Неукротимый мажор для альфы

Зайка пищит и пытается спихнуть меня. – Эй, ты чего?! А у меня такое простое движение вызывает целый каскад ощущений – радость, жар, мурашки по спине. Я хочу обхватить, обнять зайку, прижать его к себе еще сильнее, но тело внезапно скручивается в судороге и на кровать уже опускается волк. – Вот ты псина! – ругается зайка, но в его голосе я слышу не раздражение, а какое-то… восхищение? Мой зверь все таки чуть меньше человек, чем я, и реагирует больше как животное. А сейчас, из-за слабости я с трудом могу его контролировать. И рычит на зайку. – Плохая собака! – тут же реагирует зайка,и спихивает, одновременно пытаясь перевернуть. Зверь покорно устраивается на кровати кверху пузом. – Хорошая собака? – в голосе зайки звучит некоторая неуверенность. Он тянется к зверю, проводит ладонью по голове, треплет за ухом. Зверь в ответ довольно рыкает и, слегка подняв морду, проводит языком по лицу зайки от челюсти до виска. – Плохая собака! Фу! Нельзя! – тут же прилетает тычок от зайки. И он замирает, глядя на моего зверя. – Вот что, – говорит омега. – Давай сразу договоримся, что никакой зоофилии! Это будет уже перебор! Мне так смешно, что я содрогаюсь в судороге, наконец овладевая волей зверя, и возвращаюсь в человеческий облик. – Как скажешь, зайка, – улыбаюсь я. Он продолжает хмуриться. – Что еще? – спрашиваю его. Зайка качает головой из стороны в сторону, его взгляд бегает, словно он видит что-то за пределами комнаты. – Твой… этот… Густав. – зайка вздыхает. – Он ведь пытался... ну… со мной… Простыня под моими пальцами трещит, распоротая мгновенно появившимися когтями. Я тянусь к зайке, цепляюсь за плечи, скольжу ладонями по телу, стаскивая одежду, и желая увидеть повреждения. – Эй! Прекрати сейчас же! – требует Иван. Он бьет меня по рукам, прежде чем я успеваю стащить с него еще и штаны. – Ничего он мне не сделал! Дан его так пристукнул, что он в отключке свалился! Зайка хватается за одеяло и прикрывается до самой шеи. – Точно? Если он тебя хоть пальцем тронул, я его на ленточки порежу! – Нуу… это в прошлом. Ничего же не случилось, – пытается свернуть с темы зайка. – Тут вот в чем дело… И зайка рассказывает, что Густав попытался его изнасиловать в полуформе – в виде, как он это называет “воргена”. – И у него был в-о-от такущий елдак! – показывает зайка расстояние между ладонями. – Не представляю, как он собирался в меня это засунуть! Оно бы не влезло! Зайка возмущен, раскраснелся и говорит быстрее обычного. Я тянусь к нему, прижимаю к себе, все еще завернутого в кокон одеяла и пытаюсь успокоить. – Вообще-то он и должен помещаться, – говорю ему. – Иначе вязку и не провести… Оу! Зайка бьет меня кулачком, больно, по ребрам. Он за все это время уже стал намного сильнее, – не могу не заметить я. – Что значит должен?! Ты тоже собирался так делать?! – в глазах зайки ужас пополам с недоверием, которые я не просто вижу, они еще и плещутся в накатывающих на меня его эмоциях. – Хммм… Я ведь это уже делал, – говорю ему. Омега замирает. Даже, кажется перестал дышать и ушел куда-то глубоко в себя. – Не помню такого, – наконец возвращается он. – В самый первый раз. Чтобы инициировать тебя. – Что-о-о?! – Но я же тогда спросил разрешения! Эй, хватит! Хватит же! Зайка опять награждает меня тычками. – Вот была б у тебя нормальная метка, ты бы меня так не бил, – говорю я. В ответ слышу сердитое сопение. Зайка дуется несколько мгновений, почти полностью спрятавшись в кокон одеяла. Когда я уже начинаю беспокоиться, не началась ли у зайки истерика, он все-таки высовывается из одеяла. – А почему у меня метка так и не появилась? – интересуется он. – Тут уже каким способами не пробовали, и не встает?! – Есть у меня одно подозрение, зайка, – прижимая к себе свое сердитое чудо, говорю я. – Но тебе может не понравится. – Это еще почему? – Потому что тогда получается, что виноват ты. – Эй! Зайка снова пихается.. – Если это так, как я думаю… Нет, ну в самом деле, хватит! – Я встряхиваю зайку, когда он снова пытается меня стукнуть. – Как бы я мог?! – возмущается он. – Ты настоял на резинке, – не выдержав его кипящих эмоций, выпаливаю я. – Из-за этого инициация прошла лишь частично – твое тело изменилось, но метку ты не получил. – Думаешь, поэтому? Но ведь потом… и много раз… – дуется зайка. – А потом, когда я хотел тебя укусить, ты сделал что? Ярко покрасневшие скулы зайки приятно греют мой взгляд. Он опять прячется в одеяло. – Но… – пыхтит зайка. – Это все ты! Мог бы и объяснить по-человечески! А то вон Дан тоже страдает, что у него метка есть, а где его омега – он и не знает. Он даже сначала подумал, что это я. Я стискиваю зайку так, что он опять пищит. – Ты – мой! – рычу, не желая выпустить его из рук. – Придется ему уйти, иначе… – Да мы уже разобрались… – Кто такой этот Дан? – спрашиваю. – Это Альфа Рыжих… – Что?! Чужой! Альфа! На моей территории! – я, уже забыв про прежнюю немощь, подскакиваю с кровати. Все инстинкты требуют немедленно броситься в бой с чужаком, выгнать его, задавить – только чтобы и духу его не было! Зайка извивается у меня на руках. – Отпусти сейчас же! Я осторожно, как драгоценную вазу, ставлю его на пол. И, взяв за руку, тут же тащу наружу. – Вот сейчас и разберемся, что там за чужой альфа и куда ему пойти! И с Густавом тоже, если вы еще не успели… – Да нет, он тебя тепленький дожидается, – слышу мстительный смешок зайки.