Не все так просто...

      Гарри сидел под деревом, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Его глаза — красные от лопнувших сосудов — смотрели скорее в себя, чем куда-либо еще. На чумазых щеках отчетливо виднелись следы высохших слез.       Гарри больше не плакал. Наоборот, периодически усмехался чему-то, тихонько раскачиваясь взад-вперед, и выглядел не совсем адекватно. Перед внутренним взором подростка мелькало то пьяное лицо разъяренного дяди, то оно же, но уже предвкушающее, то испуганное. Залитое кровью из раны на голове. С бешено вращающимися глазами. Борющееся за дыхание. И уже не способное исторгнуть из себя ни одной отвратительной реплики, которые Гарри так привык слышать за эти годы.       Когда племянник уходил, Вернон был еще жив. Теперь Гарри было интересно, доживет ли он до возвращения Петунии и Дадли из поездки к друзьям? Может, да. А может — нет.       Мальчик не совсем понимал, что должен чувствовать по поводу всего произошедшего. Он старался ощутить вину или раскаяние, как хороший маленький гриффиндорский герой, каким он должен был быть. Но не мог. Нет. Не по отношению к Вернону. Дадли было немного жаль. Он был нормальным этим летом — успел, видимо, за год осмыслить, что произошло  перед пятым курсом, насколько близко подобралась к нему смерть. Извинился. Да и, в принципе, в этом году взялся за ум. Гарри его простил — кузен был ребенком, не виноватым в том, как его воспитали. Хотя, конечно, мог бы и раньше начать думать головой.       Подросток печально усмехнулся. Сегодня весь прогресс в их отношениях с Дадли сойдет на нет. Кузен вернётся, увидит, что «этот ненормальный Поттер» сотворил с его отцом, и решит, что его родители всегда были правы на его счёт. Мальчик помотал головой. Неважно! Все неважно… Нужно было уходить. Да, уходить скорее. Пока тетушка или соседи не вызвали полицию. Пока не нагрянул кто-нибудь из Министерства. В этот раз не было никакого письма, но мало ли… Пока не заявился кто-нибудь от старого доброго Волди-Молди. Гарри нервно хихикнул. Новое прозвище старого врага ему понравилось. И все же, правда стоило идти. Эта мысль не первый раз пришла гриффиндорцу в голову. За последний час это происходило, как минимум, дважды. Он просто не знал, идти куда. В Нору? Аппарировать Гарри еще не умел. Метлу оставил на каникулы Рону. Да и что он скажет там, если доберется? «Здравствуйте, миссис Уизли! Я, кажется, убил своего дядю. Можно я останусь у вас до 1 сентября?» Мальчик снова усмехнулся. Он даже не знал, не отправят ли его в Азкабан вместо Хогвартса после всего случившегося. Если ты убил кого-то магическим выбросом, считается ли это действительно убийством? Наказывают ли за это? В любом случае, Гарри не оказал помощь, так что, наверно, считается. «Возможно, как Мальчика-Который-Выжил, их героя и Мессию Света меня ввиду угрозы Волдеморта простят, только пожурят немного…» — подумал подросток. Прозвучало это почему-то голосом Снейпа. Гарри снова засмеялся, затем всхлипнул.       — Опять? — прошептал мальчик, сердито вытер слезы, затем несколько раз стукнулся затылком о ствол дерева, чтобы привести себя в чувство. А ведь на самом деле могут простить. Могут, конечно, и не простить. Зависит от того, сколько людей Волдеморта уже проникли в Министерство. Но даже если сейчас простят, он каким-то образом победит Змеемордого и останется жив, этот проступок вполне могут использовать после. Гарри читал исторические хроники, когда был младше. Как только наступало мирное время, живые герои стране зачастую становились не нужны. Только если они правильно себя вели. Гарри сомневался, что сможет вести себя правильно.       