31 декабря 1999
— Гермиона, Прости моё отсутствие, но выполнение моих обязанностей было весьма утомительным и у меня не было времени для большего, чем самые простые потребности. Сердце Гермионы расцвело от облегчения, когда она заметила, что слова медленно ползут по странице. В течение четырех безумных дней она ничего не делала, кроме того, что смотрела на дневник с всепоглощающим страхом того, что с Северусом что-то случилось… что-то, о чём она не подозревала. Строки, казалось, слегка колебались, но там всё ещё можно было безошибочно узнать почерк Снейпа. — Ты в порядке, Северус? — её руки дрожали от тревоги, когда Гермиона писала на гладкой странице. — Тёмный Лорд недоволен тем, что вы снова вырвались из его рук. Мы все немного пострадали. Но ничего такого, через что бы я не проходил раньше. Это не была игра её воображения. Дрожали ли его руки от перенесённой боли, когда он писал каждое слово? Её грудь сжалась, когда Гермиона представила себе все способы, которыми Том Риддл мог заставлять своих последователей страдать. То, что их дерзкий побег из дома Лавгудов стал причиной мучений Северуса, добавило новую порцию сожаления к её и так уже бурлящему котлу эмоций. Поднеся перо к пергаменту, девушка предложила мужчине утешение единственным способом, на который пока была способна… хотя Гермиона отчаянно хотела протянуть руку и каким-то образом прикоснуться к Снейпу. — Мне очень жаль, что это доставило тебе неприятности. — Не беспокойся обо мне. Гермиона покачала головой в ответ на его просьбу, зная, что она уже давно не в состоянии следовать такому приказу. — Ты обращаешься ко мне с невыполнимой просьбой, в то время, когда я всё ещё пытаюсь найти тебя в своем времени. Гермиона поднялась со стула, даже не осознавая, как она на него села и пошла за своим чаем, стоящим на кухонном столе. Она хотела выпить его, пока тот не остыл. Когда она вернулась, то обнаружила, что ответ уже был написан. — Я немного думал об этом. Ты проверила мой дом? — спросил Северус. Гермиона была в обоих местах, где Снейп жил. И в его личных комнатах в Хогвартсе и в его доме в Паучьем Тупике. Ни в одном из них она ничего не нашла, даже несмотря на то, что не раз возвращалась в каждое место. Но, поскольку мисс Гермиона Грейнджер не была истинной хозяйкой ни одного из этих помещений, возможно, Северус сам смог бы указать ей на что-то, что она пропустила. — Тот, что в Паучьем Тупике? — спросила она, чтобы убедиться, что не существует другого дома, о котором она не знала. — Да. Ты проверила его? Ещё один кивок в пустоту. Никто не видел, как Гермиона обмакивает кончик пера в чернила, объясняя Северусу ход своего расследования. — Да, уже дважды, сверху донизу. Я искала подсказки в Кокворте. Сделав глоток чая, она наблюдала, как его слова появились перед ней. — Если бы я остался жив и обладал способностью аппарировать, я бы переместился туда первым делом. Там есть тайник с зельями, настойками и припасами, предназначенными для самых тяжёлых чрезвычайных ситуаций. В задней части камина. Да, тебе придётся встать в камин, чтобы добраться до него. Примерно в семи футах от пола ты заметишь камень с другой текстурой. Пароль — «НЕПОКОРЁННЫЙ». Глаза Гермионы расширились. Она не проверяла камин, по крайней мере, не так тщательно. Её палочка не обнаружила в старом здании никакой магии кроме заблокированной каминной сети. Вскочив со стула, девушка хотела накинуть плащ и пойти проверить камин сейчас же. Это было ровно в тот момент, когда фейерверк осветил небо над парком, и Гермиона вспомнила, что дала обещание Гарри не уклоняться от его новогодней вечеринки. Вздохнув, она откинулась на спинку стула. — Я проверю тайник утром. Сейчас я должна присутствовать на глупой новогодней вечеринке или Гарри попытается забрать у меня мои книги. — Ах да, у персонала тоже сегодня вечеринка, но Кэрроу и я — официально не приглашены. Я надеюсь, что твой Новый год определённо лучше моего. Я возьму бутылку виски с собой в постель и выпью с комфортом, зная, что всё происходящее стоит того. Я не буду отговаривать тебя от твоей вечеринки. Спокойной ночи, Гермиона. Она хотела поспорить с Северусом и сказать, что он должен отговорить её от вечеринки. Гермиона предпочла бы целую ночь переписки с ним громкой музыке… слишком громкой музыке и слишком пьяным людям, потому что ей придётся притворяться, что она рада быть там. Но часть её подозревала, что уход от беседы был выгоден самому мужчине. Снейп сказал, что пострадал от рук жестокого Тома Риддла… — Спокойной ночи, Северус, — Гермиона ответила медленно, тоска охватила её сердце от осознания того, что он был один и страдал.***
