Неукротимый мажор для альфы

– Я не ослышалась? – спрашивает она. – Фен? Вот этот хлюпик – истинная пара Феликса? – Да, Машунь, именно так, – , проглотив еще кусочек блина, отвечает ей Фенрир. – И я не хлюпик! – встаю я из-за стола. Эта девица смотрит на меня с явным пренебрежением! И не сказать чтобы без оснований. Она сама выше меня, хотя и ниже Феликса, крупная дородная сибирячка, не понаслышке знающая как вести хозяйство, причем в деревне! Пшеничного цвета волосы заплетены в толстенную – с мою руку, – косу, и на высокий лоб падает густая челка. Голубые глазищи смотрят гневно, а крупный рот кривится от презрения. – Да ладно? – нависает она надо мной. С ее пальцев слетают искры и впиваются в меня. Не больно, но неприятно, как будто насекомое пробежало. Вздрагиваю. – Ты что творишь?! – Машунь, и вправду, он же пара Феликса, – встревает Фенрир. Он щелкает пальцами и неприятное ощущение на моей коже исчезает. – И ничего он не пара! – возмущается Маша. – С чего ты взяла? – А ты разве не видишь?! На нем нет метки! Запах Феликса есть, – она картинно морщит курносый, в веснушка, носик. – А метки нет! – Но Феликс сам сказал, что этот парень – его. Они меня так обсуждают, будто меня здесь и нет. – Я его стажер, отец меня отдал в обучение, – пытаюсь внести ясность. – А вовсе не то, что вы тут городите! – Вот! – она задирает нос. – Он и сам это знает. Действительно, куда ему, такому убогенькому быть парой нашего Феликса. “Нашего Феликса” она говорит с придыханием, как фанатка – имя своего кумира. Фенрир встает из=за стола и, грузно покачиваясь, подходит ко мне. Проводит теплыми пальцами по шее и плечу – я вздрагиваю, но не от неприязни, а просто от чужого прикосновения. Край футболки отодвигается, и Фенрир сосредоточенно рассматривает мое плечо. В его глаза то появляются, то гаснут зеленые искры. – И вправду метки нет, – наконец соглашается он. – Но как такое возможно? – Потому что вовсе этот омежка не пара Феликсу! Это я стану его женой! И у нас будет выводок прекрасных детишек! А не какой-то тощий горожанин! Так она – невеста Феликса? Отчего-то эта мысль меня расстраивает. – Так что, омежка, лучше бы тебе сразу исчезнуть отсюда, как Феликс с тобой наиграется, – цедит Маша. – И не отсвечивать все то время, что ты будешь здесь! Можно подумать, от меня что-то зависит? Я как раз хотел избежать слишком близкого знакомства с Феликсом. Хотя куда уж ближе. Но позволить этой деревенской девице думать, что она может нам еня давить, я никак не могу. – Это уже не твое дело! – отвечаю я. – И не тебе решать, с кем Феликсу общаться! – Да, Машунь, мне Феликс все же говорил другое, – опять встревает Фенрир. Разругаться вдрызг не получается – мелкий Фенрира, до того тихо-тихо сидевший с нами, начинает реветь. Напугали его криками, похоже. – Так, все! Я тебя, омега, предупредила! – указывает Маша на меня пальцем. – Встанешь у меня на пути, пожалеешь! Она разворачивается вокруг оси и топает обратно к двери, чтобы уже там столкнуться с входящим Феликсом. – Феликс! – улыбается она. Ее голос сразу же становится нежным и журчащим, как мурлыканье. – Ты меня искал? Феликс обходит ее, ничего не отвечая. – Идешь со мной, – говорит он мне. И не дожидаясь, пойду я за ним или нет, выходит, снова старательно обойдя замершую на пороге Машу. Иду за ним. Попутно встречаюсь взглядом с кипящей от негодования девицей. Кажется, ее акции на брачном рынке не так уж и высоки. Но откуда мне знать тонкости взаимоотношений этих странных жителей затерянного посреди неизвестности поселка? Феликс приводит меня в отлично оборудованный спортзал. И передает в руки низенькому и толстенькому человечку. – Это Андрей, он наш лекарь. Он поможет тебе освоиться, – сообщает мне Феликс, и почти сразу исчезает. – Андрей, это Иван. – Рад познакомиться, – кивает лекарь. И его пальцы приходят в движение, выплетая в воздухе светящийся многоугольник. Закончив плетение, он толкает фигуру вперед, и та впитывается в меня. Я не успеваю отреагировать и уклониться, завороженный каскадом движений пальцев. – Ну, что тут у нас? – тоном усталого доктора говорит он. – Со мной все в порядке! – высказываюсь я. – Это я вижу. Внутренние органы преобразуются должным образом, – кивает он, когда из меня обратно выходит так же самая сплетенная из света и воздуха фигура. – Преобразуются? – Конечно. Ты принимаешь тот вид, который и должен иметь изначально, – Андрей совершенно спокоен. Он подходит к ряду тренажеров и останавливается около беговой дорожки. Показывает на нее, чтобы я встал туда. – Давай-ка глянем, в какой ты форме. – Это имеет какое-то значение? – уточняю я. – Конечно. На ранних стадиях метаморфоз нужно контролировать. Мало ли, что пойдет не так. – Слушайте, это уже выходит за рамки! Я отказываюсь участвовать во всем этом! – бешусь я. Нет, реально – никто ничего не объясняет, только все больше нагнетают всего непонятного! С пальцев Андрея слетает еще одно заклятье, и я внезапно замираю, с прижатыми к телу руками, как спеленутый младенец. – Вот что, Иван. Ты должен уяснить – здесь, в этом зале, командую я. И если я скажу тебе: “Прыгай”, ты можешь спросить только “Сколько раз?”. Ясно? Невидимые веревки стискивают меня чуть сильнее, выдавливая воздух из легких. Но меня еще хватает на то, чтобы дернуться. – Ликбез я проведу с тобой позже, сейчас мне нужно выяснить пределы твоих сил. Так что, – пока лекарь говорит, я, управляемый невидимыми путами, становлюсь на дорожку. – Бегом! Проходит изрядно времени, прежде чем я, усталый и обогащенный новым знанием, выхожу из спортзала. Ноги подгибаются, в животе саднит, но куда хуже – общая пришибленность от вываленного доктором на меня знания. Хорошо, что он в тот момент контролировал мои движения при помощи лекарского заклятья. Иначе я бы упал и проехался бы носом по дорожке. Потому что я – тадам! – гермафродит. Омеги, как мне объяснил Андрей, обладают двумя комплектами органов, и у меня они просто оставались в неразвитом состоянии. Но теперь, после того как – и это было самой большой неожиданностью! – после того как я переспал с Феликсом, эти самые органы начали развиваться. Кое-как дойдя до комнаты, я съел оставленный для меня обед, и уже почти завалился спать, как мой взгляд привлекла целующаяся парочка во дворе. Феликс и Маша.