Коронация

Возвращение в столицу не принесло Ричарду облегчения. Бремя долга легло на его плечи тяжкой ношей, а подозрения и тревоги множились, словно лужи после дождя. Первым, что неприятно удивило его, стала встреча с Амандой.       Она приняла его в оранжерее. Это было поистине её место: аккуратные, ровные дорожки, горшки с диковинными цветами, привезёнными из разных уголков мира, и роскошный розарий, где все кусты были алыми, а нежные бутоны радовали глаз до самых заморозков. Имелся и уголок, где росли лекарственные травы, которые Коннор использовал для приготовления мазей и настоек, но в остальном здесь царствовала Аманда.       Строгий порядок во всех делах распространялся и на оранжерею. Витражи регулярно протирали от пыли и грязи, чтобы сквозь стёкла мог поступать солнечный свет, а к уходу за растениями допускались лишь специально обученные люди. Тёплым, густым от влаги воздухом дышалось тяжело, будто бы с усилием, и это тоже было очень похоже на Аманду. Ричард часто бывал в этом месте и всегда старался покинуть его побыстрее, ощущая себя как в мышеловке. Иногда он задавался вопросом, способна ли Аманда на любовь, поскольку ни собственной семьи, ни детей или даже фаворитов у неё не было, а к своим воспитанникам-принцам она относилась со сдержанной строгостью. Но, неоднократно видя, как регент собственноручно обрезает любимые розы или рыхлит почву, Ричард решил, что всё-таки в её скупой на ласку душе есть проблеск света. Странно, что распространялся он лишь на растения, хотя, возможно, именно отсутствие привязанностей позволило ей прийти к власти и удерживать её так долго.       Белоснежная шаль из мягкой шерсти была хорошо видна на фоне зелени. Ричард прошёл по вымощенной мрамором дорожке прямиком к Аманде. Та, разумеется, слышала его шаги, но обернуться или отвлечься от обрезки алых роз, вьющихся по ажурным подпоркам, не соизволила.       — Приветствую вас, Аманда, — обратился он к ней, встав рядом и заложив руки за спину.       Она отсекла засохший бутон, отправила его в корзинку у ног и произнесла:       — Расскажи мне, что произошло с Коннором.       А после принялась внимательно осматривать ветвь, на листьях которой виднелся белёсый налёт.       — Я написал всё в письме. Коннора убили ассасины, проникшие в мою свиту.       — И что, после этого ты не выяснил ничего нового? Удалось ли найти виновных, какова их судьба, в чём, в конце концов, причина такого вероломного убийства?       Она горестно вздохнула. Ричард понял, что огорчение относилось вовсе не к истории гибели Коннора, а к поражённому болезнью кусту.       — Почти все виновные были убиты на месте. Двоих удалось взять живьём, я допросил их и привёз для суда.       — Для какого суда? — Аманда резко обернулась и кинула на Ричарда взгляд, полный негодования. — Убийство наследника престола должно быть наказано смертью всех причастных без исключений!       — Я помню об этом, Аманда. И думаю, что с этой историей не всё так просто.       — Тело нашли? — вдруг спросила она.       Ричард помедлил с ответом, наблюдая за её работой. Куст и правда стал выглядеть намного опрятнее.       — Нет.       — Это позор. Как ты мог такое допустить? Люди захотят проститься с твоим братом.       — Егери прочесали всю округу, прошли вдоль берега, но река, видимо, унесла его по течению слишком быстро и далеко.       Аманда поджала губы, вздохнула и покачала головой.       — Поверить не могу, что ты решился вернуться в столицу без тела. Какой скандал!       Ричард помолчал, разглядывая её профиль. Тревога, которая поселилась в его сердце, усилилась во сто крат, и теперь что-то внутри словно зудело. Да, ждать от Аманды сожаления или сочувствия было бы глупо, и всё-таки оставалось нечто такое в её поведении и словах… Нечто очень странное.       — Ещё и привёз сюда эту падаль, подумать только! Ну да ладно, может, оно и к лучшему. Чтобы отвлечь народ от гореваний по Коннору, завтра же устроим публичную казнь. Скажем, колесование? Нет, медный бык. Это должно быть грандиозно и назидательно.       — Нет, Аманда. Сперва состоится суд.       Регент замерла, так и не отрезав цветок. Она медленно повернулась и впервые за весь разговор посмотрела Ричарду в лицо. Её брови опасно взлетели, губы сжались в нитку, но Ричарда не проняло. Ни единая мышца его лица не дрогнула. Помимо Аманды у него были и другие учителя, но её уроки он прекрасно усвоил. Как и преподанный Коннором, впрочем, тоже. Поэтому Ричард прислушался к смутному предчувствию и не спешил выкладывать все карты на стол.       — Вот как ты заговорил, Ричард? Сейчас, когда у нас помолвка, тризна и свадьба на носу, ты вдруг решил взбрыкнуть? Момент не самый удачный. Подождал бы хотя бы, когда тебе на чело опустят корону, и тогда бы уж начинал.       — Не у нас, а у меня, — веско заметил Ричард, слегка склонив голову к плечу и внимательно отслеживая каждый вздох и взгляд Аманды. — Кроме того, я не припоминаю, чтобы мы обсуждали вопрос насчёт женитьбы.       — Думаешь, тебя одного это застало врасплох? Ты был далеко. Если бы мы начали обсуждение в переписке, потеряли бы драгоценное время. Да и поздно что-то предпринимать, принцесса Хлоя уже прибыла в замок и ожидает твоего возвращения. Переговоры с её отцом прошли удачно, он дал согласие на помолвку. Разумеется, по окончании траура. Отсчёт пошёл с момента горестной вести, так что у нас всего пара недель, чтобы уладить всё наилучшим образом.       — Вы много на себя берёте, Аманда.       — Ну разумеется, — она невесело улыбнулась. — Я же регент. Забота о королевстве — мой долг.       «О королевстве, но не о наследниках короны», — подумал Ричард, а вслух спросил:       — Насколько мне известно, каждый человек моей свиты проходил проверку, в том числе и вашу. Как же так получилось, что проницательность дала осечку?       Аманда невозмутимо поправила шаль, поставила корзинку с сухими цветами и ветками на скамеечку и предложила:       — Прогуляемся?       Они вышли из теплицы в сад. Осенний день был погожим, но прохладным, ярко светило солнце, гравий похрустывал под ногами. Аманда шла, любуясь золотыми кленами, однако Ричард едва ли замечал что-то вокруг.       — Прошу вас дать мне ответ.       — Что же, Ричи, — гораздо мягче сказала она. — Эти изменники оказались хитры. Они предоставили рекомендательные письма от Преподобного, разве могла я ожидать от них такого коварства? Между прочим, я предупреждала Коннора, ты и сам это помнишь. Мы оба говорили ему, если только кто-то узнает о его омерзительных проделках с телами мёртвых, гнев жрецов сметёт всё на своём пути.       — Вы считаете, что Преподобный может быть причастен к покушению?       — Я бы не исключала такой возможности. Но это тупик, Ричард. Никто не вправе предъявить Преподобному обвинения, да и доказательств нет.       — Есть свидетели.       — Я тебя умоляю! Эта парочка? Да их словам грош цена. Говорю тебе, ни один судья не согласится вынести приговор, да что там, даже допрашивать Преподобного. Тем более на таких сомнительных основаниях.       — Так что же вы предлагаете?! Неужели нам стоит забыть про то, что церковники убили моего брата?       Аманда остановилась возле источника, обложенного большими, гладкими серыми валунами. Над их головами раскинул ветки высокий дуб, посаженный здесь при переезде семьи Эркеев из Детройта в более удобный с точки зрения расположения город, который и стал центром королевства — столицей, в которую сходились все дороги. Голубое Древо не давало плодов, так что дуб стал ему заменой.       — О, нет. Эркеи ничего не забывают. Вот что мы сделаем, Ричи. Сперва казним эту парочку негодяев, которые остались в живых, затем завершим траур, и уже после этого последует помолвка. Свадьбу думаю справить поскорее, а через пару лет как раз уляжется шум, и пышная коронация будет кстати. Что же касается жрецов, — она понизила голос, — чьё влияние на дела государства слишком сильно возросло в последние годы… Скажем так, у меня есть верные люди, способные помочь Преподобному поскорее встретиться с богами. Стоит ему отправиться на тот свет, его приближённые перегрызутся за власть, и, пока они будут заняты борьбой друг с другом, ты сможешь возвыситься и возьмёшь в руки всю полноту власти.       