Что делать? Можно было просто подождать директора и посмотреть, как тот опять решит его проблемы. Он вроде всегда так делал. Вроде. Если задуматься, действительно задуматься, Дамблдор каждый раз освобождал Гарри не от проблем, а от их последствий. В этом отношении за розовые очки Гарри держался упорно до прошлого лета. Хотя здесь тоже имелось, скорее, последствие, а не проблема. Так что… Гарри представил, как вытянулось бы лицо директора, спроси он: «Нормально ли после убийства родственника чувствовать облегчение?» И фыркнул. Нет, даже если Дамблдор решит его проблему, подросток не готов был к встрече с ним.       «Интересно, если я проберусь на Гриммо и спрячусь где-нибудь на верхних этажах, кто-нибудь меня заметит?» — подумал мальчик. Это было не очень воодушевляюще. Воспоминания о смерти Сириуса были все еще свежи. Однако из имеющихся вариантов Гриммо, кажется, был самым адекватным. Подростку нужно было место, чтобы отдохнуть и спокойно обо всем подумать. Стоит ли ему пойти с повинной к Дамблдору, продолжая играть его послушного маленького героя, или… Или! Вот в этом и заключалась основная проблема. Поттер понятия не имел, что еще он мог сделать. Гарри чертовски мало знал о магическом мире, и немногим больше о современном магловском. Когда живешь в чулане 11 лет, это не лучшим образом сказывается на твоих познаниях об окружающем мире. В Хогвартсе же, если не принимать во внимание эйфорию первого года, когда Гарри бегал по замку, как восторженный щенок, и тыкался носом во все яркое и интересное, он просто пытался дожить до чертова Прощального Пира каждый следующий год вместо того, чтобы вникать в скучные хитросплетения того, как все в этом мире устроено. Это было стыдно, но если бы мальчика спросили, он не смог бы ответить даже, за что сражаются маги в этой войне. Он знал только, что Волдеморт хочет убить всех и его в особенности. Еще, что Темные маги используют Темную магию, но это должно было быть очевидным фактом. А кроме Непростительных, которыми раскидывался недавно в Министерстве тот же Светлый маг Грюм, подросток почти ничего о Темной магии не знал. Это сбивало с толку, мальчик напоминал сам себе слепого котенка в комнате, полной людей, который отчаянно не желал быть раздавленным.       Что ж, у Блэков была библиотека, и в магловском Лондоне Гарри мог найти книжный.       Мальчик, поморщившись, поднялся, схватил свой рюкзак и пошел к выходу из парка. Там недалеко была заброшенная дорога, где он мог вызвать Ночной Рыцарь, не привлекая внимания маглов. Не сбавляя шаг, Гарри вытянул перед собой руки, повернул, разглядывая. Они все еще немного дрожали. На одной ладони была не до конца оттершаяся кровь. Подросток почти неосознанно стал тереть ее об штанину, пока кожа не стала красной и чувствительной. Пусть. Главное, оттерлась. Он не хотел больше соприкасаться с ЕГО кровью.       — Чертов больной ублюдок! — воскликнул Гарри, пиная попавшийся под ноги камень. Идти было немного больно. Его магия отреагировала почти вовремя, но Вернон все-таки успел нанести некоторый вред. Плевать! Главное, это был не ОН сам… Так было бы хуже. Определенно. Парень почувствовал, как его снова затрясло, к горлу подкатила тошнота, и постарался выкинуть из головы ублюдка-Вернона и все, что с ним было связано.       