Последний отсчет

Лидера звали Вольф, и он неплохо владел английским. — Надо было сразу сказать, что не понимаешь меня, малыш, — пока их группа из человек пятнадцати сгрудилась в основном вокруг Тони, Вольф прилип к Питеру, вызывая у Старка неконтролируемое желание врезать ему по роже. Питер не знал немецкого, так что неудивительно, что его первой реакцией стало совершенно не то, что было приказано сделать. Он дернулся дать сдачи и был в секунде от того, чтобы получить тяжелый удар по лицу, когда Тони выкрикнул, что парень не понимает языка. Почему-то это сделало местного «босса» наигранно очарованным. Судя по лицу Питера, он предпочел бы удар. — Что вам нужно… эээ, мистер Волк? — осторожно спросил он. Лицо лидера скорчилось в еще большем умилении. — Вольф, милый. Вольфганг фон Штрукер, если будет удобно, но твои глазки сейчас стали еще более озадаченными, так что Вольф. И честно говоря, нам не нужно ничего. А вот вы собирались украсть нашу машину. А это уже нехорошо. — Вашу машину? — не выдержал Старк. — Да тут этого хлама на каждой улице пруд пруди. — Вот именно, «на каждой улице», — Вольфганг повернулся к Тони и смерил его совершенно ледяным взглядом. — А каждая улица этого города принадлежит нам. А. Очередная наживающаяся на апокалипсисе банда со своим чокнутым «Пророком». Превосходно. — А, «Новый рубеж», — это сказал уже Питер, и пока Тони, моментально потерявшись в логике, уставился на парня, лица Штрукера и еще пары человек рядом загорелись узнаванием. — Да, да, вот ты понимаешь! — с восторгом сказал местный лидер, судя по всему «Нового рубежа». — Скажи же, потрясающе стабильная система была? — О, определенно! — Питер, кажется, усмотрел возможность втереться в доверие, и подхватил ее со всем доступным ему энтузиазмом. — Одна из самых лучших в устройстве того мира! А раз Питер нашел в этом возможности, то чем Тони хуже? В конце концов больших мозгов тут не надо. Любой группировке рано или поздно наступает один и тот же конец. — Ну, только до тех пор, пока лидера не предали другие, желавшие власти еще большей. Питер стремительно обернулся, и в его взгляде отчетливо прочиталось «Какого черта, Тони?!» — бегущей строкой и огромными буквами. Старк подавил улыбку. Пусть это выглядело как форменное сумасшествие, за годы работы искусство сталкивать своих врагов он освоил в совершенстве. — Или я неправ? Вольф сделал агрессивный шаг вперед, и Питер дернулся, словно пытаясь остановить его. Но Тони встретил эту зарождающуюся злобу с самодовольством. Такая реакция означала, что он точно знал, куда бить. — Ты на что-то намекаешь? — угрожающе повысил голос «босс», и Тони позволил себе утонуть в привычных для него реакциях. — Только на то, что мне уже сделали кое-какое предложение, пока мы шли сюда, — скучающе произнес он. — Я бы не был так уверен в твоей системе. Или ты будешь утверждать, что доверяешь всем безоговорочно? Штрукер бросил быстрый взгляд на людей за спиной Старка, но тут же выпрямился, делая вид, что этого не было. — Мы все понимаем, что иначе здесь не выжить, — как-то возвышенно произнес он. — И что систему власти всегда можно организовать лучше. Возмущение и удивление стерлись с лица Питера. Его глаза метнулись к Вольфу, изучая его реакцию и явно продумывая что-то свое. Тони не знал, что задумал этот парень и, честно говоря, не хотел, чтобы он вмешивался. На данный момент он неплохо держал все под контролем. — Послушай меня, — лидер банды приблизился к Старку практически вплотную и угрожающе задышал. Еще один признак потери власти над ситуацией. — Не знаю, в какие игры ты играешь, но у тебя не получится так просто разрушить нашу систему. Она складывалась