По спине пробежал неприятный холодок, от локтя вверх к плечам устремились мурашки. Ричард понял, что именно кричала ему интуиция, почему рядом с Амандой он был так напряжён. Слишком уж ловко всё складывалось, слишком уж быстро и легко регент приняла новость о смерти Коннора. Ричард прикусил губу изнутри, судорожно соображая, как бы проверить ужасную догадку. Он воскресил в памяти последнюю встречу с Коннором, ища в ней поддержки, и вдруг вспомнил про одно из обещаний, данных брату.       — Я должен поразмыслить над этим, — сказал Ричард. — Подобные решения нельзя принимать в спешке, едва завершив долгий путь.       — Ну разумеется, — охотно поддержала его Аманда. — Ступай, Ричард. Побеседуем об этом завтра утром. Я останусь здесь ещё ненадолго, а ты можешь идти.       Ричард покинул её и поспешил назад в замок. Едва фигура Аманды скрылась из виду, он побежал. Времени оставалось мало, он чувствовал это нутром и понимал, что разгадка совсем рядом, но стоило потянуть не ту нить, и надежда на правду и справедливость будет безвозвратно потеряна.       К счастью, начальника стражи удалось найти быстро.       — Итак, послушай-ка меня, Роберт, — обратился Ричард к пожилому рыцарю. — Я привёз с собой двух пленников, виновных в смерти моего брата. Их ожидает суд, но до этого момента они оба должны оставаться живыми и невредимыми, это мой личный приказ. Кроме того, сделай-ка вот что: отправь их с конвоем из самых верных и надёжных людей в охотничий домик. Ни регенту, ни кому-то другому об этом говорить не смей. Это ясно?       — Более чем, Вашес-ство, — растерянно отозвался Роберт, приглаживая усы. — Н-но, Вашес-ство, как же это, не говорить регенту…       — Вот так. Если засомневаешься, вспомни, кто из нас двоих вскоре будет коронован по праву.       — Будет сделано, Вашес-ство.       — И ещё кое-что, передай распоряжение, чтобы Трейси, служанка Коннора, немедленно явилась ко мне.       — Боюсь, это невозможно, Вашес-сво. Померла она.       — Как? Когда?       Роберт пожал плечами:       — Да вскоре после отъезда Его Высочества Коннора, да осветят Боги небесные ему путь… Горячка. Жалко, такая молоденькая была.       — Делай, что хочешь, но найди мне тех, кто ближе всех знал Трейси. Срок тебе до ночи. Ну, что встал? Быстрей!       Роберт, не понимая, что происходит, сперва замер, моргнул пару раз и лишь потом поспешил прочь. Ричард покусал губы и бросил взгляд за окно, прикидывая, успеет ли тот или нет. Он не знал точно, почему, но был уверен — стоит поспешить. *** Часы на главной башне возвестили, что прошло ровно три часа со встречи с Амандой. Время тянулось невыносимо медленно, Ричард метался по покоям, как дикий зверь в клетке, и не мог найти себе места. Наконец, когда в дверь постучали, он рывком распахнул её и с облегчением увидел Роберта. Правда, его воодушевление быстро развеялось, стоило услышать недобрые вести.       Из близких родственников у покойной Трейси осталась в живых лишь мать. Привести её Роберт мог, но смысла не видел — та страдала безумием уже много лет и не смогла вспомнить даже собственного имени, чего уж говорить о большем. Ричард глубоко призадумался. Он снова оказался в тупике. Желание что-то делать и куда-то бежать пожирало его изнутри, и ощущение, что туман вокруг лишь сгущается, добавило злости и решимости, и он велел Роберту провести его к дому Трейси, не привлекая внимания.       