Гарри уже подходил к выходу из парка, когда где-то далеко позади услышал характерные хлопки аппарации. Он не остановился. Нет, кто бы это ни был, враги, друзья, подростку просто НУЖНО было побыть одному. Поэтому Гарри, напротив, ускорил шаг. Лишь у выхода из парка, где деревьев уже не было, мальчик обернулся и замер. Вдалеке, за парком, там, где должна была быть Тисовая улица, прозрачное утреннее небо расцвечивалось оранжевым заревом пожара. Высоко над ним витал не видимый маглам исполинский череп, изо рта его выползала такая же огромная змея.       Гарри почувствовал, как сердце сжалось от мысли обо всех тех людях, что жили на Тисовой и на соседних улицах, и теперь, возможно, были мертвы. Вот за это подросток действительно испытывал чувство вины. Ведь Пожиратели совершенно точно пришли за ним. Другие люди были ни в чем не виноваты. Кроме того, что верили Дурслям, разумеется. Называли лжецом. Не замечали, какой он худой и маленький. Не видели обносков кузена на нем… Все это было обидным для гриффиндорца, но смерти он им не желал. Гарри отвернулся и поспешил дальше. Он запутался. Он не хотел думать обо всем этом сейчас и вряд ли мог что-то сделать.       Гарри едва успел выйти за ворота и повернуть к заброшенной трассе, когда очередной хлопок аппарации раздался прямо за ним. Он даже не успел обернуться, когда его прижали лицом к бетонной ограде. Руки быстро заломили за спину, палочку вытащили из кармана и убрали, пока новые хлопки раздавались где-то поблизости.       Люди в парке начали кричать. Мальчик боролся, насколько ему хватало сил. Увы, нападавший был больше и значительно сильнее, легко фиксируя пленника.       — Не дергайся! — прошипел над ухом знакомый, пусть и приглушенный маской голос. Гарри замер. Не потому, что решил послушать своего нелюбимого профессора. Подросток, на самом деле, просто не знал, как должен был реагировать сейчас на прижимающего его к ограде Снейпа. Он не доверял зельевару. Но Дамблдор доверял. С другой стороны, мальчик теперь не особенно доверял и Дамблдору. И Снейп его ненавидел. Хотя никогда не причинял физического вреда и даже несколько раз спас жизнь. Гарри так и не пришел к какому-то определенному выводу о том, заслуживает ли его мерзкий учитель доверия, когда Снейп продолжил говорить. Он удерживал его одной рукой, а другой, кажется, что-то искал в своей мантии.       — Тебе просто по-королевски везет сегодня, чертов маленький идиот! Пей!       Снейп перестал шарить в мантии, судя по звуку и движениям, зубами вытащил пробку и сунул Гарри под нос какой-то отвратительно пахнущий пузырек. Подросток ничего не мог с собой поделать, он мелко затрясся в руках профессора, а затем начал смеяться… Вернее, попытался. Снейп за спиной при первых неуместных звуках, вылетевших изо рта мальчишки, тяжело вздохнул, схватил его второй рукой за челюсть и влил зелье в рот. Гарри попытался выплюнуть мерзкое вещество, но профессор накрыл его губы и нос ладонью, зашипев на ухо:       — Глотай, дурной мальчишка! Давай! Это творение твоих рыжих приятелей с проблемами самоидентификации. Им ты доверяешь?       Подросток вцепился теперь освободившимися руками в ладонь профессора, но все проглотил. Он не знал, правду ли сказал подземельный гад, однако подчинился, потому что воздуха не хватало. Едва мальчик сглотнул, одна рука Снейпа опустилась, давая тому свободно дышать, вторая же, на челюсти, повернула голову вбок. Два черных глаза встретились с одним теперь уже серым.       — А теперь слушай сюда внимательно, Поттер. Если ты хочешь выбраться из этой передряги живым, ты будешь молчать и делать все, что я скажу, — тихо прорычал профессор, сдергивая с парня очки и отшвыривая в сторону. Гарри хотел возмутиться, но Снейп его прервал. — Молчать! И слушаться! Ты не должен использовать магию. Сейчас ты — испуганный магл. Понимаешь?       