2 мая 2000 — Полночь
Гермиона чувствовала себя пустой, проливая слёзы до тех пор, пока в ней ничего не осталось. Её голос стал грубым от крика ярости против вселенной — против самого времени. Косолапый боднул её головой, когда она лежала, свернувшись калачиком на полу, прижимая дневник с последними словами Северуса к груди. Гермиона не хотела двигаться, не хотела вставать. Какая-то часть её держалась за осколок надежды, что если она останется тут, то Северус тоже будет на месте. Что он не будет истекать кровью на полу Визжащей хижины. Хриплое дрожащее дыхание покинуло её. Слёзы возобновились, ещё один всхлип сотряс её тело, когда её плечи затряслись и задрожали. Шум, похожий на хлопок, едва перекрывающий крики, привлек её внимание. Гермиона подняла голову, оглядывая свою тускло освещённую квартиру. Вытирая лицо, она села, зная, что что-то слышала, но ничего не видела. Её босая нога ударилась обо что-то. Всё ещё прижимая дневник к груди, девушка подняла предмет. Это был невероятно тонко сложенный бумажный олень. Это была лань… у неё не было рогов. Её руки начали дрожать. Это был знак. О, дорогой Мерлин, это знак! Он жив!!! Она содрогнулась, опустив дневник себе на колени, её руки сосредоточились на том, чтобы осторожно развернуть бумагу. Гермиона ахнула, прикрыв рот рукой, когда из неё вырвался недоверчивый смешок. Это был почерк Северуса, и чернила ещё не выцвели. -A=G, B=H, C=I… Это продолжалось через алфавит, а затем некоторые цифры. Её глаза загорелись на слове, которое сделало всё совершенно ясным для неё. — Шифр. — О, Цирцея! Он знал, что означала записка! — Гермиона внезапно поднялась, спотыкаясь на дрожащих ногах, пересекла квартиру и подошла к тумбочке, где держала окровавленную записку. Открыв пергамент, она начала переводить тарабарщину, которую нашла в Паучьем Тупике.Гермиона, mypylommnujycmlywipylchaan56v610rsnnytnihliuxfihxih 752(10)22-13946.
Она переписала буквы.Гермиона, M=S- Myp=Sev Северус Снейп Severussnapeisrecoveringat12-b26lytteltonroadlondon Северус Снейп выздоравливает на 12-b 26 Lyttelton Road, Лондон.
Чернила разлились по всему её ковру, когда она уронила всё, что держала в руках. Она снова перечитала слова, от недоверия у неё перехватило дыхание. Квартира под ней была 12-b 26 Lyttelton Road — квартира с привидениями и дружелюбным призраком. Гермиона снова вскочила на ноги, не заботясь о том, что была в халате и что теперь была покрыта чёрными индийскими чернилами. Она схватила окровавленную записку, шифр, перевод и палочку, даже не думая обуться. Гермиона спускалась по лестнице перескакивая три ступеньки за раз, ей приходилось останавливать себя, чтобы не упасть вперёд на скорости. Остановившись у двери, она наклонилась, тяжело дыша и хрипя, пытаясь отдышаться. Дверь открылась. Гермиона закрыла рот, рыдание вырвалось у неё из груди, когда она смотрела в глаза — такие тёмные, что весь мир мог бы утонуть в них. Северус стоял на пороге в чёрном джемпере и брюках, положив руку на трость. Это был не призрак, всё время это был ОН. Без слов и мыслей она врезалась в него, обняла и заплакала ему в плечо. Мужская рука крепко прижала её к себе. Её пальцы впились в ткань его джемпера. — Ты жив! Слава Мерлину, ты жив! — Я жив. Заходи, Гермиона. Я заварил чай и знаю, что у тебя много вопросов, — тихо выдохнул Северус, отпуская её и попятился в дом. Гермиона не могла говорить, только кивала, проходя за ним в квартиру. Северус тяжело опирался на трость, которую держал в руке, но это не имело для неё значения. Он был жив! Дверь за ней закрылась, и Гермиона оказалась в хорошо обставленной квартире. Там был проигрыватель у раздвижной стеклянной двери, тихо стоящий на пианино и стул на балконе, прямо под тем местом, где этажом выше стояло её кресло. Она, наконец, овладела своими эмоциями достаточно, чтобы задать вопрос, который теперь горел внутри неё. — Почему ты никогда не говорил мне, что ты здесь? Прежде чем ответить, Северус налил чашку чая и повернулся к ней лицом. — Ты должна была написать мне в дневнике. Если бы я объявил о своём присутствии слишком рано, всё бы провалилось. Мы могли проиграть войну. Это имело слишком много смысла и Гермиона была потрясена ещё большим количеством вопросов. — Как ты узнал… как ты сюда попал? Ухмылка расползлась по его лицу, когда Северус подошёл к ней, опираясь на своею трость. — Ты сама в апреле рассказала мне, где живёшь. У меня был партнёр — человек не связанный с войной. И он купил мне эту квартиру. Я должен был быть рядом с тобой, я должен был быть уверен, что ты в безопасности. Это было единственное, что