Не все так просто...

      — Фредди! — позвал Северус, когда шаги гриффиндорца стихли наверху. Он устало потер переносицу. Ну, все могло пройти и хуже.       Домовик появился с хлопком. Смотрел хмуро и настороженно. Мужчина хмыкнул, понимая — подслушивал.       — Виски принеси, — приказал зельевар, переводя усталый взгляд с эльфа на потрескивающий в камине огонь, и, когда рядом с подлокотником кресла завис поднос с наполненным стаканом, взял не глядя. Бутыли рядом не было. Фредди хорошо знал хозяина и его привычки. Снейп позволял себе иногда расслабиться, успокоить нервы стаканом-двумя хорошего алкоголя, но никогда не запивал, что называется, проблемы, опасаясь пойти по стопам алкоголика-отца. Потому что проблем хватало всегда, а выпивки он себе позволить мог неизмеримо больше безработного Тобиаса. Это не значило, что желания напиться у Северуса никогда не возникало. Возникало. В последний год даже довольно часто. Напиться и забыть хотя бы на вечер о… что бы его там в очередной раз не тревожило. Увы, алкоголь, как и Обливиэйт, были анестезией, а не лечением.       Мордред!       Ведь гребаное пророчество, выболтанное Темному Лорду, было не самым ужасным в списке вещей, совершенных Снейпом. Оно даже не значилось в первом десятке, говоря откровенно.       Зельевар никогда не тешил себя иллюзиями относительно того, зачем Лорд просит его варить яды. Он десятки раз смотрел, как мучают и убивают чужих жен, мужей, детей, родителей, пальцем о палец не ударив, чтобы им помочь. Не реже волшебнику самому приходилось марать руки в крови невинных. Лица жертв его действий и бездействия давно уже слились в невыразительный телесно-багровый хоровод, порой приходя во сне, но никогда не оставляя в памяти конкретные черты. И все же ничего из этого, ни один зверски убитый магл, ни одна изнасилованная на его глазах маглорожденная не давили на Северуса, на его чувство вины так сильно, как это мордредово пророчество. Потому что, как бы там ни было, Лили и ее олень стали первыми из приговоренных им людей, чья смерть предстала перед мужчиной — юношей тогда — воочию. И этот ребенок, Гарри, рыдающий в своей кроватке, не способный еще понять, почему мама не встает, непонятно как выживший… Эти его заплаканные зеленые глаза, глядящие с испугом — живой укор Северусу, его вочеловеченная вина.       Все прочие были потом, когда он стал гораздо старше, черствее. Все прочие были вынужденными и в основном незнакомыми. Все прочие не были следствием его сознательного, пусть и глупого выбора, лишь только прямого приказа.       А вот тогда, открыв свой глупый рот на очередном собрании Пожирателей, испугавшись, что его откроет Дейви Джагсон, он сделал все сам. Сам буквально за минуту вынес приговор Лили и ее придурку-Джеймсу, обоим Лонгботтомам, мелкому Поттеренышу… и себе. Потому что именно в этот момент его жизнь и встала на те рельсы, что привели их с юным Спасителем в этот вечер, эту гостиную, к этому разговору.       Снейп не верил ни в Рай, ни в Ад, но перед собой он держал ответ. Младший Поттер был его искуплением, лучшим, что мужчина мог рассчитывать получить. Его жизнь, его здоровье. Их сохранение стало епитимьей, наложенной на Северуса самим собой. Даже когда он держался от мальчишки подальше, молчавшие узы, сигнализирующие о том, что его подопечный вне опасности, давали зельевару силы надевать пожирательскую мантию снова и снова и отправляться на зов Его метки. А потом — смотреть на себя в зеркало, не кривясь. Потому что ради себя самого Северус делать ничего из этого был не готов. Запасся бы зельем — тем, что «на крайний случай» — и сделал бы британскому магическому сообществу ручкой. Осел бы где-нибудь, хоть на том же Скиросе с бабулей, ушел с головой в исследования, прерываясь лишь, чтобы поплавать в теплом Эгейском море или сманить на ночь какого-нибудь черняво-кудрявого местного мальчишку. Пока не отказала бы печень. С гепатопротективными зельями лет пять он продержался бы.       Объективно Мастер зелий понимал, что не случись тогда пророчества, не приди Темный Лорд в дом Поттеров тем злополучным Самайном, все могло сложиться куда хуже. Война могла длиться все 13 лет, что Лорд промаялся духом.       А еще тот мог убиться об кого-нибудь другого. Северус не особенно любил размышлять над тем, что НЕ случилось. Так что знал он лишь ту реальность, за которую был ответственен сам. И в этой реальности мужчина только что рассказал сироте, какую роль он лично сыграл в этом.       