Мальчик кивнул.       — Пойми ещё одну вещь: что бы я сейчас ни сделал, я сделаю это в твоих интересах. Даже если тебе это не понравится. Клянусь, Поттер! Просто продолжай молчать и выкинь из головы любые глупости. Сейчас на кону твоя жизнь. И моя. И если для того, чтобы мы оба выжили, мне придется причинить тебе боль, я это сделаю. Поэтому не усугубляй. Ты понял?       Подросток часто закивал. Он не хотел, чтобы из-за него еще кто-то умирал, даже ублюдочный Снейп. Хотя слова мужчины, определенно, пугали.       — Секо!       Гарри вскрикнул, когда лоб над шрамом обожгло болью, глаза метнулись вверх, и только тогда он заметил, что его челка почти белая. Не то чтобы он успел этому особенно удивиться. Лицо стала заливать горячая кровь. А потом они вдруг оказались не одни.       — Кто же, кто же тут у нас? — раздался еще один знакомый голос. Отвратительно высокий. Мурлычущий. Черт возьми! Беллатрикс Лестрейндж! Подросток вздрогнул, сжал кулаки, но сделать больше ничего не успел. Снейп схватил его за волосы и уткнул лицом в стену. «Ну да, напасть на нее сейчас, определенно, было бы той самой глупостью, — осознал Гарри, пытаясь побороть свой гнев. — Спасибо, Снейп!»       Руки профессора, между тем, вдруг изучающе пробежались по его бокам, и мальчик замер, почти подавившись последней мыслью. Глаза его распахнулись. Гнев смыло волной страха. Даже непосредственная близость убийцы Сириуса вдруг стала не такой уж важной. «Нет! — мысленно воскликнул Гарри. — Только не это!»       — Что тебе нужно, Белла? — прорычал Снейп, добравшийся до ремня на брюках мальчика, грубо расстегнул. Тело Гарри так напряглось, что могло показаться деревянным. Он вновь задрожал.       — Развлекаешься с грязью, Се-еверус? — проигнорировала его вопрос сумасшедшая. Она пружинисто подошла ближе и попинала Гарри по ноге.       — Лорд разрешил мародерство и развлечения, Белла. ДАЖЕ если мы не поймаем Поттера. Особенно если мы не поймаем Поттера. Пускай ублюдок почувствует себя виноватым! — рыкнул Снейп, рывком стягивая с мальчика штаны вместе с трусами до колен. Теперь Гарри трясло крупной дрожью, дышать стало трудно. Глаза наполнились влагой. Подросток пытался не забывать о том, что сказал Снейп. Так было нужно. Чтобы они оба выжили. Нужно! Но не сомневаться Гарри не мог. Не мог не реагировать на происходящее. Не после…       — Но ты обычно не уча-аствуешь в развлечениях, — протянула женщина с притворной грустью — Что такого особенного в этом маленьком магленке?       — Ничего, кроме того факта, что помимо доклада о неудаче Лорду, мне придется выслушивать еще блажного старика, по недоразумению называемого директором. Мне нужно успокоить нервы, Белла. Что тебе на самом деле нужно? Хочешь присоединиться?  — Снейп, насмешливо глядя сумасшедшей в глаза, провел рукой по обнаженным ягодицам. Гарри всхлипнул и тихо забормотал:       — Нет, нет. Только не снова. Не надо! Пожалуйста! Только не снова… Я не хочу, не хочу… Я не такой… Это не правда…       Мальчик уже не слышал ни Снейпа, ни Беллатрикс. Он больше не обращал внимания на крики маглов и смех резвящихся Пожирателей. У подростка перед глазами снова стояло лицо пьяного Вернона. Он снова чувствовал его колено на своей груди, толстые пальцы на коже, холодное горлышко бутылки… Только в этот раз магия почему-то не отзывалась… Дядя ухмылялся, Гарри плакал, но больше ничего сделать не мог.

