11:03
Шериф Трумэн вошел в вестибюль и обнаружил, что все имеющиеся сотрудники департамента шерифа Твин Пикса слоняются возле его офиса, делая вид усердной работы и при этом разговаривая приглушенным тоном. Именно благодаря этому каждая деталь громкого спора, разгоревшегося за закрытой дверью кабинета, была различима.
Раздраженный, он подошел к окну приемной. Люси делала вид, что пишет заметки. Судя по всему, она уже нарисовала целый сад полевых цветов вдоль полей на страницах под своей рукой.
— Только не говори мне, что у Хайдельбергов очередная супружеская ссора, — сказал он через стекло.
Люси уронила ручку и понизила голос:
— Агент Купер и агент Розенфилд.
Трумэн нахмурился. В это утро он даже не успел подойти к своему столу, поскольку пришлось реагировать на беспорядки в трейлерном парке в южной части округа, на ограбление грузовика, откуда утащили все рыболовные снасти, а также на еще один панический звонок от Салли Хендриксон, работавшей в химчистке, которая так и не смогла найти свою сестру. И все это с одной лишь чашкой кофе и черствым пончиком из дома в желудке. Так что все, чего шериф хотел, — это вернуться в участок, закрыть дверь своего кабинета и уделить себе хотя бы десять минут, прежде чем отправиться в дом Палмеров на запланированную встречу Сарой.
Теперь это...
Глубоко вздохнув, Трумэн сдвинул шляпу на затылок и стал пробираться сквозь медленно разбредающуюся толпу к двери своего кабинета, распахнув ее без стука.
Люси была права лишь отчасти в своей оценке ситуации. Альберт и Купер определенно вступили в перепалку. Но каждый из них кричал в отдельную телефонную трубку для многосторонней связи. Трумэн закрыл за собой дверь и положил руки на пояс.
— Ребята, не могли бы вы рассказать мне, что случилось?
Альберт поднял палец:
— Подожди, — произнес он одними губами, прежде чем продолжить свой телефонный разговор. — Я ПОЛНОСТЬЮ С ВАМИ СОГЛАСЕН! СЭМ БОЛЕЕ, ЧЕМ СПОСОБЕН НА ЭТО!
— МНЕ НЕ НУЖЕН КУРАТОР! — крикнул Купер.
После короткой паузы Альберт закатил глаза.
— ОН СКАЗАЛ КУРАТОР. КУРАТОР! — Альберт убрал телефон от лица. — Одиннадцать утра, кто ест гамбургеры?
Трумэн подошел к своему рабочему креслу.
— Гордон? — произнес он одними губами.
Оба агента кивнули. Купер положил ладонь на динамик трубки:
— Он хочет, чтобы Альберт остался здесь на какое-то время, что я считаю совершенно ненужным.
— Ты действительно можешь так спорить со своим боссом? — спросил Трумэн.
На этот раз Альберт прикрыл динамик:
— Я на стороне Купа и понимаю его точку зрения, но пока он не встанет на ноги...
— Я
уже на ногах, — ответил Купер, убирая руку с динамика, чтобы вытереть пот, выступивший над губой, прежде чем вернуться к разговору, желая спасти ситуацию. — Нет, Гордон... ИЗВИНИ, ГОРДОН, ЭТО БЫЛО АДРЕСОВАНО НЕ ТЕБЕ.
Трумэн наблюдал за разворачивающейся сценой с, как он надеялся, тщательно изображаемой маской безразличия, скрывающей любопытство. На самом деле он был потрясен, увидев обычно невозмутимого Дейла Купера, выкрикивающего по телефону приказы своему начальнику федерального бюро. Он знал этого человека не так давно, но после всего пережитого за шесть недель вместе, был уверен, что достаточно хорошо изучил его характер, чтобы знать, чего ожидать. Но сейчас определенно произошел ошеломляющий поворот событий.