Что ж, ему будет не хватать того легкого общения с Поттером, которое сложилось у них, как это ни странно. Но, чтобы сохранить мальчишке жизнь, Северусу вовсе не обязательно было тому нравиться. Достаточно, чтобы гриффиндорец согласился продолжить учиться, и за последние полторы недели Поттер показал себя достаточно зрелым, чтобы понять необходимость этого, когда успокоится.       Мужчина отпил глоток жгучей пряно-солоноватой жидкости, не отрывая глаз от огня.       Что мальчишка имел в виду этим своим «я хотел бы уйти сейчас»? Уйти и обдумать услышанное в одиночестве? Собрать вещи и убраться подальше от тебя, Снейп? Второй вариант был, конечно, не лучшим. Нет, Северус не станет его удерживать, он обещал это Поттеру еще в самом начале. Зельевар даже перенесет куда-нибудь поближе к Гриммо и проследит, чтобы подросток добрался без проблем. Хотя это существенно замедлит прогресс мальчишки в тренировках. Потому что, если тот не придет к нему потом сам, начать с упрямым гриффиндорцем переговоры, не вызывая подозрений Альбуса, получится не раньше, чем через неделю-две. Северус не сомневался в своей силе убеждения, и, учитывая явное наличие у Поттера мозга, в чем он не был уверен в первые несколько лет обучения мальчишки в школе, рано или поздно они пришли бы к какому-то соглашению. Даже если волшебнику и не нравилось, что в тренировках гриффиндорца образуется такой простой.       Что еще беспокоило Снейпа, так это то, насколько… тихо воспринял Поттер не самые приятные новости. Мужчина понимал, что Умиротворяющий бальзам должен был существенно снизить эмоциональную реакцию подростка, но все же… То, как гриффиндорец отреагировал на признание зельевара, было слишком не похоже на того взрывного Поттера, которого он знал.       Впрочем, буквально через секунду волшебнику пришлось взять свои слова назад.       Северус вздрогнул, почувствовав, как по дому прошлось сильное магическое возмущение, и задрал голову наверх, будто мог прямо так увидеть разбушевавшегося где-то там гриффиндорца.       — Фредди! — рявкнул он.       Эльф появился прямо перед ним, тоже тревожно косясь наверх.       — Мастер?..       — Где мальчик?       — В тренировочном зале. У Гарри Поттера магический выброс, мастер Северус.       Снейп выругался сквозь зубы, продолжая прислушиваться к чужой магии, разливающейся по мэнору. Что ж, совместимость их здесь играла зельевару на руку. Вместо того, чтобы вступить с любыми чарами дома в конфликт, возможно, разрушить часть из них, учитывая силу Поттера, излишки магии подростка теми впитывались, скорее, усиливая, чем нанося какой-то урон. Снова отпив большой глоток виски, Северус строго глянул на явно нервничающего домовика.       — Иди к нему. Не приближайся, пока не успокоится. Сознание потеряет, в спальню перенеси. Нет — вернешься, мне скажешь. И захвати с собой восстанавливающее зелье.       Фредди кивнул и исчез. Мужчина закрутил янтарную жидкость в стакане, отстраненно наблюдая за образовавшимся водоворотом. Снейп ненавидел чувствовать себя беспомощным. Но прямо сейчас ему оставалось только ждать. Мастер зелий не заблуждался в том, на кого на самом деле была направлена агрессия подростка. Появиться перед гриффиндорцем прямо сейчас было бы глупостью. Вероятно, опасной для жизни.       Магическое возмущение оборвалось столь же резко, как и начиналось, минут пять спустя. За это время Северус успел допить свой «Талискер»* и отогнать стакан с подносом на стол у дивана. Чары и заклятья, наложенные на дом, все еще пульсировали чужой силой, но Мастер зелий понял: выброс у Поттера закончился. Это подтвердил и появившийся вскоре недовольный Фредди.       — Гарри Поттер больше не разрушает мансарду. Гость мастера в сознании, осматривается, — сказал он, передавая хозяину флакон с зельем.       Мужчина кивнул.       — Можешь быть свободен, Фредди.       Домовик внимательно посмотрел на хозяина, вздохнул и, как-то неодобрительно покачав головой, исчез. Снейп остался сидеть, гипнотизируя огонь и давая Поттеру прийти в себя, прежде чем им снова придется столкнуться сегодня.       