***

      Белла с интересом, как большая птица, наклонила голову к плечу, когда дрожащий мальчишка вдруг что-то забормотал себе под нос. Снейпу до сумасшедшей Лестрейндж и ее интереса было мало дела. Его смущала реакция Поттера на происходящее. Мужчина никогда не замечал за подростком подобной хрупкости. Было проще поверить, что Поттер наплюет на безопасность, станет выдираться и вопить, как бешенная выпь, или, напротив, стиснет зубы и стоически все перетерпит, чтобы зыркать потом своим ненавидящим взглядом. Ради Мерлина, сопляка несколько раз пытали Круциатусом, и он ушел после этого на своих двоих! Понятно, что парень не совсем дурак и сообразил, к чему подобные телодвижения ведут. И все же. Не то чтобы профессор действительно собирался его насиловать. Но позволить мальчишке попасться другому Пожирателю Снейп определенно не мог. Как, увы, и безопасно удалить отсюда в ближайшее время. Потому было только два варианта обезопасить парня, не вызывая подозрений у товарищей ПСов: имитирующая насилие возня или использование студента в качестве мишени для изощренных проклятий. И тут была загвоздка. Если бы Северус действовал, как обычно, последнего Потерреныш мог и не пережить. За последний год мужчина научился расправляться с пленниками настолько зрелищно и настолько быстро, насколько это было возможно без обвинений в сочувствии к «грязи». Иная манера пыток теперь вызвала бы вопросы. Так что он решил использовать лучшую возможность из имевшихся.       Теперь, глядя на это инертное дрожащее, борющееся за дыхание существо, зельевар уже не был в этом так уверен. Если только мальчишка не играл, а он никогда не был таким хорошим актером, Поттер был близок к панической атаке. Мордред! Присутствие Беллы было сейчас очень некстати. Отсутствие Альбуса с его бравой командой борцов за дело Света — тоже.       Он понимал, что отродье Поттера сегодня ночью пережило какое-то потрясение. На самом деле, Снейп удивлялся, что защита крови вообще держалась все эти годы при том отношении, которое сын Лили получал в доме ее сестры. Но, если ей хватало этого неохотного принятия, зельевар откровенно боялся того, что могли сотворить с мальчишкой родственники для уничтожения такой мощной магии. Он надеялся, что это было что-то незначительное, после травматичных событий пятого курса просто оказавшееся достаточным, чтобы сломать спину верблюда-Поттера. Увы, Северус не мог игнорировать того, что видел. Просто чтобы проверить догадку, он грубо провел пальцами между ягодиц подростка и почувствовал, как у него на затылке зашевелились волосы. На пальцах осталась кровь. Немного, к счастью. Но это объясняло реакцию Поттера. Мордред! «Если родственники мальчишки еще каким-то чудом живы, убью их лично!» — пообещал себе зельевар.       Пока Северус растирал между пальцами кровь, непозволительно отвлекаясь от происходящего вокруг, он пропустил подкравшуюся ближе Беллатрикс. Профессор поднял голову только, когда сумасшедшая схватила Поттера за волосы и дернула, разворачивая к себе лицом. Лишь неимоверным усилием воли мужчина никак на это не отреагировал. Он стиснул зубы, не зная, кого сейчас ненавидит больше: Беллу с ее неуместным любопытством или ублюдка Грюма, «удачно» срезавшего пуговицу-портключ брошенным Снейпу в грудь Секо. Если бы не гребаный аврор, Поттер был бы уже на Гриммо, чтоб его! Не боролся бы тут теперь со своими внутренними демонами и недостатком кислорода! И Северус не рисковал бы прикрытием, чтобы в очередной раз спасти мальчишку, если Беллатрикс его узнает. — Не надо!.. Не снова, не снова… — лепетал подросток, невидяще глядя в лицо убийце своего крестного. Он плакал, часто и поверхностно дышал и, кажется, уже не осознавал, где находится. Профессор почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. Он