***
Следующие полтора часа до въезда в город прошли за борьбой между Аней и Таней. Никто из них не хотел надевать парики в принципе, а уж быть блондинкой темболее. Крис уже привыкла к вечным спорам подруг, поэтому спокойно сопела на плече у Маши. Та в свою очередь с улыбкой наблюдала за разгоревшимся конфликтом, иногда вставляя пять копеек по поводу своего нового имени. Бэлла лишь тихонько хихикала, но при этом настороженно следила за дорогой. Хоть этого никто не произносил в слух, каждая секунда была напряженной. Каждую секунду сзади могла появиться полицейская машина — это в лучшем случае, если не несколько. Приходилось ехать не по прямой трассе, а петлять по каким-то лесам и лишь надеяться на то, что им не сели на хвост. — Буди пальму. — обиженно произнесла Каширина. Все-таки, путем долгих разногласий, стриженные кинули монетку. Блондинкой осталась Таня. — Мы в город заезжаем. — Мы пересядем в другую машину. — Бэлла проехала совсем немного и припарковалась возле какого-то неприметного магазинчика. — Я могла под камеры попасть и засветить номера. — Я вообще-то все слышу, инстамодель ты наша. — съзвила дредастая, когда увидела Таню в парике. Маша на скорую руку замазала тональником татуировку над бровью, пока Тихая то и дело чесала голову. Парик кололся. Через пять минут все были в полной готовности. К магазину подъехала белая иномарка. Водитель, казалось, ничем непримечательный паренек вышел из салона и зашел в магазин. Он не заблокировал автомобиль. — Выходим и быстро садимся в эту машину. — скомандовала белокурая, и не дождавшись согласия знакомых, вышла из автомобиля. Спокойной, не привлекающей внимания походкой, она дошла до машины и села за руль. Сейчас опасность представляла только пальма на голове Кристины — все остальные не походили на себя. Маша выглядела слишком непривычно без татуировки над бровью, а коротко стриженные в париках выглядели как мужики в юбках. Все четверо последовали примеру Кузнецовой и пересели в другую машину. Как кстати из магазинчика выходит все тот же парень и садится уже в машину, в которой девушки ехали ранее. Проходящие мимо люди даже не заметили ничего странного. — Можешь еще поспать. — прошептала на ухо Кристине Маша, подтягивая за талию её поближе к себе. — Нам ехать минимум час. — Я хочу заснуть, и проснуться уже в Венеции. — словно ласковый кот, девушка улеглась на плечо Лебедевой. — Не жаль расставаться с дредами? — Маша прокрутила между пальцами одну прядку, немного натянув её. — Нет. — спокойно ответила голубоглазая. — Дреды — это самая минимальная цена, которую я готова заплатить. Черт, мы же улетим в город моей мечты. С девушкой моей мечты. — Ну-ну, девушка мечты — это блондинка-Таня? — хихикнула шатенка, проводя носом по щеке Кристины. — Именно. Как ты догадалась? — Эй, хватит шептаться. — вспомнишь солнце — вот и лучик. Таня возмущенно высунулась с переднего сидения и пощелкала пальцами перед лицами парочки. — Господь, когда я уже перестану видеть ваши влюбленные моськи каждый день? Меня тошнит от вашей романтики. — Не волнуйся, теперь мы связаны до конца наших дней. — приторно улыбнулась Крис и пихнула девушку обратно на сидение. — Не поворачивайся так часто, позвоночник кривой будет. — О-о-о, да. — Тихая расплылась в улыбке. — Мы будем как неразлучная четверка. — Такая себе четверка. — Таня достала из бардачка пачку сигарет и укоризненно глянула на Бэллу. Она говорила, что бросила. — Две убийцы, торговец оружием и наркоша. — Ты кого там наркошей назвала? — взбесилась дредастая. — Я не употребляла, а просто продавала. Если в твоей голове не укладывается, что это разные вещи, то мои соболезнования. — Почему ты вечно возмущаешься? — Каширина нахмурилась, глядя через зеркало прямо в глаза Штрэфонд. — Вы как сведеные, серьезно. Или как семейная пара, которая в браке лет так пятьдесят. — Бэлла улыбнулась. — Хватит ругаться, вы мне тут энергетику портите. Девушка, чтобы заглушить споры подруг, врубила погромче радио. Устройство сразу настроилось на