Свадебный переполох

Восемь лет назад

      Кларк и  Рейвен пробирались через плотную толпу студентов, ощущая неприятный запах пота и сладких духов. Громкие басы били в уши, а светомузыка вызывала головную боль, но Гриффин была на удивление в хорошем настроении. Сегодня ее день рождения и Октавия кое-как упросила Кларк отпраздновать его в окружении горячих потных незнакомцев и дешёвой выпивки, а не в их комнате, как это планировалось с самого начала. Конечно же Рейвен была за, поэтому у Кларк просто не осталось выбора. Сейчас они добрались до барной стойки, где их ждали Октавия и три желтоватых шота. Блэйк белозубо усмехнулась, протягивая руки для объятий.       — О. Боже. Мой. Кларки, выглядишь просто восхитительно, — они поздравили подругу еще утром, поэтому все правила приличия были отложены в сторону.       Гриффин довольно усмехнулась, машинально поправив белый топ и завитые волосы. Рейвен весело засмеялась, забирая из руки Октавии свою первую порцию алкоголя.       — А как иначе. Мы несколько часов провозились над ней. Серьезно, я еще никогда не видела, чтобы Кларк так сильно парилась над своей одеждой.       Рейвен, как всегда, слишком много говорила и Кларк просто закатила глаза, принюхиваясь к текиле. Просто отвратительно.       — И кто этот счастливчик на сегодня? — радостный голос Октавии вернул Кларк на землю. Девушка усмехнулась.       — Пока не знаю, и не уверена, что вспомню, учитывая это жуткое пойло. Неужели ты все-таки решила нас убить? Мы ведь уже извинились за тот раз.       Все трое абсолютно точно поняли, о чем говорит Кларк, так что Октавия лишь закатила глаза, цокая языком, и подняла свою порцию текилы. Она достала телефон из заднего кармана приталенных джинсов и включила режим селфи.       — Заткнись. Лучше давайте сделаем фото, пока я достаточно трезва, чтобы удержать телефон в руке.       Девушки стали друг к другу максимально близко, Рейвен удостоверилась, что Кларк будет стоять в центре их сэндвича, и наконец пьяно улыбнулась, хотя в ее организме еще не было и капли алкоголя. Зажав палец на кнопке включения, Октавия сделала задуманное и горло наконец обжег горький привкус соли и лайма. Кларк сморщилась, ставя стопку обратно на стойку. Бармен быстро убрала посуду, не отрывая глаз от Рейвен, и латиноамериканка уверенно улыбнулась.       — Похоже у кого-то намечается компания на вечер, — прощебетала Октавия.       Кларк уловила легкий румянец на щеках подруги.       — Я все еще с Кайлом, так что...       Кларк быстро нахмурилась, забирая вторую порцию алкоголя: яблочный сауэр после шота текилы был лучше всего.       — Боже, я думала вы расстались.       Рейвен отвела глаза.       — Нет, просто взяли паузу, — Рейес пожала плечами, предпочитая закрыть тему. Кларк и Октавия отнеслись к этому с уважением, поэтому пока что разговор был отложен. Пока что.       — Кстати, насчет компании, — хорошо, что Октавия никогда не замолкает, чем всегда можно было сгладить углы. — Мой брат написал, что уже здесь.        — О-о, — Рейвен поиграла бровями, выхватывая новую порцию своего шота. — Мистер Горячие руки.        Октавия страдальчески простонала, чем вызвала веселый смех подруг.        — Пожалуйста, заткнитесь, это все еще мой брат.        Они продолжили о чем-то болтать, стоя у барной стойки. Октавия неделю назад наконец сдалась под напором подруг и пообещала девчонкам познакомить их со своим старшим братом, о котором они были так наслышаны. Поэтому сейчас они ожидали загадочного Блэйка-старшего, чтобы пройти к кабинкам, где можно было с комфортом подождать остальную часть их группы. И вот, Рейвен только закончила историю о том, как они с Кларк праздновали восемнадцатилетие Гриффин, – да уж, тогда обе выпили сполна, так что бедному Джейку осталось лишь отвести их домой, оставив скандалы и нравоучения на утро, – когда Октавия заглянула за плечо именинницы, усмехаясь, а Рейвен присвистнула. Кларк невольно обернулась, встречаясь с карими глазами высокого брюнета.        Они были похожи с их яркими улыбками и густыми блестящими черными волосами. Бэллами выглядел непринуждённо и совершенно отпадно, во всех смыслах этого слова. Кларк впервые видела, чтобы обычная серая футболка сидела на ком-то настолько горячо, с виднеющимися из-под коротких рукавов трицепсами. Его рука свободно свисала, удерживая черную куртку, придавая уверенность, а на лице играла расслабленная улыбка. Но даже если Кларк и заинтересовалась новым знакомым, то не подала виду, как человек, который придерживается кодекса лучших друзей. Или ей так казалось.        — Привет, мартышка, — в его глазах читалась любовь и забота, так что даже слепой мог понять, насколько старший Блэйк идеально подходил под описание лучшего брата. — Дамы, — его манеры шли перед ним. Кларк была уверена, что парень мог бы очаровать любую, и он явно это знал, когда смотрел точно в голубые глаза.        Кларк улыбнулась одним краем губы.        — Боже, я ведь просила тебя так не называть меня, — было видно, что это очень смутило малышку Октавию, но Бэллами лишь мягко посмеялся на слова сестры.        Все это время молчавшая Рейвен наконец заговорила:        — Ох, вау, О, а он куда более горячий, чем я запомнила, — в ее голосе не читалось ничего, кроме веселья, и это давало понять, что она не имела абсолютно никаких видов ни на одного из Блэйков. Но это не означало, что ее слова не могут вывести Октавию из себя.        — О Боже, заткнись, Рей.        — Она мне нравится, — Бэллами посмеялся, первой протягивая руку Рейес. — Приятно познакомиться. Рейвен, я полагаю?        Девушка усмехнулась, пожимая руку в ответ, после чего его ладонь потянулась к Кларк. Гриффин заметила, как парень на секунду задумался, когда его лицо изменилось, а карие глаза начали всматриваться в голубые напротив. Кларк ощутила непрошеный румянец и пронзающий ее взгляд Октавии.        — Бэллами.        — Кларк, — просто ответила девушка.        Они смотрели друг на друга еще какое-то время, пока Рейвен не прервала их своим громким голосом. Октавия молчаливо наблюдала со стороны.        — Окей, давайте сядем, потому что я ужасно хочу скинуть свою куртку и еще выпить.        Бэллами засмеялся, вытаскивая из кармана портмоне.        — Хорошо, Рейвен, тогда вы пока можете сесть, а я закажу еще выпивки.        — Нет, не стоит, ты можешь идти с ними, — голос Рейвен звучал немного неуверенно и спешно, привлекая внимание Кларк и Октавии.        Парень вопросительно уставился на компанию девушек, так и перебирая в руках купюры.        Подруги переглянулись и Октавия не смогла удержать усмешку на своих губах, потому что Рейвен совершенно не могла скрывать свои чувства, и нетерпение, написанное на ее лице, это подтверждало. Младшая Блэйк забрала деньги из рук брата и протянула их Рейвен, подмигивая.        — Май Тай, — сказала Октавия, протягивая пару банкнот в руки подруги.        Рейес довольно улыбнулась, оборачиваясь в сторону Бэллами, потому что точно знала, что Кларк закажет любимый Космополитен.        — Просто пиво, — если парень и был немного ошарашен наглостью сестры, то совершенно не подал виду, все так же обворожительно улыбаясь новым знакомым.        Рейвен осталась в баре, когда ребята прошли в сторону кабинок, пробираясь через толпу пьяных и веселых людей. И после этого ничего...       Тот день Кларк помнила плохо, учитывая количество выпитого. Потому что после того, как вкус клюквы на языке начал надоедать, в ход пошла тяжелая артиллерии в виде стопок чистой водки и еще чего-то. Первое, что Гриффин ощутила, когда проснулась – головную боль, вкус помойки во рту и разочарование в собственной жизни, потому что звон будильника означал то, что через два часа ей нужно было быть на парах.        День Кларк начался официально в двенадцать утра, но бодрость и ясность ума вернулись лишь после того, как лектор закончил свои пытки и бывшая именинница вышла на улицу, вдыхая свежий воздух, где ее ждали Рейвен, Октавия и... Бэллами. Что он здесь делает?        Вчера Октавия познакомила их со своим братом, и он оказался довольно забавным и интересным. А если брать во внимание смазливое личико и манеры – Кларк абсолютно точно была заинтересована, хоть и не была готова это признать. Поэтому сейчас, когда она подходила к небольшой группе, Кларк не была счастлива видеть всех их.       — Привет, — ее голос был тихим, а на лице написано, что прямо сейчас она перебывала в жутком похмелье. И Рейвен ее понимала.        — Вау, выглядишь паршиво, — голос Октавии на удивление бодрый заставил скривиться подруг, что явно повеселило обоих Блэйков.        — Нет, это у тебя просто паршивый вкус на алкоголь, — Рейвен беззлобно проворчала, падая на плечи Гриффин, на что Кларк молча улыбнулась, приобнимая подругу свободной рукой.        Все это время стоявший и наблюдающий за девушками Бэллами наконец заговорил. Его лицо выражало смесь нетерпения и смущения.        — Привет, Кларк.        Что-то в его голосе заставило девушку нахмурить брови, а глаза на какое-то время метнулись к стонущей Октавии. Что здесь происходит?        — Привет, Бэллами. Решил проверить свою мартышку? — Кларк буквально ощущала ярость Октавии, и теперь задавалась вопросом, не прийдётся ли ей уворачиваться от ее подушки ночью, но эта атмосфера, возникшая вокруг Бэллами, просто давила.        — И это тоже, — он посмеялся, неловко переминаясь с места на место. Парень выглядел так, будто хотел что-то сказать, но не был до конца уверенным. — Вообще-то, я хотел спросить у тебя кое-что?        О нет       — Конечно, — Кларк знала, что произойдет дальше, и не была уверена хочет ли слышать его вопрос.        — Что думаешь насчет того, чтобы прогуляться вечером?        Веселый свист Рейвен и пинок Октавии по голени спортсменки точно дали понять, что старший Блэйк только что пригласил ее на свидание. Щеки Кларк начали наливаться румянцем. Гриффин заглянула в голубые глаза подруги, выискивая одобрение, но взгляд Октавии выражал лишь веселье и ожидание. Похоже, Кларк осталась в этой лодке одна, но и подруга вовсе не была против, а Бэллами красивый и умный парень с крутой тачкой, так что все не так уж и плохо.        — Я не могу сегодня вечером, — его лицо в миг погрустнело, так что Кларк поспешила добавить: — Что насчет воскресенья?        — Отлично, тогда до воскресенья! — счастливо пролепетал Бэллами.

