***
Придя домой поздним вечером и ничего не подозревая, Инко бросила туфли и сумочку на пороге. Поставив пакеты на стол, она понимает, что что-то не так. Чувство мгновенной паники оказывается в голове, крича, как самый худший будильник по утрам без остановки. Оглядывая коридор и двери, она понимает, что до её прихода свет был везде выключен. Из комнаты Изуку не доносится никаких звуков, она терпеливо стучится и зовёт его, никто не ответил. Женщина обходит всю квартиру и понимает, что в ней никого нет. Инко идёт обратно к входной двери, вытаскивая телефон из сумки и дрожащими пальцами набирает номер. Гудки идут долго и протяжно, будто с новым гудком становясь всё медленнее и медленнее. Ей казалось, что она тонет. Биение сердца танцевало замедленную сальсу, дыхание совсем сбилось. По ощущениям с каждым выдохом в лёгких оставалось меньше воздуха, а вдохнуть не получалось. Вместо вдоха лопались пузырьки кислорода и так по кругу. Изуку не отвечал, ни через пять минут, ни через десять, ни через пятнадцать. Сообщения тоже оставались непрочитанными. Сегодняшний инцидент с Кацуки делал только хуже, он лежал в больнице из-за какого-то злодея, когда возвращался домой. Инко осела на пол, держась руками за стену, в попытках не упасть . А что если Изуку... Она тряхнула головой. Нет, не время подпускать злые мысли к себе в голову. Когда дыхание было выровнено, женщина снова позвонила: — Алло, Джек, ты не знаешь где сейчас Изуку? — Алло? Да, он сейчас со мной. — Слава ками, он в порядке. Почему он не отвечал на мои звонки? — Оу, он хотел тебя предупредить, что останется у меня на выходных, но, видимо, забыл. — На выходные? — Да, не переживай, я привезу его в воскресенье! — Л-ладно, только передай, чтобы он больше не забывал меня предупреждать. — Конечно, спокойной ночи. — Спокойной. Теперь Инко осталась одна в пустой квартире с беспокойными мыслями один на один. Вроде всё хорошо, но какое-то плохое предчувствие преследовало женщину по пятам.***
В вечер воскресенья женщина заваривала душистый чай, ведь скоро должны были прийти её брат с сыном. Не прошло и пяти минут, как со стороны коридора послышался характерный щелчок. — Привет, а я только чай заварила, — Инко мягко улыбнулась. — Привет, мам, — подросток приобнял женщину, пряча от неё свои стеклянные глаза. — Я пока не буду, мне ещё нужно положить вещи. — А, ладно, — Инко проводила его взглядом, пока он не скрылся за дверью своей комнаты. — Привет, сестрёнка, — Джек глупо улыбаясь, протягивал ей пончики. — Я не откажусь от чашечки чая. — Конечно, — они прошли на кухню, Инко усадила брата за стол, а сама стала доставать пончики, поглядывая в сторону чайника. — А ещё нам надо поговорить, – Джек неловко потирал голову. — Это касается Изуку. Любые вести насчёт её сына Инко всегда принимала с неким скептицизмом и тревожностью. Даже если перед ней сидит её собственный брат, который любит своего племянника, однако мысли тревоги и сожаления уже давно преследуют её. Сила, находящаяся каждый раз во время похожих бесед, снова напоминала о себе болезненным ощущением на кончиках пальцах. Прозрачные молнии искрами проходятся от рук и поднимаются до затылка — в голове приятно пульсирует. Женщина полагает, что наверное её брат тоже чувствует нечто подобное, когда пользуется своей причудой. Не то, чтобы причуды телекинеза и скорости, пускай и слабые, имели прямое отношение друг к другу, но Инко нравится мысль, что у них может быть чуточку больше общего. Тихо вздохнув, она притягивает к себе кружки и наливает им горячего чая. — Что-то случилось? — Изуку не стоит больше ходить в школу. — Что? — Инко недоверчиво покосилась на брата, ставя кружку перед ним. Джек стыдливо отвёл от сестры взгляд. — Сейчас объясню, — он судорожно вздохнул, нервно заламывая пальцы. — Школа сейчас может навредить ему. И перед тем