Неукротимый мажор для альфы

/Иван Зайцев/ Сегодня я пьян и счастлив. Восемнадцать, мне наконец-то восемнадцать! Об этом должен знать весь мир. И я прилагаю все усилия – мы посетили уже пяток клубов, но ни в одном не захотели остаться. Ни один мне не нравится. И тогда Денька сказал: – А давайте поедем в еще одно место! – и поднял палец. Мы ржем, глядя на этот перст указующий, но оставаться в том насквозь пропахшем древнятиной клубе не хочется. Так что предложение мы принимаем большинством голосов – три за при единственном воздержавшемся. Но у Михи есть повод не голосовать – он держит в руках двадцать восемь кружек пива. На спор. – Идем на рекорд! – кричу я, и забираю у официанта еще три. Тут же раздаю их друзьям. Отпиваю глоток и ставлю кружку поверх пирамиды, которую держит Миха. Он слегонца покачивается, но удерживает. – Двадцать девять! – считаю я. – Тридцать! – ставит свою кружку Крис. Денька тянется своей, уже почти-почти отпускает, водрузив на самый верх, как руки Мишки разжимаются и вся пирамида под наш дружный хохот летит на пол. Звон, крик, визг! Под ногами лужа пива и груда стекла. Хорошо еще, не битого, кружки выдержали. – Счет! – кричу я, и вскоре уже вкладываю свою золотую карточку в руки официанта. Все так же хохоча, мы вываливаемся из этого клуба на парковку. – Карету, мне, карету! – пафосно поет Крис, единственная девчонка в нашей компании. Ее я уболтал пойти с нами, потому что сегодня вознамерился в любом случае лишиться девственности. Кто ж знал, как все повернется. – Ваасемнадцать, мне снова ваасемнадцать! – орут динамики. Мы несёмся по ночному городу, обгоняя едва ковыляющие машины обывателей. За рулем Мишка, как единственный оставшийся трезвым. – Туда, – Денька с заднего сиденья рисует в воздухе замысловатый вензель, и направление можно угадать только самое общее. Не иначе как чудом и помощью навигатора, мы подъезжаем к нужному переулку. И сразу же встреваем в пробку! На дворе глубокая ночь, а тут – словно медом намазано, и всё иномаркам. – Ну-ка, Миха, дай мне! – тянусь я к рулю. Он послушно отодвигается, и я перехватываю рифленое колесо поудобнее. Разворачиваю свою лайбу поперек тротуара и, под громогласный визг клаксонов, заезжаю в нужный переулок прямо перед длинным лимузином какого-то мудака. А чего он лезет в узкий проезд своей огромной дурой? Мудак и есть. Окно пассажира у него едет вниз, но мы уже заскакиваем в переулок, и я лишь на прощание выставляю ему средний палец. Пока он там развернется наконец, мы уже давно будем на месте. – Сюда! – снова тыкает пальцем Денька. Парковки нет и не предвидится – клуб заперт в узком проезде между переулками и куда тут прячутся остальные машины, я в душе не представляю. Низкие дома постройки еще времен царей прижимаются к земле, окружая и наползая на нас со всех сторон. Выгрузившись прямо посреди улицы, осматриваемся. – День, а ты уверен, что мы где надо? – тянет Крис, озираясь по сторонам. Мрачный переулок смотрит на нас погашенными провалами окон. Вокруг ни души. – Ща! – моросит Денька и начинает копаться в своем смартфоне. Заглянув ему через плечо, вижу, как он тыкает по иконкам, промахивается, снова тыкает. Наконец, загрузив какую-то приложуху, наводит почерневший экран на дом. Мгновение, и черный провал двери с двумя колоннами около входа преображается в красочный портал в иной мир. Яркие фосфоресцирующие краски – видимые только на экране, понятное дело, – сияющая вывеска, зазывная реклама и вместо колонн два мрачных бугая. Глядя в экран смарта, чтобы не дай бог картинка не пропала, подходим к входу. Я перевожу взгляд на дверь – и вправду, никаких украшений, массивная металлическая дверь, и рядом с ней фейсер и охранник, как братья-близнецы. Стоят, смотрят вперед, словно и не видят нас. Только когда мы подходим вплотную, почти уткнувшись в них, фейсер переводит взгляд на нас. Не изменяя ни своего положения, ни выражения лица, пробегается глазами, как сканером, с головы до ног и не отодвигается, чтобы дать нам пройти. – Не разрешено. – роняет он. – Эй, да мы везде бываем! И везде можно! – возмущаемся мы. – У нас закрытое заведение, вход только по приглашениям, – так же ровно сообщает он. – Так позовите вашего администратора! Нас всегда и везде пускали! – требую я. – Что это за новье – не пускать желающих отдохнуть в клуб?! Фейсер невозмутимо отводит взгляд, забыв про нас в ту же минуту. – Эй! Скажите, что пришли от Энди! Он обещал! – “вспоминает” пароль Денька. Взгляд бугая на фейсконтроле становится чуть более осмысленным. Но тут же фокусируется где-то позади нас. Подняв руку к уху, он нажимает на кнопку невидимого наушника и едва слышно повторяет сказанное. Несколько минут совещается. Денька за это время успевает в лицах рассказать про своего нового знакомого, который и показал ему этот клуб. Наконец фейсер отвисает и едва заметно машет пальцами. – Молодые люди показывают документы и проходят. Юная леди не допущена, – пафосно выражается этот мамонт. – Без Крис не пойдем! – тут же иду я в защиту нашей единственной спутницы. У меня на нее планы, и весьма большие. – Не допущена, – в этот раз фейсер даже головой повел из стороны в сторону. – День, это отстойное место, и вечеринка тут явно такая же отстойная. Раз девушку не пускают, – поворачиваюсь я к другу. Настроение стремительно падает вниз, и наваливается тоска. – Го отсюда. Может мы еще успеем догнаться где-то еще. – Пидарасы! – куда менее корректно выдает Крис. И тут же сзади раздается звук удара металлом о металл, а затем характерный щелчок – и звон рассыпающегося стекла. – Твою же мать! – добавляет Мишка. Моя машина откатывается вперед, совершенно без управления и даже без включенного двигателя. Просто потому что здоровенный хромированный бампер-намордник лимузина толкает ее в зад. На бампере раскатывается крыша моей машинки. – Вот муда-а-ак! – на большее у меня не хватает запала. Настроение уже не просто на дне, оно его пробило и со свистом летит к ядру планеты. Дверь лимузина раскрывается и наружу неторопливо выходит…