×××

      Лекса потянула дверную ручку, ожидая увидеть кого угодно, но уж точно не девушку, которая отказала ей парой часов раннее:        — Привет, — на лице Кларк появилась натянутая улыбка, в то время, как Лекса все еще не могла понять, что происходит.        — Кларк?        — Мы можем поговорить? — все напускное спокойствие вмиг слетело с ее лица, голос дрогнул, но Лекса так и не отступила от двери.        — Тебя не должно здесь быть, — проговорила Вудс как что-то очевидное, замечая удивленный взгляд Кларк. Она сложила руки на уровне груди, опираясь на дверь так, чтобы закрыть обзор на коридор ее квартиры.        Кларк вздохнула.       — Серьезно, Лекса? — не добрый смешок вырвался откуда-то из груди, заставляя Александру лишь поежиться от тона.        Вудс молча кивает головой, она просто отказывается впускать Кларк в свою квартиру. Потому что зачем? Лекса считала, что раннее они обговорили достаточно, чтобы построить границу между друг другом, и визит в двенадцать ночи явно не входил в что-то позволительное. Очевидно, Кларк так не считала:        — Нет, это ты не имеешь права заявляться в мой дом и признаваться в чувствах накануне моей свадьбы, — Лекса знает, что она права, поэтому лишь отводит глаза, позволяя Кларк продолжить свою гневную тираду: — Тем более, — Кларк колеблется, но ведь ей уже нечего терять, так? — Тем более, когда знаешь, что я тоже влюблена в тебя и совсем не понимаю, что с этим делать. Так что нам нужно поговорить.        И эти слова доходят до Лексы. Она стоит в немом шоке, пока ее ноги, ведомые внезапным желанием, порывом, сами делают пару шагов вперед. Теперь они стоят достаточно близко друг к другу, чтобы уловить тяжелое дыхание, но не ощущать его на коже. Лекса всматривается в глаза напротив, будто хочет удостовериться, правильно ли расслышала слова, но глаза Кларк горели уверенностью и нескрываемой печалью. Лекса ощутила головокружение, всеми силами сдерживая себя, чтобы не пошатнуться, потому что чувства Кларк это то, что может выбить землю из-под ее ног, даже если для каждого это было чем-то очевидным.        — Тебе лучше уйти, Кларк, — но это пугает, так что Лекса предпринимает поздние попытки отступить. — Ты права, я сама не знаю, как вообще додумалась сказать подобное, когда ты выходишь замуж через пару...        Но Кларк не позволяет ей договорить. Кларк делает тот самый шаг, на который они не решались все это время. Этот поцелуй отличается от других. Он вводит в эйфорию своей интимностью. Он совсем небезобидный и несет в себе ничем не скрытые желание и намек. Он грешный, и Лекса не может вынести его вес. Она прислушивается к отдаленному голосу разума, который все еще имеет власть над сердцем, и мягко отталкивает Кларк, прогоняя непрошеную колкость в словах и глазах.        — Кларк, твой жених ждет тебя дома, — слова Лексы все еще звучат со львиной долей обиды, когда она возвращает способность говорить. Тон грубее, чем хотела бы девушка, но это правда. Она не могла отделаться от мысли, что ее используют.        — Мы расстались, — то, с какой легкостью Кларк говорит это... два слова решают все.        Лекса шумно выдыхает, таращится на Кларк, чье лицо становится все ближе. Но на этот раз Александра не позволяет этому случится. Она уворачивается, с явным шоком смотрит в усталые голубые глаза, когда до слуха доходит тяжелый вздох.        — Это правда? — с недоверием спрашивает Лекса.        — Давай присядем.        Кларк тянет ее к обеденному столу, потому что не уверена, что сможет себя сдержать, если они окажутся в непосредственной близости на диване. И Лекса понимает это. Она позволяет усадить себя за стол и сцепливает руки в замок впереди себя. Какое-то время они молчат, и это молчание невыносимо для Лексы, потому что она чувствует неудержимое желание, жажду узнать все. Лекса смотрит на Кларк, которая не сводит глаз с корзинки фруктов перед собой, и вздыхает. Гриффин явно выглядит как человек, который не хочет говорить, но Лексе все равно, ей нужны ответы.        — Так значит, вы просто расстались? — медленно, до сих пор не до конца осознавая смысл ее слов, спрашивает Вудс.        — Да, — Кларк сводит глаза у переносицы, наконец заглядывает в глаза Лексы и понимает, что девушке этого недостаточно. — Он просто, — Кларк вновь вздыхает, расслабляясь на знакомых стульях. — Мы поговорили, — она пожимает плечами, будто это самое очевидное, что Кларк могла сказать. — Он спросил изменяю ли я. Я имею в виду, что он уже знал это, но я поняла, что ему просто необходимо услышать это от меня. Так что, да, мы расстались.        — И теперь ты здесь, — голос Лексы отрешенный. Она будто не понимает, что именно должна сделать, услышав все то, что Кларк успела вывалить на нее за вечер, потому что все еще было сложно осознать, что она свободна и влюблена.        — И теперь я здесь, — вторит Гриффин, решительно глядя в зеленые глаза.        Они молчат достаточно долго, чтобы Кларк начала беспокоиться, но она понимает, что Лексе нужно время. Она просто кладет свою руку на замок из сцепленных пальцев и сжимает их, чтобы хоть как-то показать, что теперь она рядом. Кларк не до конца понимает, делает ли она верные шаги, но когда Лекса неуверенно улыбается, кивает, вглядываясь в голубую радужку, Кларк вновь позволяет себе вдохнуть.        — Кларк, — Лекса высвобождает свою руку из под теплой ладони, но лишь для того, чтобы сплести их пальцы вместе. — Ты мне нравишься, — Гриффин выгибает бровь, так и не сдержав теплой улыбки, на что Лекса просто закатывает глаза. — Я влюблена в тебя, — она поправляет себя прежде, чем продолжить начатое. — Но я не уверена, что могу доверять тебе прямо сейчас, понимаешь?        Кларк хмурится. Она копается в своей голове, чтобы осмыслить и принять слова Александры, прежде чем огорчённо вздохнуть, потому что знает, что та имеет в виду.        — Сегодня вечером ты говорила мне о том что слишком поздно для нас, но сейчас ты сидишь на моей кухне после признания. Ты непостоянная, и это меня пугает, — Кларк снова кивает, предпочитает молчать, потому что ощущает, что это не все. — Ты целовалась со мной пока была в отношениях с Бэллами, отвечала мне на флирт, которым я совсем не горжусь, но факт остается фактом – ты изменила своему жениху, Кларк, а для меня измена это худшее, что может сделать партнер.        И Кларк понимает. Понимает это, потому что Кларк всегда чувствовала это в себе. Она знала, что рано или поздно ступит на эту дорожку, поэтому так ненавидела себя за это. Так что она не имела права винить Лексу за то, что она просто пытается уберечь свое сердце от боли и разочарования. Но это не означало, что Кларк не была готова измениться ради Лексы.        — Я понимаю, — она смотрит на улыбку напротив себя и улыбается в ответ, потому что это девушка, в которую она влюблена. — Лекса, все, что я когда-либо говорила было правдой, и я знаю, что поступила ужасно с Бэллами, так что я не позволю повториться этому снова, если ты дашь мне всего один шанс. Нет, я прошу тебя об одном шансе.        Лекса не приходится долго думать над ответом, потому что он был очевиден с самого начала, ведь Лекса просто не может устоять перед Кларк после столького времени. Она хочет увидеть ту часть Кларк, которая будет бороться за них.        — Хорошо.        Ее ответ тут же рассеивает напряжение ожидания, которое окутывало Кларк все это время. Лицо Гриффин будто засияло, а голубые глаза покрылись пеленой счастливых слез. Ей нужен было услышать это снова.        — Правда? — неуверенно переспросила девушка, на что Лекса лишь весело улыбнулась.        — Да, Кларк, я дам тебе шанс.        Большего ей и не нужно было. Кларк навалилась на стол, притягивая Лекса в столь желанном поцелуе, и на этот раз Вудс не отталкивает ее, прижимается ближе, ощущая на губах солоноватый привкус. Кларк плакала, и это заставляло сердце сжиматься. Лекса провела большими пальцами по ее щекам, пытаясь вытереть соленую влагу, пока ее грудь распирало от какого-то нового чувства, потому что теперь ей было позволено это делать. Теперь Кларк ее, и им не нужно было бояться, что кто-то увидит их. Это чувство было прекрасным.        Они продолжили целоваться, когда добрались до дивана, руки Кларк стали увереннее, ее поцелуи опаляли кожу, но Лекса словно тушила их своей нежностью и спокойствием. Кларк казалось, будто это первый и последний раз, когда она может сполна насладиться любимой девушкой, когда Лекса давала понять ей, что теперь все по-другому, опускала на землю своими трепетными руками. Кларк немного успокоилась, когда их губы вновь разомкнулись. Она ощутила легкие поглаживания на своей щеке и открыла глаза, встречаясь с искрами в зеленых глазах напротив.        — Не сейчас.        Кларк пылала от нахлынувших чувств, но так же она понимала, почему Лекса остановила ее. Она чувствовала желание, исходящие от Вудс, но та была права: сейчас не время. Сейчас им нужно было сосредоточиться на выстраивании моста доверия и понимания между ними. Так что Кларк просто улыбнулась, утыкаясь лбом куда-то в шею Лексы. И даже так, она могла слышать стук сердца Лексы, или это было ее собственное?        — Я очень устала, — шепот Лексы заставлял кожу покрываться мурашками. На самом деле, все, что делала Лекса, заставляло кожу Кларк покрываться мурашками, но это сейчас не так важно.        — Да, понимаю о чем ты.        Они усмехнулись друг другу, и Кларк уловила чертиков в ее взгляде. Что опять задумала эта девушка?        — Тогда идем спать, — их губы едва соприкасались в этих словах, но это то, что заставило сердце Кларк замереть. Лексе невозможно было противиться.        Поэтому Кларк послушно встала, когда Вудс молча потащила ее в сторону спальни. Лекса выделила ей широкую футболку, и они правда старались не вести себя, как влюбленные подростки на первой ночевке, но Кларк просто не могла удержаться, чтобы тишком не подглядеть за этой совершенной девушкой, встречаясь с такими же горящими глазами. И каждый раз они просто отворачивались, даже не сдерживая понимающих усмешек. Когда они легли в кровать и Лекса прижалась к ней так тесно, как Кларк не позволяла прижиматься даже Бэллами, она поняла, что впервые за многое время чувствует себя правильно. Лежать так с Лексой в одной постели казалось тем, в чем Кларк нуждалась уже давно. И она  даже не успела заметить, как уснула, вдыхая успокаивающий запах пряностей и корицы. 

