Неукротимый мажор для альфы

/Атырдан/ Ай-йя! Великие духи Севера, за что вы так прокляли меня? Почему я слышу этот плачущий голос? Каждую ночь, с тех пор как мне исполнилось двадцать, едва моя голова склоняется ко сну, как я слышу его. Омегу. Он страдает каждый день, каждую ночь, и не дает мне покоя! Я спросил каждого омегу в нашем стойбище, и в окрестных, но так и не узнал, кто он. Тогда я захотел уйти дальше, в поход – и отец с шаманами не отпустили меня. Наследник рода, единственный альфа старшей линии крови – как может уйти, оставив род без будущего главы? Против были все. За то, чтобы уйти в поход, мне пришлось биться со старшими волками. И я отстоял право зваться альфой стаи. Собрав свою стаю, я отправился на юг, туда, где, как мне казалось, находился источник зова. Мы кружили по здешним предгорным долинам, силясь найти нужную. Пока не повстречали в одной из дальних выселок старика-оборотня, который назвался Далбарай. Он казался таким умудренным отшельником, что я не обратил внимания на некоторые несоответствия. Тогда не обратил, ведь мои глаза глядели лишь в одну сторону. Далбарай жил один, ведь его оставила семья, выгнав из-за старости. В округе не было ни стай, ни людских деревень, так что я поверил ему. Дом его старика был довольно ветхим, зато внутри обнаружился артефактный стол и необходимые к нему инструменты. Очень и очень новые, по сравнению с остальной обстановкой. – Я могу помочь тебе, юноша, – сказал Далбарай. – Но ты должен помочь мне. – Все, что угодно, старик! – сказал тогда я. – Нам нужно расставить вехи, – он указал на зачарованные камни. – Тогда с их помощью я смогу построить ловчую сеть, куда попадется источник твоего зова. Мы сможем увидеть направление и даже примерное расстояние! Сказанное стариком воодушевило меня. Целый месяц мы разведывали проходы к указанным стариком точкам, и закапывали камни в нужных местах. И когда исчисленный день настал, а камни заняли все места, я обнаружил, что Далбарая в доме больше нет. Артефактный стол рассыпался в труху, а стены дома покорежились от взрыва. Крышу же и вовсе унесло. Увы, старик то ли умер при созданном им взрыве, то ли сбежал, использовав разложенные моей стаей камни. Мне пришлось принять горькую пилюлю правды – старик меня бессовестно использовал, – и отправиться дальше на юг. Уже у самой границы с медвежьим кланом, я ощутил, что зов стал более сильным и направленным. Почти как указатель. Вот только он регулярно перемещался, и мне никогда не удавалось застать его. Я опаздывал. И лишь когда один из рыжих братьев пропал, я смог оценить, где же окопался мой недоступный омега. Подойдя к границам селения, мы наткнулись на странную засаду – люди бились с оборотнями, и совсем не оборотни побеждали. Стрекотал огнестрел, разливалось пламя из огнеметов, даже костер горел, словно в него подлили масла. И на все это, в разгар боя, вылетела девушка-оборотеница в ребенком на руках. От нее шел такой дурманяще сильный зов, что решение было принято мгновенно. Моя стая встала рядом с защищающимися волками. Бой закончился. Люди кто отступили, а кто – остались лежать в лесу, уже ни для кого не опасные. Я подошел к девушке. осмотрел ее с головы до ног, затем ребенка – и ни один из них омегой, понятное дело, не был. – Не трогай его! – заорал крупный альфа, едва я протянул руку к ребенку. В два прыжка он оказался около нас, и отобрал ребенка у девушки. Девица с визгом едва не опрокинулась мне в руки, и пришлось придержать ее за шиворот. Тогда то я и увидел в ложбинке ее груди искрящийся розовым отблеском кристалл. От которого и шел зов. – А ну дай сюда! – я протянул руку и вцепился в так неожиданно нашедшееся сокровище. Цепочка звякнула, расстегнулась и у меня в руках остался кулон. Девчонка же смотрела злыми глазами. – Это не твое! – заявила она, вцепившись в цепочку. – И не твое! Живо говори, где взяла! Мои ребята уже собрались, и были наготове, если вдруг снова придется биться, теперь уже с другой стаей. – Тебе какое дело?! – возразила она. – Я должен найти его владельца! – потянул я кристалл к себе. И девушка неожиданно легко отпустила. – Вот как. Что ж, я тоже хочу его найти. – Так где ты взяла кристалл зова? И у кого? – я чуть надавил на девушку аурой альфы. – В поселке, у одного омеги, – ответила она, и тут же прикрыла рот руками. Усилить нажим мне не позволено. – Ты должен объясниться, кто ты и откуда, чтобы мы пропустили тебя в наш поселок, – заявил подошедший обратно альфа. Ребенка он уже отдал кому-то на попечение, и теперь вернулся к нам. – Нет, – покачала головой девушка. – Не время. Густав в поселке. Если хочешь знать, откуда и чей кристалл, то нам лучше поспешить. Защита не такая уж и непроницаемая. Ребенок проводит нас по одному – девушку, альфу Семена и меня, но остальных наотрез отказывается пускать уже сам альфа. Около главного дома запах свободного омеги стал отчетливее. Я почти на одних инстинктах влетел в комнату, и увидел старого знакомого – Далбарая. В полуформе, пытающегося изнасиловать того самого свободного омегу. Не рассуждая, хорошенько огрел его. И замер, понимая, что омега вовсе не тот, что мне нужен. Я слышу не его зов. *** – И как же ты тогда здесь оказался? – спрашивает омега, глядя на меня холодными голубыми глазами. Не мой омега. А ведь я почти поверил, что он здесь! – Из-за этого, – я отворачиваю ворот одежды, обнажая плечо. Там, где по коже вьется линия метки. Омега по имени Иван лишь пожимает плечами. – То есть ты навел себе татуировку и поперся с другими такими же ребятами на поиски приключений? – недоверчиво спрашивает он. – Это не тату! – А что? – Метка. Светлые брови омеги поднимаются, а еще раз внимательно смотрит на причудливую вязь на моей коже. – Тогда… если я все правильно понимаю, ты уже знаешь, кто твой омега? Запахиваю одежду обратно. – Ай-йя! Если бы! – Но метку же можно получить, когда тебя кусают? Иван упрям. Ему хочется докопаться до сути, но мне некогда. Я чувствую расходящуюся от кристалла энергию. Эта энергия резонирует с моей душой, и я почти слышу печальный плач-зов моего омеги. – Как видишь, нет. – Вы так и будете обсуждать всякие пустяки, пока Феликс неизвестно где умирает? – встревает девчонка. На щеках омеги проступает румянец. Он утыкает взгляд в столешницу и говорит: – Так значит, тот кто имеет метку, может ощущать партнера на расстоянии?