Ричард не знал, что собирался найти, но точно был уверен, что стража не сможет увидеть всех деталей, которые подметит он сам. При всей своей холодности Аманда уделила немало внимания обучению его и брата, и результатом стало умение сопоставлять мельчайшие знаки, подмечать выражения лиц, слова, даже ритм дыхания собеседника, чтобы обдумать, сопоставить всё и сделать наиболее логичные выводы. Всё то же самое работало и с обстановкой — как следопыт читает по отпечаткам на земле, так и Ричард мог понять гораздо больше о том, что происходило вокруг. Не только глина или трава несли на себе отпечатки событий, но и каждая вещь в мире, стоило только посмотреть чуть более внимательно.       Трейси снимала крошечный дом, настолько узкий, что Ричард мог коснуться кончиками пальцев стен, если раскинул бы руки в стороны. Внутри царил беспорядок. Хозяин дома божился, что не трогал ничего внутри, выжидая сороковой день, когда дух должен был окончательно покинуть жилище. Ричард осмотрел и первый, и второй этаж, куда вела узкая, крутая лестница. Он бы мог предположить, что здесь побывали воры, но замки остались нетронутыми, а ставни — прочно запертыми изнутри. Но часть вещей явно пропала, что стало заметно по опустевшим полкам. Кровать подтвердила догадку — уж больно она была широка для такого узкого дома, если Трейси и правда жила одна.       — Здесь жили двое, — сказал Ричард. — Ты сдавал дом паре? У Трейси был возлюбленный?       — Ваше Высочество, я сдавал ей одной, это совершенно точно! Ума не приложу, кого она сюда водила! Так и знал, надо было сдавать только супружеской чете, но без детей и животных! Но польстился, уж больно сладко она пела, мол, и платить-то будет вовремя, и чистоту держать, и вообще, на самого принца Коннора работает, не абы что… А сама вон что! Шлюхой, видать, подрабатывала, тьфу, адское пламя ей на кости!       — Замолчи и не позорь память Трейси, — одёрнул его Ричард. — Вы все помолчите. Роберт, подай мне лампу.       Подсвечивая себе, он прошёл по комнатке ещё раз, внимательно осматривая каждую вещь. Взял в руки гребень, повертел в руках и отметил, что на зубьях остались не только иссиня-чёрные волосы Трейси, но и рыжеватые, которые совершенно точно не принадлежали ей. Его заинтересовала и обувь. Ричард присел на корточки и осмотрел несколько пар, аккуратно расставленных на полке, а потом заметил одинокую туфлю, закатившуюся под кровать. Изящная и добротная, на каблуке и с нарядными застёжками по последней моде, но что было более важным — размер заметно отличался от остальных. Приложив туфлю к одному из ботинков с полки, Ричард пробормотал:       — Ну надо же! Наша Трейси жила с женщиной.       — Простите, не расслышал, Ваше Высочество, — сказал Роберт, но Ричард лишь покачал головой, поставил обувь на место и встал во весь рост.       — Заплати человеку за беспокойство, — велел он начальнику стражи и перевёл взгляд на владельца дома, обращаясь уже к нему: — И учти — не будешь держать язык за зубами, Роберт его тебе укоротит. Известно ли, где похоронена Трейси?       Перепуганный мужчина кивнул.       — Проводишь нас туда, да побыстрей. У меня совсем мало времени.       К моменту, когда Ричард увидел скромную плиту с высеченным на ней именем Трейси, уже совсем стемнело. К счастью, найти её удалось быстро, и Ричард остановился с лампой в руке, разглядывая выбитую надпись, огарки свечей и цветы, оставленные на могиле.       — Совсем свежие, — едва слышно сказал он сам себе. — Значит, подруга Трейси всё-таки жива.       Роберт озадаченно уточнил:       — Подруга, Ваше Высочество?       — Да. Рыжеволосая модница.       — И как, о Боги Небесные, вы это поняли, Ваше Высочество?!       — Дьявол в деталях, Роберт.       Ричард опустился на колени и взял в руки букет. Траурная лента, обычные для осени цинии и астры, и нежно-розовые цветы, названия которых вспомнить не удавалось. Ричард не интересовался растениями, но он бывал в оранжерее достаточно часто, чтобы запомнить многие из них на вид. И несколько таких же бутонов Ричард совершенно точно видел сегодня днём, во время аудиенции с Амандой. Закрыв глаза, он сосредоточился, вызывая в памяти знакомое пространство. Перед мысленным взором предстал розарий, но Ричард отмахнулся от него и обратил внимание на горшки, в которых в изобилии росли редкие растения, привезённые из далёких уголков королевства и даже из других стран. Точно такие же цветы, как несколько штук в букете на могиле Трейси, украшали собой тенистый уголок с изящной статуей обнажённого юноши.       — Мы возвращаемся в замок, — заявил Ричард, открыв глаза и повернувшись к Роберту. — Мне нужна рыжеволосая девушка из тех, кто следит за садом регента. Найди её и приведи ко мне в покои так скоро, как сможешь. *** Ричард ждал вестей от Роберта всю ночь и сам и не понял, как задремал в глубоком кресле возле жарко натопленного камина. Стук в дверь раздался уже утром, после того, как он выпил чаю, умылся и сменил одежду. За дверью обнаружились Роберт и худенькая большеглазая девица в тёмном плаще. Её рыжие волосы растрепались, на носу виднелась россыпь нежных веснушек.       — Вот она, как вы и просили, Ваше Высочество, — заявил рыцарь и подтолкнул спутницу вперёд. — Ну же, поклонись принцу!       Та несколько неловко сделала реверанс, но Ричарду было не до этикета.       — Так, вы оба, проходите в комнаты, — распорядился он и проследил, чтобы дверь была заперта на засов изнутри.       — Твоё имя?       — Триша, Ваше Высочество.       Ричард присел в кресло. Девушка осталась стоять перед ним, Роберт — за её спиной, напряжённый, как струна.       — Я знаю, что твою подругу убили и ты опасаешься за свою жизнь. Скажу прямо — эти страхи небеспочвенны. Если ты не расскажешь мне всё, то вряд ли проживёшь дольше пары дней. Во дворце кругом глаза и уши, и, вероятно, о нашей беседе либо уже доложили, либо доложат в самое ближайшее время регенту.       Триша заметно побледнела.       — Тебе нечего бояться, мне нужно лишь уточнить некоторые факты, и ты можешь в этом помочь. Сперва скажу, что мне известно про твою связь с Трейси, и отпираться смысла нет; знаю и то, что она умерла не от болезни, а была убита. Имей мы в запасе хотя бы ещё час, я бы смог успокоить тебя, но этого времени у нас совсем нет. Обратный отсчёт начался с момента, как ты вошла сюда, и единственное, что может спасти и тебя — это правда. Я понятно объясняю?       Триша кивнула.       — Д-да, Вашс-ство…       — Отлично. Расскажи мне всё, что знаешь. Меня интересуют причины убийства Трейси. Кто, зачем и почему это сделал?       Девушка прерывисто вздохнула и, облизнув губы, начала говорить:       — Как-то раз Трейси подстерегли на улице, когда она возвращалась из замка. Несколько неизвестных, настоящие головорезы в плащах и с закрытыми шарфами лицами… Трейси думала, что они захотят ограбить её или, ну, вы понимаете…       — Да-да, продолжай.       — Но им это не было нужно. Они приказали Трейси пойти на предательство, а иначе обрекут её мать на мучительную смерть. Ещё упомянули, что им известен секрет принца Коннора, — Триша боязливо покосилась на сопровождавшего её пожилого рыцаря и умолкла.       Ричард распорядился:       — Роберт, выйди за дверь и подожди снаружи.       Когда они остались одни, Триша быстро продолжила:       — Они знали про вещи, которыми занимался Его Высочество принц Коннор в подвалах. Я и сама не знаю, чем именно, Трейси даже мне отказалась рассказать, но ясно одно — это было нечто ужасное. Ей было велено отправиться на исповедь и рассказать всё жрецу.       — И она сделала это.       — О, нет, — Триша яростно замотала головой, ещё больше растрепав причёску. — Она отказалась. Тогда они подкараулили Трейси повторно, в этот раз она прямо сказала, что ничего не заставит её пойти на предательство. Отказ привёл этих скотов в бешенство, ой, простите, Ваше Высочество…       — Ничего, ничего. Побыстрее, если можно.       — Тогда они утащили её, да не куда-то, а прямиком во дворец! И там Трейси говорила с регентом. Знаю, что речь шла о матери Трейси и о том, что может пострадать и она… А регент может быть очень убедительной.       