помогало мне пережить эти последние два года. Это было утомительное восстановление после полученной мною травмы. — Итак, всё это время ты был прямо у меня под носом, — Гермиона на мгновение закрыла лицо ладонями. — Действительно. Я пью с тобой кофе по утрам, сидя на балконе. Я наблюдаю, как ты гуляешь, когда нет дождя или снега. Я ждал этого дня… дня, когда смогу дать тебе знать о себе, — его глубокий голос прокатился по комнате. Всё в ней трепыхало. Её сердце казалось легче воздуха. Её разум, наконец, признал, что Северус был прямо тут, перед ней… с ней. Это был его голос. На планете больше не было никого, у кого был бы такой голос, как у него. Гермиона сглотнула и посмотрела ему в глаза, сделав глубокий вдох. — Северус, я… я имела в виду каждое слово из того, что написала. — Я знаю, моё сердце разбилось, когда я слышал, как ты кричала последние несколько часов. Я намеревался подождать до утра, но не смог. Я не мог слушать, как ты страдаешь… Пальцы его свободной руки откинули её волосы в сторону, его тёплая рука едва коснулась её кожи. Это добавило Гермионе уверенности, что Северус действительно был жив, что это не игра её воображения. Она вцепилась в его руку, держа её между своими ладонями. — Как ты разгадал шифр? — Это детская игра. Ты выбираешь число и высчитываешь букву алфавита, соответствующую этому числу. Я выбрал число семь. Семь лет, которые нужно провести в Хогвартсе, чтобы закончить учёбу. Я понял это к концу апреля. Но не понимал почему я не оставил шифр тебе. Если бы я это сделал, ты бы обнаружила меня до конца войны, — тёплый смешок вырвался из его горла. — Но это так просто, — Гермиона недоверчиво покачала головой. — Мы с тобой склонны искать самые сложные ответы на простые вопросы, не так ли? — Северус поднял бровь, на его тонких губах была улыбка. — Мерлин, ты даже не представляешь, как я рада, что ты жив. — Я могу сказать с абсолютной уверенностью, что ты, скорее всего, так же счастлива, как и я в этот момент, — ответил Северус, входя в её личное пространство. Её разум метался, близость Северуса заставила всё её тело краснеть и гореть. Она так много времени провела представляла его, что теперь, когда он был перед ней, Гермиона не знала, чего ожидать. Гермиона отпустила его руку, стряхивая дрожь, смотря на мужчину. — Что теперь? — Теперь я сделаю то, чего ждал два года, — задыхаясь, ответил Северус. У Гермионы была всего секунда, чтобы обдумать эти слова, прежде чем его губы коснулись её. Она отреагировала, обняв Северуса за талию, притянув ближе к себе и поцеловав в ответ. У мужчины вырвался вздох, и Северус скользнул рукой в её волосы, прижимая её к себе. Они целовались, как будто были ответом на молитвы друг друга. Они не ошибались.***
2 мая 2000 — Незадолго до рассвета
Они прибыли на мемориал до восхода солнца, проведя остаток ночи вместе, разговаривая, касаясь и подтверждая свои чувства друг к другу. Теперь они стояли плечом к плечу перед мемориалом из белого мрамора. Её рука обнимала мужчину, который опирался на свою трость. Гермиона смотрела, как Северус пробегает пальцами по дате своей смерти. — Они будут очень сердиты, когда им придётся это изменить, — прошептал он. Покачав головой, Гермиона провела ладонью по его руке. — Я не думаю, что они будут возражать. — Отросшие волосы в носу Мерлина! ГЕРМИОНА?! Это… звёздные носки Дамблдора, это!.. Ты сделала это! Ты, чёрт возьми, сделала это, ты нашла Снейпа!— крик Гарри эхом разнёсся над обычно мрачным местом. Девушка почувствовала, как Северус напрягся рядом с ней, слегка повернув голову, чтобы посмотреть на человека, который пробирался через мемориал, чтобы добраться до них. — Поттер, вы всегда первым делом с утра кричите непристойности людям? Это стало приемлемым, пока я выздоравливал? — Я… эээ… нет, сэр. Я просто удивлён, что вижу вас живым,— Гарри запнулся на полуслове. — Действительно. Я обязан этим мисс Грейнджер, которая спасла мне жизнь и дала мне повод жить, — Северус посмотрел на Гермиону. Гермиона не отпустила руку Северуса, покраснев от его похвалы. Они обсуждали, что он вернётся в этот мир, больше не прячась ни от себя, ни от неё. Единственное, что останется тайной это средства их общения — дневник с такой силой не мог попасть в чужие руки. Зелёные глаза Гарри уставились на неё, и Гермиона увидела вопросы и недоверие в его глазах. — Как… как давно ты знаешь, что он жив, Гермиона? — Всё это время, я же тебе говорила. Я знала это, я просто должна была найти его, — Гермиона закатила глаза. — Как? Прежде чем она смогла заговорить, Северус положил свою руку на её, отвечая с