и ноги раздулись и стали просто огромными. Тонкое тело превратилось в верёвку, на которой болталась голова, которая продолжала изменяться. Вместо зубов у него выросли длинные отростки, которые достали до каменных плит. Так Клеон обратился ужасным монстром. После того, как энергия Пима вернулась к Сынмину, он почувствовал, что теперь земля держит его не так сильно и, если он сосредоточится, то сможет от неё оторваться. Он попробовал осуществить это, но поднялся лишь на несколько сантиметров. Затем ещё раз и ещё. - Что ты делаешь? - Чанбин смотрел на него со злостью: этот мальчишка баловался во время сражения. - Хён, если я смогу взлететь... Если смогу взлететь, тогда помогу Чонину. Но у меня никак не получается. - И что ты тогда сделаешь?! - Джисон понимал, что теперь Сынмин тоже уязвим к смертельным атакам. - Он получил силу стихии "земли", один его удар — и ты погибнешь. Как ты его атакуешь? Он отражает все наши атаки, он знает все наши слабые места. И теперь он, к тому же, ещё и бессмертен. - Хан, ты так уверен в этом? - В чём? - взор Джисона обратился к суровому Чанбину. - В том, что он бессмертен и может отразить все наши атаки. - У него есть все стихии, ведь он убил всех своих братьев. Он даже стал этим жутким чудовищем. Это ли не доказательство? - А он использовал силу влажности? Помнится мне, тот, чьим сосудом я был, использовал иллюзии, но не воду или что-то подобное. - Что ты этим хочешь сказать? - Чан понял ход его мысли, но сомневался в том, что такая атака будет действенна, ведь шанс на её осуществление был ничтожным. - Глядите, - Минхо заставил спорящих братьев обернуться. Земля вновь сотряслась, а это значит, что Чонин всё ещё мог использовать свою силу. Но поражало совсем не это, а огромный бледный диск, появившийся на небе. Луна приближалась к Земле, и стала притягивать к себе всё живое. Вода в озере стала подниматься, как в бухте во время прилива. - Хён, это наш шанс. Если Луна будет притягивать и меня, то я точно смогу взлететь. - Но ты не сможешь атаковать его на расстоянии, - возражал Чан. - Ты потратишь все силы на то, чтобы не опуститься обратно. Если бы только я мог подняться с тобой... - но младшему брату не хватало сил, чтобы поднять в воздух самого себя, что уж говорить о том, что это будут двое. - Попытаемся. Только бы Чонин смог продержаться, - Чан коснулся земли и его чёрный алхимический круг превратил часть поверхности в стекло. - У тебя же ещё остался козырь в рукаве? - обратился он к Джисону. - Но так мы потеряем большую часть своих сил, если не все. - Если мы не попробуем, то умрём, и силы достанутся этому чудовищу. Что нужно делать? - энергичный Сынмин не мог устоять на месте. - Пока тебе ничего не нужно делать. Хёны и я постараемся поднять вас. Сосредоточившись, Джисон стал рисовать сложнейшую печать: одни символы перекрывали другие, становились на их место, то светились, то гасли. Чанбин не мог уследить за движениями рук Хана, настолько они были быстрыми. Этот круг алхимик поместил на зеркало. - Поднимайтесь. Хёны встали в круг, чтобы наполнить печать энергией. Бин и Сынмин оторвались от земли и даже поднялись на метр, но дальше двигаться перестали — Луна всё ещё была очень далеко и могла тянуть только подвижную воду. Хёнджин очнулся некоторое время назад. Он лежал на земле чуть поодаль и ощущал, что под землёй что-то движется, что-то очень родное для него. Оно просило его освободить, стремилось вырваться наружу. В конце концов, Хёнджин вспомнил, что когда-то давно Маргарет рассказывала ему об истории империи. Первые поселившиеся здесь жители нашли прекрасную плодородную долину, но чем-то прогневали духа огня. Божество пробудило силу, спавшую под землёй, и на поверхность вырвались обжигающие кровавые реки, пожирающие всё живое. Так долина осталась полностью выжженной, в том самом месте Джисон потом построил свои башни. Притронувшись к уцелевшему кусочку земли под собой, Джин попытался прикоснуться к тому бушующему потоку, направить его к тому месту, где зависло чёрное зеркало. Их с Чаном стихии были смежными, а значит, кровавое раскалённое пламя, о котором говорилось в легенде, не смогло бы разрушить порождение его силы. И тогда из-под земли вырвалась лава, и столб горячей жидкости подтолкнул платформу вверх. Хёны больше не могли давать свои силы, они расцепили руки, чтобы увернуться от раскалённых капель. Феликсу пришлось снять барьер и направить свои перышки к братьям. В те секунды, пока зеркало поднималось, Бин пытался успокоиться. До этого его атаками всегда управляла Твекки, это она могла попасть в любую мишень. А он боялся, не мог сосредоточиться. От этого удара зависело всё. Руки его дрожали, как и палка, ставшая для него привычным копьём. - Хён, всё будет хорошо. Ты самый меткий среди нас, - Сынмин обнял старшего брата, чтобы придать ему уверенности. - Давай же, Чанбин-хён!***
