Тут темно. Нет, на самом деле не темно. Это просто... Отсутствие. Как будто здесь ничего нет. Вообще ничего. Я не боюсь. На самом деле я ничего не чувствую. Я мертва? Это рай? Или ад? Как я нахожусь в сознании? В сознании ли я? С кем я вообще разговариваю? Полагаю, ни с кем. Соберись, Одри... Ладно... Подумай... Что ты знаешь? Я не знаю, где я. Все, что я помню, это Дейл, нет, не Дейл... Это был не он, а его двойник, злой, втянувший меня за занавес, появившийся в роще, а потом все почернело. Все еще темно. Но тепло. Ветра нет, совсем не дует. Не думаю, что я все еще снаружи. Думаю, что я внутри. Где-то. И то, что привело меня сюда... Где он? Я все еще говорю, не так ли? Задаю вопросы, но никто не отвечает. Потому что никто не слушает. Но, я полагаю, будет лучше проговорить это. Повествование. Я успокоюсь, если смогу рассказать, через что прохожу, что вижу, чувствую и переживаю. Как та ночь в лесу. Я рассказала, как и ты, своей помощнице... Я расскажу тебе, агент Купер. Мой агент Купер. Хорошо. Сейчас загорается свет. Повсюду красные шторы. Те же красные шторы, что я видела в роще. Стены сделаны из них, а пол зигзагообразный, черно-белый. Я стою посреди длинного коридора. Выглядит точно так же, как место, которое мне снилось, – место, где я увидела тебя, где встретила того маленького человечка, Майка. Я слышу, как играет музыка. Что-то джазовое и медленное. Так что я собираюсь сделать то, что сделал бы любой хороший детектив. Я собираюсь провести расследование. О... Подожди – шторы сейчас откроются. Кто-то входит. Это ты. Агент Купер – это ты. Ты меня видишь? Агент Купер! Ты меня видишь?
Купер раздвинул шторы и прошел внутрь, а затем огляделся. Длинный коридор; зигзагообразный пол. Это было место, что снилось ему. Бессознательные инстинкты взяли верх. Сразу же его внимание привлек конец узкого коридора, где стояла классическая мраморная статуя. С целеустремленным взором и чувством решимости он повернулся и направился к ней.Ты смотрел прямо на меня. Ты меня не видел? Может быть, я действительно не здесь. Это не имеет значения. Я могу видеть тебя. Я прямо за тобой, на полдюйма позади. Ты так близко – я чувствую запах твоего лосьона после бритья. Мне нравится твое средство после бритья, агент Купер, я тебе когда-нибудь говорила об этом? Сейчас ты раздвигаешь занавески и входишь в комнату за ними. Там темно. Не хочу туда идти, но ты войдёшь, так что я пойду следом. Я не собираюсь выпускать тебя из виду.
Свет начал мерцать, как только Купер раздвинул шторы, и успел ступить в помещение. В тусклом мерцании стало очевидно, что в комнате была только мебель. Он бегло огляделся – в поисках источника света, другого человека, какой-нибудь подсказки о том, что его окружает, прежде чем луч прожектора осветил красные оттенки штор на другой стороне комнаты. Маленький человек из Другого Места плавно вышел и поплыл по полу.Никто меня не видит. Ни ты, ни маленький человечек в красном костюме, ни певец. Меня переполняет чувство, что мне здесь не место. Каким-то образом. Я не должна быть здесь, и все же я тут, и, может быть, именно поэтому меня никто не видит. Хотела бы, чтобы ты меня слышал... Ты бы понял, о чем я говорю. Я скучаю по разговорам с тобой... Ладно, хватит. Что происходит... Здесь есть певец в смокинге. Как твой смокинг, агент Купер, тот, что ты носил в Одноглазом Джеке. Он поет песню о деревьях. Может быть, речь о деревьях снаружи? "Увидимся на деревьях", поет он. Маленький человечек – Майк – сейчас сидит. Трудно разглядеть из-за мерцающего света... Но кажется, что он смотрит прямо на нас...
Огни продолжали мерцать, когда песня стихла. Маленький человечек подошел и сел на одно из кресел, наблюдая за певцом, пока не повернулся лицом к Куперу, все еще стоявшему у входа. В глазах Купера светился ощутимый страх.Ты в порядке? Нет, не в порядке. Ты боишься. Ты сказал мне не бояться, прежде чем я вошла сюда. Так что тебе тоже не стоит бояться. Я знаю, ты меня не видишь и не слышишь, но я здесь. Прямо рядом с тобой – ты это чувствуешь? Я касаюсь твоей руки. Хочу держать тебя за руку – мне же можно подержать тебя за руку? Я хочу сказать тебе, что все в порядке. Что все будет хорошо.