практичной лёгкостью. — У нас была сложная система связи, созданная во время войны, планы были приведены в движение, но были осложнены моей травмой. Это удовлетворяет ваше любопытство, Поттер? — Святые яйца Мерлина! — они услышали крик Рона. Она наблюдала, как Северус закатил глаза и наклонился к ней, шепча: — Теперь все приветствуют друг друга частями тела древнего волшебника, или это просто мой счастливый день? — Твоё появление довольно поразительно, Северус, — Гермиона улыбнулась, пытаясь подавить смех от реакции Гарри и Рона на его появление. — Я полагаю, это так. Здравствуйте, мистер Уизли, — его голос грохотал знакомыми профессорскими интонациями, которые заставляли первокурсников съёживаться под своими партами. — Я… но… вы… как??? — Рон выглядел так, словно увидел дементора. — Мда… шесть лет основного образования и официальная программа подготовки авроров, а вы всё ещё не можете составить полное предложение, не так ли, мистер Уизли? — О дерьмо, это действительно вы, — Рон отпрянул назад с широко раскрытыми глазами. — Вы целуете свою мать этим ртом? — Северус фыркнул, качая головой. — Что?.. нет! Сжалившись над Роном, потому что шок был явно слишком велик для него, Гермиона перевела вопрос. — Северус имеет в виду то, как ты выражаешься, Рон. — О… Я просто, я имею в виду, я имею в виду, мы… мы думали, что вы мертвы, — сказал рыжий, когда понимание медленно закралось в его сознание или так казалось до того, как он начал лепетать и, таким образом, разрушил любое предположение, что взял себя в руки. — Слухи о моей смерти были сильно преувеличены, но это дало мне достаточно времени, чтобы прийти в себя и суметь прийти сюда сегодня. Я надеюсь, что похвала и отпущение грехов, предложенные мне в моей смерти, не будут отобраны теперь, когда я снова дышу, — заметил Северус, и Гермиона увидела, как его рука сжалась вокруг набалдашника трости. Гермиона наблюдала, как что-то изменилось в Гарри, его плечи напряглись, когда он выпрямился. -Вы герой войны. Любой, кто скажет что-то против, должен будет обсудить это с нами, верно, Рон? — Эм, да. Я имею в виду, да, конечно.</i> — Рон всё еще выглядел ошеломленным, прежде чем спохватился и встал немного прямее. — Тогда, джентльмены, извините меня, мне нужно сесть. Где мы сидим? — Северус кивнул двум её друзьям, прежде чем посмотреть на Гермиону. — Впереди. Если ты не чувствуешь себя комфортно, мы можем сесть где-нибудь в другом месте, — Гермиона указала на то место, где она сидела год назад, печальная и одинокая. — Рядом с тобой мне будет удобнее всего, — сказал Северус, сжимая её руку в своей ладони. Гермиона на мгновение улыбнулась Гарри и Рону, прежде чем со скоростью Северуса направилась к скамейкам. Его шаг был не таким быстрым, как прежде. Присев рядом с ним, Гермиона почувствовала тепло, проходящее через неё, от того, что Северус так и не отпустил её ладонь. Прислонившись к нему, девушка положила голову ему на плечо, наблюдая, как солнце поднимается над мраморным мемориалом. Это был идеальный день. День, увековечивающий конец, чтобы дать новое начало чему-то прекрасному.***
— Гарри? — Да, Рон? — Ты думаешь, что между ними что-то происходит? — Нет, Рон, они просто партнёры по вязанию! Конечно, чёрт возьми, между ними что-то происходит! — Странно. — Точно, приятель. — И нас это устраивает? — Ты видел её лицо? — Гм, нет. Я смотрел на Снейпа. — Посмотри сейчас. Она улыбается. Когда ты в последний раз видел её улыбку? — Чёрт возьми, ты прав. — Если он вызывает эту улыбку, тогда я уверен, что всё в порядке. — Если они поцелуются, я хочу, чтобы ты убил меня, Гарри. — Если они поцелуются, я притворюсь, что ничего не видел, потому что Снейп легко может убить нас. — Правильно. Он убьёт нас. Как думаешь, мы должны пойти посидеть с ними? — Рон на мгновение уставился на свои пальцы. — Предположим, что мы должны.***
Наверху в квартире 12-C 26 Литтелтон-роуд чёрный блокнот в кожаном переплёте затрясся, его страницы стали пустыми, он стёр все людские разговоры. С громким хлопком он исчез из квартиры Гермионы Грейнджер из двухтысячного года, ловко приземлившись среди груды книг на столе Северуса Снейпа в тысяча девятьсот девяносто седьмом году. Дневник получил только одну директиву от своего хозяина перед его смертью. Он должен был перемещаться между этими двумя временами в каждой альтернативной временной шкале, делая всё необходимое, чтобы цикл продолжался. Чтобы Северус Снейп и Гермиона Грейнджер наконец получили финал, которого заслуживали. Там, между этими кожаными обложками, судьба Волшебного мира была закреплена в чернилах.