***
22:01 Альберт Розенфилд: Это записанное на пленку заявление Одри Хорн, сделанное мной, специальным агентом ФБР Альбертом Розенфилдом в... десять часов вечера в воскресенье, 2 апреля. Мы находимся в Мемориальном госпитале Калхун в Твин Пиксе, штат Вашингтон. Это интервью проводится в присутствии врача мисс Хорн, доктора Уилла Хейворда, по просьбе субъекта. (шуршание бумаг) Мисс Хорн, как вы себя чувствуете? Принести вам что-нибудь? Одри Хорн: (слабо) Нет, агент Розенфилд. Спасибо. АР: Насколько это возможно, можете ли вы вспомнить, что произошло с вами этим вечером, начиная с того момента, как вы покинули дом Хейвордов, заканчивая вашим прибытием в больницу? ОХ: (слегка невнятно) У меня сегодня было свидание. Я должна была... Встретиться с агентом Купером в отеле Грейт Нортен за ужином. В семь тридцать. АР: Это специальный агент ФБР Дейл Купер. ОХ: Угу. (пауза. тихо) Я не думаю, что он хотел, чтобы кто-то знал, что мы встречаемся... У него будут проблемы? Услышит ли это его начальство? АР: Все в порядке, Одри. Сейчас это не имеет значения, хорошо? ОХ: Хорошо. (пауза; вздох) Мы должны были встретиться в половине восьмого, но когда я приехала в отель, у меня вроде как была... Я думаю, у меня была паническая атака. (медленно) Я не могла дышать, и мне было так плохо. У меня онемела рука. Я помню, как беспокоилась о том, как была одета, что он не сочтет меня хорошенькой. Мы не были вместе какое-то время... И, возможно, у него была другая девушка. Я просто... Я действительно думаю, что нервничала из-за того, что снова осталась с ним наедине. (долгая пауза) АР: Одри? ОХ: Извините, агент Розенфилд, мысли путаются... АР: Все в порядке. Не торопитесь. ОХ: (пауза) Агент Купер вел себя странно... Уже некоторое время, несколько дней. С тех пор, как я впервые увидела его в больнице. АР: Но вы все равно согласились встретиться с ним? Несмотря на его странное поведение? ОХ: (пауза) Знаю, как это звучит... Будто я сама навлекла это на себя... АР: Не думаю, что это верно. ОХ: Ну... Вчера мы разговаривали в отеле, и он хотел дать нашим отношениям еще один шанс, и это было волнующе, романтично. Но... АР: ...Но? ОХ: Он был таким напряженным. Это испугало меня. Поэтому я сказала нет. Но потом я подумала, что совершила ошибку, поэтому вернулась сегодня утром, чтобы поговорить с ним, но... (долгая пауза. фоновые шумы — всхлипывание Одри, щелчки и постукивания, жужжание.) АР: Что случилось сегодня утром, Одри? (долгая пауза. Одри плачет.) АР: Одри, у вас с агентом Купером был сексуальный контакт сегодня утром? ОХ: (слабо) Да. (пауза) Это было не так, как в первые несколько раз, когда мы были вместе. (пауза) Он был... Грубым. Временами он казался почти сердитым. О-он связал меня. Это было не то, что я ожидала. Когда все закончилось, я заснула, а когда проснулась, его уже не было, но на тумбочке лежало это кольцо и... АР: Кольцо? ОХ: Да... (пауза) Золотое кольцо с красивым зеленым рисунком. Я вспомнила, что видела его в больнице. Его носила медсестра. АР: Как звали медсестру? ОХ: (долгая пауза) Джуди, кажется? (еще одна пауза) Я не хочу, чтобы у нее были неприятности, агент Розенфилд. Она собиралась вернуть его, клянусь. АР: Вернуть кольцо? Кому? ОХ: Она взяла его у Энни. Это кольцо Энни. Она сказала мне, что взяла его у нее. (шмыгая носом) Поэтому, увидев кольцо на его тумбочке, я удивилась, что оно у него. Может быть, это он подарил его Энни изначально. Но зачем ему ее кольцо? (больше всхлипываний) Я была сбита с толку и расстроена. Думала, он все еще любит