Иногда ошибка может стоить сердца

— Ты не такой, как все. Я в замешательстве. Ответом на комплимент был всё тот же безразличный, даже брезгливый взгляд из-под мокрой чёлки. Он даже не шелохнулся. Тогда Рик продолжил: — Ты понимаешь, что так просто не отвяжешься. Ты в этом по самые уши. Максим прекрасно понимал на что намекает его мучитель. Подняв, наконец, голову, он не знал, куда смотреть: перед его глазами тьма — было ещё рано, да и на кухне не включили свет — а под капюшоном чернота: — Говори прямо, чего ты хочешь, — наконец, он заговорил, голос слабый, но дерзкий. — Прям так сразу? — Ещё один глоток кофе. Ответа не последовало. — Мне нравится доставать тебя, — сколько язвительности в голосе. Самому от себя противно. Но так не хочется отпускать этот экспонат своей коллекции. Попробуй ещё поищи такой экземпляр. — Я не люблю шантажировать. Это не в моём вкусе. Но… я знаю о тебе всё, а ты обо мне ничего, — слегка приблизился, как будто требуя ответа. В этот момент Максим вдруг вспомнил, кто перед ним, и его напористость присмирела: он медленно опустил голову. — Я знаю, где ты живёшь и учишься. Твою семью… у тебя вроде два друга и подруга. Неужели тебе плевать на них? А? Ему было не всё равно. «Как он посмел?». Его руки сжались в кулаки. Он злился, даже казалось, будто от мокрой чёлки идёт пар. Ефремов вновь поднял взгляд, полный злости, находясь всё ещё в растерянности. — А что будет с другими? — Какими «другими»? — Жертвами, — будто сказав неприличное слово в начальной школе, чтобы не услышала учительница, произнёс Макс. — А, ты про мою «охоту»? Ну, ты можешь сделать так, чтобы мне не захотелось гульнуть. Но тебе придётся постараться. — Значит, если я буду… удовлетворять… тебя, то ты никого не тронешь? — Пауза, вздох. — Тогда я согласен. «Он согласился?! Сколько же в нём жертвенности? Даже не бежит, не кочевряжится?! Хм… ожидаемо». В руках задумчиво вертит полупустую чашку из-под кофе. На его лице улыбка короля демонов. — Как тебя зовут? — А ты разве не говорил, что знаешь? — А сколько тебе лет? — Разве ты не знаешь? — Вопросом на вопрос? Поиграем в вопросы? — Почему ты спрашиваешь? — Может, хочется услышать из твоих уст? Молодец, поддерживаешь тему, — глоток. — Кстати, хочешь? — Нет, — раздражённо. — А где вопрос? — слегка обиженный играющий тон. — Веселишься? — Он так и не разжал кулаки. — Возможно, — более серьезный тон. — Когда будет следующая встреча, я свяжусь с тобой. Намекая, что разговор окончен, он поднялся помыть чашку. Максим встал, и без слов вышел из кухни. Быстро оделся, привёл себя в порядок и собирался уже по-тихому незаметно уйти, но перед дверью его ожидал сюрприз в толстовке. Не ожидая и быстро перебирая варианты того, что тому надо, Максим медленно подошёл к двери. Рик не собирался его так быстро отпускать. Он резко приблизившись, прижал блондина к стене (это уже стало его любимое занятие) и впился страстным поцелуем в им же искусанные губы. — Так как тебя зовут? — Максим, — на выдохе, не успев опомниться, ответил он. И когда тот его отпустил, смутившись и прикрыв рот рукой, выскочил из квартиры. Было раннее утро. Солнце только начало выходить на безупречную голубизну неба. Но неформального вида парень, шедший по улице и погрузившийся в свои мысли, не замечал ничего. Ни первые песни только что проснувшихся птиц, ни безоблачного неба рассвета. Он шёл, опустив голову, и очнулся только тогда, когда его чуть не сбила машина. Тихо выругавшись, он пошёл дальше. «Зачем он это сделал? Ему обязательно нужно было поставить жирную точку, чтоб не забывал?» Максим, конечно, переживал за своих близких. Особенно за младшую сестрёнку Свету. Он не позволит хоть чему-то омрачить её милое личико. Вспомнив свою младшую сестрёнку, у него на душе потеплело. Казалось бы, ничего не в силах изменить эту постоянно улыбающуюся моську. У него возник в голове образ весёлой Светы, и он не смог сдержать улыбку. С этим же блаженным и умиляющимся выражением