Перерыв

«Я хочу попробовать», —сказал Хенджин, но пока плохо понимал, как это будет происходить. Он запретил себе думать об этом, пока лежал рядом с Чанбином, уютно устроившись под боком с тем самым пледом на плечах и тяжелой рукой на талии, и потихоньку погружаясь в сон. К себе в итоге он вернулся только под утро, чтобы собраться на очередную съемку. Им еще многое придется обсудить и поговорить о многом, но в тот вечер все будто снова вернулось в то время после дебюта, когда их симпатия только нарастала. Бин стеснялся, Хенджин посмеивался над ним и сам брал за руку, прижимался к плечу, тихо рассказывая что-то, но никто не переступал черту. Чанбин тогда все же решился. Давно, когда тревога, нервозность и усталость скопились, и Хенджин разрыдался прямо на сцене, а потом никак не мог успокоиться в гримерке. Они все были подавлены и не готовы к тому, что их ждало в том туре, первом их туре, но Хван всегда был самым эмоциональным из них и сломался быстрее. Он не особо соображал, когда Чанбин вызвался отвести его в туалет умыться, не помнил, как старший сжимал его руку, пока в обход стаффа и менеджеров вел парня в уборную и умывал лицо теплой водой, приговаривая что-то. Но хорошо помнил мягкие прикосновения к лицу, крепкие объятия и тихое ворчание, что он как маленький. А потом Чанбин его поцеловал. И это остановило истерику, заменив ее шоком, но Хенджин ответил, тихонько всхлипнув и обнимая его за плечи. Пообещав попробовать, Хван рассматривал Феликса уже иначе. От него никто не требовал тут же полюбить Ликса иначе, никто не требовал переиначить их отношения с австралийцем или Чанбином. Он пытался представить каково это делить своего парня с кем-то еще, и это было странно, непривычно, но не вызывало сейчас такой неприязни как в самом начале, когда Феликс обнимал рэпера, или запрыгивал к нему на спину звонко смеясь и отбиваясь от реактивной белки Джисона. Лишь странно осознавать, что в нем почти нет ревности, глядя на них. — Ты как? — они репетировали новую хореографию, и Минхо гонял их как в последний раз. Хенджин всегда восхищался уровнем ответственности хёна, именно от него заразился желанием постоянно совершенствоваться, постоянно двигать себя на ступень выше, когда кажется, что уже нет сил. Но порой Ли перебарщивал с тренировками, и уже даже Хенджин не выдерживал его темпа, не то, что остальные. Все знали, что у Феликса проблемы со спиной, но парень упорно отрицал это, пока не пришлось прибегать к обезболивающим, а потом и врачам. И поэтому его не допустили к тренировкам, пока врачи не позволят, велев отлежаться и отоспаться за них всех. Естественно, в комнате парня постоянно кто-то находился, а порой и все мемберы сразу. Ему не давали ни минуты продохнуть и забыть о том, что у них на носу камбэк, куча записей и выступлений, а еще тур и встреча с поклонниками. Поэтому у Феликса было самое ответственное задание — приходить в норму и восстанавливаться. — Минхо-хён опять вас загонял? — спрашивает парень, неловко ворочаясь в кровати, чтобы сесть, пока Хенджин скидывает тапки, чтобы забраться рядом. Танцор улыбается, увидев розовую подушку с лицом Чанбина. Они всей группой долго смеялись, когда впервые увидели ее, и никто не мог поверить, что Феликс реально спит с ней. — Хён каждый раз ворчит, что она дурацкая, — усмехается парень, заметив взгляд Хенджина. — Она забавная, — Джинн молчит долго и смотрит устало. — Да, он решил нас убить, кажется. Я тебе даже завидую, — он снова улыбается, прикрывая глаза, и валится на бок поперек кровати на ноги Феликса. — Ты так и не ответил, как ты. — Хочу с вами, — парень обиженно дует губы и протягивает руку, зарываясь в еще мокрые после душа волосы Хенджина. Конечно, он хочет. Хенджин бы тоже не смог долго быть в стороне. Он был, и ему там не понравилось, и он не желает такого Феликсу, пусть и ситуации у них разные. — Немного восстановишься, и Минхо с тебя семь потов сгонит, чтобы форму не терял, — улыбается обнадеживающе Хван, едва