ее, понимаете? (пауза) Вот почему я пошла на ужин. Я собиралась расспросить его об этом, обо всем. Просто выложить все начистоту, разобраться во всем и двигаться дальше. АР: И ты это сделала? ОХ: Я пыталась. (слегка невнятно) Во время моей панической атаки он пытался помочь мне успокоиться. Тогда я и показала ему кольцо. И он изменился. АР: Как изменился? ОХ: (пауза) Агент Розенфилд, вы подумаете, что я сумасшедшая. АР: Одри... ОХ: Я имею в виду, что ни у кого не меняется так лицо... АР: Его лицо изменилось? ОХ: Ну, это было похоже... Он стал... Он выглядел как человек, которого все считали убившим Лору, мужчина с длинными волосами, с плакатов. И его голос тоже изменился. Он продолжал заставлять меня надеть кольцо, но я запаниковала и попыталась убежать, и мне это удалось, на какое-то время, но он догнал меня, а потом... АР: А потом?.. ОХ: (шмыгая носом) Он поймал меня и отвел к своей машине. Вот тогда-то он и ударил меня. (пауза) Он отвез меня в эту хижину и снова связал. Сказал, что у него есть планы на меня, продолжал говорить об этом кольце. Я думала, он собирается убить меня. Но это был не он. Определенно нет. АР: Откуда ты знаешь? ОХ: Потому что... Потому что он продолжал говорить... О Хорошем Дейле, который был где-то пойман в ловушку. Что это значит? (пауза) Я пыталась договориться с ним, и знаете что? Он изменился обратно. Снова был агентом Купером. (пауза) Как будто их было двое. АР: Что сказал этот другой агент Купер? ОХ: (пауза) Что он сожалеет о том, что происходит, что он приведет помощь. Потом... Он ушел. (пауза) Я помню, как шериф Трумэн спас меня. Не знаю, как долго была там одна. Должно быть, я потеряла сознание. (очень долгая пауза) ОХ: Извините, агент Розенфилд, мы можем закончить это в другой раз? (кратковременные помехи; щелчки ленты; тишина)***
Тем временем
Прошло десять минут, а Купер был не более осознанным, чем в тот момент, когда Трумэн впервые вошел в комнату. Он был в сознании и двигался, но его слова были искажены и бессвязны. Он лежал, свернувшись калачиком в углу комнаты, в кандалах и наручниках, как и просил, когда его впервые привели. Его костюм был помят, волосы влажные и совершенно не похожие на ту уложенную прическу, которую он обычно носил. Кожа его была желтоватой и липкой. Короче говоря, выглядел он ужасно. Его действия, однако, были более мучительными, чем внешность. Гротескный, искаженный голос чередовался между невнятными криками агонии и гневными угрозами насилия. Это было трудно слушать, но чем дольше Трумэн слушал, тем больше он убеждался, что человек — лежащий ничком в углу, чьи мышцы подергивались и судорожно сжимались, а слова были тщательно заточены и нацелены на то, чтобы глубоко ранить в самое сердце того, кто случайно его услышал — был не тем человеком, который вошел в их жизнь шестью неделями ранее. Трумэн занял пост в кресле рядом с распростертым телом Купера, откуда мог наблюдать за своим другом и предотвращать любые попытки членовредительства в том же духе, что и действия Лиланда Палмера под влиянием Боба всего за несколько недель до этого. В этой самой комнате, — с грустным вздохом подумал Трумэн. — Одри... — пробормотал Купер глухим и далеким голосом, но менее искаженным, чем всего мгновение назад. Это было единственное понятное слово, которое он произнес за эти десять минут. — Что Одри? — спросил Трумэн. — Позовите куклу... — прошептал Купер. — Что это такое? Купер просто застонал и попытался перевернуться в ответ. Имя Одри снова сорвалось с его губ, слабое и тонкое. Позвать куклу... В