×××

      Кларк просыпается с мыслью о том что никогда не спала так сладко, ощущая вес и тепло тела Лексы, плотно прижатого к ее собственному. Ее дыхание касается щеки Гриффин, поэтому девушка просто не может сдержать счастливой улыбки, когда пытается повернуться на бок максимально медленно, чтобы не разбудить Лексу. Кларк это удается. Раньше она никогда не понимала людей, которым нравится наблюдать за их спящим партнером, но кажется Кларк была готова понять их, потому что Лекса прекрасна, но утренняя Лекса завораживает. Ее волосы немного запутанные и кучерявые смешались с ее собственными, а лицо девушки абсолютно умиротворенное, словно все, что терзало ее все это время просто испарилось. Лекса выглядит прекрасно, и вы не можете винить Кларк за то, что она позволяет себе украсть еще один поцелуй. И когда спящая Лекса завораживает, Лекса спросонья заставляет Кларк улыбаться протестующим постанываниям и сморщенному носу. И Кларк ощущает непреодолимое желание взять в руки карандаш и запечатлеть то, какими глазами Лекса смотрит на нее, когда ладонь Кларк все еще поглаживает ее щеку. В зеленых глазах плещется  столько любви, что Кларк, – я уверена, – может задохнуться. Поэтому, если у нее когда-либо спросят, что самое прекрасное Кларк видела в своей жизни, она не задумываясь ответит – Лекса Вудс в своей серой футболке с молнией, в глупых, огромных синих шортах Линкольна.        — Прекрати так смотреть на меня, — голос Лексы с утра такой же прекрасный, как и она вся, и Кларк не уверена, что сможет это выдержать.        — Как смотреть? — голубые глаза продолжали завороженно блуждать по сонному лицу девушки, замечая яркий румянец на коже шеи и ушей.        — Так, — Лексы приподнимается на руках, чтобы оказаться ближе к Кларк, почти соприкасается с ней носом, когда продолжает говорить: — Будто хочешь меня съесть.        И Кларк просто усмехается, потому что это не так далеко от правды. Но они просто разделяют короткий утренний поцелуй, когда Кларк падает обратно на подушку, потирая глаза пальцами. Она недовольно мычит, потому что желания вылезать из теплой постели совсем нет. Лекса ее понимает, но лишь усмехается на детское поведение подруги.        — Ладно, мне все еще нужно появиться сегодня на работе, — Лекса поворачивается к часам, когда ощущает теплые руки на своем животе.        — Не-ет, никакой работы, мы обязаны поваляться еще немного, — Кларк ведет себя как ребенок, но Лексу это полностью устраивает.        — Прости, Гриффин, но я слишком боюсь Анью, чтобы это сделать. Да и, — она взглянула на Кларк через плечо, усмехаясь немного самодовольно. — Мне нужно разобраться с одной парочкой, потому что, кажется, их свадьба отменяется.        — О, да? — Кларк поднимается на колени, прижимая Лексу к спинке кровати, когда ее глаза могут смотреть лишь на улыбающиеся губы. — Как жаль.        Лекса касается её щеки ладонью и ведет ее к затылку Кларк, вплетая пальцы в пшеничные волосы. Все это до сих пор кажется нереальным. Но это правда, Кларк здесь, в ее постели, прижимает Лексу к стенке. Она здесь, и теперь "они" нечто большее, чем те, кем были все это время. Губы Кларк мягкие и очень сладкие. Каким бальзамом она пользуется? Потому что они не могут быть такими сладкими сами по себе. Но как бы там ни было, им пора остановиться, потому что Лексе все еще нужно было идти на работу. Так что Вудс нехотя отстраняется, встречаясь с протестом.        — Кларк, мне правда нужно идти, — Лекса смеется, пока Кларк проводит носом по ее шее, вдыхая аромат ее кожи.        — Да-да, иди уже, а то я совсем не хочу ощутить на себе гнев Аньи.        Лекса усмехается, но наконец уходит в сторону ванной комнаты. Кларк продолжает провожать ее глазами, пока та не скрывается за дверью. Гриффин падает обратно на постель, закладывая руки за голову. Сейчас настал тот момент, когда мысли начинают открывать ей глаза. Сейчас Кларк с Лексой, в ее квартире, но придет момент, когда ей нужно будет вернуться в дом и встретиться со своим бывшим женихом. Ей нужно было решить где она сможет жить дальше, а самое главное, как сообщить ее матери, потому что она вряд ли будет счастлива от того, что Кларк "упустила столь подходящую партию". Да, сейчас девушка думала, что может свихнуться от всех этих мыслей, так что Кларк просто нуждалась в том, чтобы выйти на работу. Так она всегда могла избегать свои проблемы, прикрываясь хорошим делом – один из плюсов врачей. Знаю, знаю, вы посчитаете это глупым, но каждому нужен перерыв, а по тому с какой интенсивностью в жизнь Кларк наваливались проблемы, она больше всех нуждалась в этом перерыве. Ну а прямо сейчас она нуждалась в завтраке, учитывая то, как ее организм взывал к кофеину.        Девушка встала из постели, идеально выгладила серое одеяло и встретилась со своим отражением в большом зеркале. Спальная футболка Лексы хоть и была больше не размер, но все равно немного теснила в груди, и все же, от самого факта, что это ее футболка, уголки губ сами тянулись вверх. Кларк вышла к кухонному островку, проходя мимо ванной комнаты, из которой доносились звуки льющейся воды.        Квартира Лексы была знакомой, но все еще непривычной. Кларк знала, что Вудс не любит есть там, где отдыхает, с какой температурой предпочтительно мыть посуду и где ставить определенную посуду, она знала что Лекса обожает есть, что она абсолютно ненавидит скрип ножек стульев об ее паркет. Эти факты грели душу, но все еще казалось, будто Кларк знает ее недостаточно. Она не знает, как проходило детство Лексы, что стало с ее семьей, любит ли она собак или кошек, а может у нее и вовсе аллергия. Но ведь для этого и нужен этот период, первый шаг в отношениях, чтобы узнать друг друга получше? Было бы интересно, что из них вышло бы, если бы вчера они решили пропустить столь важную часть и перешли бы к самому интересному. Скорее всего, они бы быстро наскучили друг другу и все бы закончилось, не успев и начаться. Так что Кларк правда благодарна Лекса, что хоть кто-то в их отношениях думает наперед. В их отношениях, да?        Кларк не церемонясь заглянула в холодильник. Она довольно усмехнулась, выудив из холодильника четыре яйца, уже тонко нарезанный хамон, сыр и острый соус ромеско. Это было идеальное утро для испанского омлета, тем более в холодильнике были все нужные ингредиенты. Кларк не ощущала сильного голода, лишь жажду кофеина, поэтому еды будет лишь на одного. Гриффин просто не хотела, чтобы Лекса ушла на работу с пустым желудком из-за того, что Кларк никак не выпускала ее из кровати. И в этот момент мысли вновь вернулись к Бэллами. Может Кларк и не любила его, как мужчину, но он всегда будет для нее важным человеком, поэтому беспокойство окутало ее с головой, отгоняя даже желание выпить горячего кофе. Она не была уверена в том, в порядке ли он. Вчера Кларк ушла, оставив мужчину на полу их кабинета, но она просто понимала, что ему нужно время и утешение, и явно не ее, так что решение уйти казалось тогда правильным. И прямо сейчас, когда у них с Лексой все началось налаживаться. Она не могла позволить себе чувствовать сожаление. Но она чувствовала. Оно едва заметное пробиралось к самим корням в голове, въедаясь в мозг, не отпуская. Кларк сожалела. Определенно не из-за того, что пришла к Лекса, но из-за того, что заставила их всех почувствовать все то дерьмо, через которое им троим пришлось пройти. Но, к сожалению, время не вернешь назад, поэтому сейчас Кларк оставалось ждать Лексу с душа, попивая лучший американо в ее жизни, потому что кофемашина и дорогущие зерна в этой квартире были просто волшебными.        — Ты не знала, что жить на одном кофе на самом деле достаточно вредно, доктор Гриффин? — голос Лексы был веселым, когда она вышла к Кларк, вытирая свои волосы полотенцем. На ее шее все еще виднелись мокрые капли, так что Кларк пыталась не смотреть никуда больше, кроме зеленых глаз. О, эта чертовка определённо знала об этом.        — Так, мы вернулись к этому, — Гриффин сделала еще один глоток ароматного чуда, когда хозяйка дома подплыла к красиво выложенной еде на столе.        — К чему? — спросила девушка, уже набивая свой живот едой.        — Ну, знаешь, к кличкам, — Кларк всегда веселило и умиляло то, как Лекса радовалась подобным мелочам, как завтрак, или, точнее, ее завтрак. Так на еду в ее жизни реагировала только Рейвен после хорошего загула.        — Да, почему нет? Но я чувствую себя странно, когда называю тебя Грифф, или типа того, будто касаюсь чего-то личного, понимаешь? Прям как ты и "Алекс". А "доктор" кажется нейтральной территорией, — Лекса пожала плечами, блаженно откусывая кусочек хамона, обмазанного в остром соусе.        — Что ж, в любом случае, это лучше, чем то, как меня называет Мёрфи, — Кларк посмеялась. На самом деле ей нравилось то, как он ее называл, но она ни за что этого не скажет.        — Как тебя называет Мёрфи?        И в этот момент веселая улыбка с лица Кларк слетела. Она ощутила, что сама привела себя на приговор.        — О Боже, нет, Рейвен не говорила? — Кларк зарылась лицом в руки, буквально ощущая телом пронзительный взгляд Лексы, которая даже отложила вилку.        — Кларк, колись, — она сложила руки на груди, ожидающе всматриваясь в страдальческое лицо.        Кларк сопротивлялась этим глазам дольше, чем сама ожидала, но она понимала, что в конечном итоге ей придется это сказать:        — Принцесса, — ее уши и щеки покраснение. Кларк никогда не видела такого выражения лица Лексы.        — О нет, кажется, это идеально, — пролепетала девушка, едва ли сдерживая улыбку. Она почти смеялась, мысленно "примеряя" новую кличку своей подруге и это было лучшим, что могло бы быть.        — Мне не стоило этого говорить, — проныла в чашку Гриффин, но, к сожалению, уже было слишком поздно.        Они замолкли на какое-то время, возвращаясь каждая к своему завтраку, когда Лекса решила, что не договорила:        — Кларк.        — Что? — вымученно спросила девушка.        — Тебе нужно позавтракать, — Лекса усмехнулась так, будто Кларк уже взяла тарелку и начала завтракать. Но Гриффин вполне была довольна своим кофе и, может, все еще немного недовольна из-за "принцессы".        — О, ты прекрасно справляешься за нас двоих, — она подмигнула Вудс, будто намекая на "один:один".        Лекса фыркнула, отправляясь вилку острого омлета себе в рот.        — Ах, да, не забудь напомнить мне поблагодарить вашего друга Мёрфи, — она спародировала голос Кларк, на что та закатила глаза, цокая языком.        — Заткнись.        Они продолжили завтракать в тишине, время от времени перекидываясь короткими взглядами и полуулыбками, будто все еще не были уверены, что все это происходит. Лекса выглядела абсолютно счастливой, и это все, в чем нуждалась Кларк прямо сейчас – чтобы эта девушка продолжала улыбаться так же ярко, как и сейчас. Но вот пришло время, когда им нужно было расстаться, и когда Лекса увидела Кларк в ее одежде, ее взгляд погрустнел.        — Мне нужно вернуться, — сказала очевидное Кларк, скользя пальцами по внутренней стороне ладони Вудс.        Александра выглядела так, будто продолжала бороться сама с собой, когда ее вопрос вылетел прежде, чем она успела его обдумать:        — Я подброшу тебя?        Это было бессмысленно, потому что Лексе было совсем не по пути, а Кларк вовсе приехала на своей машине, и она явно не могла оставить ее здесь. Гриффин грустно улыбнулась, касаясь мягкой щеки.        — Все в порядке, поезжай на работу.        Лекса нахмурилась и недовольно поджала губы. Кларк так не хотелось расставаться с ней на подобной ноте... И резко в голову всплыла замечательная идея.        — Но мы можем встретиться вечером?        Взгляд Лексы заинтересованный, ожидающий. Она не спешит соглашаться с Кларк, но и не перебивает. Просто ждет, когда та продолжит говорить:        — Я имею в виду, что думаешь насчет свидания?        И вмиг лицо Лексы посветлело. Улыбка вновь вернулась на ее губы и для Кларк этого было достаточно.        — Конечно, — заворожено проговорила Вудс.        Они вышли из дома Лексы держась за руку, а последний поцелуй, который они разделили на стоянке, был самым сладостным, он будто говорил сам за себя: «До встречи». Обеим потребовалось слишком много усилий, чтобы сесть в свои машины и уехать в разные стороны. 