определенно не хотел провоцировать мальчишку на такую реакцию. Если над Поттером надругались сегодня, и, едва сбежав от мучителей, он вновь оказался в подобной ситуации, как это должно было повлиять на его психику? Снейп мысленно вздохнул. Он чувствовал, что последствия произошедшего сегодня придется разгребать долго. И, скорее всего, ему. Во-первых, как одному из виновников. Во-вторых, как единственному, кто имел о подобном хоть какое-то представление. Альбусу в отношении жестокого обращения никогда не хватало ни знаний, ни такта.       Зельевар не мог не задаться вопросом, что бы выбрал Поттер, оставь он решение ему: то, что произошло, или пытки? Впрочем, на самом деле, это не было вопросом. Разумеется, глупый гриффиндорец выбрал бы пытки. Боль была для него привычной, к тому же, подростки зачастую переносили унижение не очень хорошо. Увы, Северус знал лучше. Прошло уже слишком много времени, чтобы мальчик вышел из этого хотя бы относительно невредимым, а вокруг до сих пор не наблюдалось ни фениксовцев, ни авроров. Еще немного, и мужчина не смог бы ручаться, что мальчишку можно было бы спасти. А следом откатом нарушенной клятвы утянуло бы и самого Снейпа. Магия его обета была довольно уступчивой. Северус мог причинять боль подопечному, пока уверен, что этим его защищает. В конце концов, большая часть магии — это намерение. Но смерти подопечного от его руки она бы не простила. Не то чтобы мужчина простил себя сам. Так что, как бы ни терзался теперь профессор угрызениями совести, он понимал, что иной выбор был неверным.       Женщина, между тем, расплылась в какой-то нездорово-восторженной улыбке и покачала головой.       — Тц-тц, Северус, а ты тот еще больной ублюдок! — Белла провела большим пальцем по левой щеке мальчишки, правой, стирая слезы и натекшую из пореза на лбу кровь, а после облизнула, с наслаждением прикрыв веки. Пожирательница коротко рассмеялась, затем резко распахнула глаза и впилась острым взглядом в Снейпа. — Хочешь моего племянника? Хочешь и не можешь? Да? Вот почему ты отговорил Повелителя дать ему метку? Твоя маленькая месть, мелочный неудовлетворенный ублюдок Снейп?       Беллатрикс снова улыбнулась, на этот раз улыбкой акулы. Глядя на желтые зубы бывшей азкабанской узницы, Северус совершенно неуместно подумал, что бы об этом зрелище сказали родители мисс Грейнджер. А потом переварил обвинение женщины, перевел взгляд на юношу перед собой и мысленно выругался. Этого ему еще, Мордред подери, не хватало! Как будто Поттер мог сделать его жизнь проще! С серыми глазами, светлыми волосами и без очков мальчишка действительно отдаленно напоминал Драко. Года два назад, с учетом роста. Внезапно ставшего беспризорником. Но вряд ли для безумной Беллы, уже выведшей теорию и подогнавшей под нее доказательства, это имело значение.       Женщина резко вскинула палочку, упирая ее зельевару в горло.       — Какого лысого Мордреда, Белла?! — воскликнул мужчина, возмущенно уставившись на Пожирательницу.       Та вдавила палочку сильнее, опасно сверкая глазами:       — Когда ты впервые захотел его, старый развратник Снейпи? — промурлыкала  женщина. — Год назад? Может, два? Раньше?       — Ты сама больна, Белла! — прорычал Снейп, пользуясь случаем оттолкнуть от себя мальчишку. Поттер тут же сполз по ограде на землю и подтянул колени к груди. Он продолжил лепетать свои мольбы, раскачиваясь вперед-назад, и мужчина поспешно отвел глаза. Он надеялся, что без прямого контакта с ним подросток постепенно придет в себя.       Северус шагнул к Беллатрикс и, не обращая внимание на палочку, покалывающую кожу шеи едва сдерживаемой магией психопатки, ткнул ей пальцем в грудь, заставив отшатнуться:       — Он мой крестник! Я никогда в жизни не думал о нем подобным образом, женщина!       