этом нет никакого смысла. Трумэн наклонился вперед, положив локти на колени: — Давай, друг. Помоги нам. Что происходит? Купер вздрогнул: — Я не... Я не могу... — Не можешь что? — спросил Трумэн, отчаянно пытаясь ухватиться за оборванные нити разговора, которые ему дали. — Я... — начал Купер, прежде чем его губы скривились в угрожающей усмешке, а спина болезненно выгнулась, растягивая кандалы до предела. — Ты никогда не остановишь меня. Ты не можешь. Ты недостаточно силен. Трумэн откинулся на спинку стула, не обращая внимания на голос своего друга. Купер только рассмеялся: — Это точно так же, как с Джози. Ты даже не знал, кто она такая, Гарри. Ты так эффектно потерпел неудачу тогда и продолжишь терпеть неудачу сейчас. Лучше просто перестань пытаться, — хихикнул он. Трумэн сосредоточил всю свою энергию на том, чтобы отключиться. Боль от всего этого, и особенно от того, что он услышал имя Джози, произнесенное голосом демона, который убил ее, глубоко поразила. Он повернул голову, чтобы посмотреть на Купера, но не увидел узнавания в его глазах. Наконец, стук на мгновение отвлек внимание Трумэна от товарища, и когда Хоук отпер тяжелую дверь, Купер снова начал бормотать себе под нос. Разочарованный, шериф провел рукой по волосам. — Что-нибудь? — спросил Хоук. Трумэн покачал головой. — Ничего, кроме того, что я абсолютно уверен, что это не агент Купер. На полу перед ним Купер корчился и бился в конвульсиях, широко раскрыв рот и обнажив зубы, пытаясь запугать. — Вы думаете, что ваш драгоценный ловкий специальный агент не способен на жестокое убийство? Преступно невменяемое? — смеялся он. — Прочитайте отчет. Этим утром я пытался съесть Одри Хорн. Вы это знали? Там все есть! Хоук держал в руке лист бумаги: — Это было только что отправлено по факсу, — сказал он, не отвечая на комментарии Купера. Он передал бумагу шерифу. — Бедное дитя получило серьезные повреждения... — Конечно, она их получила, — захихикал Купер, ревя от боли, когда новая волна судорог сотрясла его тело. — Я горжусь своей работой... — добавил он сквозь стиснутые зубы. Глаза Трумэна пробежались по листу. — Умеренное сотрясение мозга с вялостью, рвота. Наложение клейких кожных швов — швы-бабочки — на большую рану над правым глазом. Двусторонние ссадины на локтевом и лучевом суставах запястья и обоих голеностопных суставах. Многочисленные ушибы и травмы, полученные в результате предыдущего инцидента. Большой след от укуса на левой груди... — Трумэн отложил газету и провел рукой по лицу, прежде чем снова посмотреть на Купера. — Господи... — Расскажи мне об этом, — сказал Хоук. Трумэн вздохнул: — Ты разузнал что-нибудь у Жерара? Хоук покачал головой: — Сейчас он просто бормочет, в основном что-то о защите Одри. В этот момент рация на поясе Трумэна затрещала. — Вам звонят, шериф Трумэн, — сказал Энди. Купер хмыкнул. — Вам звонят, шериф Трумэн, — пропел он. — Ты нужен своей комнатной собачке. Он посмотрел на Хоука, который занял освободившееся место Трумэна, когда тот встал, чтобы добраться до телефона в коридоре снаружи, оставив своего первого заместителя ответственным за комнату. Выйдя в коридор, Трумэн дрожащими руками поднял бежевую телефонную трубку и нажал на мигающую кнопку, инициируя соединение с внешней линией. — Гарри слушает. Это был Альберт. — Только что закончил с Одри Хорн. Док Хейворд забирает ее домой, пока мы разговариваем. Я закончу этот разговор утром — она в очень плохом состоянии, Гарри. — Я знаю, только что прочитал отчет врача, который Уилл отправил по факсу в