В зал зельевар поднялся лишь спустя 15 минут. Пожалуй, насчет того, что ни одних чар магия гриффиндорца не разрушила, он погорячился. Волшебные светильники напряжения явно не выдержали, не рассчитанные на такой объем магии, впитанной за раз. Их осколки теперь усыпали пол. В зале было бы темно, если бы не свет только начавшей убывать луны. Стекла были целы, стена с оружием тоже не пострадала. Чего нельзя было сказать об остальной части зала. Маты и различные снаряды, спортивные приспособления были разбросаны тут и там. Дверь в душевую болталась на одной створке. Но хуже всего пришлось той части зала, где некогда стояли тренировочные манекены. Ковровое покрытие там было содрано, кусками разметано по сторонам, пол взрыт. Самих кукол нигде не было, и лишь хаотично усыпающие пол щепки, бесформенные куски дерева, в одном из которых Северус смог опознать часть кисти с тремя шарнирными пальцами, давали представление о том, что с ними случилось.       Поттер же сидел на полу посреди устроенного им хаоса, обхватив подтянутые к себе колени руками, и смотрел куда-то на рытвину в полу мансарды. Стекла очков тускло поблескивали в лунном свете. На появление Снейпа он не обратил никакого внимания.       Мужчина осторожно подошел ближе, так, чтобы мальчишка это слышал и видел. Чтобы мог остановить или послать при желании. Но Поттер молчал, не отрывая взгляда от того места, где стояли манекены. Северус остановился в паре метров перед ним, тоже не говоря ни слова. Спустя минуту Поттер все же повернул голову в сторону зельевара, неохотно проскользил взглядом от его коленей к лицу, вздохнул и медленно поднялся на ноги. Старший волшебник внимательно следил за тем, как мальчишка выпрямляется, расправляет плечи, сам подходит ближе. Видел, как смотрели под очками злые, почти черные сейчас глаза…       Не то чтобы прилетевший сразу после этого в лицо кулак стал для Северуса такой уж неожиданностью, но увернуться он не успел. Вообще-то, даже не пытался. Прострелившая нос боль заставила зельевара зашипеть и отступить на шаг. Для кого-то комплекции Поттера удар вышел на удивление сильным. Снейпу даже показалось, что он слышал хруст, но, потрогав пострадавший участок лица рукой, удостоверился, что нет, сломан нос не был. Зато кровь довольно быстро заливала теперь губы, подбородок, капая на рубашку и на пол.       — Это вам за маму, — раздался в полутемном зале напряженный голос Поттера. — И за меня.       Мужчина смерил взглядом вызывающе вздернутый подбородок подростка, его жесткую позу и вздохнул. Кажется, гриффиндорец ждал, что ему на это ответят. Северус видел, как вздрогнул Поттер, когда он заставил скользнуть в ладонь свою палочку и поднял ее к лицу. Это было едва заметно, но совсем сдержать реакцию у мальчишки не получилось.       — Это все? — ровным голосом спросил Мастер зелий, никак не прокомментировав язык тела Поттера. — Не хотелось бы залечивать лицо два раза.       Подросток некоторое время смотрел старшему волшебнику в глаза, затем резко кивнул и отвернулся. Но Снейп видел, как немного расслабились напряженные плечи гриффиндорца. Он быстро остановил кровотечение и удалил уже успевшую пролиться кровь, ожидая, пока Поттер не скажет что-то еще.       Тот действительно заговорил спустя минуту, хотя и не о том, чего мужчина ожидал:       — Извините за это, — подросток обвел головой разрушенный зал.       Ну, извинения были в этот вечер последним, что ожидал услышать от Поттера зельевар. Он вместе с гриффиндорцем еще раз осмотрел нанесенный магией урон и скривился.       — Это все поправимо… Кроме твоего деревянного братца и его деревянных друзей, пожалуй.       Северус нашел взглядом еще один более-менее опознаваемый кусок. Не то коленное, не то локтевое сочленение. У тренировочных манекенов были слишком тонкие настройки, так что, даже собери мужчина их обратно, получились бы просто деревянные куклы без грана магии.       Смерив спокойно стоявшего рядом с ним подростка взглядом, зельевар просто, чтобы уточнить, спросил:       — Не сбежишь?       Подросток, помедлив мгновение, покачал головой. Затем отвернулся и зашагал в сторону одного из фронтонных окон. Северус последовал за ним.       — Как бы странно это ни звучало, ваша исповедь не служит поводом для недоверия, профессор, — излишне ровно для такого гриффиндорца ответил Поттер. — Напротив, у меня теперь есть гарантии того, что вы имеете в виду мои интересы. Даже если в итоге они отвечают вашим собственным.       Под конец предложения в голос мальчишки все-таки прорвалась злость, которую он, очевидно, испытывал.       — И что это должно значить, Поттер? — спросил Снейп, гипнотизируя спину остановившегося прямо у окна и теперь рассматривающего ночной пейзаж под собой подростка.       — Не прикидывайтесь, что ничего не понимаете, профессор, — снова ровным голосом ответил гриффиндорец — Вам это не идет. Вы сами сказали там, внизу, что к тому времени, когда было произнесено пророчество, уже несколько лет искали способ избавиться от Волдеморта…       Северус поморщился от вспыхнувшего в метке жжения, но вновь ничего не сказал на употребление имени своего хозяина. Сегодня вечером было не до воспитательных мер в отношении мальчишки.       — Ну, теперь этот способ мало того, что нашелся, так еще и практически есть с ваших рук готов, — Поттер как-то невесело усмехнулся. — Правда, удобно?       Вот до чего, значит, додумался тут гриффиндорец…       Мастер зелий подошел ближе к окну, встав сбоку от Поттера, и тоже пробежался взглядом по утопающим в тени склонам.       — Идиот, — пробормотал он, не уверенный, кого сейчас имеет в виду: себя или Золотого Мальчика. Повернувшись на резкое движение сбоку, Снейп увидел, что подросток теперь смотрит на него, поджав губы и будто бы гневно сверкая очками.       — Знаете что!.. — начал гриффиндорец, но Северус его перебил, чуть повысив голос:       — Все, к чему обязывает меня клятва, данная в отношении тебя, Поттер, — это не причинять намеренного вреда, а также сохранить жизнь и здоровье, будь то в моих силах. Я даже могу ранить тебя физически, если уверен, что это сохранит твою жизнь. Я не получу за это отката. Так что мне вовсе не обязательно было, мальчик, одевать тебя, исправлять вред, причиненный до меня, поскольку тот не несет прямой угрозы жизни, волноваться о твоем образовании, будущем и подавно терпеть чужого человека на своей территории.       Волшебник повернулся к подростку всем телом.       — Поттер, ты же доверчивый, как бездомный то ли щенок, то ли котенок, цепляешься за малейшие признаки доброго отношения к себе. Я мог просто отправить тебя на Гриммо, как только ты пришел в себя, оставив все заботы о тебе приятелям и обожателям, а на тренировки уговорить уже в школе. Поверь, несколько лишних недель не сделали бы особой погоды, а тебе бы хватило и слегка смягчившегося отношения Ужаса Подземелий, чтобы начать заглядывать мне в рот, учитывая твое нынешнее недоверие к директору.       Мальчишка снова отвернулся к окну. Снейп отчетливо видел, что слова его Поттера задели. При этом гриффиндорец явно понимал, что те были правдой от первого и до последнего. Пожелай Мастер зелий стать его кукловодом вместо Альбуса — стал бы. И даже из образа Слизеринского Ублюдка ему выходить бы для этого почти не пришлось.       — Тогда зачем вам все это? — чуть дрогнувшим голосом спросил Поттер. — Вы сказали, что никогда не ненавидели меня, но это вообще-то не значит, что я вам нравлюсь. Вы обещали помочь, и у меня нет причин — особенно теперь, хах! — этому не верить. Но если все остальное не обязательно — зачем? Зачем вам это, Снейп? Я не понимаю…       Подросток снова повернул голову к своему профессору, ожидая ответа.       — Мне и правда не особенно нравился тот Поттер, с которым я познакомился в сентябре 91-го. Но как ты не знал, на самом деле, Северуса Снейпа, так и я не знал тебя, Гарри, — негромко заговорил Снейп. Он видел, как черты мальчишки чуть дрогнули при звуках своего имени, и, если это только было возможно, тот начал вглядываться в его лицо еще внимательней. Будто искал малейший намек на ложь, отчаянно не желая, чтобы тот нашелся. — Я говорил об этом в первую ночь твоего пребывания здесь. Я видел образ, сложившийся в моей голове. И даже смотри я непредвзято, ты ведь тоже носишь в школе маску.       Мастер зелий слегка усмехнулся.       — Того же Гарри Поттера, с которым я начал знакомиться, по большей части, полторы недели назад, я нахожу… — мужчина вздохнул и закатил глаза, чуть ворчливо добавляя: — …приятным.       Гриффиндорец не перестал сканировать старшего волшебника взглядом, но Северус видел, как тот слегка расслабился.       — А еще… — зельевар все же отвернулся, вновь скользя рассеянным взглядом по скалам и холмам. — Ты когда-нибудь сожалел о чем-то? Сильно. Так, что в тебе все переворачивается от невозможности исправить случившееся.       