какую-то волну. Бэлла подняла руку вверх, приказав молчать. Она тут же стала слишком серьезной. «Внимание! Сегодня, примерно в 14:30 дня из тюрьмы «Клинк» сбежали четыре особо опасных заключенных. Предположительно одеты в тюремную робу. Отличительные черты: две коротко стриженные девушки — Анна Тихомирова и Татьяна Каширина. Мария Лебедева — татуировка над бровью. Кристина Штрэфонд — русые дреды, множество тату. Здравоохранительные органы уже занялись их поисками. Призываем вернуться в дома и не выпускать детей на улицу. За любую информацию о их местоположении будет выдано денежное вознаграждение в размере ста тысяч за каждую девушку. К следующим новостям… » — Особо опастные преступницы. — перекривляла Таня и вырубила радио вовсе. Вновь повисла напряженная тишина. — Сто тысяч? Как-то маловато нас оценили. — Они ищут вас. Надо побыстрее убрать это с твоей головы. — Кузнецова обратилась к Кристине, обводя пальцем её дреды. — Вот блять… Бэлла напряженно обернулась, когда с иномаркой сравнялась полицейская машина с включенными мигалками. Как назло впереди был сфетофор, который уже мигал перед сменой на красный свет. — Не рыпайтесь. — в полголоса произнесла она, немного опускаясь на сидушку. Полицейская машина пронеслась мимо, даже не остановившись на светофоре. — Нам явно надо торопиться.***
— Просыпайся. — Маша провела рукой по щеке Кристины. Та сонно разлепила глаза и потянулась. Спать в машине ужасно неудобно. — Приехали, выходите и быстро в подъезд. Третий этаж, квартира шестьдесят. Заходите, там открыто. Я машину припаркую. — автомобиль заехал во двор серого, ничем непримечательного дома. Бэлла притормозила у подъзда и разблокировала двери. — Выходите. Все четверо по указаниям вышли из иномарки и завалились в подъезд. Дальше шли споры о том, стоит ли идти пешком или ехать на лифте. Сонной Кристине никак не хотелось подниматься по ступенькам. Дверь в нужную квартиру была открыта. Девушки остановились напротив нее. Никто не решался дернуть за ручку. Цокнув, героем решила выступить Тихомирова. Не стоять же им тут до прихода Кузнецовой. Дверь с кожаной обивкой со скрипом открылась, от чего все поморщились. Откуда-то из коридора сразу же вылетел мужчина. — Гей какой-то. — фыркнула Каширина. Шатен обиженно вскинул подбородок и подошел к дверному проему. По мнению Тани, слишком «по-гейски» облокотился на косяк и лучезарно уставился на преступниц. — Дорогие дамы, если в тюрьме вы не видели никого, кроме щетинистых двухметровых мужиков, то мне жаль. Я, в отличие от них, просто ухаживаю за собой. — он косо глянул на Таню. Прищурился, помолчал несколько секунд, а потом отодвинулся и пригласил в квартиру. Когда заходила Крис, то он с задумчивым видом привел ладонью по её дредам. Такой жест не был оценен девушкой, она отшатнулась и поспешила за подругами вглубь квартиры. — Меня зовут Алексей. — в зале сидели еще две незнакомые девушки и парень. — Это мои ассисенты. Они расплетут тебе дреды. — он обратился к голубоглазой. Маша плюхнулась на диван и устало простонала. — Господи, я четыре года не сидела на таком мягком диване. — она расплылась на бархатной мебели и прикрыла глаза, тесня специалистов. На это обратил внимание главный стилист и уставился на неё. С минуту помолчал, а потом выдал: — Может, тебе стоит перекраситься? — Маша приоткрыла один глаз и уставилась на Алексея, как на сумашедшего. — Тебе пойдет блонд, если точнее, более к пшеничному. Пока девушке будут расплетать дреды, я лично могу заняться твоей покраской. — Эм… — шатенка обвела вглядом подруг, будто советуясь. Каждая из них охотно закивала. — Ну, черт с ним. Можно попробывать. — Тогда, пойдем со мной. — стилист вышел из комнаты. В этот момент остальные мастера усадили Кристину на стул перед зеркалом. Началась долгая и утомляющая процедура. — Остальные могут посмотреть телевизор или, например, поесть. Бэлла позаботилась о вашем визите и забила весь холодильник. Две коротко стриженные, скинув парики, рванули на поиски кухни.***