×××

      Кларк вставила ключи в замочную скважину и без стеснения прошла дальше в дом. Как бы там ни было, это все еще ее дом, так что она не собиралась прятаться ни от кого. Когда девушка зашла на кухню, она встретилась с пристальным взглядом Бэллами. Он изучающе осматривал каждый сантиметр открытой кожи, будто что-то выискивая, и когда, видимо, он ничего не нашел, мужчина выдохнул, неловко опираясь на кухонный островок. Им нужно было вновь поговорить, этого не избежать и Кларк это понимала, поэтому она просто молча прошла в гостинную, забираясь на диван с ногами. Бэллами проследовал за ней, иронично, садясь в кресло, в котором Лекса провела вчерашний вечер.        — Ты была у нее, — это не было вопросом, скорее просто констатация факта, но в голосе Блэйка слышалась доля ревности и недовольства, которые он отлично подавлял для сложившейся ситуации.        Кларк не видела смысла скрывать очевидного, она не хотела этого. Единственное, в чем она сейчас нуждалась – поскорее закончить все это и продолжить жить своей жизнью.        — Да, — она так же подкрепила свои слова кивком головы, будто их не было достаточно.        Бэллами поджал губы, но принял слова невесты с явной благодарностью. Как-никак, все еще единственным, в чем он нуждался прямо сейчас – правда. Кларк считала это небольшой платой за счастливые годы.        — Так вы теперь вместе? — Бэллами явно было неловко, но Кларк было еще хуже.        Они с Лексой решили, что не будут спешить, но что это значит? Теперь они пара или просто люди, которые что-то чувствуют друг к другу? С этим определенно нужно разобраться сегодня вечером.        — Можно и так сказать, — Бэллами нахмурился в вопросе. — Мы в процессе.        Он тихо кивнул, когда комната вновь погрузилась в неловкую тишину. Эта гостинная видала слишком много разборок за последние месяцы. Кларк наблюдала за Бэллами, который все это время о чем-то яростно думал в своей голове. Она ощутила резкое, жизненно важное желание сделать все правильно между ними. Потому что, что бы сейчас не происходило, это ее вина.        — Прости меня, — она извинилась еще вчера, но этого казалось недостаточно, поэтому девушка без каких-либо колебаний просто повторила это. Ей правда было очень жаль.        — Ты сделала то, что сделала. Этого не изменить, — конечно же Бэллами зол, но никто не имеет права винить его в этом.        — Просто, — его лицо исказилось в гримасе боли, и сердце Кларк неприятно сжалось. — Все, чего я от тебя хотел, это честности. Но ты просто проигнорировала это и врала мне прямо в глаза, Кларк. Это не справедливо.        Его слова были горькой правдой, от чего становилось только больнее. Кларк было мерзко от себя, хотелось сбежать куда-нибудь подальше от всех, кто знает ее и может осудить. Но это ее проблемы, ее вина, и это то, с чем она должна справиться, если хочет продолжить жить так, как она этого жаждала все эти годы.        — Я знаю, милый, и мне всегда будет совестно за то, что я допустила эту ошибку. Мне нужно было рассказать тебе сразу.        Под ошибкой она не имела в виду развалившийся брак, и Бэллами это понимал. Он усмехнулся, запуская руку в волосы, чтобы упереть свой локоть об подлокотник.        — Я знаю, — утверждает Блэйк, коротко покачивая головой. — И я могу простить тебя, Кларк. Но вопрос в том, простишь ли ты себя.        Кларк нахмурилась, слова Бэллами казались ей не настоящими, будто Кларк слышит не то, что он говорит, а то, что она хочет услышать. Но Блэйк просто продолжил:        — Я хочу, чтобы ты была счастлива, Кларк, — он пожал плечами, выговариваясь, будто это самая очевидная вещь в этом мире. — Мне жаль, что я не могу быть тем, кто сделает тебя счастливой. Я правда хотел быть тем самым счастливчиком. Но если это она, Кларк... Я просто надеюсь, что в этот раз ты сделаешь все правильно.        Кларк не сразу поняла, что непрошенные слезы вновь дали о себе знать. Она смотрела на этого мужчину перед собой и не позволяла себе жалеть ни об одном дне, проведенном рядом с ним, потому что этот человек всегда любил ее достаточно сильно, чтобы отпустить. Кларк внезапно поняла, что оставалась с Бэллами не потому что ее мать посчитала его лучшей партией, а потому что он навсегда останется ее первой любовью. До этого момента, Кларк не была уверена, что чувствует к этому мужчине, но теперь она поняла. Когда ее грудь рвало от благодарности и самой настоящей, искренней любви, Кларк была счастлива, что повстречала Бэллами в своей жизни, потому что он оказался тем человеком, который доказал ей, что она может быть счастлива. Так что Кларк просто встала с дивана и обняла его так крепко, как, наверное, никогда за все те годы, что они провели вместе.        — Спасибо, — прошептала Гриффин, кое-как заставляя себя отодвинуться от бывшего жениха. Она наблюдала такие же слезы в карих глазах напротив, поэтому теперь они ощущались как освобождение.        Не ясно сколько бы они еще смогли простоять, вытирая свои сопли об одежду друг друга, когда момент прервал металлический тон голоса Октавии. Они стояли вместе с Линкольном в проеме двери, держа друг друга под руку. Блэйк сложила свои руки на груди, всем видом выражая, что им не отвертеться от очередного разговора.        — Так значит, вы наконец-то это сделали.        Кларк и Бэллами переглянулись. На их лицах покоились глупые улыбки, хоть лицо мужчины все еще выражало боль от потери. Кларк еще никогда не была настолько благодарной, что ее Бэллами всегда был на ее стороне.        — Что ж, думаю, нам нужно поговорить, — сказала Кларк, вытирая мокрые дорожки слезы со своих щек.        — Ох, ты так думаешь?        Тон Октавии заставил Гриффин закатить глаза. 

×××

      Они уже какое-то время сидели, попивая горячий чай с лимоном и имбирем. Линкольн выглядел отсутствующе, было видно, что он не сильно хотел участвовать в семейных разборках, но Октавия была превыше всего. К тому же, сама Блэйк-младшая лишь недавно умолкла, сетуя о том, как давно этого ждала, чем явно расстраивала Бэллами. А возможно он просто наконец открыл глаза и проанализировал все годы их отношений. Почему-то Кларк стало совестно от мысли, что она делала слишком мало для него и предпочитала просто принимать все безвозвратной. Она поняла, что не может допустить подобного в отношениях с Лексой.        Бэллами первый решился задать вопрос, который его мучал уже какое-то время:        — Почему ты не сказала мне тогда, что не хочешь видеть нас с Кларк вместе? — вопрос предназначался, очевидно, Октавии и, если честно, Кларк была заинтересована в ответе не меньше.        Октавия фыркнула, отпивая ядерную чайную смесь.        — Во-первых, неужели ты бы меня послушался? — Бэллами беззлобно усмехнулся, отводя глаза в бок. — А во-вторых, — Октавия выглядела немного более печально, чем Кларк могла себе представить. Она уставилась на прозрачный чайник с коричневой жидкостью, в котором плавали чайные листья и дольки лимона с корнем имбиря. — Я просто хотела, чтобы наконец Кларк была счастлива.        И это в который раз за день заставило Кларк ощутить, как все её внутренности переворачиваются в желудке. Октавия выглядела виновато перед братом, но Гриффин была уверена, что эта вина на самом деле исходила от нее, распространяясь на них обеих. Октавия не должна была винить себя, потому что она просто хотела заставить Кларк вновь увидеть мир в тех красках, которыми он был окрашен до смерти отца. Октавия просто была хорошей подругой и заботливой сестрой, а Кларк сама не заметила, как воспользовалась обоими. Она не была уверена, что может почувствовать себя еще хуже, но она чувствовала. Особенно хорошо в реальность возвращал напряженный взгляд Линкольн, который был устремлен точно в ее глаза.        Кларк молчаливо опустила голову и положила ее на плечо Октавии, ощущая нужду в ее объятиях. Подруга приняла их слишком охотно, учитывая все вышесказанное. Кларк считала, что младшая Блэйк должна была ненавидеть ее, но этого не произошло. Как будто отсутствие ненависти к ней было в их крови.        Бэллами просто вздохнул, опираясь руками об свои колени. Он встал из кресла, на котором предпочел оставаться все это время, и вяло усмехнулся, когда три пары глаза устремились точно на него.        — Мне нужно немного сна. Разбудите меня к трем часам, если я сам не встану.        Он побрёл в сторону лестницы, выглядя совершенно опустошенным. Октавия вытерла мокрые глаза и встала за своим братом.        — Думаю, я ему нужна, — она обернулась к Кларк, все еще выглядя обеспокоенной. — Ты будешь в порядке?        Гриффин чувствовала, что не может ответить никак иначе, кроме положительно. Поэтому она просто устало усмехнулась, припадая к спинке дивана.        — Конечно, иди.        Они с Линкольном остались одни. Кларк думала, что мужчина вскоре уйдет, оставив Кларк наедине со своими демонами, но он продолжил стойки сидеть на своем месте, прожигая во лбу Кларк дыру. Гриффин стало не по себе, поэтому она молча открыла глаза и уставилась точно в темно-карие глаза.        — Я не позволю сделать тебе с ней то же, — его голос был грубым и нес в себе опасность самого настоящего старшего брата. Кларк это напомнило Бэллами, который говорил с каждым парнем Октавии.        Девушка почти не сдержала улыбки, но все же осталась такой же серьезной, как и прежде. Похоже это был звездный час Линкольна и она была готова его принять.        — Я не собираюсь делать ей больно.        Казалось, его большие глаза смягчились, но старший Вудс лишь покачал головой, глубоко вздыхая.        — Ты не можешь быть в этом уверена.        Он просто был по-настоящему обеспокоен за свою маленькую сестренку и Кларк тоже, потому что то, что она не хочет причинять Лексе боль, не значило, что она этого не сделает.        — Знаю, — она скрестила ноги, пытаясь казаться как можно увереннее в собственных словах. — Но я сделаю все, чтобы не допустить этого.        Какое-то время они просто сражались глазами. Лицо Линкольна казалось хмурым, когда как Кларк пыталась излучать лишь ту уверенность, которая подпитывалась чувствами к самой прекрасной девушке, которую она когда-либо встречала в своей жизни. И Линкольн ей поверил.        — Ладно, я верю тебе, — он вздохнул, вставая с места. — Но если ты не сдержишь своего обещания, — его лицо оказалась достаточно близко, чтобы Кларк стало не по себе. — Я превращу твою жизнь в ад.        Гриффин кивнула не задумываясь и это заставило Линкольна усмехнуться. Он покинул гостинную, а Кларк подумала, что угрозы со стороны семьи Лексы стали чем-то привычным.