С другой стороны, личность Бена Хорна изменилась после травмы, полученной в результате его ареста и смерти Лиланда Палмера. Надин Хёрли, после принятия почти смертельной дозы таблеток, очнулась от комы, думая, что она подросток-чирлидер. Трумэн полагал, что неозвученных психологических травм, полученных в Черном вигваме, было достаточно, чтобы объяснить резкое изменение в поведении агента Купера, не говоря уже о более поздней травме головы. Неприязнь к чужому авторитету, неспособность фильтровать мысли — все это идеально совпадало с неким психологическим нарушением, вызванным чем угодно — от стресса до воздействия некой неизвестной злобы из мира теней, в котором Купер побывал до этого.
Это, как объяснял себе Трумэн происходящее, то, во что он позволил себе верить. Однако он не мог понять наверняка, что из этого правда. Но при полном отсутствии конкретики даже сказка была лучше, чем ничего.
В конце концов, Альберт объяснил, чей кабинет они захватили, и вежливо отстранился от разговора, а вскоре его примеру последовал и Купер. Когда оба мужчины повесили трубки и замолчали, в комнате воцарилась жуткая тишина.
— Итак? — спросил Трумэн.
— Не понимаю, почему он просто не отозвал меня в Филадельфию, чтобы покончить с этим, — начал Купер, скрестив руки на груди, как капризный ребенок. — Несмотря на все хорошее, что я здесь делаю, я только занимаю место...
— Правильно, потому что тебе нужно оставаться недалеко от того округа, где находится твой врач, и восстанавливаться после произошедшего, — ответил Альберт. — Я думал, тебе здесь нравится?
— Да, но я хотел бы остаться тут на своих собственных условиях, и одно из них — не иметь няньку. Особенно того, кому можно найти лучшее применение в другом месте.
— Вскрытие в том бункере может провести буквально любой человек, — сказал Альберт. — Даже Сэм Стэнли.
Насмешливое фырканье Купера — хотя и совершенно для него нехарактерное — сказало больше, чем любые слова:
— Сэм — прекрасный человек, но я бы не доверил ему разрезать мой сэндвич, не говоря уже о вскрытии целой семьи из Северной Калифорнии, поклоняющихся медведям.
— Теперь ты просто пускаешь мне пыль в гла...
— Ребята, — Трумэн поднял руки. — Слушайте. Я должен по-хорошему управлять своим департаментом. Это значит, принимать звонки и обращения, обрабатывать их в меру возможностей. У меня нет времени следить за вашей семейной ссорой.
Альберт ухмыльнулся. Купер выглядел смущенным.
— Я, конечно, не против, чтобы вы, мальчики, играли на нашем заднем дворе, но вы должны следовать приоритетам. Это все, о чем я вас прошу, — предложил Трумэн. — Если Гордон говорит, что Альберт останется здесь, значит, он останется. И Куп, мы уже обсуждали это, но я чувствую, что стоит повторить: никто не отодвигает тебя в сторону. Если бы это было так, я бы сегодня не позвонил тебе и не позвал навестить со мной Сару Палмер. — он сделал паузу. — Во всяком случае, то, что вы оба находитесь здесь одновременно — это потеря ФБР, но и наше преимущество. Если Гордон хочет, чтобы вы занимали место, как ты выразился, тогда я с радостью оплачу проживание и питание.
Купер кивнул, хотя подобное ему явно не пришлось по вкусу. Альберт встал и разгладил несуществующие складки на своем костюме.
— Это самая длинная речь, что я слышал от тебя с тех пор, как мы познакомились, — произнес он.
Трумэн пожал плечами и вытащил большие листы бумаги, которые майор Бриггс оставил на столе шерифа накануне вечером, и те развернулись по всей поверхности.
— Я собираюсь выпить чашечку кофе, а затем позвонить майору Бриггсу по поводу этих бумаг, а затем, Куп, ты и я...
Но Купер уставился на бумаги на столе.
— Ты получил это от майора?