ли не мурча от прикосновений к голове. Он не любит чужие касания, но мемберам можно, они его семья, они знают когда можно и нужно, а когда лучше обойти стороной. Сейчас было нужно, и Хенджин сам поворачивал голову так, чтобы маленькие ручки Феликса касались там, где приятнее всего. Все снова возвращалось в норму, и Хенджин даже не отводил глаза, когда его парень почти в открытую флиртовал с другим. И иногда забавлялся как мило Феликс дует губы, когда Хенджин забирал все внимание Чанбина на себя. Но все знали, что эта обида притворная. Им пока еще неловко втроем, и нужно время, чтобы понять смогут ли они так сосуществовать и не нанести ущерб друг другу, и группе в целом. Оповещение о входящем сообщении вырвала Хвана из раздумий под тихое мурчание Феликса, который что-то напевал, поглаживая танцора по голове. Он тихо вздохнул, вытаскивая телефон из кармана, один взгляд и на лице уже появляется улыбка. — Это Бомгю, — Хенджин поворачивает телефон экраном к Феликсу, демонстрируя входящее от друга, где несколько смеющихся смайликов и фотография Ёнджуна, уснувшего прямо в тренировочном зале. Оба смеются, разглядывая приятеля, и узнавая в нем себя. — Иди-ка сюда. Хенджин подползает к Ликсу поближе, укладываясь на подушку рядом, устраивает между ними подушку Двэкки и вытягивает руку, чтобы сделать фото. Они корчат смешные рожицы и выбирают забавные фильтры, прежде чем выбрать самое лучшее и отправить в ответ. — У них тоже что-то запланировано? — спрашивает Ликс, ткнувшись носом в плечо Хвана, пока тот печатал ответ. — Ага, похоже на то. Он передавал тебе скорее выздоравливать, — Хван блокирует телефон, откладывая тот на тумбочку. Близость Феликса всегда была чем-то целительным, и Хенджин никогда не отказывал себе в этом. Он поворачивается лицом к парню, укладывая голову на розовый валик, максимально близко к нему. При желании мог бы сосчитать веснушки на носу. Без макияжа Феликс выглядел намного моложе своих лет, будто только приехал в Корею, чтобы стать айдолом, хотя прошло уже довольно много времени с их первой встречи. — Джинни , — тихо зовет Ёнбок, снова проводя пальцами по волосам. — Вы помирились? — спрашивает он после тихого «ммм?» от Хенджина. — Мы и не ругались, Ликси, — отвечает тихо Хван, пытаясь натянуть на себя немного одеяла. Не то чтобы он планировал так надолго задерживаться, но босые ноги замерзли, а пальцы что скользят с затылка к уху, и оседают на шее теплыми прикосновениями, пускают по всему телу толпу мурашек. — Вы поговорили? — тут же нашелся тот, недовольно нахмурив брови, пытаясь этим показать старшему, чтобы тот перестал ёрничать. Феликс переживал за всех мемберов. К каждому мог найти особый подход, был тем самым связующим их всех солнышком, а они все словно лучики тянулись к нему. — Да, мы поговорили, — вздохнув отвечает Джинн. — Мне сложно, Ёнбок~а, но я стараюсь, — блондин смотрит прямо в глаза. За эти месяцы, что они с Чанбином обходили друг друга стороной, Хенджин очень четко понял, что говорить словами через рот очень важно и необходимо. Особенно с теми, кого ты любишь. И Хенджин говорил. Всю ночь он говорил с Бинни, сейчас с Феликсом. — А еще мне страшно все испортить, — уже почти шепчет парень, придвигаясь ближе. Рука на его шее на миг замирает, а Феликс смотрит на него не моргая, будто завис. Они лежали так не первый раз. Часто, когда Хенджина переполняли эмоции, он приходил к нему, они лежали и долго шептались обо всем на свете, делились очень важными для них вещами, и тихий шепот Феликса успокаивал, заставлял верить, что все наладится. — Я хочу попробовать, — также шепотом говорит Хван, будто решается продолжить. Он сказал то же самое Чанбину. Говорил это самому себе бесчисленное количество раз, и действительно хотел. Но не того, что обещал сам себе. — Что? — Феликс отвечает также тихо. Низкий голос оседает где-то на загривке вместе с чужой ладонью, а Хенджин тянется ближе, едва касаясь губ друга, показывая, что он хотел попробовать.