лица, Максим зашёл в квартиру. — Что за дебильно-блаженное лицо, как будто курил марихуану в обнимку с полуголыми красотками, — это, наверное, единственное, что могла сделать с ним только она — обескуражить. Не просто поставить в тупик, а молниеносно соорудить тупиковые стены со всех сторон, кроме той, где находилась она. — Где ты был? Да уж, её лицо нельзя было назвать весёлым, и он спрятал это «дебильно-блаженное лицо». Конечно, она делала вид, как будто ничего не происходило, но Максим знал, что она помнит и волнуется за него. Она смотрела на него привычно осуждающе, что не портило её вид абсолютно. Вообще-то, на вид она была довольно привлекательной. Намного ниже него ростом, шатенка, с постоянно чем-то недовольным или восхищённым взглядом зеленых глаз. Волосы длинные, почти по зад, ну, как почти, даже ниже, и густые. Из которых она постоянно делала немыслимые, не поддающиеся описанию и объяснению, причёски.Не сказал бы, что она имеет лишний вес. Плоский живот и большая грудь, размер, наверное, третий, в этом смысле она просто необъятная. А сама, как вышедшая из какого-нибудь аниме, героиня. Может, из-за того, что она сама одевается и одевает его, потому что у него «ни стиля, ни вкуса и руки из жопы», его называют неформалом. Он всё порывается спасти её, но это она всегда его спасала, и вправду дарующая свет, когда на душе тьма. Максим не особо вслушивался в то, что она говорила. На его лице вновь появилась полная любви и умиления улыбка, и он не удержавшись начал душить объятиях Свету, опешившую от неожиданности. Такие проявления нежности были редкими. Но она знала, что братик любит её. Они ещё долго сюсюкались в коридоре и могли хоть весь день этим заниматься. Но тут заверещал дверной звонок, кто-то пришёл. Максим нехотя отпустил свою сестрёнку и пошёл открывать. Но она оказалась быстрее и уже была у двери. Не смотря в глазок, даже не спросив кто, она сразу же распахнула дверь. «А если бы там был маньяк?» — подумал Максим, и его передёрнуло. Но на пороге был мало похожий на маньяка, хотя кто его знает, парень, примерно одного роста и возраста с ним. Но вот лицо отличалось, и дело не в том, что Максима нельзя в какой-то мере назвать милым, но этот русый, с чуть отросшими волосами парень, был просто сгустком всего того, что хоть чуть-чуть можно назвать милым, в особенности ямочки на щеках. «Так… стоп! Это парень такой нереально милый или ему уже начали нра… Нет, нет, нет. Точно не второе. И дело не в том, что он ненавидел геев. Нет, наоборот, особенно после случившегося он не осуждал и даже жалел их. Но никак не мог понять, как парень может хотеть другого парня. Брле…» — Здравствуйте. Вы, наверное, старший брат Светы? Меня зовут Серёжа, — немного постеснявшись, проговорил парень и улыбнулся. Вдруг что-то вспомнив, он протянул руку. Так, и что он тут делает? Ведь по идее его здесь быть не должно, так значит, она встречалась с ним, когда Максим был в институте или ещё где-то. Максим, конечно, будет проверять его. Но он прекрасно понимал, что от его мнения мало что зависит. Возможно только места встречи: дома или не дома. Старший брат принял приветствие и пожал в ответ руку. Ничего себе, на улице холодрыга, а у него руки горячие. — Ну что ж так официально? Можешь звать меня Макс, — добродушно протянул он. — Света довольно редко знакомит меня с ухажерами. За язвительность он получил локтем в бок от шатенки. — Ну, а вообще, у неё их немного было, — на этот раз ещё один, более сильный пинок. Только теперь Максим отпустил руку испуганного парня. — Не слушай его, он дурачится, — махнула на брата рукой, и потащила успевшего разуться парня на кухню. — Кофе будешь? А, точно, кофе пью я, а тебе чай. Максим слышал её сюсюканье даже в своей комнате. Но решив послушать поближе, чтобы побольше разузнать о «Серёже», и заодно просушить горло горячим крепким кофе, ведь сегодня он не выспался. Когда он зашёл на кухню, ему показалось, как будто в радиоприёмнике