участок. — Куп тебе что-нибудь говорил? — Не совсем, — ответил Трумэн. — Однако Боб несколько раз заглядывал поздороваться. — он вздохнул. — Это похоже на то, как Жерар вел себя, если не принимал лекарства, когда у него не было галопери... Черт возьми! — Шериф Трумэн? — «Позови куклу». Альберт, вот что это значит... «Позови куклу». — Сегодня все говорят кодовым языком? — Галоперидол! — воскликнул Трумэн, поворачиваясь обратно в комнату. — Боже мой! Если мы дадим Куперу дозу галоперидола, возможно, мы сможем ослабить влияние Боба на него. Во всяком случае, временно, пока мы не выясним... Альберт на другом конце провода молчал. — Господи... Это может сработать. — В хранилище для улик есть шприцы, — сказал Трумэн. — Я не знаю сколько ему дать. — Не надо, — сказал Альберт. — Посиди с ним еще несколько минут. Я сейчас приеду. Трумэн долго слушал мертвый эфир, прежде чем положил трубку. Ему пришлось взять себя в руки, перед тем как вернуться в комнату для допросов. Их план, каким бы зыбким он ни был, похоже единственное, на что они должны были пойти. Лучше бы это сработало, — подумал Трумэн. Он поправил рубашку и попытался изобразить хладнокровие в своей осанке, надеясь, что его тревога была хорошо скрыта под маской спокойствия. Затем он отпер дверь и вернулся в комнату ожидания. — Хоук, нам нужен шприц с галоперидолом. Заместитель сразу понял, что имел в виду шериф, и поднялся на ноги. — Будет сделано. Они снова поменялись местами и Хоук вылетел из комнаты. Трумэн опустился на колени рядом со своим другом. — Мы собираемся кое-что попробовать, Куп. Помнишь Однорукого Человека? Купер слабо кивнул головой: — Сделай это, — прошептал он, и его прерывистый голос заставил Трумэна похолодеть. Он сжал плечо агента и опустился на пол. Купер положил голову на колено шерифа. Вера Трумэна в их внезапный план резко укрепилась. Так и должно было быть. Ему нужно было верить, что это сработает хотя бы для того, чтобы у слишком слабого человека рядом с ним был шанс дожить до следующего утра. Казалось, единственный способ добиться этого — галоперидол, мощный антипсихотик, которого было достаточно, чтобы предотвратить вторжение Майка в психику Филипа Жерара в реальном мире. Не означало ли это, что он также может сдержать и Боба? Трумэн зарылся пальцами глубже, убрав влажные от пота волосы с испачканного грязью лба Купера, и придвинулся ближе, чтобы агент мог полностью положить голову на его ногу. — Ты самый сильный человек, которого я знаю. Лучший представитель закона. Настоящий друг, — сказал он больше себе, чем кому-либо другому. — Ты ведешь опасную битву, но собираешься победить. Потому что ты не один. Слышишь меня, Купер? Мы будем рядом. Купер вздрогнул. Кандалы на его руках и ногах зазвенели. — Одри, — прошептал он. — С Одри все будет хорошо. Купер закашлялся. Еще один сильный приступ охватил его от плеч до кончиков пальцев ног, он снова напрягся и дернулся в оковах. — Продолжай сражаться, — сказал Трумэн. — Альберт уже в пути. — Черт бы побрал Дж. Эдгара, — протянул агент, его голос стал глубже, когда демоническое альтер-эго снова взяло верх. — Ни на что не годные бездельники. Что, по их мнению, они могут со мной сделать? Трумэн безмолвно держал своего друга за плечо, пока язвительность не утихла. Казалось, прошло всего несколько минут, прежде чем появился Альберт, стремительно ворвавшийся в комнату вместе с Хоуком, следовавшим за ним по пятам. Он уже снял пиджак и закатывал рукава, готовясь к работе. У Хоука был пакет для улик, содержащий то, что осталось от