Было ли это Божьим проведением или решением судьбы, а может быть, причудливой удачей, но удар Чанбина достиг чудовища и стал для него смертельным. На глазах Чонина монстр рассыпался на кусочки. И после того, как поднявшийся над поверхностью ветер разбросал их по крыше, юноша, наконец, обратил внимание на огромную Луну, призванную им. - Так вот как ты смог украсть Луну, хитрый лис, - он усмехнулся, приложил губы к флейте и сыграл ещё несколько нот, чтобы вернуть всё на свои места, а после упал без сознания. Чанбин и Сынмин едва не ударились о поверхность после того, как зеркало под ними исчезло — Чан больше не мог его поддерживать — но Феликс вовремя успел их подхватить. Уже в воздухе он начал превращаться в человека и буквально на одном крыле нёс своих братьев к безопасному островку. Джисон успел покрыть льдом те участки лавы, что ещё не остыли. Как только Луна стала двигаться в обратном направлении, вулкан тоже перестал извергаться. Минхо хотел помочь, но Хан посоветовал сберечь последние капельки его магической силы, чтобы излечить Чонина. Братья направились в разрушенный замок, переполненные желанием как можно скорее помочь маленькому Лисёнку. На крыше их ждал неожиданный сюрприз: рядом с Чонином на каменных плитах сидел маленький мальчик. Он играл с истрёпанным рукавом рубашки колдуна и что-то напевал себе под нос. Джисон подумал, что это может быть переродившийся Клеон и остановил хёнов, а Сынмина буквально схватил за шиворот. Малыш обратил внимание на вошедших; вся его внешность, даже синие глаза, напоминали Чонина. Бин подумал, что этот ребёнок может быть иллюзией, и, схватив первый попавшийся камень, замахнулся. Мальчик прильнул к Чонину, закрывая собой его рану, нанесённую последней атакой чудовища. Это напомнило Феликсу то утро в лесу, когда он нашёл Ббокари. Он никогда не думал, что у него может появиться фамильяр из ниоткуда. К тому же, нигде рядом с Чонином он не увидел флейты. - Не надо, Чанбин! - он впервые назвал друга по имени, и это отрезвило четвёртого брата. Ликс подошёл к малышу и присел рядом с ним. - Ты защищаешь нашего Чонина? - малыш посмотрел на солнечного юношу и слабо улыбнулся. - С ним всё будет хорошо. - Конечно, будет! - мальчик шмыгнул носом. Братья оторопели. Фамильяры не умели разговаривать человеческим голосом. - Как тебя зовут? - Фоксин-и, - он посмотрел на Чонина и протянул к нему свою ручку. - Старший брат ещё не очнулся, я волнуюсь. Феликс улыбнулся: "Теперь и ты стал хёном. Интересно, это проделки Чармера или твоё собственное желание?" - подумал он про себя, а в слух добавил. - Пойдём домой? - Домой? А где это? - Дом там, где хёны, - Чонин приоткрыл глаза и посмотрел на темнеющее небо. Он не верил, что всё, наконец, закончилось. Его путешествие закончилось. Все хёны стояли рядом с ним, потрёпанные, уставшие, но живые. А ещё появилось какое-то новое непонятное существо, которое теперь вцепилось в его руку. - Братец! - мальчишка продолжил трясти Чонина как тряпичную куклу. - Братец, вставай. Вставай! - Кто это тут твой братец?! - когда Чонин, наконец, обратил внимание на Фоксина, тот продемонстрировал ему лисьи уши и хвост, который малыш распушил, чтобы помахать им перед носом колдуна. - Ты тоже Лисёнок? Какой милый, - Феликс решил, что компаньона нужно спасать и поднял фамильяр на руки. Нос мальчишки вытянулся, лицо почти полностью превратилось в морду, утыканную чёрными усами. Он обнюхал Ликса несколько раз, а затем вцепился ему в руку зубастой пастью. - Фоксин-и, прекрати! - прикрикнул волшебник, поднимаясь на ноги. - Но... - пушистый хвост завилял так радостно. - Но этот братец так вкусно пахнет, что я не удержался. Хёнам оставалось только посмеяться, а Чонину приготовиться к тому, что теперь его ждут новые приключения с этим странным фамильяром.