Певец растворился в темноте, и когда Купер уставился на то место, где только что стоял мужчина, его охватило странное чувство. Он выдохнул воздух, который задержал после вдоха. Он расслабился. Свет перестал мигать, выровнялся и осветил всю комнату.Хорошо. Певец уже ушел, и зажегся свет. Мы с тобой находимся в комнате с красными шторами. Это большое место. Может быть, размером с Деревянную комнату в отеле. Тут есть три кресла, две высокие лампы и приставной столик. Они похожи на те кресла, которые можно увидеть в вестибюле Китайского театра – знаешь, те, на котором все эти отпечатки рук в Голливуде? Я не знаю, как называется этот стиль, но эти кресла... Они точно принадлежат Голливуду 1930-х годов. Здесь еще одна статуя. У нее есть руки. Она похожа на греческую или римскую, или что-то в этом роде, я не знаю. Мрамор, наверное. Белый мрамор. О, и на столе есть лампа, похожая на Сатурн. Она зеленая. Почти того же оттенка зеленого, что и кольцо, которое у меня есть... Ты сидишь рядом с лампой. Маленький человечек сидит в ближайшем к тебе синем кресле. Он просто пялится на тебя. Но затем ты тоже просто уставился на него.
– .я ен удуб отэ ,авонс янем ьшидиву ыт адгоКОн такой странный маленький человек. Не знаю, бояться его или нет. Часть меня думает, что он безобиден, а другая часть думает, что если он отсюда...
– .яинадижо лаз отЭДа, это имеет смысл. Похоже на зал ожидания. Приемная дантиста. И конечно же сам подлый дантист. Высокий, худой, с черными волосами. И он кричит на детей, которые плачут. Думаю, у подобного была бы такая комната ожидания.
– .ьседз йезурд хишав зи еыротокеН ?ефок етитоХ Женщина, одетая в черное платье, вошла в комнату и села на свободный стул. – репуК тнега ,тевирП, - сказала она, подмигивая ему.Это Лора Палмер! Она мертва уже шесть недель. О, у меня мурашки пробежали по спине, глядя на нее... Это жутко. Ты думаешь, что никогда больше кого-то не увидишь, а они выходят перед тобой, как будто это самая нормальная вещь в мире.
Лора подняла правую руку и щелкнула пальцами. – ...менемерв меТ .тел ьтяпьтацдавд зереч авонс ясмидивУ, – закончила она, подняв руки перед собой, левую руку горизонтально, а правую вертикально. Затем она исчезла; как будто ее там никогда и не было. Агент Купер окинул маленького человечка быстрым взглядом – с пустого кресла на лицо, – но когда он взглянул назад, то понял, что место Лоры занял кто-то другой.О! Я узнаю этого человека! Он работает в отеле. Он был там столько, сколько я себя помню. Папа говорит, что это единственный сотрудник, которого у него не хватает духу уволить, хотя он один из самых некомпетентных что у нас есть. Он всегда носил конфеты в карманах – вот почему мы с Джонни очень любили его, когда были детьми. Так долго он там проработал – еще до того, как мать и отец поженились. Жаль, что я не могу вспомнить его имя... Что все эти люди здесь делают?
Официант, обслуживающий номера в ту ночь, когда в Купера выстрелили в дверях, улыбнулся и поерзал на стуле. Он держал чашку кофе в дрожащей руке, но чудесным образом ни одна капля не пролилась, даже когда мужчина поднес свободную руку к губам в ужасной имитации военного клича коренных американцев. – йяулиллА, – сказал он. – йяулиллА, – ответил маленький человечек. Официант с трудом встал, его кривая поза делала это трудной задачей. Но когда он проковылял к стулу агента, то повторил название своего подношения в общей сложности шесть раз – ефоК – прежде чем поставить чашку на столик рядом с ошеломленным Купером. Купер бросил долгий взгляд на кофейную чашку, прежде чем снова поднять взгляд наверх...Мужчина... Официант... Он изменился. Прямо на наших глазах. Его больше нет. Там... Мужчина, должно быть, восьми футов ростом, просто стоит там.
– .еж тот и нидООдин и тот же?