Снейп заметил боковым зрением, как подросток кивнул и тоже повернулся к окну. Волшебник скосил на мальчишку глаза, разглядывая застывшую в полутьме фигуру. Тот запрокинул голову, будто выискивая что-то в небе. Судя по разочарованному вздоху — не нашел.       — Сожалел, — сказал Поттер вслух, хотя и едва слышно. — О том, что повелся на провокацию Волди в июне. Отправился в Министерство.       Северус вздохнул. Мальчишка был виноват в смерти шавки не больше, чем он сам, чем Альбус, да и сама шавка тоже. Они все допустили ошибки, которые привели к печальному итогу с падением Блэка в Арку Смерти, и казалось чем-то неправильным, что 16-тилетний подросток несет на своих плечах будто бы бОльшую вину. Впрочем, это должно было помочь ему понять Снейпа.       — Останься у твоего крестного сын, племянник, крестник, любимая женщина или мужчина, на крайний случай, что бы ты для них сделал?       — Что угодно, — ответил Поттер, не задумываясь, но с некоторой досадой в голосе. Учитывая интонации и оговорки, слышанные зельеваром за все то время, что мальчишка жил у него, тот уже понимал, что сам Блэк показал себя по отношению к нему не лучшим крестным. Ну… Лили тоже в конце оказалась не лучшей подругой.       — Именно, — мужчина снова повернулся к подростку лицом, дожидаясь, пока тот посмотрит на него. Лишь тогда продолжил: — Я не могу вернуть тебе родителей, Гарри. Не могу исправить детство, которое ты по моей вине пережил. Как не могу снять с тебя ярлык гребаного Избранного. Я вообще не так уж много могу. Но я стараюсь исправить последствия своих действий и бездействия по отношению к тебе. И я хочу, чтобы ты выжил. Не потому, что того требует клятва. Не для того, чтобы упокоил Лорда — если помнишь, я предложил тебе бросить все и сбежать. Просто потому, что мне, лично мне это надо. Чтобы ты дышал и сердце твое стучало, Гарри. Понимаешь?       Подросток медленно кивнул и, закусив губу, резко отвернулся к окну. Некоторое время он стоял так, затем как-то судорожно сглотнул и, шумно выдохнув, заговорил:       — Я понимаю, — голос его был несколько хриплым и заметно подрагивал. — Но все еще злюсь. Мне нужно со всем этим переспать, профессор.       За бликами в очках Северусу не было видно теперь глаз гриффиндорца, но это его «профессор», сказанное тем же тоном, что и прошедшим утром, внезапно успокоило мужчину. Снейп кивнул, вытащил из мантии флакон Восстанавливающего и протянул в сторону Поттера.       — Выпей перед сном, — проинструктировал он.       Мальчишка повернулся к нему, смерил взглядом руку со стеклянной емкостью и, чуть помедлив, взял. Пальцы сжались на флаконе сильнее необходимого, и все же гриффиндорец не спросил, что было внутри.       «Поттера стоило бы отругать за доверчивость», — думал мужчина, когда мальчишка уже ушел. Но ничего не сказал. Потому что этот жест — может, и глупый — показывал, что все у них с Золотым Мальчиком сложится хорошо. Что из этой отвратительной ситуации они выйдут с минимальными потерями.

***

      Завтрак следующим утром прошел напряженно. Над столом буквально витали настороженность и неловкость. Очевидно, ни один из волшебников не понимал до конца, как себя следует теперь вести с другим.       Волосы Поттера были всклокочены, на щеке виднелся еще не сошедший отпечаток подушки. Он периодически зевал, прикрывая рот рукой и бросая косые, чуть опасливые взгляды на Снейпа. Было очевидно, что подросток только встал. Глаза его были красные, воспаленные, и Северус вспомнил, что слышал всхлипы из-за двери гриффиндорца, когда возвращался в свою спальню. Он не стал заходить. Понимал, что в этот вечер мальчишке не нужно было его присутствие.       Аппетит Снейпа был немногим лучше, чем за прошлым ужином. У Поттера, очевидно, тоже. Но тот, бросив страдальческий взгляд сначала на пустой флакон из-под своего зелья, затем на омлет в тарелке, все же начал есть. Он же первый разбил тишину, царившую в столовой, закончив.       Мальчишка сделал большой глоток сока из стакана, затем отставил его и как-то очень решительно посмотрел на Снейпа.       — Я много думал перед сном обо всем, что вы мне рассказали, — заговорил Поттер негромко, но уверенно. — Я все еще злюсь, но… Не на вас.       Северус выгнул бровь. Гриффиндорец повел себя довольно адекватно вчера — после того, как разбил ему нос. И все же зельевар не ожидал в ближайшее время услышать от мальчишки что-то подобное.        — Я злюсь на ситуацию, — продолжил между тем подросток. — Хотел бы на вас, но… Вчера вы спросили о моих сожалениях, профессор. И я вспомнил про Сириуса. Когда я рассказывал вам раньше о том, что тогда случилось, вы сказали, что это не я его убил. Что вы, директор, Кричер и сам Сириус виноваты не меньше. Что заманил меня туда Волди-Молди, а палочка, убившая его, принадлежала Беллатрикс. Что так сложились обстоятельства. И знаете, наши ситуации не так уж сильно отличаются, если подумать.       Северус сильнее сжал ручку кружки, не отрывая глаз от подростка. Поттер решил его оправдать? Походя выдать индульгенцию за завтраком? Что же за нелепый мальчишка!       — Не проводи директор собеседование в трактире, вы бы не услышали пророчество. Не посоветуй Сириус, родители не сделали бы крысу-Питера Хранителем. Не продайся Петтигрю Волдеморту, тот никогда бы не нашел наш дом. А еще отец мог принять лордство и перебраться с мамой в Родовой особняк, где защита и после падения Фиделиуса продержалась бы некоторое время, достаточное, чтобы они могли сбежать. Или можно было выслать маму со мной из страны на время. Как вы и сказали, стечение обстоятельств.       Гриффиндорец вздохнул.       — Я не могу пока вас простить. Но я понимаю, почему все так произошло. Понимаю, что вы этого не хотели, что старались и до сих пор стараетесь все исправить. Так что… давайте просто попытаемся обходить эту тему стороной, ладно?       — Хорошо, Поттер, — медленно ответил мужчина, разжимая пальцы на кружке. Действительно, почти индульгенция. Это было незаслуженно, на взгляд Снейпа. Слишком просто. И все же дышать вдруг стало как-то легче, свободнее, чем в последние дни, когда, закрывшись в лаборатории, открестившись от в очередной раз предложенной Поттером помощи, он представлял вчерашний разговор.       Мальчишка в ответ на свою фамилию усмехнулся и покачал головой.       — Опять обозначаете дистанцию? Зачем?       Мастер зелий вскинул брови. Вообще-то он делал это автоматически, но выдал вполне объективную причину:       — Через пару дней Хогвартс, где я снова стану профессором Снейпом, а ты мистером Поттером. Не стоит привыкать.       Гриффиндорец скептически хмыкнул. Затем вдруг снова посерьезнел.       — Знаете, единственное, что я хочу у вас спросить насчет всего этого дерьма с пророчеством. Директор говорил, что Пожирателя поймали до того, как он услышал все, вы спрашивали конец и тоже говорили про три строчки, переданные. Но если вас поймали, почему Дамблдор, понимая, какую важную информацию только что услышал, не стер вам память, не заставил дать клятву, даже если бы не знал, что вы носите метку?       Снейп нахмурился. Это был каверзный вопрос, над которым он сам не раз думал.       — Я не знаю, Поттер, — признался мужчина с досадой.       — Но вы предполагаете, — зеленые глаза за очками смотрели на него сейчас серьезно и въедливо.       — Предполагаю, — согласился Мастер зелий. — Но не скажу.       Возмущенное выражение на лице подростка заставило мужчину хмыкнуть.       — Поттер. Я не особенно люблю озвучивать то, в чем сам не уверен. Если ты хочешь строить теории, которые мы не сможем ни подтвердить, ни опровергнуть, у тебя есть своя голова на плечах.       — Хорошо, — чуть резковато сказал гриффиндорец, кивнув. — Вот вам моя теория: директору было удобно, если бы Темный Лорд вместо своих набегов и карательных акций сосредоточился на чем-то другом. Например, на своем потенциальном убийце.       Мальчишка вопросительно уставился на Снейпа. Тот в некотором удивлении поднял брови. Не то чтобы эта мысль не приходила в голову ему самому, но Поттер… Поттер, который не так давно восторженно заглядывал Альбусу в рот.       — Вполне может быть. Точно так же, как и то, что директор, как и я, не воспринял пророчество всерьез, пока им не заинтересовался Лорд.       Младший волшебник раздраженно выдохнул.       — Ну согласитесь, это же удобно. Исходя из того, что я прочитал и что вы рассказали, консерваторы терпели поражение в Министерстве, но с позиции силы к 80-му году проигрывали уже Светлые. А тут — раз! — и затишье. Пожиратели с вашим Темнейшеством во главе теперь носом землю роют, ищут сопливого младенца, хм, и нет им дела больше ни до Министерства, ни до несчастных маглов.       — Удобно, — действительно согласился Снейп. — Но наверняка мы вряд ли когда-нибудь об этом узнаем.       