второй шанс

Район, в котором Саша проживает со своей семьёй, в лице его дяди — Августа Кляйн и брата — Акселя Кляйн, совсем нельзя назвать спокойным. К тому же это очень старый район, жилые здания тут стоят с прошлого века и, к слову, стоят, как выражаются, «на соплях», кое-где и буквально. Ночью на улицу лучше не выходить, потому как в это время данная территория подвластна только криминальной массе, тут же проживающей. Я бы, в целях более полной безопасности, не советовал появляться тут даже днём, потому как даже мне доводилось натыкаться на недоброжелательно настроенных граждан. Однако, Саша с родственниками живёт тут и не жалуется, говорит, ему тут нравится, потому что эта квартира родителей, она напоминает ему о прошлом. Я не понимаю такой позиции, воспоминаниям я предпочёл бы комфорт и безопасность. Что может быть такого в том, что было когда-то? Оно было и уже кончилось. Куда полезнее было бы заострять внимание на происходящем в данный момент. Мы с Надей даже нашли бы новое жильё, это не так трудно, имея выгодное положение, тем не менее Саша всё равно против, а Август однажды меня послал, когда я поднял эту тему. Анализ ситуации ни к какому выводу меня не привёл. До вечера мы вдвоём возились с починкой робота. Ожидаемо, Саша в последний момент передумал разбирать робо-патрульного на детали, а потом передумал продавать его в принципе, начав переживать, что Август, цитирую, — «открутит голову». Полагаю, учитывая родственную связь, Август бы не стал лишать себя племянника, но Саша звучал очень убедительно и мне пришлось поверить. Я пообещал, что поговорю с Августом и помогу переписать роботу программу так, чтобы он не попытался никого убить при включении. В конце концов, технически, сделать из патрульного робота послушного помощника реально. Большую часть планируемой работы пришлось отложить на завтра, времени у нас уже не осталось. По тётиному приказу, я обязан быть дома не позднее девяти часов вечера, поэтому пришлось уехать домой. Должен признаться, что я совершил просчёт, когда решил, что в качестве санкций за одолженный дядин робокар придется только выслушать его несвязную ругань. Обычно Наде на такое всё равно, но тут она встала на сторону мужа. Полагаю, это от того, что они весь день провели вместе. Наде вредно общество дяди, он на нее плохо влияет. Конечно, тётя меня не ругала, не поучала, не оскорбляла и уж тем более не пыталась ударить — она предпочитает воспитывать меня трудотерапией. Как итог, пришлось отложить помощь Сане с его роботом на неопределенный срок, так как завтра я обязан поехать с Надей к ней на работу. Работа Нади заключается в том, что она является владельцем завода по производству мелких бытовых роботов. Из разряда робокошек, способных избавляться от мелкого беспорядка в квартире или робопсов, способных присматривать за ребёнком, пока родители вне дома. А вот дядя является уже директором данного предприятия — некий семейный бизнес. Иногда Надя берет меня, чтобы помог с чем-нибудь, вот и в этот раз я пригодился. Завтра комиссия из РСОБГ* проводит плановую проверку работы предприятия, а я обязан буду провести этим людям некий экскурс. Всё показать, объяснить, рассказать. Это я умею… Это я делаю всякий раз, когда комиссия приезжает, чтобы тётя с дядей не отвлекались от основной работы.