Гигант исчез из поля зрения, заставив агента Купера снова вздрогнуть от его внезапного ухода. Маленький человечек из Другого Места потер руки. Наконец Купер потянулся за кофейной чашкой, поставленной официантом. Поднеся ее к губам, он заглянул внутрь и обнаружил, что содержимое затвердело. Он наклонил чашку вперед, чтобы продемонстрировать изменение состояния маленькому человечку, который просто ухмыльнулся и продолжил потирать ладони друг о друга. Во второй раз Купер наклонил чашку, и внезапно разжиженное содержимое выплеснулось на пол. Вздрогнув, он снова поставил чашку на место. Маленький человечек отвел взгляд. В третий раз Купер наклонил чашку и с ее края потекла густая липкая струйка черной жидкости. Он снова бросил взгляд на маленького человечка, ища ответы. – уав, боБ, уаВ, – сказал тот, поворачиваясь обратно к агенту Куперу и добавляя – .йонм ос иди ,ьногО, – Комната погрузилась во тьму.Агент Купер, я изо всех сил стараюсь быть храброй, но это испытание для меня. Тут было видение огня – ты, должно быть, видел его. Огонь охватил всю комнату, но ничего не сжег. Я даже не почувствовала исходящего от него тепла. Это было так реально, и в то же время совсем нет. Когда он исчез, в комнате снова стало темно. Сейчас все еще темно, но огни снова мерцают. Раздался страшный – просто ужасный крик. Я не могу это описать. Никогда в жизни не слышала ничего подобного. Ты сейчас встаешь. Идешь по комнате. Я прямо за тобой... Пожалуйста, не ходи так быстро, агент Купер! Я пытаюсь не отставать. Иду так быстро, как только могу, но так трудно что-либо разглядеть при таком освещении...
В коридоре агент Купер снова прошел по зигзагообразному полу к статуе, прежде чем раздвинуть шторы в дальнем конце и войти в комнату за ними. Как оказалось, эта вторая комната была идентична первой, за исключением того факта, что в ней совершенно не было людей. Он оглядел комнату и быстро решил, что не останется; он повернулся и снова пошел по коридору, обратно в первую комнату.Маленький человечек сердится. Я не знаю почему. Он указывает на нас. "Неправильный путь", – говорит он.
Купер повернулся спиной к маленькому человеку и пошел обратно по коридору ко второй комнате. Отодвинув шторы, он был потрясен, обнаружив, что комната за ними уже не была точно такой же, а стала перевернутой по диагонали. Кресла и светильники, которые были прямо перед ним, когда он открыл шторы в первый раз, теперь стояли в противоположном углу на другом конце комнаты.Этот маленький человечек... Его глаза побелели. Это больше не он, не так ли? Это его двойник. Почему он так смеется? Кто этот “другой друг”, о котором он упоминал? Теперь я вижу тень на внешней стороне занавесок. Кто-то входит в комнату...
Агент Купер бесстрастно наблюдал, как Мэдди Фергюсон вошла в комнату, одетая в то же платье, что и Лора в первой комнате. Она неторопливо вышла на середину комнаты, слегка отклоняясь от нее – это придавало ей потустороннее ощущение, от которого у него скрутило желудок – .йонизук йеом аз етиделС .иддэМ ЯНе хочу больше оставаться здесь. Я очень стараюсь не бояться, агент Купер, но чувствую, что сейчас боишься ты... И думаю, что это пугает меня больше всего на свете... Нет, возьми себя в руки, Одри! Будь сильнее. Не бойся. Будь храброй.
Агент Купер со страхом оглянулся через плечо, выходя из комнаты через те же шторы что и вошел, попал в тот же коридор и направился в первую комнату. Он немного поколебался, прежде чем раздвинуть шторы и снова нырнуть внутрь. Комната была пуста.Сейчас мы стоим посреди совершенно пустой комнаты. Ты чувствуешь, как я держу тебя за руку? Я не боюсь. Не боюсь, потому что должна быть сильной для тебя. Так и будет. Я рядом с тобой, даже если ты этого не знаешь.
Купер повернулся и посмотрел на извивающуюся и нервную фигуру маленького человека на полу перед ним. Тот неестественно качался и поворачивался, глядя на Купера молочно-белыми глазами. – .регнагьлеппоД – вскипел маленький человек.Снова Лора. Она стоит на кресле. Но это не Лора, верно? У нее белые глаза, такие же, как у тебя, когда ты привел меня сюда. Это ее двойник. Ее... Доппельгангер?
Купер наблюдал, как двойник Лоры выплюнул свое послание голосом, полным зла. Огни погасли и начали мерцать. Лора издала крик, эхом разнесшийся по всему пространству и наполнивший его огромной силой.Все в порядке, агент Купер. Это нереально. Это нереально.
Куперу хотелось развернуться и бежать, но что-то удерживало его на месте. Спокойствие. Он прирос к полу, а Лора слезла с кресла, на котором располагалась, и поковыляла к нему, крича весь путь.Это не реально, это не реально, это не реально, это не...