×××

      После столь утомительных разговоров, Кларк поняла, что успела поговорить со всеми, кроме одной сумасшедшей девушки, которая прямо сейчас валялась на больничной койке. Кларк знала, что Рейвен будет в ярости, что не узнала об этом первой, но она будет еще более злой, если узнает это от Октавии или Аньи. Так что Гриффин просто собралась с силами и вновь покинула дом. В любом случае Линкольн оккупировал гостевую спальню, а Бэллами и Октавия не выходили из их собственной уже какое-то время, а одиноко сидеть на диване в гостинной было менее привлекательным, чем компания Рейвен.        Прямо сейчас Гриффин проходила по теперь хорошо знакомым ей коридорам клиники имени Святого Патрика, которую ее мать всегда недолюбливала, сколько Кларк себя помнила, потому что "Врачи здесь всегда были заносчивыми и неприятными", или что-то в этом роде. Кларк улыбнулась девушке на ресепшене и та ответила ей такой же дружелюбной улыбкой, молчаливо кивая в знак одобрения. Кларк направилась к палате подруги и что-то ее заставило постучать. Видимо не зря, потому что громкое, неловкое "Входите!" прозвучало лишь через пару минут. Гриффин нахмурилась, но когда девушка открыла двери и увидела Анью, поправляющую свои волосы, она поняла. Кларк усмехнулась, облокачиваясь об косяк двери.        — Я помешала? — ее голос звучал без доли сожаления или извинения в тоне, так что Рейвен просто закатила глаза.        — Заткнись, — она выглядела куда лучше с их последней встречи, и теперь здесь была Анья, так что Кларк подумала, что одна причина для беспокойств испарилась сама по себе.        — Привет, Кларк, — Анья в последний раз поцеловала свою девушку в лоб, потирая большим пальцем по линии ее подбородка, и улыбнулась Гриффин слишком приветливо, как посчитала Кларк. — Я пойду пообедаю, так что оставлю вас одних.        Когда Лакмэн проходила мимо Кларк, Гриффин показалось, что она может упасть в обморок от всего, что произошло за этот день (и это при  том, что он только начался). Анья подмигнула ей, весело усмехаясь, так что Кларк поняла, что Лекса успела растрепать обо всем своей дорогой подруге (не то, чтобы Кларк была против). Главное, чтобы Анья не была настолько "счастлива" услышанным, что решила поделиться этим с Рейвен. Хотя, учитывая тот факт, что карие глаза все еще не бросали в ее сторону молнии, все в порядке.        — Кларк?        Голос подруги заставил вздрогнуть. Гриффин вернулась на Землю, мотнув головой, и прошла дальше в палату. Она упала на свободное место на койке Рейвен, тесно прижимаясь к подруге. Сейчас ей просто нужны были объятия человека, который не знает ни о чем, который может просто погладить ее волосы, перебирая светлые прядки, и Рейес была лучшим вариантом.        — Я испортила тебе секс, — Кларк посмеялась в плечо Рейвен, когда девушка недовольно фыркнула на ее слова.        — Скорее, это шло к сексу. Но в любом случае я рада, что это была ты, а не кто-то из мед. персонала.        Они обе усмехнулась, умолкая на какое-то время. Брови Рейвен были нахмуренные, когда она оттянула Кларк от себя.        — Что случилось? — она всегда улавливала любые перемены в настроении Кларк. Временами это мешало, но Кларк могла заплатить такую маленькую цену взамен на прекрасную подругу.        Гриффин вздохнула, опираясь спиной об стену.        — Ну, даже не знаю с чего начать, — Кларк почесала щеку. — Мы с Бэллом расстались, — Кларк уловила тот момент, когда глаза Рейвен округлились до невозможных размеров, но она так и не позволила подруге заговорить: — Между нами с Лексой что-то происходит.        Теперь, когда Кларк закончила, Рейвен совсем не знала что сказать. Она выглядела шокированной, что было мягко сказано, может немного расстроенной, или наоборот – радостной. Но все это меркло на фоне удивленно расширенных, словно два блюдца, глаз. Девушка громко усмехнулась.        — Во-первых, наконец-то? — Рейвен почесала щеку. — Во-вторых, да неужели?        Кларк вяло усмехнулась.        — Ну, Бэллами догадался и я поняла, что это тот самый момент, — Кларк пожала плечами. — Мы повздорили, поэтому я ночевала у Лексы.        Теперь, когда Кларк думала, что это невозможно, лицо Рейвен исказилось в еще большем шоке. Гриффин даже не была уверена в хорошем плане или нет.        — Ох и чертовка, — Рейвен весело расхохоталась, пхнув Кларк в плечо, на что Гриффин лишь закатила голубые глаза.        — Рей, нет, мы не... — Кларк замялась, ощущая как ее щеки начинают гореть. — Мы просто спали.        — Я так и подумала, извращенка, — Рейвен подмигнула Кларк, на что девушка во второй раз закатила глаза.        — Ой, заткнись.        Кларк посмотрела в потолок. Это все еще было странно, потому что Лекса с первого дня их знакомства была для Кларк под запретом, что-ли? А теперь Гриффин уходит из ее дома утром, чтобы встретиться позже вечером на свидании и, о Боже, ей ведь еще нужно продумать свидание. И вы подумаете, что это не так сложно, но это ужасно сложно для Кларк, потому что она была на свидании в последний раз восемь лет назад. Теперь Гриффин чувствовала себя старой. Кларк поморщилась от своих мыслей, не замечая наблюдающего взгляда подруги.        — Ты в порядке? — Рейвен звучит по-настоящему обеспокоено, хоть и пытается скрыть это под лучами Солнца.        Кларк улыбается, потому что чувствует, что она не должна ощущать такую невыносимую легкость при мысли о Баллами или Лексе, но это правда. Она рада, что наконец оказалась честна со своим мужчиной, а главное – с собой.        — На удивление, да. Просто, — Кларк задыхается от слов, которые уже давно засели в ее голове. — Просто я боюсь все испортить, — и это было абсолютной правдой.        Когда ее бросили на съедение собственным мыслям в пустой гостинной, Кларк за долгое время решилась проанализировать их с Бэллами отношения. С самого начала все было отлично, но в какой-то момент все изменилось. Это случилось примерно после знакомства Бэллами с ее матерью. Они встречались какое-то время, не больше года, когда Блэйк начал настаивать на их знакомстве. Кларк оттягивала этот момент максимально, пока ее терпение просто не лопнуло. И когда она увидела насколько хорошо Эбигейл относится к Бэллами, Кларк будто подменили. Конечно, она не винила мать или бывшего жениха за это. Просто Гриффин так боялась, что это могло повториться вновь. И если Кларк была готова сделать больно Бэллами, то с Лексой все иначе. Она так сильно боится все испортить, что наверняка сделает все в худшем виде.        — Хэй, — Рейвен вывела ее из собственной пучины мыслей. Она едва ли не кожей ощущала все те мыслительные процессы, что творились в голове подруги. От этого сердце начинало сжиматься за Кларк, потому что она достойна быть с человеком, которого любит. — Кларк, ты даже не представляешь насколько ты крутая. Серьезно, может, если бы мы не провели пол жизни бок-о-бок, я запала бы на тебя, — Гриффин скривилась, на что Рейвен весело захихикала. — И ты достойна любить и быть любимой, ясно. Прекрати думать о подобных глупостях, потому что никто из нас не идеален, — Рейвен скользнула пальцами по руке подруги, скрепляя их ладони вместе, и Кларк почувствовала, как комок начинает сдавливать ее горло все сильнее. — Поверь мне, будь то Лекса или кто-то другой, вы обречены на ссоры и недопонимания. Но это не значит, что проблема в тебе. Единственное, в чем ты будешь виновата, так это в том, что ты прекратишь бороться.        Кларк смотрела в умные глаза подруги и думала о том, с каких пор Рейвен превратилась в ее психолога, потому что всю их жизнь, на самом деле, все было наоборот. Конечно, были моменты, когда Рейвен приходилось искать нужные слова, потому что руки Кларк опускались, но последний год был просто невыносимым для них обеих. И в такие моменты Рейес забывала о своем не сложившемся профессиональном будущем, или протезе, который ей совсем скоро придется примерять впервые. Она могла думать лишь о том что Кларк достойна быть счастливой и свободной за столько лет дерьма, которым ее кормили из года в год. Рейвен почему-то ощущала ответственность за то, что Эбигейл сделала с Кларк. За то, что Кларк сделала с собой. Она должна была помочь ей раньше.       Кларк предпочла ничего не говорить. Она просто уткнулась в волосы подруги. Гриффин больше не плакала, но она ощущала, как все внутри нее просто горит и сжимается, будто ее внутренности были слишком большими для клетки из костей и мышц. Кларк не знала, хочет ли она выйти на воздух прямо сейчас, или остаться в палате подруги, но пока ее ноги трясло, словно заведенные, у Кларк не было большого выбора. Они просидели так достаточно долго, чтобы Кларк смогла успокоиться, и стук двери вновь оборвал очередной важный момент. Анья открыла двери, держа в руках парочку стаканчиков с кофе. Даже если она и увидела красные глаза Кларк, то предпочла сделать вид, будто это не так. Она вошла в палату, сетуя о том, какие нынче невоспитанные мужчины. Потому что она нуждалась в том, чтобы хоть кто-то открыл чёртову дверь, но в конечном итоге ей пришлось просто пхнуть ее ногой. Поэтому Кларк была благодарна. Она предпочла быстрее выпить свой кофе и вновь оставить парочку наедине, потому что им явно было о чем поговорить. 

×××

Около года назад

      Кларк сидела на полу идеального, нового кабинета своей мечты. Они с женихом только недавно приобрели свой собственный дом и Бэллами был серьёзно настроен сделать все для комфорта своей любимой. Он подобрал идеальный темный паркет с подогревом, выбрал прекрасную мебель и посуду, но больше всего сил ушло именно на эту комнату. Кабинет выглядел уютно, в нем ощущались нотки профессионализма и творчества. Они представляли, как Бэллами будет сидеть за красивым резным столом у окна, пока Кларк рисовала бы что-то на твердом диване.        Сейчас, когда Гриффин впервые осталась наедине в этом большом и пустом доме, ей было холодно. Будто мерзло не тело, а душа. Кларк сжимала челюсть и пялилась на свой телефон, который лежал у ее ног, потому что сейчас было четыре утра, но ей нужно было с кем-то поговорить. Ее мысли были грешными и неправильными, потому что Кларк имела все, о чем может мечтать любой человек. Стабильность и любовь. Но когда ее мысли возвращались к ужину, к тому, как Бэллами Блэйк в своей идеально выглаженных рубашке и брюках опускается перед ней на колено, смотрит своими выразительными глазами и говорит, говорит, говорит. Кларк даже сейчас слышит его слова словно сквозь пузырь. Шум в ее голове не дает расслышать все, но из потока голоса Бэллами Гриффин успевает уловить то, чего она так боялась: "Ты выйдешь за меня"? – И в тот момент, когда ее глаза ошарашено глядели на прекрасное кольцо из белого золота, пока глаза ее матери прожигали ее тело, а Аврора счастливо хлопала в ладони – Кларк хотелось исчезнуть. Но вместо этого она кивнула, и теперь все это одним огромным комом обрушилось на ее плечи. Ей было трудно дышать, слова так и рвались наружу, но от звонка ее все еще что-то останавливало.        Кларк на самом деле ужасно не любила втягивать других людей в свои проблемы. Если честно, ей просто было страшно показать ту часть своего мира, которая обрушивалась все дальше вниз. Он был серым и шатким. Казалось, ты впустишь кого-то одного и все баррикады обвалятся одним махом. Но Рейвен не все. Рейвен видела худшее в Кларк, она видела, как та ломалась раз за разом, и прямо сейчас Кларк нуждалась в своей сестре. Поэтому, когда в очередной раз Гриффин захлестнуло желание нажать на кнопку вызова, она не останавливала себя, лишь пыталась подавить мерзкое чувство стыда и сожаления.        — Кларк, что случилось? — голос Рейвен хрипел после сна. Он был взволнованным, с частичкой подавленного раздражения, что лишь подпитало желание Кларк тут же сбросить звонок.        — Я не могу, — но вместо этого она просто провыла заветные слова в трубку, ударяясь головой об стену холодного кабинета.        Казалось, Рейвен совсем не понимала, о чем идет речь. Или так было только сначала, потому что в следующие секунды тишину разрезал тяжелый вздох. Было слышно, как Рейвен тихо поднимается в своей постели и открывает дверь. Кларк ощущала напряжение, исходящее от мыслительного процесса подруги даже через телефон, и это единственное, что заставило ее устало усмехнуться, в перерыве между очередными всхлипами.        Похоже, подруга и правда не знала что сказать, или она просто ждала, пока Кларк начнет свой слезливый монолог. В любом случае Гриффин поспешила разрушить неприятную тишину, возникшую между ними:        — Я не уверена, что смогу все это выдержать. Бэллами, моя мама – я ощущаю, что все хотят от меня того, чего я не могу им дать, — Рейвен продолжала молчать, но это совсем не пугало Кларк, потому что это то, ради чего она позвонила. — Я просто хочу чтобы от меня все отстали. Я устала.        Возможно, для кого-то Кларк звучала жалко, но для Рейвен Рейес, которая сидела на своей кухне с чувством огромного, колючего комка в груди это не было сладостью. Это не было жалким, потому что Кларк всегда была для нее самым сильным человеком. Слишком сильным, чтобы вынести весь груз, который на нее наваливался годами. И Рейвен не знала, как помочь подруге. Она не знала, что ей стоит сказать, или сделать, или ей и вовсе не стоит делать ничего. Она просто решила, что лучшим вариантом было встать у шатких баррикад, рядом со своей подругой, сестрой. Даже если всего на одну ночь, но она собиралась ослабить вес этого груза.        — Кларк, — ее голос звучал приглушенно, потому что ком все быстрее распространялся по всему ее телу с каждым новым всхлипом Кларк. — Я не могу говорить тебе, что делать. Но я хочу, чтобы ты знала, что ты не одна, и мы будем готовы поддержать любое твое решение. Всегда. Только скажи. Но сейчас тебе нужен сон. Тебе нужно подумать о всем, потому что это решением будет тяжелым и важным, ладно?        Тогда Кларк лишь угукнула в ответ и поблагодарила Рейвен за поддержку. Может ее подруга и не смогла найти тех слов, которые сподвигли бы Кларк к чему-то большему, но она была искренней. Кларк ощущала присутствие Рейвен рядом с собой все то время, пока шла к их с Бэллами спальне, даже под теплым одеялом она продолжала чувствовать поддержку Рейвен. Это было куда важнее любых слова.        Кларк так и не уснула той ночью, а на следующее утро, когда Рейвен спросила ее, что она решила, Гриффин просто ответила: "Я не могу," — и даже если подруге и не понравился ее ответ, как и обещала, Рейес молчаливо кивнула и прижала Кларк в самых крепких и теплых объятиях.        Они обе предпочли забыть о той ночи. 