Трумэн кивнул и начал сворачивать бумаги.
— Он оставил их здесь прошлой ночью. Я собирался отвезти их, как только вернусь в участок.
Купер остановил руку Трумэна и медленно перевернул страницы так, чтобы цифры были повернуты прямо на него.
— Я знаю, что это такое.
Трумэн нахмурил брови:
— Знаешь?
Купер кивнул:
— Радиопередачи, как с околоземных, так и с дальних космических спутников, — сказал он, водя пальцами по каждой строке. — В последний раз, когда майор Бриггс показывал мне одну из них, в ней было послание для меня.
Альберт, казалось, растерялся:
— От великана?
— В каком-то смысле, — ответил Купер, когда его палец замедлился. Он постучал по странице. — Посмотрите сюда.
Трумэн проследил за направлением кончика пальца Купера, прижатого к строке посередине первой страницы. Сверху вниз цифры, заполнявшие каждую строку, были просто размытыми серыми фигурами, простиравшимися от края до края. Но сосредоточившись на разделе, указанным Купером, он заметил, что это не просто мешанина из цифр, разбросанных по странице. В середине группы буквы четко выделялись на фоне остального шума. И не просто случайные комбинации букв, а четкие слова:
ПОМОГИ/ПОМОГИ/ПОМОГИ
Слова повторялись группами по три-пять раз в течение следующих пяти строк, прежде чем смениться именем. Одним именем, напечатанным три раза по порядку в нижней части страницы:
ОДРИ/ОДРИ/ОДРИ
— Что за?.. — произнёс Трумэн.
Альберт заглянул Куперу через плечо.
— Наследница?
— Откуда у майора Бриггса в радиопередачах из космоса имя Одри? — спросил Трумэн. — И что это должно означать? Помочь Одри?
Взгляд Купера не отрывался от страницы:
— Я только что был с Одри, — сказал он. — Когда я уходил, она, по понятным причинам, была измотана, учитывая нашу утреннюю
энергичную деятельность, но она не упоминала о каких-либо проблемах, не просила помощи.
Альберт закашлялся, давясь словами:
— Ты и Юная Мисс Трастовый фонд? — уточнил он. — Пожалуйста, скажи мне, что ты просто вышел с ней на пробежку...
— Все началось в тот день, когда умер Лиланд, — ответил Купер. — Это, честно говоря, было началом наших сексуальных отношений. У нас изначально установилась прочная связь, которая только укрепилась после ее похищения. — это заявление было произнесено настолько обыденно, что застало врасплох и Трумэна, и Альберта. Но если Купер и заметил их удивление от своего наглого признания, то не подал виду и просто продолжил, как будто обсуждение его романтических отношений со своими коллегами было самой естественной вещью в мире. — Она яркий и очень умный человек, при этом очаровательно наивный. Быть с ней — это просто...
— Ты хочешь сказать, что
соблазнил дочь городского патриарха? — спросил Альберт.
— Она невероятная, — ответил Купер, защищаясь.
Трумэн видел, что Альберт готовится ко второму раунду. Отчаянно желая сменить тему, шериф вернулся к странице, тыча в бумагу указательным пальцем:
— Что это значит?
Купер пожал плечами и начал сворачивать бумагу, прежде чем остановиться и еще раз вытереть пот со лба:
— Не имею ни малейшего понятия, но даже если бы понимал, не думаю, что мог бы что-то сказать. — он сделал паузу. — Я не очень разбираюсь в спутниковых передачах, но разве здесь можно перехватить телефонные сигналы?
Трумэну стало не по себе от того, насколько небрежно Купер отмахнулся от его опасений, даже не проведя беглого исследования.
Не так давно ты осуждал его за то, что он слишком много думает, — подумал Трумэн.
Теперь он как будто не думает вообще.
Но рисковать он не собирался.
— Думаю, надо поместить Одри под охрану, на всякий случай, — сказал он, поднимая трубку.