увеличили громкость, по которому сейчас идёт глупая комедия. Света лепетала без умолку, а Серёжа лишь изредка вставлял короткие, но веские комментарии. Максим налил себе быстрорастворимый кофе, и, встав спиной к раковине, невинно начал подслушивать разговор. Как оказалось, ни о чём. Но через некоторое время Света заметила наблюдавшего за ними блондина: — Подслушивать взрослые разговоры нехорошо, — как бы между прочим заметила сестра. — Дурака кусок. Она хлебнула из своей чашки. Максим прыснул и стал трястись от смеха. Его удивила реакция младшенькой на его невинную шалость. Но, посмотрев на Серёжу, смешинка застряла где-то в горле. Новоиспечённый «друг» заулыбался, ямочки на щеках углубились, отчего он стал ещё милее (да куда же ещё милее). Но его взгляд, направленный на Ефремову, был настолько тёплым, что им можно было растопить Антарктику. Максим впервые видел, чтобы кто-нибудь смотрел так на эту глупышку. У него даже промелькнула мысль: «а заслуживает ли она такого?». Но мысли испарились, когда она встала и поставила на стол печенье, приготовленное ей самой. Не считая чего-то простецкого, это единственное, что она умела и любила готовить. Хорошо умела, у него потекли слюнки. Появилась только одна мысль: «ведь он ничего не ел со вчерашнего обеда». Он полез в холодильник. Там были только две кастрюли, но какие большие. В их маленькой семье из двух человек, из-за нехватки времени и обыкновенной лени, они готовили редко, но много, и успевали съесть до того, как испортится. Не раздумывая, он взял обе кастрюли и положил в одну большую тарелку, да ещё с горкой. Запихнул всё это в микроволновку, а кастрюли обратно в холодильник. Мда, неужели только сейчас он заметил, как голоден? Достав разогретую еду, полил всё майонезом, сел посередине стола прямо между парочкой и начал уплетать за обе щёки. Это сильно разозлило и без того кипевшую Свету, и она прогнала его взашей с кухни, пришлось есть в своей комнате на заваленном столе. Спорить с ней, когда она в гневе. Бррр… жить ещё хочется. Болтали они долго. Когда, наконец, парень уходил, и они стояли, прощаясь, Максим вышел из комнаты, где до этого делал доклад. Серёжа неловко поцеловал Свету и покраснел, когда заметил, что его спалили. Попрощавшись, ушёл, но обещал прийти ещё. Как только дверь за ним закрылась, любопытный братец начал свой беспристрастный допрос. А точнее, подошёл сзади и стал ждать, когда она сама всё расскажет. Замечтавшись, она даже не заметила и, повернувшись, чтобы уйти, упёрлась в чью-то худую, но в тонусе грудь. Подняла голову — так и есть — лыбящаяся рожа белобрысого. — Уай! Чё встал? — Она недовольно потёрла ушибленный лоб. — А что я? Я ничего, — улыбнулся Ефремов старший. — Ты, видимо, решил, что я щас возьму да и по чистой душеньке тебе всё сама расскажу? А вот хер! Она вновь отвернулась. Подождав секунд десять, она не выдержала и, закатив глаза, обернулась к довольному Максу. — Ладно, внемли обыватель, — торжественно начала она. С постоянными преувеличениями и со слюнявыми фразочками, она поведала их «романтическую» первую встречу и начало отношений. На самом деле, в магазине они схватились вдвоём за одну последнюю пачку её любимых печенек. Вообще-то, он взял, а она захотела её. И он, добренький, отдал её ей. На кассу они пошли вместе, а после она с ним поделилась, и они стали болтать, болтать… Чего тут романтичного, Максим не понимал, хоть никогда не был снобом, но и истинным романтиком тоже не был. Бывало, правда, он хотел чего-то подобного, простого и до боли в зубах сладкого. Но судьба явно решила за него. Чистосердечно поздравив сестру, пошёл доучиваться, явного желания идти в институт сегодня не было. Да и разбавлять всеобщее постоянное состояние недосыпа всех студентов своим дерьмовым настроением не хотелось. Да здравствует незапланированный выходной. Прошу прощения, что долго ТТ~ТТ Каюсь, не было времени… Буду рада, если вы ещё не забыли меня *о* Большое спасибо! :)