Купер почувствовал толчок с правого бока, как будто кто-то держал его за руку и сжимал ее все крепче и крепче по мере того, как тянулся момент. Он посмотрел в ту сторону, ища визуального подтверждения в беспорядочном освещении, что его рука действительно была занята, но ничего не увидел. Крик Лоры заполнил его уши. Он обернулся, чтобы посмотреть на нее, ожидая, что она будет стоять перед ним с широко раскрытым в ужасном крике ртом. Но она исчезла. Комната вернулась в нормальное состояние – свет стабилизировался. Комната опустела. Купер согнул руку в локте и приподнял бровь, прежде чем повернуться и выйти из комнаты.Ты это почувствовал, не так ли? Ты почувствовал мою руку.
Купер снова протиснулся во вторую комнату и сделал несколько шагов вперед, прежде чем понял, что случилось что-то ужасное. Он, пошатываясь, остановился и посмотрел на свои руки. Те были покрыты кровью.Нет... Нет, нет, нет, этого не происходит. У тебя нет кровотечения. Ты не ранен.
Как и в Питтсбурге, кровь текла из большой раны в нижней части живота. За долю секунды его разум вернулся к тому ужасному дню...Агент Купер, послушай меня! Сосредоточься! Этого не происходит!
Он схватился за живот и вернулся назад, ступая обратно в коридор по своим кровавым следам на черно-белом полу. Он не останавливался, пока не вернулся в первую комнату.Я прямо здесь. Я не оставлю тебя, Дейл. Обещаю.
Согнувшись пополам от боли, Купер заглянул сквозь шторы. Его ужас был осязаем, когда он узнал фигуры, лежащие на полу перед ним – мужчина в костюме был им, а женщина в цветочном платье... Он позвал ее по имени.Кэролайн? Это имя женщины, которую ты любил? Той, что умерла? Дейл... Она прекрасна. Мне так жаль... Мне жаль, что ты видишь все это...
Пока он смотрел, тело рядом с Другим Ним на полу медленно приподнялось, показывая, что это Энни, а не Кэролайн. Он не понимал, как можно их спутать. Они были совсем не похожи. Не так ли?Ладно, послушай меня... Слушай внимательно. Этого не может быть на самом деле. Знаю, что мало хожу в школу, но я изучала физику и получила довольно хорошую оценку, поэтому думаю, что немного разбираюсь в этом. Во вселенной есть законы, физические законы, и это место нарушает их все. Никто не меняет свое лицо от одного к другому мгновенно. Люди просто так не исчезают. Это место не может быть реальным. Ничего из этого не реально.
Купер почувствовал тепло, прижимающееся к его боку, и этого было достаточно, чтобы сбить концентрацию. Он оторвал взгляд от Энни и Другого Себя, чтобы посмотреть в ту сторону. На мимолетную секунду ему показалось, что он увидел слабые очертания вьющихся подстриженных волос... Длинную бледную линию шеи... Чернильно-черное пятнышко рядом с глазом другой женщины. – Одри?Да! Да, это я! Ты меня видишь?
Купер нахмурил брови и выпрямился. Он больше не истекал кровью. Расправив плечи, он покачал головой и снова пошел вперед, в другую комнату. Раздвинув занавески, он вошел в комнату, где снова столкнулся лицом к лицу с Энни. – ,лйеД – вздохнула она. – .либу янем йыроток ,акеволеч оцил аледив яДейл, она не умерла. Она жива. Помни это. Она жива, в Портленде, со своей сестрой.
– Энни... Ты не умерла, – сказал Купер, хотя и не мог точно определить, откуда взялись эти слова. – Ты жива. – Он почувствовал, как чья-то рука скользнула в его руку сбоку, а когда он посмотрел вниз, то увидел, что она была маленькой и белой, и на ней было кольцо...Вот так! Это нереально! Ничего из этого не реально.
Ободренный, Купер сжал руку, что держала его. – Это не по-настоящему, Энни.Боже мой, Дейл... Ты держишь меня за руку. Ты можешь чувствовать меня.
– ?иннЭ яакат отК, – спросила Энни, снова превратившись в злого двойника Лоры. Она открыла рот, чтобы закричать.Дейл, я здесь. Я никуда не собираюсь. Покажи мне, что ты понимаешь.
Купер провел большим пальцем по руке, которую держал в своей. Он уставился дикими глазами на двойника Лоры, но не отступил. – Нет, – только и сказал он.Да... Вот так...
Лора закричала трясясь, когда звук вырвался из ее груди. Но Купер не отступил. Он стоял высокий, прямо, как кочерга, и, сжимал руку, что прижималась к его, черпая из нее силу. От нее. От Одри.Я здесь... Я здесь...