×××

      Кларк долго думала куда можно отвести Лексу вечером, чтобы это не было слишком банально. К ее сожалению, вариантов было немного, но Кларк все же удалось найти идеальный. Гриффин все еще обуревало беспокойство по поводу этого места, она не была уверена понравится ли Лексе ее выбор, но этот вечер был для нее очень важным, куда значимее, чем она могла себе представить. Так что прямо сейчас Кларк ехала к дому Вудс, предварительно отписав короткое сообщение, в котором попросила надеть что-то теплое и удобное. Руки немного трясло и в голове царил полный хаос – Кларк была в предвкушении и на губах играла легкая улыбка. Она никак не могла дождаться того, чтобы открыться Лексе еще немного.        Кларк подъехала к знакомой высотке, предпочитая оставить машину на открытой парковке напротив дома. Она указала номер квартиры на ресепшен и милая дама любезно позволила ей пройти. Кларк нервно вздохнула, поправляя светлое пальто, тихо прокашлявшись. Ей стоило успокоиться, как-никак, это всего лишь их первое свидание. Да, всего лишь. Всего лишь первое свидание с девушкой от которой Кларк без ума. С девушкой, с которой она совсем не ожидала когда-либо пойти на первое свидание. А потом в голове всплыла их прогулка по парку. Считалась ли она за их первое свидание? Нет, определенно нет, ведь тогда Кларк была вместе с Бэллами. Нет ведь? Гриффин поджала губы, смахивая из головы глупые мысли. Прямо сейчас ей нужно было сосредоточиться на Лексе и том, как не испортить их встречу, потому что Кларк действительно не была на свиданиях слишком давно.        Кларк встала у знакомой двери. Она должна была постучать, но что-то не давало ей просто потянуться и сделать это. Вместо того чтобы сообщить Лексе о приходе, Кларк продолжала пялиться в ее дверь, нервно уговаривая собственный разум взять себя в руки. Это не должно было волновать ее так сильно, потому что это не был их первый раз, когда они оставались наедине. Но, вообще-то, каждый раз, когда подобное случалось, Кларк всегда чувствовала себя невероятно смущенно и беспокойно, так что подобные мысли не сильно помогали ей вернуться в нормальное состояние. А потом Гриффин просто плюнула на все, осознав, что стоит у дверей Лексы слишком давно, словно сумасшедшая. Она постучала в дверь достаточно сильно, чтобы смутиться, и когда Кларк осознала, что замок тут же щелкает, это заставило ее удивиться и задуматься о том, как давно Лексе стояла под дверьми.        Она выглядела абсолютно восхитительно в простых черных брюках гаучо, белой футболке и свободном пиджаке поверху. Ее волосы были идеально прямыми, а яркие серо-зеленые глаза куда более выразительными, чем обычно. Кларк поняла, что палятся, когда ее глаза зацепились за насмешливую ухмылку. Лекса широко улыбалась, сунув правую руку в карман брюк, и это заставило Кларк вернуть ей ответную довольную улыбку. Кларк не была уверена, как ей лучше стоит поприветствовать Лексу, так что она просто набралась храбрости сделать пару шагов вперед, чтобы обнять ее. Вудс не оттолкнула ее, что явно было хорошим знаком, наоборот, притянула ближе, и в нос Гриффин ударил прекрасный запах вечерних духов Лексы. Он заставлял жмуриться и вновь, и вновь вдыхать свежий аромат.        — Привет, — Кларк выдохнула короткое приветствие в волосы Лексы. Они отстранились.        — Привет, — Лексе все еще улыбалась, когда Кларк сделала шаг от двери, предоставляя девушке достаточно места, чтобы запереть входную дверь.        — Готова к этому вечеру? — голос Кларк был нервным, Лексе явно это понимала, но предпочла не усугублять ситуацию и просто продолжила пустой разговор:        — Да, уверена, мы отлично проведем время, — Вудс подмигнула, в развороте улавливая довольную улыбку Кларк и румянец, опасно распространяющийся по коже лица и шеи.        Они зашли в лифт.        — Прекрасно выглядишь, — слова Кларк были банальными, но правдивыми, явная нотка искренности читалась в них и это заставило Лексу улыбнуться в очередной раз.        Вудс молчала, всматриваясь в лицо Кларк. Прямо сейчас, пока они ехали на первый этаж, Лекса вспоминала девушку, с которой она встретилась в офисе, подругу Рейвен, которая тайком от всех курила на заднем дворике дома – все эти стороны Кларк казались разными людьми. Это пугало Лексу. Она никак не могла понять, где здесь правда, какая из этих девушек была самой близкой версией настоящей Кларк Гриффин. Но определенно она никак не могла скрыть то, что была влюблена в каждую из них. Ей нравилось все, что Кларк могла ей предоставить и она хотела бы, чтобы правдой оказалась нервная, робкая девушка, которая неловко переминалась с ноги на ногу в тесном пространстве лифта.        Они вышли на улицу, усаживаясь в машину Кларк. Мотор зарычал, плавно двигая черный Мерседес. Вечерний Вашингтон радовал пустыми дорогами, поэтому Кларк со спокойной душой и легкой улыбкой вела руль любимой машины. Они с Лексой болтали о чем-то незначительном, это успокаивало и придавало большей уверенности, руки больше не тряслись, потому что Кларк понимала одну важную вещь – Лекса заинтересована во всем этом так же сильно, как и сама Гриффин. Конечно же, Лекса какое-то время пыталась выяснить куда они едут, потому что небольшая термосумка на заднем сиденье машины сбивала с толку, но Кларк была настроена серьезно. Она продолжала упрямо отнекиваться. Говорила, что ей осталось подождать всего немного и она все поймет сама. Лекса все еще не до конца понимала, когда они выехали немного дальше за черту города. Девушка явно нервничала, но спокойная улыбка Кларк позволила ей расслабиться. Она доверилась ей и Гриффин была очень благодарна.        Они медленно подъехали к парковочному месту, Лекса успела задремать, но когда машина замедлила свой ход ее глаза распахнулись, встречаясь с огромной вывеской: Национальный парк «Обсерватория Голдендейл". Первой реакцией Лексы было беспокойство, потому что это было достаточно далеко за городом, и это явно не было тем, чего она ожидала от Кларк. Второй реакцией Лексы было приятное удивление, потому что еще никто и никогда не приглашал ее смотреть на звезды столь странным, – в хорошем смысле, – способом. Лекса поняла, что они стояли на парковке уже некоторое время, и повернулась к Кларк, когда поняла с каким беспокойством и ожиданием на нее смотрела девушка. Теперь Лексе стало понятно поведение Гриффин, потому что это свидание определенно выходило за рамки чего-то обычного, как минимум, в понимании Лексы. А еще в начале это малость походило на похищение. Но Лекса просто широко улыбнулась и взяла Кларк за свободную руку, ощущая, как все ее беспокойство и напряжение в мышцах разом уходят вместе с первым шагом.        Они прошли через проверочный пост, подошли к ресепшену. Высокий, худощавый мужчина в очках приветливо улыбнулся Кларк, без проблем пропуская их вглубь обсерватории. Он предупредил их, что прямо сейчас на смотровой площадке находилось немного людей, после чего Кларк поблагодарила его, проходя дальше по коридору, так и не отпустив руку Лексы. Вудс продолжила молчаливо осматривать стены, на которых весели различные фотографии звезд, научные вырезки газет. Здесь было тихо, приглушенный свет создавал непонятный уют и спокойствие. Лекса все еще перебывала в легком шоке, потому что явно не этого ожидала от Кларк этим утром.        Они вышли на площадку, которой не было видно конца. Пара семей скрылись за огромным столом где-то у стены у самого входа, о чем-то шумно болтая. Чуть дальше милая пара ворковала, прижавшись к надежным перилам. Кларк вела ее с уверенностью, будто знала это место, как свои пять пальцев. Да и мужчина на ресепшене был по-странному приветлив. Все это наводило на мысль, что Кларк привела ее в это место неслучайно. Они шли какое-то время, пока не наткнулись на тупик. На стене разрастался плющ, удобные шезлонги были устелены синими покрывалами, а у самих перил стоял телескоп. Кларк положила термосумку на пол, располагаясь на одном из шезлонгов, и Лекса наконец поняла, что все это время их сопровождала ночная тишина. Лекса порывисто вздохнула, все еще не решаясь сдвинуться с места.        — Все в порядке? — в голосе Кларк звенело напряжение, которое она пыталась скрыть за слишком тщательным рассматриванием сумки.        — Почему ты привела меня сюда? — Лекса наконец пришла в себя и направилась к свободному шезлонгу. Она села так, чтобы можно было свободно рассматривать поджатые губы на обеспокоенном лице.        — Прости, тебе не нравится? Нам стоило обсудить это прежде, чем я притащила тебя сюда.        — О, нет-нет, все отлично, — Лекса тут же всполошилась, хватаясь за немного холодную и нежную ладонь Кларк. Ее голубые глаза недоверчиво уставились на лицо Александры. — Я просто удивлена.        Какое-то время Кларк просто смотрела на нее, поджав тонкие губы. Лекса пыталась понять о чем думала Гриффин, но это было сложно. Единственное, что она могла разглядеть – настороженные глаза и то, как потрясающе выглядела Кларк в тусклом свете заезд. Наконец, Гриффин заговорила:        — Знаешь, в детстве это было нашей семейной традицией: отец устраивал нам подобные вылазки так часто, как ему позволяла работа, и учил меня разным созвездиям. Тогда мне больше нравилось слушать его истории, а после рассказывать их своим одноклассникам и друзьями. Ох, ты не представляешь, какой крутой я себя чувствовала, рассказывая им о том, чего они не знали, а я знала, — Кларк тихо смеялась, но в ее смехе слышалась печаль. Голубые глаза выражали тоску, и это заставляло тревожное беспокойство пробираться в сердце Лексы. Она знала, что история имеет печальный конец. — Когда он скончался, я продолжила наблюдать за звездами. Каждый раз я вспоминаю его теплую улыбку и вечера, проведенные под увлеченный голос отца, — Кларк неуверенно взглянула на Лексу, все это время ее глаза были устремлены к небу, но сейчас, когда зрительный контакт ускорял сердечный ритм, Лекса могла думать лишь о том, насколько Кларк была прекрасна. — Это было то, чем я хотела с тобой поделиться. Именно поэтому я вела себя как идиотка все это время. Именно поэтому меня так волнует то, о чем ты сейчас думаешь.        