* * *

47 минут… 48 минут… 49… Вот уже 50 минут я стою и наблюдаю за тем, как промышленный робот на конвейере выполняет свою работу. Он мне нравится, я бы и больше наблюдал, но мне нужно дождаться комиссию. Они придут, и я тоже начну выполнять свою функцию, а пока я бесполезный и бесцельный, стою тут и занимаю себя обработкой различных мыслей. Мне нравятся промышленные роботы, даже несмотря на то, что внешне они не похожи на людей я нахожу их эстетически привлекательными. У него целых семь «рук» и совсем нет «головы», зато на конце каждой такой «руки» имеется различный инструментарий для сварки корпусов. Интересно, если наделить его более развитым искусственным интеллектом, о чём бы он сейчас думал? О чём бы мечтал? Если так, тогда бы я постарался с ним подружиться, как с Сашей, показал бы ему в чём состоит цель моего функционирования, может, ему было бы интересно? А еще я думаю, что бы я ощущал, если бы так же по 14 часов в сутки сваривал корпуса для робокошек. Наверное, ничего. А может, чувствовал бы себя более полезным обществу? Вчера Саша сказал мне, что так привязался к своему роботу, что хочет дать ему имя. Он назвал это именно так. Не «кличка», как собаке или робопсу, а «имя», как человеку, другу, как свободному, наделённому высоким интеллектом живому существу. Мне показалось, это было проявлением огромного уважения и… симпатии? У патрульных роботов ведь нет имён, только идентификационные номера. А вдруг им тоже хотелось бы (конечно, при способности мыслить), чтобы их звали по имени? Они не могут сказать это, потому что их ИИ ограничен. Может, они и людей убивать не хотят, где-то в глубине… программного кода? Мне нравится думать об этом. Мне захотелось дать имя этому промышленному роботу. Пусть он его даже не услышит, ведь у него нет даже встроенного микрофона, просто мне хотелось как-то выразить своё восхищение к нему. И тут я понял, что совсем не знаю, какое имя ему бы подошло, я совершенно не умею придумывать имена. — Марк, меня напрягает, что ты уже час пялишься на конвейер. Ты хотя бы моргай, когда на него смотришь, глаза ж высохнут, — меня отвлекает от раздумий женский голос. Перевожу взгляд на его обладательницу, читаю имя на бейджике. Романова Паулина Аркадьевна. Паулина. Красивое имя. Наверное, ей дала его мать. Мне моё тоже мать дала, но сейчас ее нет и я не могу спросить почему именно такое. — 58 минут. — Что? — Я смотрел на него не час, а 58 минут. А еще глаза не высохнут. Я моргаю. С интервалом от пятнадцати до шестнадцати раз в минуту. Это происходит автоматически. — …ладно? В общем, Надежда Сергеевна просила передать, что комиссия скоро подъедет, а еще, чтобы ты шел к главному входу их встречать. — Хорошо. Комиссия прибыла через 7 минут после того, как я спустился к главному выходу. Меня рано отвлекли. Тем не менее, я не тратил времени зря, так как решил поразмышлять на тему имени для моего нового друга — промышленного робота. Я понял, что само имя не так важно, иногда даже идентификационный номер будет самым прекрасным именем, если он будет присвоен с любовью. Потом я подумал о Паулине и о том, что имя показалось мне красивым, назову его так. Еще одна неотъемлемая часть присвоения чему- или кому-либо имени — его многократное использование на протяжении всего жизненного цикла. Другими словами, чтобы мой новый друг стал Паулиной, все должны его так называть, а значит, как можно больше людей должны знать о его имени. Тут мне на помощь придут господа из комиссии. Надя ведь не уточняла, что конкретно я должен рассказывать о работе предприятия, значит пару строчек о Паулине не навлекут на меня новые санкции. Комиссия записывает всё, что я рассказываю, значит запишет и новое имя моего друга, потом это распространится и все будут знать, что промышленный робот №105 на третьем этаже на самом деле Паулина. Надеюсь, та женщина будет не против немного поделиться своим именем. В конце концов, понятное дело, что имён на всех не хватит. Состав комиссии оказался стандартным: три женщины и один мужчина. Женщины стояли в сторонке, а мужчина разговаривал с тётей Надей. В ходе их разговора я выяснил, что к нему следует обращаться Евгений Максимович. Тоже красивое имя, но на счет промышленного робота я уже не передумаю. Этот самый Евгений, судя по форме, был, как говорят, «важной шишкой». Саша называет таких е**чими гнидами, но не объясняет почему, мол, всё равно не пойму. Предвзято. Волосы у Евгения рыжие, но только под ярким освещением, в остальном же по оттенку напоминают медь, глаза зелёные, улыбка, или скорее ухмылка, вообще не пропадает с лица. Глядя на его самоуверенность, у меня возникло ощущение, что комиссия заказная, пусть и плановая, одно другому не мешает. У Нади много конкурентов, ожидать можно и такое. Тем не менее, для меня это ничего не значит, я всегда делаю свою работу хорошо, иначе Надя бы меня не попросила. После разговоров с