* * *
Дома можно не притворяться, что все хорошо. Небрежно скинув в угол коридора туфли и пиджак на пуфик, Сяо Чжань с ногами забрался на диван в гостиной, обнимая собственные колени, и отрешенно оглядел квартиру. Всё вокруг еще больше, чем на работе, напоминало об Ибо, каждый, чёртов, бытовой предмет будил воспоминания и причинял эмоциональную боль. Кружка с недопитым чаем на кухонном столе, мячик возле ножки журнального столика, который Ибо покупал для Орешек, зеленые тапочки у входа… В ванну Чжань сегодня не хотел заходить, ведь даже там: зубная щетка, гель для душа с лимонником, пена для бритья… Из-за образовавшегося в ушах вакуума Сяо Чжань слышал собственное сердцебиение словно со стороны. Некуда было отвести взгляд, чтобы не наткнуться на доказательства его отсутствия. Даже этот диван… Орешек беспокойно ходила по квартире, жалобно мяукала и царапалась в закрытую дверь. Ибо всегда разрешал кошке хозяйничать в своей комнате и никогда не ругался за учиненный ею беспорядок. — Не ищи, он не придет, — сухо отрезал Чжань, обращаясь то ли к кошке, то ли к себе. В конце концов, чего он ожидал? Что будет все, как в сказке: «И жили они долго и счастливо…»? Ночь он так и провел в полусне-полубреду на диване, не найдя в себе силы дойти до собственной кровати. Урывками Сяо Чжаню снился Ибо. Там, во сне, не было никакой ссоры, Ибо не уезжал в Пекин, они вместе завтракали и ходили по магазинам, обсуждали разные фильмы. Чжань держал Ибо за руку, переплетая пальцы. Там они были друг у друга. Проснувшись, Сяо Чжань не сразу смог отделить сон от реальности, поэтому первые несколько секунд улыбался, пребывая в остатках ночных грёз. Но через пару минут пришло осознание происходящего, и оно больно ударило под дых. Дышать было очень тяжело. — Прости меня, Орешек, я вчера совсем не смог уделить тебе внимания, — Чжань виновато погладил мурчащую кошку за ушами и насыпал ей полную миску корма. Свой завтрак он проигнорировал уже второе утро подряд. Кусок в горло не лез, и завтракать без Ибо в полном одиночестве Сяо Чжань просто не мог. Сегодняшний день в кафе мало чем отличался от вчерашнего. Чжань всё также загружал себя работой, двигаясь на автомате и стараясь освободить голову от мыслей. «..... В кафе «Белая фиалка» каждый найдет блюдо на свой вкус». Сяо Чжань зашел из зала в кухню и замер как вкопанный с подносом в руках. Что это сейчас было? Ему послышалось или по радио сейчас говорили про его кафе? Ничего не понимая, Чжань достал свой телефон, порылся в интернете и нашел номер телефона, по которому можно связаться с рекламным отделом этой радиоволны. Немного поколебавшись он все-таки позвонил туда. Девушка с приятным голосом вежливо объяснила ему, что, к сожалению, не имеет права разглашать личные данные человека, заказавшего рекламу и то, что Чжань являлся владельцем этого кафе, аргументом не являлось. После долгих уговоров и почти заигрывания со стороны Сяо Чжаня, девушка все же пошла на встречу и рассказала, что рекламу заказал молодой человек и что он оплатил всего лишь месяц. В то время у них действовала акция, что при заказе рекламы сразу на два месяца, на второй действует хорошая скидка, но молодой человек сказал, что месяц — это его потолок. На большее его финансово не хватит. Это все, что она могла рассказать. Идиот, какой же он идиот! Чжань смог выдавить из себя сухое «спасибо» и положил трубку. Ибо говорил о рекламе. Тот чертов разговор по телефону был о рекламе. Он хотел сделать сюрприз? Чжань чувствовал, что его голова вот-вот взорвется. Ибо не флиртовал с теми девушками в клубе, а честно говорил им, что состоит в отношениях и звал в кафе. Ибо не собирался бросать его через месяц, речь шла о рекламе. Не может быть. Как так получилось, что Чжань все перекрутил? Он ведь буквально с грязью смешал своего парня, игнорируя, что тот явно не понимал в чем именно его обвиняют. Как он мог так все испортить? Свои единственные нормальные отношения. Нет, не так. Свои единственные счастливые отношения. Чжань был счастлив с Ибо. Был. «Зачем тебе жить здесь, когда стоит повиниться папочке и жизнь станет малиной?» «Ты наигрался в обиженного сына?» «Сделай мне одолжение - не звони. Сорви пластырь» В памяти друг за другом всплывали собственные язвительные слова. Он правда бил по самому больному, упоминая