Бежать.
Единственная мысль, что не отдавалась болью в грязном от пота и крови виске. Поворот налево, перед глазами очертания следующей крыши — неловкий прыжок. Сколько времени не проходит, но прыжки всегда давались ему с трудом. Приземление более менее удачное, он по крайней мере не свалился в мусорный контейнер, как до этого. Хотя за ним до сих пор следовал хвост из пакетов и другого лёгкого мусора, перепачканном чем-то липким. Полиция наступала на пятки, кто-то из мирных жителей уже начал интересоваться происходящим на улице, открывая окна и начиная съёмку. Пока подпольные герои не подключились к игре в салочки, у него всегда был шанс сбежать. Бег — единственная вещь в мире, что оставалась неизменной. Крики за спиной усиливались, двухцветные мигалки устроили световое шоу, а мозг будто превратился в один большой пульсирующий нерв. Капля пота скатилась за шиворот. Нужно было что-то делать и срочно, времени не было даже на лишний вздох. Небольшая вспышка и поток ветра вмиг захватил внимание полицейских, случайных зевак и подступающих героев. — Мы не можем снова его отпустить! — через минут пятнадцать после пропажи, зеваки, потеряв интерес, вернулись по домам. Ряды полиции и героев постепенно редели, исчезая в ночную тишину. Линчеватель несмело огляделся по сторонам, но не найдя опасности, облегчённо вздохнул и скатился вниз по стенке. — Надеюсь шоу им понравилось, — он вытащил из кармана маленькую шумовую бомбу. Столько неудачных попыток и наконец-то положительный результат! Линчеватель, полюбовавшись новой разработкой, вернул её на место к остальным и замер. Представление, устроенное наверху, должно было сымитировать активацию причуды, чтобы быстрее избавиться от хвоста (как и от мусорного, так и от блюстителей закона). А на самом деле ему пришлось бежать вниз по лестнице, чтобы спрятаться. Пробегая мимо, он чуть не пропустил идеальное укрытие. Это был балкон, но его было трудно заметить среди странного голубоватого тумана? Не обращая внимания, линчеватель поспешил к нему. Мирную обстановку потревожил какой-то шорох. На всякий случай пригнувшись, он ещё раз осмотрелся. Обычный среднестатистический балкон, даже бельё на верёвочке висит, слегка покачиваясь. Шорох повторился. Он в тот же момент повернулся и увидел парня с телефоном в руках. Нарушитель спокойствия подорвался с места, попутно разбрасывая вещи. На балконе царил хаос из белья, вещей и забавной надувной акулы. — Извини за вторжение, я сейчас, – парень не успел опомниться, как через полминуты все вещи были поставлены по местам. — Это я не знал куда положить. Телефон заменили плавки с милым ананасовым принтом. — Не звони в полицию, — линчеватель уже стоял на бортике балкона, подбрасывая устройство связи и всячески вертя им, — пожалуйста? Парень растерянно кивнул — и телефон бросили ему прямо в руки. Когда тот поднял голову, балкон был уже пуст.***
Джек переводил дыхание, он добежал до детской площадки весь уставший и потный. Когда заранее приготовленная бутылка воды закончилась, он, поправив сумку на плече, отправился домой. Петляя между зданиями, иногда меняя улицы на соседние, Мидория остановился. Горел жёлтый свет, слышался шум телевизора и пьяный мужской гогот. Джек уже хотел прошмыгнуть мимо дешёвого бара, но дверь открылась. — Сегодня снова объявился этот Секундант? — Мидория притаился за углом, стараясь держаться в тени. Пока к одному мужскому голосу присоединились другие, не менее пьяные. — Да, — протянул высокий женский голос, чиркнула зажигалка, в воздухе послышался запах сигарет. — Что ещё за секундомер? — послышался третий голос. — Секундант, — немного раздражённо поправил женский. — Это линчеватель, появился около года назад. Он особо неизвестен и мало кто о нём знает, но.. — не успел первый закончить, как его перебил женский голос. — Но, он такие трюки вытворяет! — первый недовольно хмыкнул. — Извини, продолжай. — Спасибо, но Секундант просто мешается под ногами. Иногда он действительно может оказать услугу героям, но мне кажется, что его помощь также бесполезна, как и он сам. — Голос закончил, бросив между собой ещё парочку фраз, послышался отчётливый хлопок двери. Джек поёжился, подождав ещё некоторое время, он возобновил свой путь домой.***