Мужчина внимательно посмотрел на удрученно вздохнувшего подростка.       — Что такое, Поттер?       — Знаете, немного устал от всех этих тайн вокруг себя, которые вскрываются теперь одна за другой. Мне просто интересно — сколько? Сколько их еще? И ведь одна хуже другой… Хоть бы что приятное всплыло!       Последние слова подросток проворчал, прикрывшись стаканом с соком. Затем допил его одним глотком, отставил в сторону и поднял на своего профессора слегка напряженные, но решительные глаза.       — Что мы будем делать сегодня?       Северус несколько секунд смотрел на гриффиндорца, дожидающегося ответа, и пытался понять, что творилось сейчас в этой растрепанной голове. Очевидно, мальчишке было все еще неуютно от осознания того, что человек, сидящий за одним с ним столом, был ответственен за смерть его родителей и за то, что сам Поттер все эти годы носил на спине мишень для сумасшедшего мага. И все же подросток был намерен задвинуть это знание подальше, попытаться сохранить то комфортное взаимодействие, что было у них до вчерашнего вечера. Это было очень по-взрослому.       — Учитывая разгром, учиненный тобой в зале, — на этих словах Мастер зелий усмехнулся, глядя на вызывающе вздернутый подбородок гриффиндорца. Да, он понимал, что на месте бесславно почивших манекенов мог оказаться он сам, и не собирался ругать мальчишку за это. — Дуэлинг перенесем пока в зал для приемов — места там достаточно. Что до стрельбы — обычные мишени тебе трансфигурируем, двигаться заставим, хотя это и не так эффективно, как на манекенах.       — Вы сказали, их не восстановить.       Снейп кивнул.       — Саму куклу собрать можно попытаться, хотя после взаимодействия с сырой магией запас прочности у нее существенно просядет. А вот руны в любом случае нужно наносить и активировать заново, так же, как и обновлять весь комплект заклинаний, чар, настраивать, калибровать… Так что проще сразу заказать у Мастера-артефактора новых. Но это время. До твоего отъезда ни один Мастер даже с одним манекеном не справится.       Поттер не просил такого подробного ответа, но слушал с любопытством и глядел заинтересованно, что навело Северуса на мысль все-таки сводить мальчишку в лабораторию прапрабабки. Он помнил, что гриффиндорец не имел особого понятия о волшебных профессиях, как и о том, чем хотел бы заняться после школы. Значит, стоило постепенно его со всем познакомить, хотя после расспросов мальчишки о его 5-м курсе зельевар был вынужден признать, что из того вышел бы неплохой учитель. Если результаты СОВ по ЗОТИ у его подопечных из «Отряда Дамблдора» о чем-то говорили.       Сейчас перед Северусом с учетом близости отъезда Поттера в школу стояла задача, куда более актуальная, нежели профориентация Золотого Мальчика.       — А вечером, Поттер, нас с тобой ждет вылазка в большой мир, — сказал мужчина.       — Куда? — спросил гриффиндорец с любопытством и некоторой опаской.       — Куда захочешь, — ухмыльнулся зельевар. Глаза Поттера удивленно расширились.       — И что это должно значить? — теперь мальчишка звучал несколько недоуменно.       — Именно то, что я сказал. Одно условие, Поттер: в этом месте должно быть много людей.       — Зачем? — это было уже испуганно.       Снейп вздохнул.       — Если ты не обратил на это внимание, Поттер, есть у нас с тобой одна ма-аленькая проблема: ты боишься человеческих прикосновений.       — Кроме ваших, — угрюмо пробормотал подросток, понимая, о чем говорит мужчина, и, кажется, не собираясь отрицать очевидное.       — Кроме моих, — подтвердил Северус, ничего более не поясняя. Он не собирался рассказывать пока гриффиндорцу об их совместимости, если мальчишка не догадается сам или хотя бы не спросит прямо. У Поттера и без того хватало тем для размышлений, а сомнений в его мотивах вполне хватало Снейпу. С подростка с его убойной смесью доверчивости и недоверия на фоне низкой самооценки может статься подумать, что заботиться о нем Северус стал, потому что растит будущего любовника. И, даже если мужчина, взвесив все плюсы, вообще-то не возражал против подобного исхода, это, черт подери, не было его целью. Такие мысли в дурной временами голове гриффиндорца могли принести им обоим проблемы, особенно если действия дяди привили Поттеру неприязнь к однополым отношениям. Подросток говорил, что не имеет ничего против гомосексуалистов. Это, однако, совсем не значило, что он находит это приемлемым для себя. Но, даже если попытка изнасилования со стороны Дурсля не наложила на Поттера неизгладимый отпечаток, даже если мужские тела мальчишка находил привлекательными, могло так получиться, что, прознав об их совместимости, он счел бы себя ОБЯЗАННЫМ следовать указанию магии. И это Северуса совершенно не устраивало.       