его отца? Он правда, смотря в родные глаза напротив и видя в них обиду и непонимание, продолжал кричать такие гадости? «Нет, нет, нет, нет» — Сяо Чжань сжал собственную голову руками, будто пытаясь выдавить эти непрошенные, болезненные воспоминания. Если бы он только мог поговорить с Ибо, если бы мог извиниться. Пусть Ибо не захочет снова быть вместе, пусть оттолкнет, только бы узнал, как ему жаль. Как ему невыносимо жаль за каждое сказанное в тот вечер слово. Этот день он доработал, на автопилоте. Чжань не хотел ни готовить, ни придумывать новые рецепты. Хотелось побыстрее закрыть кафе и.... И что? Чжань не знал, чего хотел, скорее не так. Сяо Чжань не хотел ничего. Проводив последнего клиента, вымыв кухню и выключив почти везде свет, Чжань уже собирался пойти к двери, как взгляд упал на цветочный горшок на окне. Он подошел, ласково погладил белую фиалку, которая подарила название для его кафе, а память в очередной раз подкинула болезненные воспоминания: — Чжань, а почему ты назвал кафе белая фиалка? – спросил Ибо, лениво раскинувшись на стуле в отсутствии посетителей. — Если честно, это была случайность. Когда первый раз пришел сюда, этот цветок боролся за жизнь среди слоя пыли и грязи, — Чжань указал на горшок с фиалкой на подоконнике. — Аи-Фэнь сказала, что эти цветы дарят силы, желание жить и любить. Вроде как они говорят: «Давай попробуем быть счастливыми». — Ооо, да Чжань-гэ романтик! – Ибо накрыл ладонь Сяо Чжаня своей и медленно гладил его костяшки указательным пальцем. — Ты только понял? – Чжань усмехнулся, перехватил руку Ибо и переплел их пальцы, словно сейчас они были одним целым. — На самом деле, я тогда был довольно подавлен. Ничего не ладилось, предыдущие мечты рухнули и было страшно начинать мечтать заново. Да мне и сейчас страшно. Ввязался в эту авантюру с кафе, влез в долги, а гарантий никаких. Вдруг моя еда действительно «банальная и деревенская», как её окрестили в Пекине? — Что за чушь ты сейчас сморозил, Чжань-гэ? Знаешь, какая твоя еда? — Удиви, – Чжань смотрел на своего возмущающегося парня, и он казался ему в этот момент чрезвычайно милым. — Родная, — уже более спокойным тоном продолжил Ибо. — Так... Ладно... Удивил. — Она простая, не вычурная, как в дорогих ресторанах, где платишь за пафос, а не за вкус. Простая, но особенная. В каждом блюде есть своя изюминка, есть свой особенный вкус и аромат. Я может сейчас полную фигню скажу, но твоя еда напоминает мне еду мамы. Дело не во вкусе, она просто старалась в каждое блюдо внести что-то особенное, что-то от себя. И ты так же. Ты вкладываешь душу в свои блюда и в свое кафе. Сюда хочется приходить, потому что тут хорошо, потому что твои блюда для людей. Я не знаю почему ты не веришь в себя, Сяо Чжань. Просто знай, что я в тебя верю! У тебя все получится, а я буду рядом, – Ибо поднял сцепленные в замок руки и прислонился к ним своей щекой, прикрывая глаза. «Мы попробовали быть счастливыми.... У нас не получилось, — Сяо Чжань ещё раз бережно, будто извиняясь, погладил белые лепестки и уже вслух произнёс: — Я все испортил». «Чжань-гэ!»Farewell my love
1 апреля 2022 г. в 13:08
Сяо Чжань сидел на высоком стуле рядом с окном, погруженный в свои мысли. Из-за того, что Ибо уехал, пришлось просить Сяо Фэнь выйти на замену, но она уже на двадцать минут опаздывала, и это заставляло Чжаня нервничать еще больше.
Звон колокольчика на входной двери оповестил о первых посетителях и этот звук вернул Сяо Чжаня в реальность.
Две девушки устроились за самым дальним столиком, о чем-то разговаривая без умолку. Их болтовня звучала для Чжаня, как помехи в старом телевизоре. Хотелось закрыть уши руками и заглушить канал. Это были те же девушки из клуба, которые и вчера сюда заходили. Те же девушки, которые одним своим присутствием заставляли кровь закипать. Его уже, видимо, бывший парень в Пекине, а Чжань все равно ревновал, вспоминая, как они вешались на Ибо. «Вы будете весьма разочарованы узнав, что объект вашего воздыхания больше здесь не работает», — подумал про себя Сяо Чжань.
— Здравствуйте. Вы готовы сделать заказ? – Чжань старался разговаривать максимально собранно и не показывать посетителям свои эмоции.
— Да. Мне, пожалуйста, Чисанчи и имбирный чай!
— А мне жареную лапшу с креветками, салат Хэйхэ и американо без сахара!