годами! — Неделями, — поправил Тони, и едва не рассмеялся, увидев, что Питер беззвучно произнес то же самое. — Это не важно! Все здесь признают, насколько я лучше, и не тебе решать, как и что здесь будет! — У меня сложилось смутное ощущение, что ты боишься обсудить реальное положение дел на языке аргументов. Что дальше? Ударишь меня, чтобы все видели, как их босс теряет самообладание от пары-тройки комментариев? — Ты! — Штрукер явно еле подавил желание схватить Старка за воротник и встряхнуть. — Ты здесь никто, мужик, и слово твое ничего не значит. Сначала я хотел отпустить тебя подобру-поздорову после пары лекций и небольшого налога в виде провианта и, возможно, милого пацана. Но ты явно не хочешь выбрать простой путь. С его стороны это был хороший ход, надо отдать ему должное. Неизвестно, понимал он это или нет, но это было неважно: свой эффект оно все равно произвело. Где-то на задворках сознания Тони понимал, что гнев — плохое решение для хладнокровного боя и что это ему еще аукнется, но Вольф упомянул Питера — в контексте, о котором захотелось немедленно забыть — и защитная злость моментально пробила рамки благоразумия. — Ты действительно трус, — желваки на щеках его выдавали, но никто здесь не знал Старка настолько хорошо, чтобы заметить это. Никто, кроме, возможно, Пита. — Прячешься за агрессией, потому что не способен даже понять, что делать. Ты боишься, что в любом твоем решении твои люди углядят слабость, вот и строишь из себя неведомо кого. Думаешь, такое отношение удержит тебя на твоей шаткой позиции? Черта с два! — Тони!.. — еле слышно попытался остудить его Питер, но он уже не слышал. — Любой здесь может легко догадаться, что ты ничего не знаешь о распределении провианта, наладке водопроводной системы и защитных мерах. Ты получил свое место, поздравляю. Вот только ты — просто бесполезный кусок мяса, которого опасаются как бомбы замедленного действия. — Слушай, ты!.. — Оглянись вокруг, — Тони, вопреки своим словам, смотрел только в глаза закипающего Вольфа. — Мешки с провизией на сухом месте, но не под козырем — нулевая защита от дождя. Оборонных сооружений нет, замки сорваны, оставляя открытым доступ в любую из ваших баз. Нет стоек с оружием на случай внезапного нападения, нет сигнальной системы, нет точек экстренного отхода, нет звуковых ловушек, нет ничего, — Старк торжествующе выпрямился. — Ты бесполезен, и вы все здесь умрете. — Нет, ублюдок, — глаза Штрукера налились яростью. Он выхватил из кармана штанов пистолет и вскинул его, снося с предохранителя. — Сдохнешь только ты! Хотя все события развернулись стремительно, Тони успел подумать о, казалось, тысяче вещей. Например, что такой конец все же был менее нелепым, чем смерть от зомби у полки с кошачьим кормом. А еще — что эту пламенную речь определенно стоило толкать на немецком. Вряд ли поголовно все окружение мистера Волка знало чужой язык настолько хорошо, чтобы разобраться в услышанном и начать конфликт со своим лидером. Досадное опущение, но уже ничего не поделать. По крайней мере, он успел посмотреть на Питера, с улыбкой скачущего по камням. И — он надеялся — заложить в его голову хоть какие-то адекватные мысли. Хотя какая тут адекватность — сам вскипел, сам нарвался. Досадно, досадно, правда. Он мог бы размышлять и дальше, но тут черное дуло оказалось напротив его груди, люди вокруг охнули, Штрукер громко втянул воздух… И со скоростью, об обладании которой Тони забыл, между ним и пулей выпрыгнул Питер Паркер. Бах!.. На долю секунды все стало черным. Паника, равной которой Тони не помнил уже многие годы, подступила со всех сторон, зрение поплыло по краям. Моментально стало плевать на Нью-Йорк, эту базу, Штрукера