их запаса галоперидола после лечения Филиппа Жерара месяц назад. Он положил пакет на стол в центре комнаты, в то время как Альберт выудил из него свежий шприц. — На данный момент пяти миллиграммов должно быть достаточно, — сказал он, глядя на иглу, пока наполнял лекарством из флакона. — Как ты узнаешь? — спросил Трумэн. Альберт пересек комнату в три шага и опустился на колени рядом с Купером. — Эффект практически мгновенный при внутривенном введении, и должен длиться от двух до трех часов, если нам повезет, — сказал Альберт. — Закатай ему рукав. Трумэн стянул пиджак с плеч Купера настолько, насколько это было возможно из-за наручников. Затем расстегнул и закатал рукав, обнажив часть предплечья Купера от запястья до локтя. Купер снова начал рычать: — Ты думаешь, у тебя есть план, Джи-Мэн? — угрожающе спросил он. — Твои планы ничто по сравнению с той яростью, которую мы можем высвободить. — Можешь, Каспер, — ответил Альберт, прижимая острый кончик иглы к внутренней стороне локтя Купера и вводя все содержимое шприца. Дэйл корчился на полу, словно от боли, издавая крики и вопли, которые болезненным эхом отдавались в маленькой комнате. Но в течение нескольких секунд он преобразился. Его дрожь прекратилась, судорожные подергивания мышц успокоились, дыхание стало глубже и ровнее. Через очень долгое мгновение его тело замерло, и он начал плакать. — Мне жаль... — прошептал Купер. — Я впустил его... — Ты ничего подобного не делал, — заверил его Альберт, но Купер не хотел этого слышать. Он сжался насколько мог, и заплакал горькими слезами, когда на него впервые за несколько дней обрушились полные воспоминания и чудовищность ситуации. — Вам нужно поговорить с Одри... — Я уже это сделал, — ответил Альберт. — Нет, она была здесь, — сказал Купер. — Здесь, в красной комнате. Ей это снится. Вот как я с ней разговаривал... — Ты с ней разговаривал? — спросил Альберт. Трумэн добавил: — В ее снах? Трумэн и Альберт посмотрели друг на друга, когда до них медленно дошло, что Одри, в конце концов, может быть не просто невинным свидетелем, случайно оказавшимся в этой опасной игре. Купер медленно кивнул: — Я знаю, это звучит безумно. Но, пожалуйста... Если Боб снова доберется до нее... Трумэн прервал его: — Этого не случится. Трумэн оставался непоколебимым рядом со своим другом, успокаивающе водя ладонью вверх и вниз по руке агента, пока тот не сдался, расслабился и, наконец, заснул. Прошло несколько долгих минут, пока они ждали, когда усталость Купера одолеет его. Альберт стоял, прислонившись к стене рядом с ними, уперев локти в колени. Он посмотрел на часы: — Я дежурю первым. Трумэн кивнул. На самом деле ему не хотелось уходить, но он был на последнем издыхании: — Я вздремну минут сорок наверху. — Лучше восемьдесят, — сказал Альберт с полуулыбкой, устраиваясь у стены. Трумэн вздохнул. Его глаза были влажными от недосыпа. — Сейчас у меня гораздо больше вопросов, чем было раньше. — И не говори. — Одри рассказывала тебе что-нибудь о своих снах? Что-нибудь о Купере или о том, что она был в этой красной комнате? Альберт покачал головой. — Как я уже сказал, она была в тяжелом состоянии. Очевидно, у нее сотрясение мозга. А также шок. — Я не хочу, чтобы ее втягивали в... — Думаю, что для этого немного поздновато, — ответил Альберт. — Она романтически связана с физическим носителем демонического духа, пришедшего из какого-то места за завесой нашего существования. По-видимому, она также способна общаться с пойманной в ловушку душой нашего бесстрашного Скаута-Орла, находясь