Не то чтобы Северус правда верил, что сможет в чем-то убедить сумасшедшую. Но от ее предположений Снейпу становилось тошно, а спор был лучшим способом потянуть время, чем продолжать мучить Поттера. Мордред, теперь любые его внеучебные встречи с крестником будут происходить под присмотром этой безумной дуэньи! А если ей удастся убедить в этой абсурдной идее Нарциссу… Одно хорошо: аргумент Беллы, что именно поэтому Снейп отговорил Лорда ставить Драко метку, с Нарси не пройдет. Она, как и Люциус, все понимала и была благодарна.       — И потому, что ты никогда так о нем не думал, ты решил трахнуть этого ми-иленького маленького магленочка? — сюсюкающим тоном протянула Белла и свободной рукой потрепала Поттера по волосам, как хорошую собаку. — Какой ты отвратительный лжец, Снейпи! Малыш мог бы сойти за хорошенького младшенького братика моему дорогому племянничку… Конечно, если бы не был просто магловской грязью.       Пожирательница брезгливо фыркнула и оттолкнула голову мальчишки так, что он ударился затылком об ограду. Взгляд подростка от боли не прояснился. Северус, скрывая беспокойство, усмехнулся. Эта женщина была слепой! Когда зельевар решил, что в этом колере Поттер отдаленно был похож на Драко, он имел в виду каждое слово. И в частности слово «отдаленно». Оттенок волос был другим, глаза темнее, в лице и вовсе не имелось никакого сходства, кроме, может быть, блэковских скул.  Мужчина поднял бровь, что было видно в прорезях маски.       — А ты не рассматривала вариант, что мне просто нравятся блондины, Белла? Я действительно никогда не смотрел на Драко так, но вот с его отцом мы провели вместе немало приятных часов когда-то.       — Послушай, Снейп! — разъяренно прошипела женщина, теряя всю свою прошлую веселость. Она шагнула к зельевару вплотную, так, что мужчина мог почувствовать ее не первой свежести дыхание на собственной щеке. Острый конец палочки Беллы оцарапал шею. — Говори все, что хочешь! Ты мастер трепаться, да? Но я никогда тебе не верила! Понимаешь? Ты — грязный предатель! И я докажу это моему Господину! А если ты, вонючий полукровка, хоть одним своим кривеньким пальцем…       Договорить Беллатрикс не успела. В парке поблизости и здесь за оградой раздались новые хлопки. Пожирательница резко развернулась и выстрелила Авадой в появившегося неподалеку аврора. «Наконец-то! Не прошло и года!» — подумал зельевар и тоже запустил несколько намеренно неточных Авад. Затем Северус сбил одного из нападающих с ног не смертельным, но весьма болезненным проклятием.       — Надо уходить, Белла! — крикнул он женщине, отступая к Поттеру. — Они подтягивают подкрепление, сейчас тут станет слишком много «красных плащей».       — Иди к Мордреду, Снейп! Я всегда говорила, что ты трус! — беззаботно огрызнулась Пожирательница, и рассмеялась, когда молодой аврор, вероятно, только что закончивший Академию, упал под ее зеленым лучом.       — Милорд приказал избегать бессмысленных жертв с нашей стороны! — прорычал профессор. — Ты ослушаешься нашего Господина, Беллатрикс?       Женщина разочарованно закричала, но все же, бросив последнюю Аваду, крутанулась на месте и исчезла. Снейп поднял щит, отражая летевшие в него парализаторы, схватил за плечо сжавшегося у ограды парня, и с облегчением прошептал:       — Anguis domus.       Сережка в левом ухе слегка нагрелась, и Северус улыбнулся под маской, когда их с Поттером потянуло через пространство. Он знал, что этот день еще был далек от завершения, но там, куда их приведет портключ, была безопасность.       Мерцающий щит мелькнул и пропал с исчезновением своего создателя. Лучи атакующих заклинаний, столкнувшись с ни в чем не повинной парковой оградой, рассыпались цветными брызгами.