– Я здесь... Купер повернулся и увидел Одри, из плоти и крови перед своими глазами. Он почувствовал, как туман в голове сразу рассеялся, когда он увидел ее, удивляясь, как она сюда попала, почему вообще здесь была. – Одри? – Да, – прошептала она. – Но... Одри поднесла руку к его лицу и улыбнулась. От прикосновения ее кожи к своей он вздрогнул, как от боли, и воспоминания из внешнего мира нахлынули снова. Он почувствовал, как слезы защипали ему глаза, и, сморгнув, заставил их скатиться по щекам на ее руку. – Как долго я здесь нахожусь? – прошептал он. – Неделя, – ответила Одри. – Может быть, дней десять. Он подавил рыдание, когда ужасные воспоминания всплыли и обрушились на него, каждое по-своему, как кирпичи сквозь зеркальное стекло, разбив все претензии на доброту и стоицизм, которыми он еще мог обладать. – Я сделал все это за десять дней? – спросил он, съежившись. В глазах Одри он вдруг стал старше на двадцать лет. Она изо всех сил пыталась удержать его неподвижно. – Нет, Дейл, ты этого не делал, – сказала она ему. – Это был не ты. Это никогда не был ты. – Она успокаивающе накрыла его руки своими. – Ты хороший человек. Ты такой хороший человек... - Я так устал... Одри больше не теряла времени даром; она шагнула вперед и обняла Купера за шею, и он воспользовался возможностью, чтобы обхватить ее за талию. Он прижал ее тело к своему со всей силой, на которую был способен, отчаянно желая никогда больше не отпускать. В течение нескольких долгих секунд они стояли там одни в комнате, цепляясь и поддерживая друг за друга. – Ты пришла сюда ради меня? – спросил Купер, прижимаясь губами к мягким завиткам ее волос на шее. Тихий смех Одри окутал его, как иней пруд рядом с домом, где он впервые научился кататься на коньках. – Конечно, я это сделала, – прошептала она. – Я не могла оставить тебя здесь. Мой Специальный агент... Его сердце разбилось от ее слов. Он причинил столько вреда... – Нам нужно идти, – настаивала она. – Нам нужно убираться отсюда. Как нам выбраться? Но прежде чем он успел ответить, свет в комнате снова начал мерцать, и внимание Купера привлекло внезапное появление Уиндома Эрла. Опальный бывший напарник висел над землей посреди комнаты, его лицо было пустым, а рот отвисшим. Под ним, почти на четвереньках, скрючился Боб, а рядом с тем – белоглазый доппельгангер Купера. Одри проследила за его взглядом и ахнула, увидев перед собой эту картину. Купер попытался оттолкнуть ее себе за спину, но она, как всегда непоколебимая, осталась прикованной к его боку. Боб встал во весь рост. Он посмотрел на повешенное тело Уиндома Эрла и усмехнулся, прежде чем провести рукой по его груди. Рука яростно дрожала в течение нескольких секунд, прежде чем Боб отдернул ее и выплеснул на пол перед ними полосу какого-то липкого, похожего на деготь вещества. Граница на песке, если можно так выразиться. Двойник Купера сделал нерешительный шаг вперед к полосе и поднял руку, протягивая ее Куперу. – Они не настоящие, – настаивала Одри. Купер знал лучше. Он был тут с ними, казалось, целую жизнь. Они были для него настоящими. – Ты этого не знаешь, – настаивал он. Но она переплела свои пальцы с его и крепко сжала, и двойник вздрогнул, отдергивая руку, как будто его обожгли. Его лицо исказилось в злой гримасе; он беззвучно дергался и корчился, но в конце концов упал обратно на шторы и исчез из поля зрения. Боб наблюдал за разворачивающейся сценой со зловещим любопытством на лице. Когда двойник убежал, он повернулся к ним двоим. Он стоял там, широко расставив ноги и раскинув руки по бокам. Затем он откинул голову назад и закричал в небо. Когда он снова выпрямился, его сальные волосы свисали вялыми закрученными прядями вокруг лица, покрытого сажей, грязного и небритого. Гнилостный запах горелого моторного масла витал вокруг него, пока он стоял там, угрожая им не более чем угольно-черными глазами и насмешливой ухмылкой, которая разделяла его лицо на части. Он облизнул губы и, казалось, поклонился Одри. – ,йобот ясладжалсан Я, – сказал он. – .отсем ен ьседз ебет оН Голос Одри был ровным, ее эмоции тщательно скрывались. – Они постоянно это твердят. Боб посмотрел на нее с глубоким подозрением, выпрямляясь во весь рост; она отказалась разорвать зрительный контакт. Он издал несколько глубоких, гортанных рыков и стиснул зубы, прежде чем опустил голову и посмотрел на нее прищуренными глазами. – .