1 января 2000
Гермиона сбежала с вечеринки, притворившись больной сразу после того, как часы пробили двенадцать. Было слишком темно и слишком холодно, чтобы аппарировать в Паучий Тупик сразу после вечеринки, поэтому она вернулась домой и легла спать. Встав рано утром, Гермиона покинула свою квартиру и отправилась к ближайшей точке аппарирования. Поскольку родительский дом был частью имущества профессора Снейпа, то он также был отдан ей. Гермиона приняла его, надеясь, что однажды вернёт ключи от дома хозяину. Паучий Тупик был таким же мрачным как и всегда, яркое солнце пряталось за густыми серыми облаками, как будто говоря, что у него похмелье, и оно хочет спать, как и большая часть мира. Гермиона открыла дверь своим ключом и палочкой и вошла в дом Северуса. Помещение было пыльным, даже с наложенными на него защитными заклинаниями. Гермиона сделала всё возможное, чтобы сохранить здесь всё как есть, зная, что хозяин дома — дотошный человек и он не хотел бы, чтобы она рылась в его вещах. Подойдя к камину, как он ей велел, Гермиона просунула голову в узкий каменный проход. Он был шире, чем она ожидала. Поднимать руку в тёмный туннель было неудобно, и девушка боялась, что столкнётся с каким-нибудь гнездящимся существом. Стены были тёмными от сажи, и она закрыла глаза, чтобы ничего не попало в них, пока она шарила руками по стенам. Поднявшись на цыпочки, Гермиона провела пальцами по грязному старому кирпичу. Дыхание стало тяжёлым от потревоженных сажи и пепла, сыплющихся на неё. Она уже собиралась сдаться, когда её палец коснулся края чего-то, похожего на металл. Она поставила ногу на стену, используя ту, чтобы немного подпрыгнуть и исследовать квадрат, заинтересовавший её. Она нашла его. — Непокорённый, — она произнесла пароль, и металлический камень отделился от стены, тяжело упав с весом, которого она не ожидала. Другая рука подняла и прижала его к себе, когда Гермиона наклонилась и выскользнула из камина. Теперь она была грязной с головы до ног, но её больше интересовало то, что она держала в руках. Теперь, когда она держала тайник на свету, то точно могла сказать, что тот представлял собой толстый металлический ящик с такой же металлической ручкой. Поставив его на пол, Гермиона подняла защёлку и открыла футляр, не уверенная в том, что найдёт там. Внутри он был почти пуст. Там была одна пустая бутылка из-под зелий и окровавленный сложенный пергамент. Это дало ей надежду… может быть, Северус оставил ей письмо о том, где его найти. Это было оно. Вся её работа, все странные, косые и жалостливые взгляды, которые она ловила на себе, потому что она преследовала невозможное, будут оправданы. Разворачивать пергамент, который слипся от высохшей крови, было страшно, но Гермиона сделала это с осторожностью.Гермиона, mypylommnujycmlywipylchaan56v610rsnnytnihliuxfihxih 752(10)22-13946
Гермиона моргнула, увидев то, что было написано на странице. Это не имело никакого смысла. Она наложила на пергамент несколько заклинаний, пытаясь заставить бумагу показать ей то, что та скрывала, но ничего не вышло. Это был почерк Северуса, в этом она была уверена, но буквы и цифры ничего не значили для неё. Гермиона снова обыскала футляр, ища какую-нибудь скрытую панель или что-то ещё, что помогло бы ей разобраться в бессмысленной загадке. Не найдя ничего, девушка почувствовала горячие слёзы разочарования на своих щеках. Она стояла коленями на грязном полу в течение нескольких минут, прежде чем смирилась и решила вернуться домой и принять душ. Убрав беспорядок и заперев за собой дверь, Гермиона аппарировала к своему дому и поднялась по ступенькам в свою квартиру, чувствуя себя побеждённой. Она ни на шаг не стала ближе к тому, чтобы найти Северуса. Душ принес ей расслабление, очистив от телесной грязи и гнетущих мыслей. Взяв дневник с собой в кровать, Гермиона поставила чернила на прикроватный столик и скрестила ноги, тщательно