Мастер зелий видел, как Поттер хочет что-то спросить, открывает и закрывает рот, но в итоге подросток лишь отвел взгляд, слегка покраснев. Снейп заинтересованно хмыкнул. Мальчишка на это только сердито сверкнул глазами и перевел тему.       — И каким образом толпа людей может помочь мне перестать бояться людей? — спросил гриффиндорец с явным скептицизмом.       — То, что с тобой происходит, Поттер, в магловском мире имеет название — гаптофобия.       — Отлично… Я псих? — пробормотал гриффиндорец, откинувшись на стуле, и поднял глаза на потолок. Было видно, что говорить на эту тему ему неловко.       — Нет, ты не псих. Хотя само по себе это явление встречается не так уж часто, оно, вообще-то, распространено среди людей, переживших то, что недавно произошло и с тобой.       Мужчина многозначительно посмотрел на опустившего на него глаза подростка. Тот поджал губы и отвернулся. Северус же продолжил:       — Хотя в волшебном мире есть Целители Разума, по большей части это просто колдомедики-менталисты, Поттер. У магов удручающе мало имеется полноценных исследований непосредственно по психологии или психиатрии. В этом маглы нас, бесспорно, обскакали. И то, что сейчас происходит с тобой, они давно и успешно лечат.       — Я так и не понял, при чем здесь толпа людей, на которой вы настаиваете, — проворчал мальчишка, искоса глядя на Снейпа.       — Один из основных методов лечения тут — это экспозиционная терапия. Иначе говоря, клин клином, Поттер.       Гриффиндорец не выглядел убежденным в затее зельевара.       — Это не сработает, — покачал он головой. — Да как это, черт возьми, вообще должно сработать?       — Ты боишься человеческих прикосновений, потому что подсознательно ожидаешь от них того же, что сделал с тобой дядя. Но ведь объективно ты понимаешь, что этого не произойдет?       Подросток неуверенно кивнул.       — Твоему сознанию нужно перебороть эту установку подсознания, перетерпеть неприятные ощущения, но убедить себя, что окружающие для тебя не угроза.       Поттер громко фыркнул, и Северус закатил глаза.       — Насколько это возможно, если ты — Гарри Поттер, — добавил Мастер зелий. — И поможет тебе в этом та самая толпа.       Гриффиндорец вздохнул и теперь посмотрел на Снейпа тоскливо.       — Я не хочу, — тихо пробормотал он.       Северус мог бы назвать этот взгляд эмоциональной манипуляцией, если бы не знал, что мальчишка сейчас совершенно искренен. Но жалеть его мужчина не имел права. Это не пошло бы Поттеру на пользу.       — Меньше, чем через два дня ты отправишься в школу, — негромко заговорил он, серьезно глядя подростку в глаза. — Школу, в которой учится около 500-от детей. 198 шумных, хаотично перемещающихся в пространстве гормональных подростков, если брать курсы только с 5-го по 7-й. Все они любят обниматься, жать друг другу руки, пихаться локтями или хлопать тебя по плечу…       Снейп видел, как гриффиндорец бледнеет по мере его рассказа, вероятно, в лицах представляя описываемую картину.       — Два вечера — это чертовски мало, Поттер. Часто людям требуются недели, а то и месяцы, чтобы побороть фобию. Но ты уверен, что хочешь уехать в Хогвартс совсем неподготовленным?       Мальчишка опустил глаза и неохотно покачал головой. Некоторое время они просто сидели молча. Затем гриффиндорец что-то невнятно пробормотал себе под нос. Северус не расслышал.       — Что? — переспросил он.       Поттер поднял на него глаза — все еще тоскливые, но снова решительные.       — Хочу в кино, — послушно повторил он громче. — Дадли все время болтал про разные фильмы, да и Гермиона иногда что-то рассказывала. А я там так и не был, хотя всю жизнь прожил среди маглов.       Подростку не было весело, но он усмехнулся, явно бодрясь.       Снейп, помедлив секунду, кивнул. Кино так кино. Надо только не забыть набросить отвлекающие чары. И выбрать личину помоложе, иначе их дуэт будет очень странно смотреться в месте, популярном для молодежных свиданий, особенно если Поттер снова станет за него цепляться.