Джек дошёл до дома больше без происшествий. Открывая окно комнаты, Мидория мягко опустил сумку на пол и забрался внутрь сам. Спортивную сумку он спрятал в дальнем углу шкафа — куда обычно и ставил её. Обувь он снял на улице, взбираясь вверх до своего окна в носках. Он положил ботинки в обувную коробку и затолкал её под стол. Бутылка была поставлена на тумбочку и Джек без сил упал на кровать, прячась в одеяло с головой. Меньше чем через час прозвенел поставленный будильник — и он со вздохом встал. Открывая сухие красные глаза, он нервно проверил, не осталось ли его линчевательское снаряжение на видном месте. Тяжела участь ночного героя, особенно если с утра нужно идти в школу. Чуть не упасть зелёными торчащими волосами в кашу, одеть штаны задом наперед и выйти на улицу в позорных пушистых тапочках — это всё про Мидорию Джека. Сестра снова расстроилась из-за отсутствием аппетита у младшего брата. Инко легко расстраивалась если с её родными происходило что-то. Последние полгода с Джеком происходило много чего. Второй год обучения в UA, перевод на курс поддержки, линчевательские ночи, ожидание рождения племянника, ну и остальное по мелочи. Мелочь на проезд покатилась по станции, блестящую монетку подхватили с земли. Она видимо не знала, что сбежать от Секунданта — почти невозможно! Джек улыбнулся и зашёл в подъехавший поезд. Придя в школу за пятнадцать минут до начала занятий, подросток справедливо решил благородно подремать на парте в конце класса. Трюк, чтобы проспать все уроки мог пройти, если бы большую часть времени класс поддержки проводил в обычном кабинете. Из-за того, что Джек пропустил первый год, ему нужно было догнать программу, поэтому он почти всегда оставался после школы. Сегодняшний день тоже был одним из таких. Безрезультатные попытки заснуть долгожданным, но, как обычно, до ужаса чутким сном особо не увенчались успехом. Мидория просто лежал с закрытыми глазами, давая мозгу остыть, несколько суток практически без сна ухудшали ситуацию. Класс стремительно наполнялся людьми, шумом шагов, голосами и запахом вторника в полосатых носках. Джек не знал, почему вторник, и при чём тут полосатые носки. Он почти провалился в дрёму, как кто-то прыткий подошёл к его парте. — Доброе утро, Мидория-кун! — названый подскочил и постарался незаметно вытереть рукавом слюну. Поочерёдно моргая, он пригляделся, чтобы вспомнить имя. Перед ним стояла его одноклассница непримечательной наружности. Зная, что оценивать людей по внешности — не самая хороша идея, Джек всё равно посмотрел на чёрные волосы, завязанные в косички. Как же её звали? — Мидория? — Привет, Акахаши, – он отвёл взгляд, нервно поправляя воротник рубашки. Акахаши единственная, кто старалась поддержать с Джеком общение. Присаживалась к нему на обеде, спрашивала, не нашёл ли он партнёра по совместному заданию, помогала с некоторыми предметами его снаряжения. Возможно, её можно было назвать его подругой? Чувство вины снова охватило Мидорию, пользоваться добротой Акахаши для личных целей, было довольно подло. Она была иногда чересчур громкой и эксцентричной, но она была не плохой и не заслуживала такого. Джек немного поговорил с одноклассницей, пока не прозвенел звонок. Хотелось спать, но новая тема, написанная на доске, больше пробуждала интерес, чем сон. Мидория зевнул и открыл тетрадь, начиная записывать дату и название темы.***
