Неукротимый мажор для альфы

/Феликс/ Вдох-выдох. Иначе задохнусь и умру. Холод сковывает все сильнее, пока не взрывается серебряной вспышкой. Меня крутит, но горячие руки омеги крепко держат, и не дают соскользнуть в так манящую пустоту. Яркая вспышка – меня опускают на пол. Вдох-выдох. Сил никаких, ни магических ни обычных. Омега, до того прижимавшийся своим горячим телом, отстраняется, но не надолго. Я продолжаю ощущать его руки – он касается меня, теребит, требует-чего. А у меня нет сил даже разлепить веки. И он отстраняется. я почти хочу потянуться за ним, как горло и запястья опять перехватывает огнем, сдавливая и удушивая. Вдох-выдох. Нельзя, чтобы кандалы убили меня. Слышу голос зайки – хриплый, злой, как и всегда. И с неожиданно властными обертонами. От его голоса пробирает до мурашек – и, к счастью, обращается он не ко мне. Ему отвечают другие голоса, знакомые – явно Семен и Маша, и какой-то чужой, неизвестный. По запахам же ощущается, что в комнате есть и кто-то еще. От зайки идут смешанные чувства – раздражение, неприязнь, сопротивление, и неожиданно – страх за меня. Это удивляет. Настолько что забываю вдохнуть. Грудь тут же отзывается болью. Вдох-выдох. Зайка требует, чтобы я остался. Я лишь могу послать ему свою поддержку и одобрение, чтобы зайка не растерял храбрости. Слышу стон-всхлип, а затем огненные кандалы растворяются. Значит маг, который их наложил, либо мертв, либо снял заклятье. Меня тут же подхватывают сильные руки и уносят. Но силы настолько оставили меня, что я едва могу дышать. Более-менее сознание проясняется лишь когда меня устраивают на чем-то мягком. Зайка рядом, пытается споить мне что-то теплое, кто-то рядом укрывает меня одеялами, заворачивая как в кокон. Меня колотит от холода, и никак не согреться, словно из меня вытянули всю жизненную энергию. Вдох-выдох. Снова слышу короткий диалог, и зайка снова пропадает. Он ушел! – пронзает меня мысль. Горло сдавливает, я пытаюсь дотянуться до зайки и не могу. – Феликс, он ненадолго, – слышу знакомый голос. Это Семен, муж Фенрира, понимаю я. – Держись. Он вернется совсем скоро. Вдох-выдох. Я все еще не в силах даже дернуть хоть веком, пошевелить хотя бы мизинцем. Только и могу, что прислушиваться к ощущениям зайки, идущим по связывающей нас тонкой нити. Только ее я и могу видеть отчетливо. Посылаю по ней к зайке все свое желание, чтобы он побыстрее вернулся. И… эта эмоция растворяется и исчезает, так и не достигнув его. Словно он отгорожен невидимой стеной. Прозрачным стеклянным колпаком. Да что же такое! До него не достучаться! И вернется ли он, или это Семен меня просто утешает – никак не понять. – Как он? – слышу незнакомый голос. И нос улавливает запах чужака. Чужого альфы. – Плох. Незнакомец подходит ближе, откидывает одеяло с моего плеча. Касается пальцами кожи. меня передергивает в судороге, и обжигающе-горячие пальцы отстраняются. – Метка. Но почему тогда он так плох? Его омега же принял? – Не принял. Иван, как ты видел, даже после проведенного тобой ритуала все равно не получил метку. – Как сложно… Тогда почему со мной такого нет? Сколько у него уже метка? – Около трех месяцев, – припоминает Семен. – Как и у меня. Но со мной все в порядке же! Голоса становятся тише и исчезают за дверью, а я остаюсь один. Совсем один. Да еще от зайки приходит новая волна – усталость, разочарование и возмущение. Вдох-выдох. Не расстраивайся, зайка. Все наладится, рано или поздно. Чувствую, как внутри зазвенело ощущение тающей защиты. Не может быть! Кто-то снял купол, накрывающий поселок! Но зачем?! Неужели Густав пробился сюда? Или еще что? Хотя нет, здесь же Семен и зайка. И чужак. Вот чужак опаснее всего, может это он и снял. Хочу пошевелиться, встать, проверить, что там с моими людьми – и не могу, тело не слушается, оно словно замерзло, лишившись всех жизненных сил. Даже зарычать или перекинуться в звериное тело не получается. Вдох-выдох. Неужели это все так и закончится? Я уже медленно уплываю, кровать будто расплавляется и исчезает, и я вишу посреди пустоты… Вдох… Выдох… – Ты вовремя, – как из-за стекла слышу голос Семена. – Я… Что с ним? – Он отдал тебе всю энергию, какую мог. – Я помню, он меня как-то лечил. – Да, альфа оберегает того, кто ему дорог, защищает собой, если нужно. Делится жизненной энергией. Но в вашем случае – ты не можешь ему ничего вернуть, как нормальный омега. Слышу всхлип зайки. – И что же делать? – Просто побудь с ним. Может, удастся удержать. А затем ко мне прижимается горячее и трепещущее тело зайки. Я тону в его сладком, карамельном аромате. – Теперь все…. – Даже не думай! – получаю тычок под ребра. Зайка явно зол, на меня! – я не для того тебя спасал, чтобы ты тут взял и откинул ласты. И вообще, ты мне до сих пор должен! В голосе зайки целая бездна обиды. – Должен? – кое-как проталкиваю слова сквозь сжимающееся горло. – Конечно! Машину мне разбил, из дома увез, тут еще всякое – в конце концов, ты ушел, не закончив начатое! И, да! Я же тебя спас! Из подземелья, и потом от заклятья Густава. Так что не отвертишься! Зайка опять ударяет меня своим кулачком. И я резко переворачиваюсь, подминая его под себя.