Скуало и Жан братья по оружию – клинок их ремесло, их вера. С юного возраста, впитывая в себя профессию охотников на нечисть, они оттачивали себя и свои навыки. Их острые умы, как заточенные и верные им мечи, всегда позволяли оставаться лучшими в этой среде.
Кирштайн вёл Мерседес 1962 года, поглядывая на уставшего товарища, не решаясь будить его сон, где снилось что-то приятное.
Несколько часов назад мужчины закончили с очередным демоном и ехали дальше в поиске себя.
У Жана были жена и сын, несостоявшаяся любовь, оставшаяся ныне в груди тоской по черноволосой равнодушной брюнетке, мистическая работа за вознаграждение, где было больше возни и грязи, чем достатка.
Так почему же он шёл по этой колее только вперед? Что это было для него отдушина или проклятье?
В жизни братьев было много чёрного, липкого и вонючего, беспроглядно шли звонки на телефон о новом монстре и запрашиваемых услугах на их счёт.
Кирштайн въехал в город и притормозил у 3 дома по улице Роз, выключил газ, оставляя беспробудно дрыхнущего мечника, и вбежал по ступенькам на крыльцо, стуча в дверь.
Дверь открылась медленно, с опаской встречая Жана заспанными глазами, тонкой сорочкой и объятьями, вскальзывающими в его.
Закутавшись в нужные объятья, Жан приподнял босоногую жену и занёс в дом с холодного крыльца. Включил конфорку с чаем, под твоё приглашение подняться в вашу комнату, и, отпив немного еле согретой жидкости, пошёл следом, ненадолго забегая к спящему сыну. Потреплет его по голове и завернёт к своей спальне, жаждая отдыха, но остановится в дверях, увидев полуголую тебя, сидящую на его стороне кровати с отпущенными грустными глазами, красивую от природы с одеждой и без.
Длинные каштановые кудри разбредутся мазками растопленного шоколада по твоей спине и груди, разогревая застывшую фантазию Кирштайна. Он скинет застиранную кожанку на стул, а потная футболка улетит к подножию кровати, позволяя тебе прильнуть к голой груди и согреть его застывшее в пути сердце. Жан подтянет твоё лицо к своему за подбородок, заглядывая в глаза полные жажды по нему, и поцелует, укладывая вас на свежие домашние простыни. Оторвавшись, стянет трусики, оставляя тебя совсем без всего и протиснется между ног, нависая сверху. Ты же поможешь ему с замком на брюках, неспешно расстёгивая тот…
Жану будет хорошо этой ночью, где лучшей частью окажется засыпать дома, рядом с тобой.
***
Интим Скуало же скрашивает сон, где очаровательная другая ты многообещающе прижимаешь указательный палец к малиновым губам, голая для него, готовая сыграть с ним в романтику 18+, нежно мурлыкающая о любви и раскрепощенная.
В сонном мире Суперби бесцеремонно кладёт свои ладони на твои ягодицы, массируя их, прикрывая глаза, пока у него не появляется ощутимое желание между ног. Усаживает тебя на стол, бегло скидывая нижнюю часть одежды, и проникает в тебя, вжимаясь в твоё теплое тело. Ты трёшься о его соски своими, царапая спину от удовольствия до первой крови, и удовлетворенно облизываешь губы, когда вы заканчиваете.
Мужчина ударяется лбом о ветровое стекло и с криками «Вроой» просыпается. Видит, как в доме Жана гаснет свет, и не обременяя себя стыдом, широко усмехается, думая о вас, садится поудобнее в кресле пассажира и закрывает глаза.
Быстро засыпает, возвращая тебя себе. Он словно цветок, жаждущий опыления, но лишь одной женщиной – тобой. Скуало не жаль, что это возможно только в его красочных снах. Он оттачивает охотничье ремесло везде и всюду, для Суперби это и есть счастье, а также любовные утехи.
***
Утром мастер меча выкуривает сигаретку, пока Жана прощается со своим счастьем, игриво подмигивает тебе, смотрящей только на мужа, и терпеливо ждёт новой встречи.
Кирштайн поворачивает ключ в замке зажигания, с улыбкой встречая новое дело под звуки музыкально-играющего мотора своей малышки. Скуало включает радио и дремлет до конца поездки, из которой оба мужчины ждут скорейшего возвращения.