и весь мир вообще. Только дикое, пугающее своей силой отрицание застряло в голове, не оставляя места больше ни для каких мыслей. А затем прошла еще доля секунды, и Тони увидел удивленное лицо Вольфа и пистолет, отведенный далеко в сторону. Пуля в этот раз пробила только небо. — Милый мальчик, ты чего?! — Штрукер ошарашенно вскинул оружие, не зная, целиться обратно или прятать его как можно дальше. Тони и сам, честно говоря, растерялся, все еще пребывая где-то в промежутке между шоком и замедленным осознанием, что ничего не случилось. Зато Питер теперь хорошо знал, что делает. — Ты хоть знаешь, кто это? В повисшей тишине вопрос прозвучал особенно громко. Вольф озадаченно моргнул, и половина его людей следом. Питер издал смешок, который поразительным образом умудрился быть одновременно истерическим и надменным. — Это Тони Старк, кретин. Он все еще стоял перед Тони. Раскинув руки в стороны, словно персонаж из каких-то детских мультиков, так героически ставящий себя на пути врага. Кончики его пальцев слабо дрожали. — Ты должен знать, кто он, весь мир должен, — Питер очень медленно опустил руки и как бы невзначай рассмотрел свое чистое запястье. Что это должно было символизировать, было понятно даже глупцу. — Единственный в мире человек, который может создать лекарство. Ох, черт… Тони замер, изучая изменившееся лицо Вольфа. Оно попеременно менялось от озадаченности до плохо скрываемого интереса, а в момент, когда он перевел взгляд на Старка, в глазах загорелось и слабое узнавание. Питер же стоял как скала, не отрывая взгляда от местного босса. Тони не видел его лица, но почти физически ощущал уровень напряжения, волнами исходивший от парня. — Допустим, — наконец медленно сказал Штрукер. — И что с того? Питер расправил плечи. — Убив его вы уничтожите свой же последний шанс на возвращение нормального существования и на жизнь, — твердо произнес он. — А вы этого не хотите, поверьте мне. Вольф прищурился и шагнул вперед. Тони инстинктивно дернулся ближе к Питеру, краем глаза замечая, как окружающие люди тут же приблизились. Ситуация была… не самая выигрышная. — Если ты думаешь, что в этом новом мире нам плохо живется, ты ошибаешься, милый мальчик, — Штрукер небрежно поправил чёлку Питера, и кулаки Тони стиснулись с такой силой, что стало больно. — Зачем нам что-то менять? — Затем, что Тони прав. У вас безнадежная система обороны, и рано или поздно сюда ворвутся. — Это все еще зомби, — Вольф фыркнул. — Менее нелепой была бы угроза со стороны по крайней мере инопланетян. Тут Тони был с ним согласен. Но не Питер. — Верно, зомби, — его интонация стала пугающе спокойной. — Всего лишь зомби. Забавные, несуразные, ещё и тупые — без мозгов же, верно? Бродят где-то далеко, пожирают неудачников, равных им по интеллекту — иначе не попались бы, да? Вот только однажды наступит момент, когда эти «неудачники» в мире закончатся. Но останетесь вы: шумные, неорганизованные, непродуманные. И тогда эти далекие нелепые зомби окажутся близко. Слишком близко. Питер стремительно дернулся вперед и схватил Штрукера за руку. Сжал, дернув на себя, наклонился — и клацнул зубами на расстоянии сантиметра. Пугающе громкий стук зубов резанул по тишине, вызывая у каждого из наблюдателей невольную дрожь. Тони пришлось вложить все силы в контроль своей мимики. Он понял, что хотел сделать Питер. Люди привыкли проецировать на себя, и только что им дали понять, насколько легок в реализации был их главный страх. А это — поразительно хороший способ воздействия. Кто-то нервно втянул воздух, и только после этого ошарашенный Штрукер отдернул запястье, делая несколько больших шагов назад. Питер выпрямился. — У тебя