Ее голос был осторожный, Кларк говорила медленно, будто боялась спугнуть свою спутницу. А Лекса пыталась вспомнить как дышать, потому что ее дыхание абсолютно точно сбилось от той страсти, что таилась в небесно-голубых глазах. Кларк выглядела выжидающей, поэтому Лекса просто заставила себя вспомнит, что она все еще ждет ответа.        — Прямо сейчас я думаю о том, как сильно хочу тебя поцеловать, — она сказала это на одном дыхании, едва успев закончить предложение, потому что в следующую секунду ее губы ласкало теплое дыхание – Кларк определенно была не против поцелуя.        Сердце Лексы отдавало шумный ритм, и девушка точно могла сказать, что это был ритм счастья, потому что прямо сейчас она была абсолютно счастлива и зачарована. Она хотела не спешить, и на протяжении всего дня все шло гладко, но когда Кларк Гриффин смотрит на тебя такими глазами, невозможно придерживаться устоявшегося плана. Руки Кларк были нежными и теплыми, они скользили по тонкой ткани белой футболки, увеличивая жар между ними. Девушки не успели понять, когда и насколько близко они оказались друг к другу, пока их не прервал веселый смех ребенка с той стороны площадки. Они нехотя отстранились, напоминая себе где находятся. Тяжелое дыхание все еще напоминало о том что происходило пару минут назад. Они встретились глазами и не смогли сдержать довольных улыбок. Кларк поняла что вряд ли сможет держать себя в руках, поэтому потянулась к сумке и начала потихоньку вытаскивать из нее еду.        Вино и немного свежей выпечки – этим явно нельзя было наесться, но удержать урчание живота определенно. Они пили алкоголь из самой бутылки, пока Кларк воровато поглядывала в сторону, откуда доносился шум от их "соседей". Им явно было запрещено употреблять алкоголь на территории обсерватории, но это лишь веселило, не вселяло должного беспокойства. Какое-то время они молча глядели на бессвязную россыпь звезд на небе, когда Кларк вновь тихо заговорила:        — Ты бы ему понравилась, — ее голос был нежный и ленивый. Она полулежала на твердом шезлонге, вытянув ноги перед собой, и с серьезным лицом вглядывалась в небо, будто видела его насквозь.        Ее слова заставили щеки Лексы побагроветь. Девушка на какое-то время предпочла спрятаться за темной бутылкой, смакуя терпким вкусом сухого вина.        — Каким он был?        Этот вопрос заставил Кларк призадуматься.        — Он был лучшим, — она начала вяло кивать головой, будто ощущала надобность в подтверждении своих слов. — Он всегда был на моей стороне, пытался поддерживать мое творчество, защищал от матери. Он был отличным отцом и моим лучшим другом. Определенно, если бы не он, я не стала бы тем человеком, которым являюсь прямо сейчас, — на какое-то время между ними возникла уютная тишина, пока Кларк не продолжила: — Я все еще очень скучаю по нему, не знаю, смогу ли когда-нибудь перестать. Он умер, когда я была в старшей школе и это просто убило нас с Рейвен, потому что он так же стал отцом и для нее. Мама стала еще жестче после несчастного случая, так что сейчас я часто задаюсь вопросом, как бы все сложилось, если бы он был жив?       Лекса продолжала внимательно слушать, не позволяя себе даже допустить мысли, чтобы перебить Кларк. Ее слова казались важными, они были важными для них обеих. Лекса могла с уверенностью сказать, что мистер Гриффин был прекрасным отцом и отличным человеком, даже не встречаясь с ним, и она ощущала тоску Кларк в той же мере. Александра накрыла ее ладонь своей, тут же встречаясь с ее глазами. Голубая радужка отблескивала пеленой слез. Это заставило сердце Лексы сжаться, но вместо соболезнований и всего остального, что люди говорили в таких ситуациях, она лишь сжала руку Кларк, получая в ответ благодарную улыбку.        — Что насчет тебя?        Лекса задумалась. Ее история знатно отличалась от истории Кларк, но это не было тем, что она собиралась скрывать от девушки:        — Что ж, я никогда не знала своего биологического отца, Титус – отец Линкольна и мой отчим – заменил его. Сейчас я не общаюсь со своей семьей, ни с кем, кроме брата. Мы не ссорились, у нас никогда не возникало конфликтов, просто мы всегда были чем-то вроде сожителей, чем семьей? — Лексе не было неловко, просто странно. Она никогда и никому не рассказывала о совей семье, а Анья и Линкольн в этом попросту не нуждались, поэтому сейчас, когда Кларк смотрела на нее с интересом, впитывая каждое слово, Лекса немного смущалась. — В любом случае, я  благодарна своей семье за то, что они вырастили меня и оплатили мое обучение. Сейчас я временами езжу к ним на праздники, но это бывает не так часто, как должно было бы быть, полагаю.        Для Кларк это было странным, но она уже давно свыклась с мыслью, что каждая семья индивидуальна и если Лексу все устраивает, то ее и подавно. Но, на самом деле, было интересно – послушать о людях, которые вырастили эту сильную и целеустремленную девушку. В глубине души Кларк надеялась когда-нибудь познакомиться с ними.        — Что не так с твоей мамой? — вопрос прозвучал немного грубо и неожиданно, но Кларк знала, что Лекса вовсе не хотела ее оскорбить или расстроить, так что Гриффин просто попыталась внятно сформулировать ответ, набирая смачный глоток вина:        — Эбигейл – моя мать – всегда была тем человеком, которому нужно было контролировать все. Она следила за моими оценками, занятиями и друзьями, составила жизненный план, когда и на кого я выучусь, когда выйду замуж и рожу ребенка, или что-то в этом роде. Отец был тем, кто сдерживал ее, чтобы мое детство прошло куда лучше, чем могло бы. Но, как я уже говорила, она будто сошла с ума, когда его не стало. Так что я выучилась на врача, пыталась быть идеальной дочерью, лишь бы не расстраивать свою мать, пока... — Кларк замолкла, сжимая немного сухие губы. Лекса знала ответ, но хотела услышать его от Кларк, так что она продолжила выжидающе смотреть в голубые глаза. — Пока не влюбилась в тебя, Лекса. Я поняла, что вся моя жизнь была ложью, так что теперь я просто обязана сделать все правильно. Я собираюсь начать жить, а не выживать каждый свой день. И, знаешь, я бы хотела сделать это с тобой. Тоесть, я знаю, — Кларк замялась, начала нервно и быстро говорить, — знаю, что пообещала тебе не спешить, но я обязана спросить тебя, хочешь ли ты быть моей девушкой, потому что это правда значит для меня так много.        Какое-то время лицо Лексы было непроницаемым. Она молчала, что-то активно обдумывая в своей голове. Ее глаза больше не были устремлены на Кларк, а зубы никак не могли остановиться покусывать внутреннюю часть губы. Лекса заперлась в своем сознании, но Кларк не пыталась выбить дверь, она верно ждала за ней, терпеливо всматриваясь в красивое хмурое лицо. Наконец, Лекса шумно вздохнула. Ее глаза горели уверенными огоньками. Она еще не успела сказать и слова, но Кларк уже не могла удержать широкой улыбки от уха до уха. Ответ был написан на не лице.        — Я хочу увидеть то, как ты сделаешь это, шаг за шагом.        Кларк счастливо просияла, прижимаясь своим лбом ко лбу Лексы.        — Шаг за шагом, — вторила Гриффин, прикрывая красивые глаза.        Они отстранились, молча продолжили глядеть на ночное небо. В какой-то момент Кларк шустро встала, настроила телескоп так, как ей было нужно и подозвала Лексу к себе поближе. Она проверила правильность установленного инструмента и отошла немного, позволяя Лексе заглянуть в маленькое окошко. Сначала девушка совсем ничего не поняла – россыпь звезд, какие-то светили ярче, другие более тускло. Но Кларк подошла к ней сзади, позволяя своим рукам нежно скользнуть по талии. Она положила свой подбородок на плечо Лексы, и единственное, о чем могла думать девушка в этот момент, это голос Кларк, который звучал так близко, и ее сердцебиение, которое, она надеялась, не звучало так громко, что Гриффин могла его услышать.        — Сейчас, если присмотреться, ты можешь заметить достаточно редкое созвездие, которое появляется примерно в это время года. Его называют созвездием Лебедя из-за своей формы. Звезды образуют собой крестообразный рисунок — астеризм Северный крест, вытянутый вдоль Млечного Пути, — Кларк шептала, вызывая тягучее наслаждение внизу живота, и Лекса почему-то подозревала, что девушка делает это специально. Не то, чтобы она была против.       Лекса присмотрелась к звездам и теперь яркие пятнышки в небе больше не казались неясной неразберихой – Лекса видела около десяти горящих звезд, создающих из себя крест. Они выделялись из остальной суматохи небесных тел, и это заставило Лексу восхищенно вздохнуть. Кларк усмехнулась, довольная реакцией своей девушки.        — Расскажи еще, — раздался приглушенный голос, и Кларк продолжила свой рассказ:        — Ты ведь сейчас видишь около десяти звезд, верно? — Лекса молча кивнула. — На самом деле, созвездие Лебедь содержит в себе всего, — Кларк призадумалась, вспоминая точное число, — двести семьдесят две, если я не ошибаюсь. А самая яркая из них – Денеб.        Лекса широко улыбнулась, все еще не отрываясь от телескопа. Она всматривалась в ночное небо, думая о том что никогда до этого так не интересовалась звездами, как сейчас. Или это все Кларк, ее чары и сладкий голос, продолжающий шептать ей на ухо?        — Мой отец однажды рассказал мне легенду. Тогда она мне показалось слишком скучной, что уж скрывать, я все еще так думаю. Но это созвездие все еще продолжает восхищать меня. Он рассказывал о Зевсе, который был очарован красотой прекрасной Леды, и, чтобы не испугать ее, божество предстало перед ней в образе лебедя.        — И у него вышло? — весело спросила Лекса, наконец, отстраняясь от телескопа.        Кларк усмехнулась.        — Да, знаешь, у них родилась пара-тройка детишек, — Кларк пожала плечами, вслушиваясь в мелодичный смех.        Они не понимали, насколько долгое время провели в обществе звезд, не заметили, когда их перестал тревожить детский смех. Лишь когда тот самый долговязый мужчина появился из-за угла, прерывая откровенную беседу, он скептически взглянул на бутылку вина, стоящую у шезлонга, а потом на Кларк, которая робко улыбнулась ему (хотя девушка вовсе не выглядела раскаивающейся), они собрали свои вещи, поблагодарили Алекса – как оказалось позже – и уселись в машину Кларк, мысленно готовясь к долгой дороге. 