Неизвестно, сколько прошло времени. Настенные часы были за спиной Кристины и она не могла взглянуть на них. За окном уже успело потемнеть, и кажется, там лил дождь. Редкая молния освещала ночную темноту, капли дождя ударялись в окно. Такая мелочь, а неимоверно завораживает. Если бы Крис не расплетали в шесть рук, будь её воля, она бы прямо сейчас выбежала под дождь. Гуляла бы всю ночь, даже легла на асфальст. Все равно, что подумают люди, все равно, что она намокнет и заболеет. На улице только начало апреля, ветер все еще холодный. Машу девушке не показывали. Сохраняли интригу. Ей вообще ничего не показывали. Семь часов прошли за «ай, больно» и её шипением. Мастера на это лишь извинялись и продолжали терзать волосы Кристины. Ей казалось, что к тому моменту, когда её расплетут, их вовсе не останется. Две развалившиеся на диване коротко стриженные жевали чипсы и смотрели какою-то тупую комедию. Алексей сидел между ними и внимательно следил за сюжетом. Ему правда интересно, или притворяется? Видно, как он напрягается. Кто бы не напрягался, когда помимо тебя в квартире еще четыре преступницы. Штрэфонд ни раз просила выключить этот бред, на что те лишь отмахнулись. Это вообще нормально, что такой шедевр занимает три часа экранного времени на одном из самых востребованых российских каналов? Возможно, Крис что-то да не понимает, ведь плазменый телевизор она видела больше года назад — в тюрьме было лишь подобие в виде коробки с плавающей неясной картинкой. Этому допотопному телевизору наверняка было больше лет, чем самой девушке. Иногда Таня дразнила голубоглазую и водила у нее перед носом её любимыми крабовыми чипсами. Потом щадила голодную девушку и прямо с руки отдавала снек. Когда тебя лишают чего-то, пусть даже самого обычного, ты отвыкаешь от этого. Крис отвыкла от приятного освещения, отвыкла от самой обычной еды, отвыкла от обычной одежды и других людей помимо заключенных и охранников. Отвыкла от дождя, от солнца и ветра. Даже самое обычное теперь кажется чем-то роскошным. Обычный глоток свежего воздуха вызывает бурю эмоций. Когда в приоткрытую форточку дует ветер, голубоглазая старается уловить его и вдохнуть во все легкие. Потом блаженно выдыхать и прикрывать глаза. Конкретно рубило. Несмотря на неприятные ощущения выдирания волос, Крис то и дело прикрывала глаза и иногда проваливалась в дрему. Потом кто-то из мастеров слишком резко дергал за дреды и вырывал девушку из сна. Спина в сидячем положении затекла, иногда работа приостанавливалась, чтобы попить кофе или покурить. Маша все это время находилась в другой комнате, и, наверное, спала. Бэлла сидела в телефоне и мониторила новости, рассказывая о каждом новом посте в интернете о их побеге. — Осталось уложить. — оповестила Кристину одна из девушек, трудящихся над её прической. Татуированая кивнула и снова прикрыла глаза. Процедуры теперь казались приятными. Волосы были немного мокрыми — их постоянно увлажняли, чтобы дреды распускались лучше. В комнате стоял запах кондиционера для волос. Осталось совсем немного потерпеть.***
— Готова? — Алексей торжественно берется за спинку стула и готовится развернуть его. Девушка согласно кивает и жмурится. Одновременно страшно и до жути интересно увидеть себя в новом образе. Дреды уже стали чем-то вроде органа для неё. Но дороги назад уже нет. Крис видела, как Тихая и даже Таня смотрели на неё с отвисшей челюстью, но старались скрыть свой восторг раньше времени. Им определенно понравилось, но понравится ли самой Штрэфонд? Понравится ли Маше её новый образ? — Раз… Два… Три! Кристина смотрит на совершенно незнакомого ей человека. Русые уложенные волосы спадают на плечи и блестят на свету. Девушка, не веря своим глазами, дотрагивается до волос и проводит по ним рукой. Шелковистые пряди проскальзывают сквозь пальцы, опадают на лицо. С новой прической она выглядела по-особенному женственно и нежно. Пропала дерзость её образа, но это ни чуть не волновало. Стилист оценил ее реакцию и самодовольно улыбнулся, хоть и не принимал