выводя слова на странице. — Он был почти пуст. — Тогда, я, должно быть, опустошил его, вероятно, после моего бегства от того, что меня убило. Ответ пришёл почти сразу, как будто Северус сидел там и ждал, когда Гермиона расскажет ему об итоге её поиска. Гермиона покачала головой от глупой мысли и сосредоточилась на том, что он ей писал. Северус сбежал той ночью из Воющей Хижины и аппарировал в свой дом. В тайнике явно были те зелья, что должны были сохранить ему жизнь. Теперь Гермионе просто нужно было узнать, куда он пошёл оттуда. — Там был окровавленный пергамент, на нём записаны буквы и цифры. Какая-то тарабарщина. Их точно написал ты, я знаю твой почерк. — Покажи его мне, — попросил Северус. Гермиона вытащила пергамент из кармана и послушно переписала содержимое в блокнот, убедившись, что не ошиблась ни в одной букве или цифре комбинации. — Я понятия не имею, что это значит, но я займусь этим. Мои обязанности директора требуют, чтобы я покинул тебя. — Я тоже буду думать об этом. С Новым годом, Северус, — Гермиона нацарапала на странице ответ, надеясь, что мужчина заметит его до того, как уберёт блокнот. — Действительно, с Новым годом, Гермиона, — к её большому удовольствию, Северус ответил быстро.***
В течение следующих нескольких дней Гермиона и Северус обсуждали, что означает странная конфигурация букв и цифр. Гермиона вернулась к арифмантике, пытаясь определить, были ли эти числа архаичной формой координат или уравнением. Северус считал, что это формула. Он изучил свои учебники по алхимии, чтобы выяснить её происхождение. Даже вдвоём, работая над этим, они всё ещё не нашли конкретного ответа на вопрос: что же его будущее «я» пыталось сказать её нынешнему «я»?***
9 января 2000
Гермиона проснулась достаточно рано, чтобы побаловать себя кофе на балконе. Она прогнала снег с помощью заклинания и смотрела, как солнце начинает подниматься над деревьями. Даже при солнечном свете было холодно настолько, что ей пришлось наложить на себя согревающее заклинание, чтобы не дрожать. Но рассвет был прекрасен. Гермиона взяла дневник с собой, улыбаясь, когда царапала своё поздравительное послание на странице. Сегодня был день рождения Северуса и она собиралась сделать всё возможное, чтобы он начался на позитивной ноте. — С днём рождения, Северус, я надеюсь, что даже со всем, что происходит вокруг тебя, ты сможешь найти в этом радость. Она пила кофе, ожидая ответа, когда Литтелтон-роуд начала просыпаться. У магглов были зимние каникулы, и дети спешили в парк с санками. Аромат кофе и свежих булочек донёсся до её носа с балкона внизу, и она рассмеялась, пожелав своему призрачному соседу приятного утра. Гермиона не получила ответа, но, тем не менее ситуация была забавной. Краем глаза она заметила, как медленно ползёт колючий почерк на странице. — Гермиона, ты, возможно, первый человек, который поздравил меня с Днём рождения, по крайней мере, за последние лет десять. Я искренне верю, что твои пожелания идут от чистого сердца. Спасибо, но мои обязанности не позволяют мне радоваться. Группа твоих не особо умных товарищей воскресила армию Дамблдора, и я делаю всё возможное, чтобы смягчить получаемые ими наказания. Кэрроу чуть не скальпировали юную мисс Уизли. Гермиона вздрогнула от его описания того, что было сделано с Джинни. Джинни мало говорила о том, что происходило в том году, по крайней мере, с ней. Гермиона была уверена, что Джинни с Гарри обсуждали это, но эти разговоры никогда не затрагивали её. Гермиона знала о шраме, который пересекал лицо Джинни. — Я видела шрамы. Ты должен знать — она простила тебя. — Полагаю, покойника легко простить. Его мрачная шутка ударила Гермиону в грудь, нарушив последний кусочек спокойствия, который она приобрела с утра. — Может быть, она и думает, что ты мёртв. Но я всё равно буду стоять на том факте, что ты жив и так будет до тех пор пока не увижу твое тело своими глазами. Она ударила пером немного сильнее, чем хотела, забрызгав чернилами нижний угол страницы. — Не выливай свои чернила на себя в приступе ярости. Мерлин, ты всё еще невыносима, даже в будущем. По какой-то причине его слова вызвали улыбку на ее губах. — Некоторые вещи не меняются. — Я надеюсь, что будущий «я» оценит это в тебе так же, как «я» настоящий.