будет примерно две секунды на отрицание, — спокойно продолжил говорить он. — «Нет, такого быть не может, это нелепо!», «Со мной такого произойти не могло!». А потом начнётся паника. «Как это стереть?! Может, если я отвернусь, оно исчезнет?» Но оно не исчезнет. Оно поползет дальше, дальше и дальше — и все люди, сейчас стоящие за тобой, направят на тебя свое оружие. Твоя жизнь кончится. Возможно, унесёт за собой ещё пару. А возможно, всех вас. Одиночество, страх, безысходность — всё это ждёт тебя однажды, я обещаю, — Питер помедлил. — Или ты можешь спрятать свою чертову пушку и дать нам пройти дальше, достичь нашей цели и сделать лекарство. У тебя нет другой надежды. Эмоции одна за другой менялись на лице Вольфа. Он побледнел, переводя взгляд то на Тони с Питером, то на своих людей. Глаза прыгали по каждому пистолету, по каждой монтировке в их руках, уже представляя себе предсказанное парнем будущее. Его дыхание ускорилось, и явный страх — тот самый, что он так отчаянно пытался не показывать перед своими людьми — вырвался наружу, превращаясь в ярость. — Слушай, ты! В одно мгновение он оказался рядом с Питером и схватил того за волосы, дергая на себя. Парень вскрикнул, и Тони увидел красный. Он словно со стороны видел, как бросается вперед и хватает Штрукера за воротник, отбрасывая в сторону и одновременно толкая Питера назад. Парень охнул, споткнувшись, но Старк поймал его за плечо и прижал почти вплотную к себе, не отрывая злого взгляда от Вольфа. Тот отшатнулся, взбешенно уставившись на них и то открывая, то закрывая рот, словно рыба. Тони уже практически слышал звон готовых к выстрелу пистолетов, но теперь Питер был за его спиной подальше от Штрукера, и все остальное было не так важно. — Подумай о том, какой возможности ты лишаешь себя и своих людей! — парень буквально выкрикнул это, удерживаемый рукой Старка от того, чтобы выйти вперед. — Настоящий лидер никогда не упустит шанс спасти свой народ от возможной смерти, и если ты хочешь подписать всем приговор из-за своих эмоций — ты просто глупец, а я вижу, что ты не такой! Штрукер уставился на Тони в упор. — Опять будешь говорить, что мы — ничтожества? — прошипел он. — Я только скажу, что если между спасением всех с моим лекарством и собственным эгоизмом ты выберешь второе, — сказал Старк наконец на немецком, — ты не продержишься и дня на своей позиции. Тот самый эффект, которого он добивался с самого начала, был достигнул сейчас. Окружающие люди ахнули и зашептались. Пистолеты, ломы — все опустилось, и Тони пришлось приложить все силы, чтобы не послать Штрукеру торжествующую злую ухмылку. Питер за спиной был единственным, что удерживало Старка от опрометчивой ядовитой радости. — Ты..! — Вольф! Признаться честно, Старк ожидал выхода эпичного лидера, который мог бы оборвать завравшегося Штрукера, стоящего на позиции ниже. Возможно, он тоже смотрел слишком много фильмов, возможно, сказывалось влияние Питера, но так или иначе Тони был даже немножко разочарован, когда вместо «приструнителя» к Вольфгангу из толпы вышло несколько представителей, начав ожесточенный спор на немецком. Тони уловил «Как мы можем им верить?» и «А какие у нас варианты? Пули не бесконечные и мы тоже!» и немного успокоился. Видимо, среди них всех именно в Вольфе сидела самая большая страсть к драматичным сценам. Остальные руководствовались разумом. Питер пошевелил рукой, явно уже заболевшей, но Тони не разжал пальцы, только слегка ослабил хватку. Он бегло развернулся, ловя взгляд карих глаз парня с немым вопросом. Тот просто кивнул и перестал пытаться отойти. Наконец обсуждение закончилось. От толпы отделился один человек и подошел к ним протягивая… визитку. Тони