идоху – ыТ Одри покачала головой; ее рука по-прежнему сжимала руку Купера. – Только вместе с ним. Я без него не уйду. Боб перевел взгляд с нее на Купера, стиснув зубы, и его лицо расплылось в широкой ухмылке. – .йом нО Но она была непокорна. – Нет, он не твой. Уже нет. Никогда больше. Боб смотрел на нее с холодной напряженностью. Когда он присел на землю, его движения были беспорядочными и прерывистыми, похожими на припадки в их быстроте. Мерцающие огни усиливали эффект. Это было нервирующе, неестественно, но Одри не позволяла этому смутить себя. Боб остался там, пригнувшись, как хищник в погоне за своей добычей, ожидая возможности нанести первый удар. Одри не сдвинулась с места. Она расставила ноги, вонзив носок правого башмака в пол. Ее левая рука по-прежнему обхватывала руку Купера; правая, та, что носила кольцо, сжалась в кулак сбоку. – .йащорп ижакС Купер потянул ее за руку. – Иди, Одри. Это был единственный раз, когда она сломалась. Повернувшись к нему лицом, она, казалось, была готова рассмеяться: – Ты что, смеешься надо мной? – спросила она с огнем в глазах. Она позволила вырваться переливчатому смешку. – Я не пойду туда, куда ты не сможешь последовать. Даже если это означает, что я застряла здесь навсегда... По крайней мере, я застряну здесь с тобой. Купер никогда не видел ничего более прекрасного, более возвышенного, более свирепого, чем она была в тот момент. Он был в абсолютном благоговении. – Кроме того, – пожала плечами она. – Я должна тебе историю, не так ли? – Ты – стихийное бедствие, – сказал он ей. Она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в губы. Возможно, свидетельством ее силы было то, что Боб так и не воспользовался моментом, чтобы нанести удар, но во что он мог ударить? Одри казалась более хладнокровной и осведомленной о своем окружении, чем Боб мог рассчитывать, когда он выбирал ее как свою следующую жертву. Он заставил бы Купера попытаться лишить ее жизни, и у него ничего бы не вышло. Какая жалость. Когда Одри оторвалась от поцелуя и спустилась на пол, она улыбалась. Она повернулась лицом к Бобу, на этот раз встав на шаг впереди Купера, прикрывая его своим телом. Впервые за, казалось бы, долгие годы Купер позволил себе немного расслабиться. – Ты сейчас собираешься позволить нам уйти, – сказала она, ее голос был сильным и ровным. – И ты больше никогда не доставишь нам или кому-либо еще неприятностей. Боб откинул голову назад и начал смеяться. – .ьталед енм отч ьтавызаку ьшежом ен ыТ – Думаю, что я только что это сделала. Глаза Боба вспыхнули гневом. – ?яакат умеовт-оп ,ыт отК, – потребовал он. – Одри Хорн, – сказала она. – Я получаю то, что хочу. – ?адварП Одри подняла на него взгляд и не шевельнула ни одним мускулом. – Всегда, – выплюнула она. Боб бросился к ней, протягивая руки. Ему удалось схватить ее за горло, и Купер увидел, как его руки сжались, сдавливая ее шею. Глаза Одри вспыхнули; она схватила запястья Боба своими руками, и в ту же секунду, когда ее кожа соприкоснулась с его, он отпустил ее взвыв от боли, вытянув руки. Он отлетел от Одри, приземлившись на пол с ужасающим грохотом, испытывая явно мучительную боль. Одри тоже безвольно упала на пол. Из ее горла вырвались сдавленные крики, когда она схватила правую руку левой и почувствовала сильную боль, рикошетом переходящую от ладони к ладони, исходящую от точки соприкосновения кольца с Бобом мгновениями ранее. – Дейл, – прохрипела она, протягивая к нему руки. Ее страдание было написано на прекрасном открытом лице. Он бросился на помощь, развел ее руки в стороны, обнажив темные линии, расходящиеся по ее ладоням. Они, казалось, повторяли линии ее кровеносных сосудов; это напомнило Куперу жертв ударов молнии, людей, чья кожа приняла на себя выжженный путь электричества, когда то проходило через их тело. И все это исходило от кольца. – Одри, – выдохнул он. – Кольцо. Ты его надела. Ей было так больно, что ему было невыносимо смотреть. Не говоря больше ни слова, он снял кольцо с ее пальца и положил его в карман, затем нежно взял за руку и повел через комнату мимо дрожащей фигуры Боба, чья кожа начала плавится от его же рук. – Как? – ахнула она, увидев демона, корчащегося от боли, когда они проходили мимо. С объяснениями причин и следствий придется подождать. Отбросив в сторону любые мысли