Ричард лишь вздохнул. Всё это вполне могло быть правдой — если Аманда считала цель важной, то не гнушалась никакими средствами. В ход шли и подкуп, и шантаж, и даже убийства, притом совершенно не важно, кого, случайной девочки из прислуги или наследного принца.       — Когда всё это случилось?       — Сразу после того, как принц Коннор покинул столицу. Я тогда ничего этого не знала. Трейси похудела, плохо спала, на ней лица не было… Когда она сказала, что хочет зайти в храм, я удивилась, но решила — почему бы и нет, может, она найдёт там покой? Только вот после визита всё стало хуже. Она так рыдала, Вашес-ство, как никогда в жизни. Говорила, что мне стоит уехать, притом одной. Разве я могла это сделать?       — Почему Трейси не уехала вместе с остальной свитой Коннора?       — Перед самым отъездом Его Высочества Коннора в Детройт, Трейси слегла с горячкой. Мы думали, что простудилась, и в тот раз ей и правда стало лучше, она даже начала снова уходить на работу в замок. Потом приключился шантаж, ну а затем, недели через две после того, как Его Высочество Коннор покинул столицу, она снова заболела и ей стало так худо, что она и не встала больше. День ото дня ей становилось сложнее бороться за жизнь, лекарь лишь разводил руками… И вот однажды Трейси позвала меня ночью. Схватила за руки и начала рассказывать страшные вещи, я сперва решила, что она бредит… Тогда-то я и узнала про угрозы и встречу во дворце. В довершение всего она твердила, что вовсе не больна, а отравлена, и, если я не сбегу как можно быстрее, то последую за ней. Конечно, я не могла бросить Трейси, но в ту же ночь её не стало. Наутро же к нам пришли, я едва успела убежать через заднюю дверь и схорониться за дровяным сараем. Я видела, как пятеро здоровяков сцапали тело Трейси и унесли прочь.       — Запомнила их лица?       — Только у двух. Один был со шрамом в пол-лица, такого не забудешь, а второй такой прыщавый, что смотреть противно.       «Значит, есть надежда найти ещё пару свидетелей к суду», — понял Ричард.       — Что же, это всё. Триша, я передам тебя в руки Роберта, и он позаботится о твоей безопасности. Теперь главное — слушай его во всём и будь предельно осторожна.       — Хорошо, Ваше Высочество.       Ричард резво подхватился с кресла и поспешил к двери, за которой уже слышались взволнованные голоса. Распахнув её, он увидел, как Роберт отчаянно спорит с десятью стражниками, вооружёнными до зубов.       — Что тут происходит? — поинтересовался Ричард.       Роберт едва ли не зарычал в ответ:       — Эти щенки смеют оспаривать мои приказы! Твердят, что служанка из ваших покоев — одна из предателей и её срочно нужно взять под арест, и ссылаются на регента!       Ричард спокойно заложил руки за спину и обратился к стражникам:       — Вы подоспели как раз вовремя. Я повелеваю вам отправиться к покоям регента, взять её под стражу и поместить в темницу за измену короне и убийство Его Высочества принца Коннора.       Бравые молодцы уставились на Ричарда в таком недоумении, что пришлось повысить голос:       — Ещё минута промедления, и я сочту вас соучастниками.       Они наконец отмерли и, спотыкаясь и толкаясь, поспешили прочь.       — Роберт, эта девушка — свидетель. Сделай всё, чтобы она оставалась целой и невредимой. Ступай же, уведи её отсюда, да поскорее!       — А вы? Я не могу вас оставить!       От волнения Роберт, видимо, позабыл про этикет, но Ричард посчитал лишним отвлекаться на это. Он выхватил из ножен длинный кинжал, с которым не расставался с момента покушения на брата, и побежал в сторону покоев Аманды.       — Я сумею о себе позаботиться. Пошёл, Роберт, это приказ!       Дверь в комнаты Аманды была уже отперта. Внутри слышались крики. Ричард влетел внутрь, стискивая прохладную рукоять, и ожидал увидеть там битву. Он ошибся. Стражников здесь было немало, и те, с кем Ричард уже успел поговорить, и другие, которых, видимо, вызвала себе Аманда на подмогу. Однако же все они замерли, не зная, что делать, а сама регент стояла на широкой балюстраде просторного балкона. Белое платье из столь любимого Амандой шёлка нетерпеливо трепал ветер, а на лице застыло странное, будто бы брезгливое выражение.       — Аманда, не делай этого! — крикнул Ричард. — Спускайся, сейчас же!       — Вижу, я воспитала достойного преемника, — заявила она, но с места не сдвинулась. Кивнув на стражу, она добавила: — Ты прислал их взять меня, но знай, Ричи, если уж мне и суждено умереть, то на моих собственных условиях.       И, раньше, чем кто-то успел что-то сказать или сделать, она отклонилась назад и упала, широко раскинув руки. По комнате пронеслись изумлённые возгласы, а затем снизу послышался звон разбитого стекла. Ричард выбежал на балкон и перегнулся через перила. Витражная крыша оранжереи оказалась разбита вдребезги. Там, прямо посреди ухоженных розовых кустов, лежало тело в белом платье, неподвижное и изломанное. *** Последовавшие за смертью Аманды дни смешались в мутное марево. Ричард мало спал и почти не ел, старался не смотреть в зеркало даже ненароком, чтобы не видеть своего отражения. Его мучили кошмары, в которых умирал Коннор, Аманда или он сам, раз за разом, снова и снова. Он много работал. Суд пришлось отложить, пока решался вопрос о том, кто же теперь будет править. Регент была мертва, но традиция короновать монарха по достижении двадцати лет не позволяла Ричарду взойти на престол. Грызня за место во власти началась тут же, не успело ещё тело Аманды остыть.       Досадная формальность ужасно мешала, и Ричард собрал Большой совет в надежде, что ему пойдут навстречу и позволят, ввиду обстоятельств, короноваться побыстрее. Надежды не оправдались, и пришлось рассмотреть ещё один вариант, к которому не особенно хотелось прибегать.       В назначенный день принцесса Хлоя нанесла ему визит. Официальным поводом стала демонстрация галереи, в которой накопилось немало полотен и статуй, но цель встречи была совершенно иной.       Тогда он увидел Хлою впервые. Портреты ему Коннор показывал и до этого, но художники, как бы ни были искусны и старательны, смогли передать лишь часть её очарования. Она держалась со спокойной, грациозной уверенностью, но в манерах не имелось ни намёка на высокомерие, а её платье, хотя и сшитое из мягкого бархата, было целомудренным и простым. Лишь расшитый жемчугом поясок и кружевная вуаль служили его украшением, но Ричард едва ли заметил это, как зритель не замечает раму, когда смотрит на картину.       — Примите мои искренние соболезнования, принц Ричард. На вашу долю выпало немало испытаний, — произнесла она и подняла на него взгляд.       Большие, мудрые глаза, глубокие, как лесные озёра, бледность нежнейшей кожи и маленькие губы, похожие на пару розовых лепестков — разве могли кисти и краски передать всё это, а ещё то, как плавно она двигалась и каким мелодичным был её голос? Сердце Ричарда забилось чаще, а воротник дублета показался слишком уж тугим.       — Благодарю, это так любезно с вашей стороны, — сказал он и неловко замолчал, смущённый.       Хлоя пришла ему на помощь и перевела взгляд на картину.       — Какая тонкая работа. Очень ловко подмечены черты.       Обсуждаемый портрет изображал прабабку Ричарда, по материнской линии имевшую корни в Озёрном крае. Хотя художники обычно льстили монархам, уменьшая недостатки и приумножая достоинства, даже вместе с этим её нельзя было назвать красавицей. Но глаза её были хороши, такие же голубые и немного печальные, как у Хлои. Ричард невольно подумал, что набор фамильных драгоценностей из топазов и сапфиров, названный «Голубая кровь» из-за формы огранки камней, очень пошёл бы принцессе. Особенно вместе с жемчужно-серым шёлком свадебного платья…       — Мой принц? Вы так задумчивы и грустны, — обратилась она к нему.       — Вы правы, меня терзают сомнения и тревоги.       — Хотела бы я развеять тучи, которые сгустились над вашей головой…       — Думаю, вы вполне можете это сделать.       — Но как же? — и в голосе, и в выражении лица Хлои Ричард искал и не находил ни притворства, ни фальши.       — Я знаю, что наша помолвка была обсуждена без учёта желания меня или вас. Вскоре истекает время траура по моему брату. Аманда предполагала, что тогда мы с вами и обручимся.       — Да, разумеется, таков был уговор.       — Я должен рассказать вам про одно немаловажное обстоятельство. Вам оно не понравится, и для меня было бы гораздо выгоднее утаить его, однако моё уважение слишком сильно. Покойный регент Аманда вынашивала коварные планы об убийстве вашей старшей сестры, дабы сделать наследницей вас, вернее, наше будущее дитя, если бы его подарили нам боги. Мой брат казался ей неподходящим правителем, он часто спорил с регентом, не особенно интересовался политикой и делами государства. Думаю, именно поэтому Аманда и приняла решение убить его, правда, чужими руками.       Глаза Хлои, и без того огромные, стали ещё больше. Она прерывисто вздохнула и произнесла:       — О боги, моей сестре угрожает опасность?!       — После смерти регента — нет, и всё-таки лучше бы позаботиться о том, чтобы всю еду и питьё принцессы проверяли на наличие яда — предосторожность не лишняя. Аманда — это та змея, которая кусает даже отсечённой головой.       — Благодарю вас за искренность, хотя и не знаю, что стоит сказать на это… Я всё ещё не понимаю, зачем вы мне это говорите. Вам было бы выгоднее придерживаться плана, избавиться от моей сестры и сделать всё это в тайне.       — Это верно, — ответил Ричард, — но пример регента Аманды говорит о том, что рано или поздно любой хитроумный план выплывает наружу и бьёт по предателю не меньше, чем по жертве. Обман, кровь и смерть — не то, с чего стоит начинать супружескую жизнь, и я предпочёл бы иметь в вашем лице лояльного союзника, а не врага, мечтающего об ответной мести. После смерти моего брата с моих глаз будто бы спала пелена. Раньше я смотрел на вопросы государственной важности как на партию в шахматы, где не стоит слишком пристально вглядываться в лица пешек. Люди, как я думал, не так и важны, и некоторые жертвы могут быть, скажем так, неизбежным следствием принятых решений. Если бы я мыслил иначе, Коннор был бы сейчас здесь, во дворце, уже коронованный, готовился бы к свадьбе… Мысль об этом совершенно невыносима.       — При всей моей глубочайшей скорби по Его Высочеству принцу Коннору, сердце моё не может не радоваться тому, как это, без сомнения, тяжелейшее испытание изменило вас. Я не могу отделаться от мысли, что ваша откровенность не случайна, и прошу сказать прямо, что вы задумали?       — Я мог бы многое подарить вам, но, думаю, наряды, украшения и земли у вас уже есть, я же предлагаю нечто несравнимо более ценное, хотя и горькое — правду. И теперь, когда вы всё это знаете, вы вольны решать, желаете ли вы этого брака или нет.       Воцарилось молчание. Несколько невыносимо долгих мгновений Хлоя неотрывно смотрела на Ричарда внимательными, мудрыми глазами. Он ждал, предполагая отказ. И всё-таки, когда Хлоя нарушила тишину, то вместе с этим протянула ему руку:       — Это ценный дар, и я принимаю его с благодарностью, как и ваше предложение.       Сердце Ричарда толкнулось в груди как-то особенно сильно, когда он прикоснулся к маленькой узкой ладони.       — В таком случае с женитьбой хорошо бы поспешить, пока дворяне не натворили бед в гонке за регентство. Эта свора не только себе навредит, так ещё и всех остальных утянет на дно, чего бы вовсе не хотелось       — Регент всё равно будет выбран, этого не избежать, — заметила Хлоя.       — Однако лучше, если им станет законная супруга будущего короля. Поскольку вы старше меня, это вполне возможно. Совет, разумеется, будет удивлён таким предложением, но более знатной и безопасной кандидатуры им не отыскать.       — Что же, так тому и быть, — мягко сказала Хлоя и улыбнулась ему.       И тогда Ричард понял, что принял очень верное решение. Он знал, что впереди его ожидают судебные процессы, официальные визиты, переговоры и долгая борьба с Преподобным и его приспешниками. Но теперь во всём этом он не будет один.