и Питер одинаково вытаращились на нее от неожиданности, и мужчина улыбнулся уголком губы. — Вернер Райнхардт, — представился он. — Когда вы достигните своей цели, вам лучше убедиться, что мы получим свою долю. Здесь и адрес, и телефон. Вольф подошел сзади, опираясь локтем на плечо Вернера и смерил их раздраженным взглядом. — Милый мальчик точно не хочет остаться? — он все еще был явно зол, но страх, подселенный в его мысли Тони и Питером давил любые попытки выступить против большинства. Тони подавил гнев и сдвинулся в сторону, полностью закрывая парня от местного лидера. — Ты правда сделаешь лекарство? — спросил кто-то из толпы. Старк отрывисто кивнул. — Мы найдем способ добраться до тебя, если ты не сдержишь обещание, Тони Старк, — Штрукер выдвинулся вперед и посмотрел на Тони в упор. А затем перевел взгляд за его спину. — До вас обоих. Руки чесались ввязаться в драку, но даже без вмешательства Питера, словно почувствовавшего настрой Старка и вскинувшегося в готовности возражать, Тони понимал, что это будет плохой идеей. — Я не сомневаюсь, — бросил он. Он протянул руку, намереваясь забрать у одного из толпы отобранное оружие, то Вольф покачал головой, и мужчина тут же отошел, пряча все за спину. Штрукер криво усмехнулся. — Ты сам сказал, что мы плохо вооружены. Вот, исправляем. — Мы не дойдем до цели, если вы отберете все, — нервно рыкнул Питер, и Тони повторил это на немецком. Вольф закатил глаза, но, глядя на ожидающие лица толпы, вынужден был отступить. — Отдайте милому мальчику биту, — скучающе произнес он. — Пистолет остается. Наверное, несколько горячих споров, могли бы вернуть им и это оружие, но Штрукер терял терпение, и Тони не хотел второй раз его испытывать. Он смерил местного лидера уничижительным взглядом, буквально чувствуя, как между ними летят молнии, и выхватил протянутую биту, не глядя передавая ее Питеру. — В какой стороне выход с города? — Через квартал будет шоссе. Большего ему и не требовалось. Люди Штрукера проводили их до самой границы, следя, чтобы никто больше не покусился на их машины или любую другую собственность, и у Старка уже не было сил спорить и на эту тему. Хотелось только одного: оказаться как можно дальше и забыть Вольфа и его банду как страшный сон. А еще — немного мелочно и по-детски — хотелось крикнуть во все горло: «Я же говорил!». Во всех трагедиях, во всех апокалипсисах, всегда — люди страшнее. Он не нуждался в подтверждении этой мысли, но вот, пожалуйста. Их вывели на шоссе и почти швырнули на вперед. Штрукер приблизился и противно улыбнулся, адресуя это, в основном, Питеру. — Не прощаемся. Как только, так сразу. Тони подавил рычание и, схватив Питера чуть выше локтя, дернул в сторону дороги. — Не прощаемся, — со всем ядом в голосе, какой только мог сотворить, подтвердил он. Штрукер кивнул. «Банда» махнула руками и постепенно исчезла за линией кусов. Ровный асфальт шоссе зашуршал под ногами, заменяя песчаные улицы города. И Ильменау остался позади. Шли непрерывно. Не оглядываясь, не останавливаясь, даже не разговаривая. Тони не разжимал руку, намертво вцепившуюся в плечо Питера, а парень молчал, ни словом, ни жестом не давая понять, что ему неудобно. Десятки метров сменились сотнями, но только когда это значение приблизилось к километру, ровный марш сорвался со своего ритма. Питер споткнулся, зацепившись потрепанными кроссовками за ровный асфальт, и, словно дождавшись этого знака, купол напряжения наконец лопнул, оставляя за собой неприятную пустоту. Замерли прямо там, где были. На пустынном шоссе с наполовину стертой разметкой посреди холодного поля, сколько видно глазу. Картина, отчего-то вызывающее и спокойствие, и