о боли в пальцах, распространяющейся по ладоням и рукам вверх, Одри храбро двинулась вперед, крепко сжимая руку Купера в своей, несмотря ни на что. Они добрались до штор с другой стороны и выскочили в коридор. Узкий проход был заполнен двойниками всех жителей Твин Пикс – Люси, Майка Нельсона, Нормы Дженнингс, доктора Джакоби. Собственные отец и мать Одри, Энни Блэкберн. В очереди стояли даже те, кто умер – например, Лиланд Палмер, а также Мэдди и Лора. Каждая пара призрачных белых глаз неотрывно смотрела на них, когда они проходили мимо. На их лицах застыли хмурые взгляды, но никто не двигался, когда Одри и Купер проходили мимо. Одри вскрикнула сквозь стиснутые зубы и сжала свободную руку, борясь с болью, которая все еще распространялась по ее ладоням и предплечьям. – Почти пришли, – заверил ее Купер, когда они шли между двойниками, похожими на статуи. Когда они подошли к концу, Одри встретилась взглядом со своим собственным двойником, стоявшим рядом с агентом Купером у входа в коридор. Она впервые замерла, увидев существо с молочными глазами, носящее ее лицо. Как будто всего, через что она прошла, было недостаточно, ей пришлось столкнуться с отвратительным ощущением того, что она смотрела на своего собственного злого и ужасного близнеца. Крики агонии Боба продолжали доноситься из комнаты, которую они оставили позади. Одри и Купер оба отчаянно хотели покинуть это ужасное место. Но они еще не закончили. – Что нам делать с кольцом? – спросил он, вытаскивая его из кармана. Одри попыталась отвести взгляд от лица своего двойника; она вспомнила кое-то, что видела раньше, и задавалась вопросом, есть ли в этом какой-то смысл. Одри отвела взгляд от лица своего двойника. – Ты мне доверяешь? – спросила она. – Безусловно. Борясь с болью, она прижала свою ладонь к его. Затем она приоткрыла занавес и почувствовала, как прохладный горный воздух коснулся ее кожи. Потянув его за собой, под проем штор, они снова вышли в Гластонбери Гроув.***
Среда, 5 апреля 22:37 – Гарри, смотри! – крикнул Хоук, когда красный занавес снова появился на дальнем краю рощи. Шериф Трумэн встрепенулся и поднялся на ноги, опрокинув термос с кофе и то, что осталось от его ужина, на лесную подстилку с оглушительным грохотом. Это привлекло внимание всех остальных членов группы, что все еще находились здесь, почти двадцать четыре часа спустя после их первого прибытия. Хоук выхватил пистолет; Энди тоже направил свой табельный револьвер на мираж перед ними. Альберт стоял неподвижно, без оружия в руке, но его тело оставалось напряженным и готовым к бою. Доктор Хейворд очнулся от своего почти дремотного состояния и встал по стойке смирно рядом с Маргарет и Донной, которые уже заняли посты на другой стороне круга. – Спокойно, – сказал Трумэн, направляя пистолет и удерживая его в центре прожектора. – Не стреляйте, если вам не угрожают напрямую, вы поняли? Занавес раздвинулся. Маленькая ладонь показалась наружу, за ней последовала гибкая рука Одри Хорн, ее плечо, шея и голова. Она тянула за собой шатающееся тело специального агента ФБР Дейла Купера, выглядевшего изрядно потрепанным, полуживого и едва ходящего. Трумэн, не теряя времени, бросился к ним, когда раздались голоса спасательной команды. – Куп! – Одри! Все смотрели, как Одри шагнула вперед и задержалась на краю небольшой маслянистой лужи, окруженной камнями, в центре деревьев. Словно в трансе, она вытянула перед собой руку. Трумэн был ближе всего к ним и ясно видел, как Одри бросила блестящий предмет в яму. Масло горело там, где упал объект, пузырилось и шипело, посылая в атмосферу клубы прогорклого пара, но через несколько секунд лужа затвердела. Она потеряла свой блеск и глянец; она превратилось в темное, неинтересное пятно посреди сикомор, и больше ничего. Затем Одри и Купер рухнули на землю рядом друг с другом. Они упали совершенно синхронно, как будто каждый из них был единственным, что поддерживало другого. – Мы должны отвезти их в больницу, – приказал Трумэн, бросаясь к ним. Он снял куртку и набросил ее на их тела. – Мне вызвать скорую помощь? – спросил Энди. – Это займет слишком много времени, – сказал доктор Хейворд, приступая к делу. – Поднимите транспортные средства. Мы отвезем их туда. Хоук и Энди отправились за полицейской машиной и внедорожником шерифа у дороги внизу. Доктор Хейворд измерил жизненно