Рука Купера взметнулась и опустилась на переключатель, завершая звонок.
— Я бы пока не стал ее будить, — произнес он. — У нас было
прекрасное утро и...
— Ладно! — Альберт поднял руки, сдаваясь. — Послушайте, джентльмены, это был лишь маленький кусочек информации, но если я услышу еще хоть слово о том, что происходит в твоей сексуальной жизни, то просто воткну этот канцелярский нож себе в ухо. Так что, если вы не возражаете, я был бы очень признателен, если разговор станет немного менее телесным.
Трумэн положил трубку обратно на базу.
— Будь по-вашему, — сказал он им обоим, прежде чем повернулся к Куперу. — В следующий раз, когда увидишь Одри, попроси ее позвонить мне.
— Будет сделано.
Трумэн вздохнул, чувствуя, как за глазницами нарастает давление от недостатка кофеина. Он взглянул на часы.
— Я сказал Саре, что мы приедем до полудня. Позволь мне выпить чашечку кофе, и мы сможем отправиться в путь.
— Со мной все в порядке, шериф, — сказал Купер, снова усаживаясь на стул напротив шерифского стола и вытаскивая из внутреннего кармана свой вырезанный из дерева утиный свисток, глядя на него с радостью школьника. Трумэн закончил сворачивать листы бумаги и, сунув их под мышку, вышел из комнаты.
Альберт последовал за ним на кухню, наполовину задвинув за собой дверь-гармошку.
— Послушай, Гарри, я знаю, ты хочешь верить, что все прекрасно и хорошо, и где бы Дейл сейчас ни витал, но...
— Но? — прервал его Трумэн, наливая себе чашку кофе из свежего кофейника.
Альберт оглянулся, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает.
— За все годы, проведенные с ним, я никогда не слышал, чтобы он принижал другого агента ФБР так, как он отшил Сэма сейчас. И я говорю это не как большой поклонник агента Стэнли, — сказал он. — И что это за история с Одри Хорн?
Трумэн вздохнул.
— Я чувствую, что должен взять на себя хотя бы часть вины за это. С самого начала они вели себя как школьники, и я не особо этому препятствовал. — он поднес кружку к губам, зависнув, прежде чем сделать глоток. — Но он никогда раньше не говорил об этом так открыто.
— Понимаешь, о чем я говорю?
— Но, Альберт, я к тому, что он прилично ударился головой, когда упал в ванной, и все остальное, случившееся там, в Гластонбери Гроув...
— Послушай, я далек от того, чтобы стоять на пути истинной любви. Но Купер — бойскаут со значком. Он нарушил множество правил ради Кэролайн, и это дорого ему обошлось. Мне трудно поверить, что сейчас он будет вести себя настолько бесцеремонно по отношению ко всему этому.
Трумэн кивнул:
— Я склонен согласиться с тобой, но здесь он не нарушает никаких законов. Не уверен, что понимаю, что ты от меня хочешь.
Альберт вздохнул. Он потянулся за бумагами, все еще зажатыми под мышкой Трумэна.
— Позволь мне передать это майору Бриггсу, узнать его мнение. А ты отведешь Купа к миссис Палмер. Посмотрим, что ты сможешь выяснить.
Трумэн кивнул:
— Звучит разумно.
— Хорошо, — сказал Альберт, кивнув головой, прежде чем покачать ею с коротким смешком. — Знаешь, самое смешное то, что, хотя я не очень хорошо ее знаю, думаю, Одри Хорн — именно тот тип девушки, с которой я бы хотел, чтобы Куп когда-нибудь остепенился.
Трумэн усмехнулся.
— Я знаю ее всю жизнь, и думаю ты прав.
Улыбка Альберта медленно угасла.
— Если бы только жизнь могла быть такой простой.
С этими словами Альберт сунул бумаги под мышку, прошел сквозь вестибюль и направился на парковку, оставив Трумэна с дымящейся кружкой кофе и множеством мыслей.