участие в снятии. — Можно теперь увидеть Машу? — поинтересовалась девушка и встала со стула. Еще раз покрутилась вокруг себя, смотря в зеркало. Она ни чуть не жалеет, что избавилась от дред. Алексей кивнул и указал рукой вглубь квартиры. Он уселся обратно на диван и продолжил смотреть вместе с девушками фильм. Искать комнату пришлось недолго. Внутри было темно, по середине стояла кровать, где укутавшись в одеяло, спала Лебедева. Это выглядело так умиротворяюще, что русая просто не могла сдержаться и прилегла рядом с ней. В темноте не было видно её нового цвета волос, лишь то, что они были светлыми. Маша рефлекторно, находясь в полудреме, притянула поближе к себе Крис и провела рукой по голове. Видимо, она ожидала ощутить дреды, потому что не нащупав их, сразу же проснулась и уставилась на девушку напротив. Убрала руку, сонно протерла глаза. Потом что-то щелкнуло у неё в голове и она включила лампу, стоящую на прикроватной тумбочке. — Вау… Ты очень красивая. — первой выдала Кристина, опередив Машу. Пшеничного цвета волосы спадали на плечи. Девушка, все еще не отойдя ото сна, поближе подползла к русой и провела по ее волосам рукой еще раз, будто не верила в увиденное. — Ты тоже. — Лебедева уже потянулась к лицу девушки, чтобы поцеловать, как в комнату вваливаются Аня и Таня. — Ты должна мне косарь. — Таня хлопнула по плечу Тихомирову и рассмеялась. Они поспорили, что эти двое сейчас по-любому либо трахаются, либо целуются. Крис сразу же отстранилась и встала с кровати. — Вау, Мах, не будь мы подругами… Короче, тебе идет. — Поддерживаю. — Тихая отвесила подзатыльник Кашириной. — Что ты там сказала? — возмутилась голубоглазая. — Не будь вы подругами, то что? — Не цепляйся к словам, пальма. — фыркнула брюнетка. — А, извини, ты уже не пальма. — Извините конечно, что я прерываю ваш очередной скандал. — в проем протиснулась серьезная Кузнецова. — Сейчас уже восемь вечера, рейс Москва-Венеция будет в десять. Если вы хотите улететь сегодня, потому что завтра уже скорее всего все аэропорта будут мониториться полицией, то нам надо поторопиться. Разберетесь потом, кто кого хочет трахнуть, кто кому должен и так далее, так далее…***
С горем пополам пятеро девушек покинули квартиру и уже ехали в аэропорт. По окнам иномарки бил редкий дождь. Крис так же лежала на плече Маши, которая теперь пропускала сквозь пальцы её русые волосы и о чем-то думала. Грустно расставаться с Москвой. Сколько же воспоминаний связано с этим городом. Всё останется позади, впереди только будущее со множеством испытаний. Придется во многом отказывать себе, во многом быть излишне осторожным. Страх быть пойманной никуда не исчезнет ни через неделю, ни через месяц, ни даже через год. Лишь равномерно вздымающаяся грудь Лебедевой не давала снова погрязнуть в угнетающих мыслях. Час до аэропорта прошел в молчании. Даже без шуточек Кашириной. Каждая переживала — вдруг именно сейчас, после того, сколько они уже прошли, что-то может пойти не так? Вдруг в аэропорту они наткнуться на полицию, или кто-то из людей, находящихся в самолете или на кассе, узнают их по фотороботам? На душе у каждой было неспокойно. Особенно поникла Тихомирова. Крис вылезла из-под руки Маши и повернулась к девушке. — Ты чего? — Аня вздогнула и поматала головой, мол, все хорошо. Но голубоглазая продолжала упорно смотреть на неё, поэтому ей пришлось сдаться. — Забей, просто понимаю, что дочку больше никогда не увижу. — она горько улыбнулалсь. Свет от вывески магазина за окном машины остявит её лицо, и Крис увидела, как по щеке девушки стекает одинокая слеза. — Мои загоны. — отмахнулась Тихая. Крис, желая хоть как-то помочь, всю дорогу до аэропорта держала девушку крепко за руку.Как жаль, что иногда мы не в силах изменить обстоятельства.
Машина заезжает на автостоянку. Бэлла паркуется и неохотно выходит из автомобиля прямо под дождь. Все остальные молча следуют её примеру. Назад дороги нет. Никто не оборачивается, когда девушки заходят в помещение. Их самолет через полчаса.