Загружая последний чертёж в папку, он попрощался с учителем и направился к выходу. Старенькие наручные часы держались на последних соплях, Джек сделал пометку разобраться с ними немного позже. Выйдя из здания, он прикрыл глаза рукой, жмурясь от яркого солнца. Летние дни в Мусутафу очень отличались от ночей. Идя прямо к выходу, Мидория заметил, что он не один идёт с занятий. Спереди шла небольшая компания из трёх подростков. На зелёных погонах была только одна золотая пуговица, расположенная ближе к шее. Все были с геройского курса, но, кроме разделительных знаков на униформе, их выдавал пот. Скорее всего, у геройских факультетов была тренировка или дополнительные. Неспеша следуя за компанией, Джек случайно услышал часть разговора: — Это не был вор! — А кто, кроме вора, может пробраться на чужой балкон?! — Почему ты не вызвал полицию, раз какой-то человек пробрался на твой балкон? Мидория затормозил и внимательнее глянул на спину парня с голубоватыми волосами, от его головы отлетали маленькие облачка. Совсем такие же, как на том самом балконе, что удачно скрывали его сегодня от полиции. Рядом с ним шёл незнакомый блондин, и этот уставший голос Джек узнает из тысячи. Чёрт, Айзава дружил с этими двумя? Они особо не общались, но если его голубоволосый друг опишет ночного гостя? Он сможет определить его? Джека может выдаст рост, голос и, возможно, причуда? Айзава никогда не видел его зелёных искр, но ни в чём нельзя быть уверенным. Подождав, когда троица уйдёт подальше, он выбрал другой путь до остановки. Тот был длинным и долгим, но лучше пройти лишние пару метров, чем переживать всю оставшуюся дорогу.***
Как бы Джек не любил свою сестру: иногда она была невыносима. Он не собирался с ней спорить или ругаться. Во-первых, это ни приведёт ни к чему хорошему, а во-вторых, Инко нельзя было волноваться. Беременность — штука тяжёлая, по скромному мнению Джека. Шумно вздыхая, он сидел на ступеньках, смотря на закатное небо. После того, как он снова добрался до постели, то вырубился до вечера. Он хотел быстро взять перекусить с кухни, но его поймала сестра и устроила лекцию о питании. Потом она как-то незаметно перешла на Джека, его мешками под глазами и тем, что он куда-то сбегает по ночам. Инко, доведённая до слёз, говорила обо всех её волнениях. Джек понимает, что она заботиться о нём, но он никогда не просил об этом. Всё так непонятно. Возможно он плохой и неблагодарный, но никто ещё не бывал в его шкуре! Никто не жил с женщиной, что всегда чрезмерно его опекает, относиться к нему с жалостью из-за слабого иммунитета, но при любой его проблеме игнорирует или вообще обесценивает её. Джек поджимает губы. Самые потаённые мысли подкидывали идеи сбежать, но потом он вспоминает её слёзы и мольбы остаться с ним. Чтобы он не бросал её, как сделали это родители, по её словам. Подросток хмыкает, Инко просто не готова ко взрослой жизни. Почему же она думает, что умерев, родители бросили её? Младший Мидория сидел на ступеньках, солнце ещё окончательно не взошло, а подпольные герои не вышли на улицу. Он продолжал сидеть и ждать, пока не появилась знакомая тень. — Вы снова что-то не поделили? — раздаётся снизу, и Джек спустился на несколько ступень, чтобы обречённо уткнуться лбом в плечо. — Угу, — глухо отвечает подросток в жёсткую ткань рубашки. — Ну-ну, — тёплая ладонь погладила младшего по голове. Джек никогда бы не подумал, что Хисаши, высокий, с горящими голубо-зелёными глазами, непослушными чёрными волосами с красноватыми концами — почти всегда будет мирить неугомонных Мидорий. Заходя домой, он радуется приходу Хисаши, сегодняшнему ужину и спрашивает за столом, как прошел его день и как у него дела на работе. Всё как обычно. После ужина брат тянется к сестре, и они снова мирятся, будто ничего и не было. За последние полгода с Джеком происходило много чего. Второй год обучения в UA, перевод на курс поддержки, линчевательские ночи, ожидание рождения племянника, ну и остальное по мелочи. Это то, из чего состояла жизнь Мидории Джека пятнадцать лет назад.