важные показатели. – Док? – спросил Альберт, присев на корточки рядом с их телами. Хейворд кивнул. – Сильное сердцебиение. Ровный пульс, – сказал он, опуская руку Купера и беря руку Одри. Все они заметили узор из темных линий, протянувшихся по ее ладони и вверх по предплечью. – Что, ради всего святого?.. – Они выглядят как ожоги, – сказал Альберт. – От чего? – спросил Трумэн. Хейворд прижал пальцы к точке пульса и стал ждать. – Она тоже стабильна. Если все будет как в прошлый раз, в худшем случае, то, что случилось с Энни... – его голос дрогнул. – Они могут никогда не проснуться, – простонал Трумэн. Двое других мужчин молчали. Донна, все слышавшая, заплакала в рукав свитера. Доктор Хейворд сглотнул собственные слезы. – Они все еще держатся за руки, – тихо сказал он. Трумэн не решался протянуть руку и разорвать связь, но именно Альберт активно остановил его. – Не надо, – сказал он, добавив. – Нет, пока нам это не понадобится. – Хорошо, – сказал Трумэн. Прошло совсем немного времени, прежде чем послышался рокот двигателей авто, поднимающихся по тропинке к роще; две полицейские машины прорвались сквозь деревья, фары осветили место происшествия. Альберт начал с того, что поднял Купера за плечи; Трумэн взялся его за ноги. Хоук вывалился из джипа и направился прямо к Одри; он поднял ее с легкостью. – Будьте осторожны, – сказал доктор, как будто кому-то нужно было напомнить. Купера посадили во внедорожник шерифа; Одри, положили на заднем сиденье полицейской машины, Донна устроилась рядом с ней. Когда его посадили на заднее сиденье, Купер открыл глаза. – Гарри? – Куп? – спросил Трумэн, подходя ближе. – Боже, ты даже не представляешь, как приятно снова тебя видеть. – Где она? Трумэн – его голос был пропитан собственной усталостью – ответил единственным известным ему способом. – С Энни все в порядке. Она в хороших руках. Она... – Он говорит об Одри, – нараспев произнес Альберт, смотря на заднее сиденье с другой стороны. Желудок Трумэна сжался. Конечно, так оно и есть. – С ней все в порядке. Она в другой машине. С ней все будет в порядке. – Она спасла меня, – сказал Купер, как будто осознание только что пришло к нему. Трумэн ненавидел то, что все это его душило; он отступил назад и прижал тыльную сторону ладони ко рту. Альберт забрался в машину. – Ты за рулем? Трумэн кашлянул и провел рукой по лицу, сдерживая всхлип, прежде чем покачать головой. – Хоук может... Хоук умеет водить – его голос затуманился, и он почувствовал, что начинает терять контроль над своими эмоциями. Хоук, услышав свое имя, забрался на место водителя. – Садитесь, босс, – сказал он, устанавливая мигалку на крыше автомобиля. Вся роща озарилась чередующимися оттенками красного и синего. Трумэн сделал паузу, чтобы оглянуться, задаваясь вопросом, не забыли ли они что-нибудь. Маргарет Лантерман стояла в стороне, неподвижная в мерцающем свете. – Миссис Лантерман? – он спросил. – Маргарет? Она посмотрела на него, словно в оцепенении. – Я больше не слышу свое полено, – сказала она. Трумэн сделал паузу; он не знал, что сказать. – Маргарет, я... И тогда, впервые за все свои годы, он увидел, как смеется Дама с поленом. Она запрокинула голову и рассмеялась во весь голос, раскаты смеха разнеслись по склону горы и каскадом полились вниз, как вода. Затем она сделала несколько шагов назад и пошла обратно через лес в одиночестве к своей хижине, все еще останавливаясь, чтобы посмеяться через каждые несколько шагов. Он слушал этот звук несколько долгих секунд, прежде чем понял, что гнетущая печаль, сжимавшая его грудь последние несколько дней, исчезла. Вознесенный. Он чувствовал себя на сто фунтов легче и на двадцать лет моложе. – Шериф? – спросил Альберт. Трумэн покачал головой. Энди уже начал пятиться по узкой тропинке между деревьями; доктор Хейворд и Донна сидели рядом с ним. Трумэн забрался на пассажирское сиденье своего собственного внедорожника и захлопнул дверцу. Хоук развернулся в сидении, чтобы не отрывать взгляд от заднего стекла. Трумэн смотрел вперед, через лобовое стекло, как фары прыгали по роще, освещая деревья и каменный круг с каждым нервным ухабом. Он смотрел до тех пор, пока огни больше не показывали ему ничего. Только на главной дороге, ведущей в город, он глубоко вздохнул и расслабился на сиденье. Самое трудное было позади. Теперь пришло время остального...