Девушки разговаривали наперебой, улыбались и смеялись. Сейчас они себя вели точно так же, как с Ибо. Одна из девушек заправила окрашенную в синий цвет прядь волос за ухо и посмотрела на Чжаня из-под темных густых ресниц, и внезапно обратилась к нему:
— Вам, наверное, нелегко тут сейчас одному справляться?
Сяо Чжань слегка опешил. Значит они знали, что Ибо сегодня нет? Зачем тогда пришли? Самый очевидный вариант — поесть почему-то в голову Чжаню так и не пришёл в эту минуту.
— Ой, а когда мой парень уезжает, я просто нереально скучаю, даже если это совсем ненадолго, — защебетала другая девушка с блестящим блеском на губах.
— Простите? Вы знаете про нас с Ибо? – Чжань наконец-то сложил два плюс два.
— Конечно, — девушка с синей прядью чуть приподняла бровь. — Ибо нам все уши прожужжал про своего «лучшего в мире парня», который, прямая цитата: «…Ещё и лучший в мире повар, и вы, а также все ваши знакомые, и знакомые знакомых обязаны посетить его кафе», — девушка рассмеялась, видимо, вспомнив, как Ибо это говорил.
— Да-да, — подхватила её подруга, — он так пиарил это место и, надо сказать, не зря, еда тут действительно очень вкусная и атмосфера такая домашняя, уютная. Вы большой молодец, Сяо Лаоши!
«Они даже имя моё знают, — заторможенно подумал Чжань. — Знают обо мне и о наших отношениях, а еще Ибо всех зазывал в моё кафе», — осознание того, как он ошибся, придавило его, словно тяжелой плитой.
— Спасибо, — чуть смущенно произнес Сяо Чжань. — Простите, я займусь вашим заказом!
«Ибо, какой же ты дурак! Мог бы рассказать об этом. А я? Я ведь даже не спросил, сам всё решил». Сяо Чжань пытался собраться с мыслями и не запороть заказы. Немного ситуацию спасло то, что наконец-то пришла Сяо Фэнь, и больше ему не нужно было выходить в зал.
Перед уходом девушки оставили в книге отзывов своё восхищение блюдами и огромную благодарность повару. У них в самом деле были только добрые намерения. Вина за накрученную ревность неприятно колола и подгоняла ком к горлу.
После обеда Чжань прекратил попытки дозвониться до Ибо. Какой в этом смысл? Навязываться человеку, которого сам просил не звонить? Для него все было предельно ясно: Ван Ибо не брал трубку и не перезванивал — он не вернется. Сяо Чжань стоял один на своей кухне и пытался собрать себя по осколкам.
То, что вчера казалось каким-то дурным сном, сегодня накатило осознанием реальности происходящего.
Чжань загружал себя работой по максимуму. При отсутствии клиентов он чистил полки, передвигал продукты в холодильнике, пытался придумать новые блюда, но ничего путного не выходило. Мысли все равно возвращались к одному единственному человеку.
— А-Чжань, там курьер привез странные коробки. На них твое имя. Куда их поставить? – Сяо-Фэнь помахала перед лицом Чжаня документами, привлекая его внимание.
— Коробки? – Чжань несколько минут растерянно пытался вспомнить, а что он вообще заказывал?
Осознание стало давить, тянуть куда-то ко дну, и Сяо Чжаня от этого чувства начало тошнить.
Складывая всё, что привёз курьер, в подсобное помещение, он заметил стопку кухонных полотенец, которые он просил Ибо убрать в шкаф, но тот, конечно, просто положил их на ближайшую полку. Если бы он был здесь, Чжань бы... Если бы… Даже в чертовой подсобке все напоминало о нем.
Тяжело выдохнув, Чжань начал дрожащими руками распаковывать посылку, срывая жесткий картон и складывая мусор в одну стопку. Не было никакого смысла оттягивать этот момент, завтра будет так же больно, как и сегодня.
Где-то фоном Сяо Чжань услышал приглушенный звон и шум напора воды, видимо Сяо Фэнь решила сама перемыть оставшуюся посуду. Чжань был благодарен ей, что она ничего не спрашивала, не лезла в душу к нему. Он бы все равно ничего не смог ей сейчас внятно объяснить. Возможно чуть позже, но не сейчас.
Сяо Чжань достал одну за одной картины Кинкейда, которые они с Ибо вместе выбирали и заказывали пару недель назад. Тяжелый вдох… Чжань прикрыл глаза, и память снова подкинула непрошенные воспоминания. Он вспомнил, как Ибо сказал, что его кафе будто наполнено светом и натолкнул этим Чжаня на идею развесить на стенах в «Белой фиалке» картины именно этого художника. Вспомнил, как они спорили над сочетанием образов между собой, как бегали по кафе и показывали друг другу, где какую картину уместнее повесить, как они смеялись и дразнили друг друга.
«Светом здесь был ты, Ибо. А это… просто картины» — Чжань кончиками пальцев провел по репродукции и с грустью выдохнул, пытаясь усмирить новый поток воспоминаний.