в Стране Грез. И у тебя есть бредящий однорукий мужчина в комнате дальше по коридору. Который верит, что та самая Одри избранная, которой суждено спасти жизнь Купера. — Альберт понизил голос. — Это не просто совпадение, Гарри. Она стала мишенью. И она уже часть всего этого, хотим мы того или нет. Мы можем смягчить причиненный ей вред, защитить и обеспечить безопасность, но мы не можем исключить ее. Не сейчас. Трумэн закрыл глаза и кивнул, с тяжелым сердцем понимая, что Альберт был прав. — Тогда нам нужен план, — сказал он. — Я не собираюсь терять еще одного человека из-за этого... Чем бы это ни было. Альберт кивнул. — У нас достаточно галоперидола, чтобы продержаться несколько дней. Мы можем достать больше. Риски для Купера относительно невелики. Он мог бы остаться на галоперидоле на всю жизнь, если это необходимо. Трумэн покачал головой: — Этого недостаточно, — произнес он. — Мы должны вернуть его. Его всего. — Ну и как ты предлагаешь нам это сделать? Трумэн осторожно выбрался из-под дремлющего тела агента Купера и встал, прислонившись к стене. — Мы возвращаемся в Гластонбери-Гроув. — Мы что? — А что еще ты предлагаешь? Именно там все это случилось, не так ли? Это проход в Вигвам. Все, что нам нужно сделать, это найти способ проникнуть внутрь. Альберт скорчил гримасу и широко развел руками: — Сезам, откройся? Трумэн засунул руки в карманы и напряг мозги, пытаясь вспомнить, как они пришли к ответам в прошлый раз. Планетарные соединения, что-то о страхе и любви, являющихся ключом... — Я не знаю. Честно не знаю, — признался Трумэн. — Может быть, нам следует посадить Жерара и Одри в одну комнату, — предложил Альберт. Трумэн посмотрел на Купера сверху вниз. — Разве это разумно? — спросил он. — Если носитель Боба не может приблизиться к Одри, как мы можем ожидать, что носитель Майка сделает это? Альберт пожал плечами: — Я понимаю твои опасения, Гарри, но здесь я бессилен. У Трумэна перехватило дыхание, когда он подумал о том, чтобы намеренно поставить под угрозу безопасность Одри ради расследования дела. Не прошло и нескольких часов, как он вытащил ее из горной хижины, где она почти наверняка умерла бы, не прибудь они вовремя. Когда он вспомнил ее холодную кожу и то, насколько выраженной была ее апатия, его защитный инстинкт ощетинился. Купер бы этого не допустил, Трумэн знал. Но Купер также обратился к Одри. Для этого должна была быть причина. Слова, что пробормотал Жерар при виде Одри в ту ночь — его благоговейные возгласы: «Это она, это она...» — задержались в памяти Трумэна. Может быть, было что-то еще в дочери Бенджамина Хорна, разовой любовнице Дейла Купера. Что-то, что связывало ее с этим делом гораздо больше, чем они могли предположить? — Значит, завтра, — наконец решил он и добавил: — Под наблюдением. И только если Одри согласится. — Безусловно. Оба мужчины долго молчали, прежде чем Трумэн зевнул и оттолкнулся от стены. — Так-то я могу дежурить первым, — предложил он. — Иди спать, Гарри. Если не поспишь, ты никому не принесешь пользы. Трумэн кивнул: — Хорошо. Он поплелся через комнату. — Пара часов, это все, что мне нужно. — Я предполагаю, что Куп будет отсутствовать как минимум столько же, — произнес Альберт. — Я позвоню тебе, если мне что-нибудь понадобится. — Да, — пробормотал Трумэн. — Да, хорошо. — Спокойной ночи, шериф Трумэн. Он остановился в дверях и обернулся посмотреть на сцену, которую он оставил позади. Настоящая пижамная вечеринка ФБР, — уныло подумал он. Положив руку на дверь, он кивнул: — Спокойной ночи, агент Розенфилд.