×××

      Было около двенадцати часов дня, когда Кларк возвращалась домой из больницы. Она и ее лечащий врач долго спорили, но в конечном итоге Кларк удалось подбить его на разрешение, чтобы вернуться на работу. Как бы Гриффин не хотелось продолжить свой незапланированный отпуск, она понимала, что просто свихнется, если останется дома. Лекса некоторое время ворчала о том что ей стоило бы лучше заботиться о своем здоровье, она же врач (у этой девушки всегда был один и тот же аргумент для действий Кларк, это веселило). Но Кларк удалось утихомирить недовольство своей девушки.        О. Боже. Мой. Теперь Лекса была ее девушкой, и это осознание вносило в мысли Кларк полный беспорядок. Ей нравился этот хаос.        Она доехала до своего дома, потому что забыла взять рабочую форму, – Бэллами принес ее на следующий день после аварии, потому что Кларк посчитала это отличным моментом для стирки. Девушка поднялась на второй этаж, до сих пор было странно находиться в их комнате, и Кларк продолжала спать в рабочем кабинете. Она прошла к шкафу, достала из него идеально выглаженную форму. Поправив беспорядок на своей голове, Гриффин отметила, что дома было необычайно тихо. Теперь такие моменты ценились куда больше, после вынужденного проживания с Октавией, потому что за долгие семь лет Кларк успела подзабыть, какой шумной бывает ее подруга.       Она спускалась по лестнице, когда услышала стук в дверь. Щелчок замочной скважины раздался прежде, чем Кларк успела спуститься, но девушка уже наверняка знала что за незваный гость решил побеспокоить тишину дома. Кларк напряглась, потому что это было очень плохо, а еще очень странно, потому что миссис Блэйк заходила к ним очень редко, чаще предпочитая написать короткое сообщение прямо перед самим приходом. Но, видимо, не сегодня. Кларк напряглась, когда встретилась с теплыми карими глазами. Аврора, как всегда, выглядела сногсшибательно в своем дорогом платье от Валентино (Кларк не была уверена, потому что не фанатела от брендов, но женщина как-то раз заикалась об этом платье, так что вполне возможно, что она неправильно запомнила). Ее густые смоляные волосы и уверенная улыбка притягивали взгляд. Кларк улыбнулась в ответ, подходя ближе к женщине, которая тут же заключила свою (бывшую) невестку в крепкие объятия. Все же, каким бы не был ее вкус в одежде, это была самая светлая и милая женщина, которую когда-либо встречала Кларк.        — Кларк, доченька, я так рада тебя видеть, — она отстранилась лишь для того, чтобы покрутить и осмотреть Гриффин со всех сторон. Она нахмурила брови. — Выглядишь уставшей. Неужели мой сын не дает тебе спать? Ох уж этот сорванец, сейчас тебе стоит больше отдыхать.        Женщина захохотала, пока Кларк пыталась скрыть непрошеный румянец. Как она и думала, Бэллами не сказал своей матери об их расставания. Но Кларк не винила его, прошло не так много времени, да и она сама не лучше – Кларк продолжала избегать любой мысли о том что стоит рассказать Эбби об их расставании. Ох, она абсолютно точно будет в ярости. Но прямо сейчас это не было главной проблемой Кларк. Девушке нужно было спешить на вторую смену, которая начиналась в половину второго, а Аврора слишком любила поговорить, Гриффин это хорошо помнила.        Когда Кларк пришла в себя, она поняла, что женщина уже давно разделась и потащила их в сторону кухни, теперь что-то выискивала на кухонном островке. Кларк вздохнула.        — Миссис Блэйк, Бэллами нет дома, если Вы пришли к нему.        — Ох, милая, у меня не было определенной цели, я просто пришла наведать вас, — тут же защебетала Аврора, выудив чай и красивый прозрачный чайник. — И сколько мне тебе повторять, зови меня Аврора, доченька. Мы ведь почти семья.        Если бы женщина стояла лицом к Кларк, она бы заметила промелькнувшую недобрую усмешку на усталом лице. Гриффин предпочла промолчать, она не собиралась подставлять Бэллами перед матерью. Но ей все еще нужно было спешить, так что Кларк проложила говорить:        — Конечно, Аврора. И я бы с радостью выпила с Вами чаю, но мне нужно идти на работу.        Женщина недовольно обернулась к Кларк, анализируя ее глазами.        — Не думала, что тебя так скоро допустят до работы, — Кларк пожала плечами, на что миссис Блэйк продолжила разглагольствовать насчет бестолковости врачей: — Куда смотрел твой лечащий врач, тебе явно нужно больше отдыха!        Кларк усмехнулась.        — Не переживайте, миссис... — она осеклась, замечая недобрый блеск в глазах миссис Блэйк. — Аврора, — закончила Кларк тише. — Я сама решила выйти. Все равно дома нечем заняться. Да и я не уверена, что в ближайшие дни они позволят мне взяться за что-то серьезное.        Женщина хмуро кивнула и продолжила молча готовить чай, уперто игнорируя слова Кларк о том что ей нужно было спешить. На самом деле, Гриффин спасли Октавия и Линкольн, которые, ни о чем не подозревая, вошли на кухню, болтая о чем-то нейтральном. Октавия остолбенела, когда увидела свою мать, в то время, как та начала скептически рассматривать молодого человека, не обращая внимания на любимую дочь. Кларк правда пыталась сдержать смех, и у нее это получалось, пока Линкольн не перевел на нее растерянный взгляд. Он выглядел словно олень при свете фар и это заставило Кларк выпустит тихий смешок, возвращая всех в реальность.        — Что здесь происходит? — первой заговаривает немного недовольная Октавия, пока черты ее лица не смягчаются и она подходит ближе к матери, заключая ее в крепких объятиях. Что уж можно было сказать о семье Блэйков – они специализировались на отличных объятиях.        Октавия и Аврора простояли так достаточно долго. Они давно не виделись и младшая Блэйк успела знатно соскучиться по любимому родителю. Аврора в последний раз провела ладонью по спине дочери, возвращая свои глаза на неловко мявшегося у дверей Линкольна.        — Милая, это скорее вопрос к тебе. Не представишь нас? — голос Авроры стал строгим, материнским. Она помнила какой разбитой была Октавия после каждой неудачной попытки так же хорошо, как и Кларк или Рейвен, так что сейчас ее отношения к Линкольну можно было назвать скептически-враждебными.       Октавия закатила глаза на тон матери, складывая руки на уровне груди. Линкольн, все это время стоявший в дверном проеме, двинулся к своей девушке. Теперь его лицо выражало привычное спокойствие.        — Это Линкольн, мой парень.        Две женщины стояли и сверлили друг друга глазами. Линкольн выглядел так, будто для него это было как поход в магазин – буднично. А Кларк со всех сил пыталась не рассмеяться вновь, потому что это правда выглядело так чертовски забавно. Хотелось взять поп-корн и наблюдать за этой сценой, как на очередном сеансе кино. Но, к сожалению, Кларк все еще должна была проехать на работу, потому что она уже успела отзвониться Кейну, и теперь было бы очень невежливо, если бы она просто опоздала.        Аврора вздохнула. Она устала от детского поведения своей дочери, поэтому предпочла просто улыбнуться. Она понимала, что не может запретить Октавии встречаться с кем-либо, она просто хотела, чтобы ее дочь была счастлива. Ей осталось лишь принять тот факт, что прямо сейчас ее источником счастья был молчаливый, настороженный мужчина, который продолжал нежно поглаживать ее поясницу в знак поддержки. Это показалось Авроре очень милым и определённо подкинуло Линкольну пару очков.        — Что ж, тогда приятно познакомиться, Линкольн. Меня зовут Аврора, я мама Октавии, — ее тон знатно смягчился, от чего напряжение в плечах Октавии, и даже Линкольна, спало. Но Аврора не была бы собой, если бы не взболтнула чего-то странного: — Эх, любовь так и кружит кругом. Теперь не только Бэлл может похвастаться прекрасной дамой, я так рада.        Она театрально вздохнула, продолжила хлопотать над чаем, пока Кларк пыталась отвязаться от пылающего чем-то незнакомым взгляда Октавии, которая уставилась на ее лицо. Девушка со всех сил пыталась игнорировать нарастающее напряжение, но это было невозможно. Она резко обернулась к своей подруге и начало происходить что-то странное: Линкольн мог поклясться, что никогда не верил в женский язык, но переглядки Кларк с его девушкой определенно можно было назвать таковым. Октавия сверкала глазами, а Кларк пялилась в ответ. Блэйк отчетливо видела мольбу в голубых глазах, но все ее нутро говорило о том что так не правильно. Ее одолевало желание прямо сейчас рассказать своей матери о том что свадьбы не будет. Но она понимала, что это не ее дело, что этого не будет на ее совести. Так что Октавия просто вздохнула, это было молчаливым согласием. Кларк немного расслабилась.        — Ладно, дети, я что зря зашла, давайте выпьем чаю, — вновь защебетала Аврора, прерывая устоявшуюся тишину.        Она взяла поднос с чайником, повернулась, но молчаливого диалога будто не было. Кларк и Октавия стояли абсолютно расслабленные, лишь немного сконфуженный Линкольн свидетельствовал о том что она что-то пропустила.        Кларк помогла отнести Авроре три чашки в гостинную, посылая ей извиняющуюся улыбку.        — Мне нужно идти, — Гриффин сжала теплые ладони женщины, после чего старшая Блэйк притянула ее в крепких объятиях.        — Хорошо, дорогая, но в следующий раз не отвертишься.        Кларк попятилась назад улыбаясь, по пути благодарно сжала плечо Октавии, на что подруга лишь тихо фыркнула. Кларк забрала свои вещи и вышла за дверь, оставляя Линкольна одного в логове семейства Блэйк. Аврора ожидающе взглянула на пару, после чего они поспешили усесться на диван.        — Линкольн, расскажи мне о себе.        Аврора отпила вкусный цветочный чай, а Октавия подумала, что это один из самых худших сценариев, который мог развернуться, особенно учитывая то, как сильно напрягся Линкольн. Но Вудс лишь уверенно, непривычно для него, улыбнулся, расслаблено упираясь о спинку дивана.        — С чего бы начать... 

×××

      Кларк наконец добралась до больницы. Знакомые коридоры и лица приветствовали ее поздравлениями и множеством вопросов. Кларк была дружелюбной со своими коллегами, поэтому каждый, кто хоть немного мечтал отлинять от работы или имел свободное временя не ленился остановить младшую Гриффин и подробнее расспросить об аварии и полученных травмах. Кларк с сожалением поняла, что появилась в больнице вовремя, вот только до раздевалки дошла со значительным опозданием. Ей не оставалось ничего, кроме как переодеться в рабочую форму, подавляя странное чувство в груди от возращения на работу. Ее ощущения походили на то, как ты возвращаешься в дом, в котором ты провёл все свое детство, и это явно не было твоим самым счастливым периодом. Кларк пришлось взять себя в руки прежде, чем выйти за пределы дверей, возвращаясь в поток жизни больницы. Она чувствовала себя странно, проходя мимо коридоров и улыбающихся лиц. Все это казалось фальшивым. Но когда девушка увидела Бэллами, о чем-то расслабленно беседующего с ее матерью, в груди Кларк начала вскипать злость. Ей было неприятно видеть их вместе, но у Гриффин не было выбора. Она пошла дальше, медленно, но уверенно приближаясь к матери и бывшему.       — Привет, — на выдохе вяло проговорила девушка, засовывая руки в глубокие карманы белого халата.        Бэллами казался расслабленным, вот только его глаза скрывали явное удивление, которое Кларк с легкостью могла прочесть. Эбигейл же вела себя привычно холодно, высоко вскинув подбородок. Она провела глазами по фигуре дочери и разочаровано выдохнула.        — Ты опоздала, — высказала очевидную вещь женщина, потихоньку начиная выводить свою дочь из себя.        Кларк сдержалась, чтобы не съязвить, и лишь натянуто улыбнулась.        — Да, коллеги были рады видеть меня больше, чем я думала, — она безучастно пожала плечами, поворачиваясь головой к Бэллами. — О чем говорили?        Кларк не была уверена, что именно хотела услышать. Подобное происходило всегда. Ее жених (бывший) часто говорил с ее матерью за спиной своей девушки. Это не было чем-то необычным для Кларк. Просто сейчас она пыталась понять верно ли поступила сегодня утром, или стоило поведать Авроре новую информацию. Бэллами поджал губы и махнул головой в сторону, будто прочел ее мысли, и Кларк не смогла сдержать удовлетворенного вздоха, ощущая, как все её тело расслабляется.        — О, мы говорили о новом буйном пациенте Эко. Он прибыл сегодня утром, но уже успел навести шумиху, — Бэллами усмехнулся. — Говорят, он состоит в одной из этих уличных банд. Как бы это не создало нам проблем.        Что ж, они решили вести себя, как обычно, пока не разберутся со всеми делами, Кларк нравилась эта идея. Она просто казалась ей логичной, так что не подумайте, что она вновь бежит от своих чувств. Нет, просто так будет куда легче противостоять ее матери.        Гриффин закатила глаза.        — Уверена, это пустые сплетни, — теперь Кларк ощущала себя увереннее, даже смогла заставить себя посмеяться под тяжелым изучающим взглядом матери.        Кларк казалось поведение Эбигейл странным. Будто было что-то, что не покидало ее мысли. Будто она сожалела о чем-то. Ее губы были поджаты, да и сама она продолжала молчать, что было совсем не в ее стиле. На какой-то миг Гриффин подумала, а вдруг ее мама просто сожалела о том что так холодно отнеслась к происшествию, что случилось с ее дочерью. Но Кларк быстро откинула эту мысль, продолжая неловко выстаивать между бывшим женихом и матерью. Наконец, Эбби заговорила:        — Выглядишь хорошо, — это прозвучало так тихо, что на секунду Кларк показалось, будто это всего лишь ее галлюцинации. Но тело матери было по-прежнему напряженным, а в глазах читалась неловкость.        Кларк ощутила, как щеки наливаются румянцем, и подумала, что это была идиотская реакция на подобные слова от собственной матери. Она улыбнулась, на этот раз искренне.        — Да, и чувствую себя намного лучше, — теперь все ее внимание было обращено к Эбигейл.        Та продолжала мяться на месте, пока наконец не кивнула, отводя сконфуженный взгляд. Кларк подумала, что ей стоило бы разобраться в этом позже. Но сейчас ей нужно было пойти к Кейну.        — Ладно, мне нужно идти. Была рада поболтать, — Кларк почти ушла, когда она вспомнила кое-что, что ей стоило рассказать Бэллу. — Ах, да, дорогой, — это казалось странным после всего, что они пережили за эти два дня, но Кларк нужно было играть роль. — Твоя мама заходила сегодня утром, и у них произошло неожиданное знакомство с Линкольном, так что тебе стоит позвонить ей.        — Спасибо, Кларк, — Бэллами осёкся. — Дорогая, — добавил он, усугубляя их положение.        Кларк мысленно задушила его, разворачиваясь на своей обуви так резко, как она могла, чтобы пулей рвануть в сторону кабинету Кейна. Вы спросите, что здесь такого страшного? Просто Бэллами никогда не называл ее по имени без причины. Эбигейл это знала. Так что теперь Кларк быстро удалялась под обжигающий взгляд своей матери, и молилась всем богам, чтобы та не устроила ей допрос с пристрастиями, потому что просто не сейчас. Сейчас не время.