как ты скажешь. Я знаю, что ты его мать и не мне говорить тебе как растить детей, но в Альдеру я Изуку больше не пущу. — Я не понимаю, почему ты ставишь меня перед фактом, что ты будешь или не будешь делать с моим ребёнком? — Инко действительно не понимала, почему и как они вообще оказались в такой дурацкой ситуации. — Ты никогда не задумывалась, почему те, кого ты растишь, умалчивают и недоговаривают? — Джек протягивает слова медленно, но чётко, затаившаяся обида снова больно бьёт током по его рёбрам. — Что происходит с моим сыном? — Инко не хотела продолжать этот разговор, все их разговоры в таком ключе никогда не заканчивались ничем хорошим. Поэтому она продолжает говорить с нажимом, не желая снова портить настроение ни себе, ни брату. — Что-то действительно происходит, прямо у тебя перед носом! Но ты как обычно ничего не замечаешь, потому что так проще! — Почему ты просто не можешь ответить?! — Потому что если тебе было и вправду не всё равно, ты бы узнала, а если бы Изуку доверял бы тебе, он бы сам всё тебе рассказал. — Что? — Мидория ошарашенно смотрела на брата, о чём он вообще? Её сын полностью доверяет ей! — Не бывает дыма без огня, и если твой ребёнок что-то недоговаривает и скрывает от тебя, значит — проблема в тебе. Ведь это уже не в первый раз, да? Не отыгралась на мне, да? Не смогла опекать и контролировать, потому что я всего лишь твой младший брат? А как только родился Изуку, почувствовала себя всемогущей, да? Ведь это не заноза-брат, которому ты не авторитет, не родитель. А когда узнали, что он беспричудный — ты расплакалась, прямо перед ребёнком. Ребёнком! Ты хоть понимаешь, что сделала? Чушь ему всякую наплела, а потом спокойно забыла. Изуку, если спросить, наверное до сих пор помнит, что ты ему сказала. Ты не веришь ему, ты не хочешь верить ему, ты даже не веришь в него, как любой другой родитель верит в своего ребёнка. Ты этим самым подорвала его доверие не только к себе, но и к другим взрослым. Поэтому он даже не заикнулся о своей мечте стать героем ни Хисаши, ни мне. Я узнал об этом только пару дней назад! Когда сказал, что больше не хочет быть героем! Возрадуйся, теперь твой сын потерял надежду даже в героев. Инко больше не могла слышать всё эти обвинения в её адрес от родного человека. Самое ужасное, что она и вправду не понимает, что происходит. Женщина взяла руками голову и постаралась выровнять дыхание. — Хорошо, ладно! Делай как знаешь, Джек. Да, Изуку наверное расстроился из-за Кацуки, и я понимаю твои опасения насчёт его походов в школу. Но, не делай из этого драму и не кричи на меня в моём же доме, — Мидория просто устала, ей просто нужен сон, ведь завтра понедельник и ей надо на работу. Терпеть нападки Джека — это она хорошо умела. Она его вырастила, она в конце концов жила с ним большую часть своей жизни. — Спасибо, я заберу Зуку через пару дней, – с этими словами Джек вышел из квартиры. Инко присела на стул, потирая переносицу. К великому сожалению или к счастью она знала, что Джек всегда был таким нервным и излишне любит драматизировать. Она всегда полагала, что это из-за выработка лишней энергии, которую он не мог выпустить без потерь, из-за этого зелёные молнии были частыми явлениями при использовании причуды. Сколько окровавленных носовых платков ей пришлось перестирать. Сколько врачей ей пришлось обойти. Сколько раз Инко переживала за брата. Результаты были почти нулевыми, чтобы не происходило, Джек всегда оставался таким, какой он есть. Он дал ей понять, что не следует переживать и жалеть о том, что нельзя изменить. И, возможно, когда-нибудь, она снова сможет принять, что все её переживания и сожаления в итоге ни к чему хорошему не приведут. Сейчас Инко Мидория только начинает понемногу осознавать реальность происходящего, но старые признаки прошлого не могут так просто исчезнуть.