Неукротимый мажор для альфы

Его слова успокаивают, и я, сам не знаю почему, решаюсь зайти чуть дальше. – Как тебя зовут? – спрашиваю я этого огромного мужика. Пуговицы на его рубашке такие тугие, что я едва могу справиться с ними. Но все же я хочу видеть, что скрыто под тонкой тканью. Он утащил меня с танцпола, как пушинку! – Феликс. Феликс Вольг, – отвечает он. Его ладони тоже не остаются без дела, он стаскивает с меня верх, и щелкает пряжкой ремня. – Звучит как-то не по-русски, – усмехаюсь я. – Ты из Европы? – Нет. Совсем наоборот, с Алтая. А ты? – тянет он. – Иван. Иван Зайцев. Больше отвечать не решаюсь. Не говорить же, что мой отец – тот самый Зайцев, который держит половину строительного бизнеса столицы. Феликс смеется. – Надо же! Большой серый волк сцапал маленького зайку! Он толкает меня на кровать, и я падаю на пружинящие и пахнущие свежестью подушки. Здесь явно давно никто не спал. Почему-то меня радует, что мой первый не приводил сюда никого. Джинсы с трусами улетают куда-то в темноту, и я остаюсь лежать на простыне совершенно раздетый. Феликс так же быстро расправляется с собственной одеждой и опускается рядом. Смущение окатывает меня с ног о головы. Я почти вижу разлившуюся по коже красноту. Пытаюсь отодвинуться, но только зря барахтаюсь в подушках и упираюсь в спинку кровати. – Зайка испугался! Зайка трусит! – смеется Феликс. Его широкая ладонь придерживают меня за щиколотку. Он рывком тянет меня вниз, под себя, сгребая в объятия. Приподнимается на локте, нависая надо мной. – И вовсе я не трушу… – отвечаю, сопя ему в ключицу. – Просто я… я никогда… – Я знаю. Феликс отпускает меня и проводит освободившейся рукой по моей шее. Меня ведет от этого огненного прикосновения, и я выгибаюсь ему навстречу, прижимаясь теснее. Мне страшно посмотреть вниз, чтобы увидеть какой… он… там. Но ощущения тела говорят, что размерами его природа не обидела. – Откуда? – не выдерживаю я. – Пахнешь… так сладко. Никем не тронутый, чистый… ничей. У меня голова идет кругом и от его прикосновений, и от его слов. Я не понимаю, как можно по запаху такое определить, а он неожиданно перехватывает меня за руки, и поднимает их над моей головой. На мгновение отрывает взгляд от меня, фокусируется на спинке кровати. И подтягивает меня чуть выше, одновременно поднимаясь и сам. Обвивает моими пальцами фигурную деревяшку в спинке. – Держи. Не отпускай, – требует Феликс. – Если коснешься меня, я могу не остановиться. – Но я… – Не волнуйся. Я знаю что нужно делать. Он отстраняется. Смотрит на меня, как голодающий на кусок пирога. А меня кроет, от его ауры силы, от собственного желания, от… всего: запахов, вкусов – когда он наклоняется и целует меня, – тактильных ощущения, когда его пальцы скользят по моей коже. Он нетороплив, ищет, как коснуться, чтобы я плавился сильнее, ищет – и находит. Бедро Феликса оказывается между моих ног, и я сжимаю его, а он слегка поводит из стороны в сторону, требуя раскрыться. Его ладонь накрывает мою грудь, слегка треплет сосок, а второй в это время накрывают его губы. Он слегка прикусывает нежную кожу, щекочет языком, выпускает – и слегка дует, заставляя меня выгнуться от неожиданного холодка и удовольствия. Медленно прокладывает дорожку коротких поцелуев-укусов вниз, к животу и ниже, к уже давно и бодро стоящему члену. Но не касается его, а отстраняется, подхватывает подушку, приподнимает меня и укладывает на нее. Я только сильнее сжимаю пальцы вокруг деревяшки. Связно говорить уже не получается, горло перехватывает и я могу только хрипло стонать на каждую его ласку. А он, господи, что он творит! Губы, пальцы, язык – всё исполняет невероятной согласованности танец округ моего – моего, да! – члена. Он точно знает, что делать. И делает. Я едва могу дышать, став концентрированным ощущением, весь мой мир сейчас сжат до предела, до точки – и точка эта находится в руках этого опытного мужчины. – Фе-ликс, – выдыхаю я. Выгибаюсь, непроизвольно двигаю бедрами вверх-вниз, – и он так умело заглатывает мой орган, что я едва не теряю сознание от вспыхнувшего перед глазами фейерверка. Но Феликс, кажется, не против, хотя и не сглатывает. Его пальцы скользят ниже. Размазывают мое же семя вокруг моего ануса. Слегка толкаются внутрь. Я прикусываю губы. Знаю – сейчас мы перейдем к главному блюду вечера. И теперь меня лишат девственности. По полной. Но прекратить я уже не могу, и сам насаживаюсь на чуткие пальцы, позволяя ему проникнуть глубже. – Какой отзывчивый мальчик, – слышу его довольный голос. Чуть отстраняется, ненадолго – и вскоре я ощущаю прохладу смазки. Твердые пальцы уверенно размазывают ее, проникая глубже в меня, растягивая и расширяя проход. Один, два – на половину, полностью… Когда к двум присоединяется третий палец, Феликс находит внутри меня точку фокуса. Не знаю, что это – биология никогда меня не интересовала, как и анатомия, – но едва он проводит по этому шарику, как меня снова окатывает волной концентрированного удовольствия. Из моего горла рвется довольный стон. Сделав еще несколько движений внутри меня, Феликс вынимает пальцы, и когда я понимаю, что уже вот-вот, то выдыхаю в пустоту: – Стой. – Что? – непонимающе переспрашивает он.