напряжение. Застыли тяжело дыша, открывая рот, чтобы заговорить, но не находя слов. То глядя друг на друга, то отводя взгляд. — Приветственная табличка «Мы рады всем гостям нашего Ильменау» точно была лживой тварью, — наконец выдавил слабую шутку Тони, но Питер моргнул — и внезапно расхохотался, словно она была лучшей в этом мире. В смехе его мешались страх и огромное облегчение, и эта искренняя смесь эмоций заставила Тони самого фыркнуть и сорваться на смех в ответ. Немного истерически и очень счастливо — это длилось, наверное, несколько минут без остановки. Питер шатнулся назад, а потом практически повис на Старке, то и дело захлебываясь новой волной хохота. Тони шагнул из стороны в сторону, пытаясь поймать убегающее равновесие и не уронить их обоих. Постепенно его спокойствие возвращалось на место, и улыбка на лице становилась все менее и менее нервной. Все закончилось. — Боже, — отсмеявшись, Питер чуть выпрямился, вытирая кончики глаз. Он поймал взгляд Тони своим и остановился, уже не двигаясь. Вцепившаяся в плечо Старка рука расслабились и скользнула вниз, словно отпуская наконец всю борьбу. Парень медленно покачал головой, всем своим видом выражая озадаченно-веселое «Нет, ну что это вообще было недавно?!» и сложил брови домиком в легкой извиняющейся усмешке. Снова фыркнул. А затем, на секунду застав Старка врасплох, потянулся и обнял его, коротко и очень легко сжимая. — Ну и цирк!.. — выдохнул он, утыкаясь головой в изгиб шеи Тони. — Я думал, я там свою последнюю нервную клетку оставлю! Растерянность прошла, и Тони немного неловко стукнул парня по плечу, обнимая в ответ. И цокнул, скрывая настоящие эмоции. — А оставил мою! Обязательно было кидаться перед пулей, Паркер? Питер отстранился со смешком. — О, я не предупредил тебя о распределении ролей? Ты спасаешь мир, я спасаю тебя, Старк. Таков план. Тони пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать лицо. Он умел профессионально врать, даже слишком хорошо. Недоговаривать, запутывать, мешать ответы так, чтобы никто не понял, что он не сказал и слова правды — он делал это годами и с большим удовольствием. Но перед Питером все было иначе. Черт, этот парень верил в него настолько, что встал между ним и выстрелом. Это было что-то, что Тони не мог уложить внутри себя. — У тебя руки дрожали, спасатель, — очень мягко пошутил он, и Питер закатил глаза. — Ну извините. Я пытался всю жизнь произвести перед глазами, но сервер сбоил и выдавал ошибку, — Питер фыркнул, но ответная мягкость уже заполнила его взгляд. — Было страшно. Питер скользнул пальцами по руке Старка и сжал его ладонь. Тони почувствовал, как горькая усмешка рвется наружу, несмотря на все его усилия. Он поднял свободную руку и бережно поправил чёлку парня, как хотел сделать с той секунды, когда Штрукер сделал то же самое. Улыбка Питера стала совершенно нежной, и он еле уловимо потянулся за рукой, на секунду прикрыв глаза. Тони издал теплый смешок — настолько теплый, что сам не ожидал от себя такого услышать — и сжал пальцы парня в своих. — Мне тоже, — признал он. — Надеюсь, Франция к нам будет добрее. — Ты недооцениваешь масштаб карт, — фыркнул Питер. — Нам по Германии ещё идти и идти. Кто знает, сколько таких Ильменау мы встретим по пути. — Искренне надеюсь, что ни одного, — и Тони, напоследок ещё раз поправив особенно непослушную чужую кудряшку, развернулся к дороге. — Тогда вперёд… милый мальчик? Питер слегка сжал его пальцы в ответ. — Вперёд, — и чуть помедлив: — Но назовешь меня так еще раз, я клянусь, я возьму вот эту биту и заставлю тебя вспомнить все стоп-слова, которые ты знал. Смех Старка еще долго раздавался над небольшим шоссе посреди поля.