моей тётей, Евгений направляется в мою сторону, оценивает взглядом, жмёт руку. Копирую его улыбку. — Так вот он какой, племянник семьи Тихоновых. Красивый милый мальчик. Я о тебе наслышан. — А я о вас нет. К слову, не думаю, что сейчас стоит оценивать мои внешние данные. У нас много работы, идём, — разворачиваюсь на пятках, дожидаюсь, пока господа ребята из комиссии подберутся, после чего веду их к первому пункту нашего экскурса. — Понял, ты, как и Надя, человек серьезный, — Евгений идёт справа от меня и подгоняет остальных представителей комиссии жестом руки. — А ведь могли бы провести время с пользой. У вас ведь не к чему прикопаться, я тут уже всё видел, персонал даже дышит по ГОСТу. Провести время с пользой? То есть посвятить временной промежуток, отведенный на проведение экскурса на более полезную деятельность? Да, у меня есть одно небольшое дельце. Но, не так важно сделаю я это сейчас или во время проведения экскурсии по предприятию. — В мои задачи не входит проведение времени с пользой. В конце концов, смотреть, слушать и записывать — ваша прямая обязанность на данный момент, так выполняйте же свою работу добросовестно, не отвлекайте меня разговорами не по теме. Евгений обреченно вздыхает и далее эту тему больше не поднимает. Всё, как я и сказал: смотрит, слушает, записывает, а вопросы задаёт только по теме. Экскурс проходит, как и в любую другую проверку, стабильно, ровно до той поры, пока мы не подходим к промышленному роботу №105 на третьем этаже. — Почему мы тут остановились? — уточняет одна из женщин. Эта любопытная особа задаёт вопросы обо всём, что видит. — В сценарий стандартного экскурса этот пункт не входит, но я бы хотел уделить ему внимание, в основном, чтобы о нём была хотя бы какая-то документация, — поднимаю голову и позволяю себе еще пять секунд понаблюдать за Паулиной. Она не обращает на нас внимание, делает своё дело — сваривает всё те же корпуса робокошек. — Просто хочу познакомить вас со своим новым другом. Я назвал его Паулиной. Просто, мне показалось, что если бы он был наделен более развитым ИИ, то ему бы хотелось, чтобы кто-то дал ему имя, а еще, чтобы у него был друг. Оборачиваюсь и перевожу внимание на своих слушателей, те почему-то смотрят на меня с явным недопониманием. — Почему вы не записываете? Разве не интересно? — Интересно… наверное, — спустя 10 секунд отзывается Евгений. — Но ты уверен, что это обязательно нужно записать? — Пожалуйста. И он пишет. Водит пальцами по клавиатуре рабочего планшета. Он один из четырёх. Теперь я начинаю испытывать к нему более положительные чувства. Хотя бы потому, что он понимает меня чуть больше, чем остальные. Может, если рассказать ему о своих размышлениях, то он начнёт понимать еще больше. К концу экскурса нас встречает Надя. Они снова о чём-то разговаривают, а я наблюдаю за роботом-уборщиком. Он совсем не отвлекается, делает свою работу: ездит по залу на своих колёсиках, шаркает щётками по полу, лазерным детектором выискивает новую грязь. — Откуда у тебя такой огромный интерес к обычным роботам? — видимо, уже освободившись Евгений подходит ко мне. —Такое чувство, будто ты с ними на одной волне. — Нет, я их совсем не понимаю. Оттуда и интерес. Мне хочется знать, как они проводят свой жизненный цикл, о чём бы они думали, если бы могли. Разве вам не интересно? — Теперь интересно. Кстати, Надежда Сергеевна смотрела мой отчёт, увидела строчку про Паулину, пришлось рассказать ей подробности. — И что она сказала? — Посмеялась, сказала, что ты выдумщик. Я подумал, что на этом всё, а потом услышал, как она попросила одну из сотрудниц заменить наименование робота №105 в документации. — Она меня понимает, больше, чем кто-либо. — Мне тоже захотелось тебя понимать, признаю, ты меня зацепил, — улыбка у Жени становится другой, какой-то более мягкой. Это заставило меня растеряться. — То есть заинтересовал? В каком плане? Как собеседник? Как друг? Просто как человек, с которым вы увиделись сегодня и вряд ли увидитесь снова? — Не усложняй, просто заинтересовал. Хотя, я бы хотел увидеться снова и, пожалуй, не один раз. Хочешь ты того или нет. — Вы слишком легкомысленный. Разве можно вот так говорить человеку, что хотите впредь видеть его в принудительном порядке? Я могу быть занят. Это скорее похоже не на заинтересованность, а на нездоровое помешательство. Причем, на пустом месте, — скрещиваю руки на груди и губы поджимаю. — Это не проблема, заберу тебя, и вот, ты уже не занят. Ладно, прекрати делать такое лицо. Я не помешался, хотя бы пока. — Я собираюсь отстаивать свои личные границы. Если не прекратите — пожалуюсь Наде. И мне не будет за это стыдно. — Всё-всё, понял, Надежда — женщина строгая, такое мне не простит. Ладно, тогда я пойду. Когда увидимся снова? — Когда-нибудь. Только не пытайтесь частить сюда. Во-первых, персонал тут не всегда дышит по ГОСТу, а во-вторых, я тут тоже бываю не часто.