Воздушный змей

      На мгновение он прикасается своим лбом к ее.       — Мне нужно уходить.       Она прислоняется к дверному косяку.       — Даже на несколько дней не останешься?       — Тихиро… — начинает Хаку.       Еще немного — и она загрустит, а он этого совсем не хочет. Хотелось бы ему, чтобы Тихиро знала, как это непросто.       Его выражение смягчается, и Хаку берет ее руку в свои ладони.       — Я скоро вернусь.       Тихиро улыбается ему, а глаза у нее радостно сияют.       — Я рада.       По выражению ее лица он понимает, что Тихиро хочет сказать что-то еще, но мгновение спустя она лишь качает головой.       — А теперь иди. У тебя впереди долгое путешествие.       Нежно погладив ее по щеке, Хаку уходит, оглядываясь на Тихиро, перед тем как завернуть за угол. Ее кожа блестит в лунном свете, и она машет ему изо всех сил. Каждой клеточкой тела ему очень хочется вернуться, побежать к ней, но он отвергает это желание. Хаку должен отпустить ее, и он клянется никогда больше не возвращаться, но при этом знает, что клятва эта бессмысленна. Она будет нарушена, как и все остальные, и Хаку снова будет искать Тихиро, как искал ее долгие годы до этого.       В конце концов так и происходит.       — Ты вернулся, — широко улыбается Тихиро несколько недель спустя, открывая дверь.       — Вернулся, — говорит он с усмешкой.       — Рановато. Я ждала тебя только на следующей неделе. Прогуляемся?       — Да.       На дворе осень. Высохшие деревья сбросили листья, и ветер шепчет, перебирая их ветви. Тихиро уплетает за обе щеки большую жареную сладкую картошку, которую купила в лавке на углу. Ее щеки разрумянились и раскраснелись, и она закрывает глаза.       — Хаку, попробуй. Так вкусно!       — Я не голоден, — говорит он несколько резко, хотя это и неправда.       Тихиро тут же немного грустнеет, и Хаку, чувствуя, как кольнуло у него в сердце, обнимает ее.       — Но я все же могу съесть кусочек.       Тихиро оживляется, и он послушно проглатывает еду, а вместе с ней и свою вину.       Они проходят мимо большой и глубокой реки, отливающей зеленым. Она напоминает Хаку обо всём, что произошло: о том, что он потерял, и о том, каким ему уже никогда не стать. У него больше нет своей реки. Хаку — бог пустоты. В мире духов отвергают таких, как он, считая их неполноценными, несовершенными.       Он снова смотрит на Тихиро, на ее круглые щеки, которые она надувает, стремясь прожевать всю ту картошку, которую заглотила одним махом. Тихиро счастлива. Хаку глубоко вдыхает, пытаясь уловить запах той еды, которую она держит в руках. Ему нечего предложить Тихиро: у него нет ни реки, ни даже сладкой картошки.       Хаку убирает руку с плеч Тихиро, хотя и не хочет этого. Он возводит стену между ними и чувствует еще один укол, на этот раз от страстного желания и сожаления. Но как только Тихиро съедает свою картошку, она снова хватает его за руку.       — Тихиро, — говорит Хаку.       Она смотрит на него.       — Тихиро, — повторяет он, не уверенный, как лучше воплотить свои мысли в слова. — Ты счастлива? Здесь, со мной.       Но как только Хаку произносит это, мимо них проносится машина, постоянно сигналя. Тихиро вскрикивает и смотрит ей вслед.       — Люди сейчас гоняют как сумасшедшие.       Она придвигается к нему и прислоняется мягкой щекой к его плечу.       — О чем ты говорил?       На них налетает порыв ветра, бросая ему в лицо прядь волос, которые пахнут ею.       — Ничего, — отвечает Хаку. — Просто хотел сказать, что мне очень нравится быть рядом с тобой.       Она улыбается, и улыбка эта, как и всегда, озаряет всё ее лицо. В уголках глаз появляются морщинки.       Когда они возвращаются, Тихиро, стоя у двери, робко смотрит на него.       — Ну же, давай зайдем.       Ничего больше ей говорить не нужно. Уже в следующий миг они оказываются на диване, и Хаку наклоняется, чтобы ее поцеловать. Он делает глубокий вдох. Тихиро пахнет, как те травы для купания, которые он приносил ей в прошлый раз.       — Они тебе понравились?       — Что?       — Тебе понравились травы?       Тихиро кивает.       — Да, я их просто обожаю. Но мне еще не удалось перепробовать всё. Травы передал Камадзи? — спрашивает она между поцелуями.       — Да.       — Они очень хорошо пахнут.       — Это ты хорошо пахнешь.       Тихиро обхватывает его лицо и притягивает еще ниже, хотя раньше казалось, что это невозможно. Хаку закрывает глаза, наклоняясь, чтобы урвать еще один поцелуй, но она вдруг его прерывает и тихонько смеется.       — Дверь. Мы совсем забыли закрыть дверь.       — Я закрою.       Хаку встает и идет к двери. Он мог бы остаться на месте, не прерывая поцелуй, и использовать магию, но рядом с Тихиро старается этого избегать, иначе различия между ними кажутся слишком очевидными. Хаку боится, что настанет тот день, когда они станут прозрачными, как вода, и она, поняв это, очнется и уйдет от него.       Тихиро всё замечает, как и всегда. Он медленно возвращается к ней и вдруг понимает, что она обхватила его руку ладонями, легонько ее сжимая.       — Не надо, — тихо говорит Тихиро. — Не прячься от меня.       Его плечи расслабляются, и напряжение, которое Хаку до этого и не замечал, исчезает.       — Ты не останешься? — спрашивает она позже, когда он говорит, что должен уходить. Тихиро стоит с одной стороны двери, Хаку — с другой. Солнце уже зашло за горизонт. — Я надеялась, что ты еще побудешь со мной.       — Я не хочу уходить, — искренне говорит Хаку, — но должен.       На этот раз он лжет.       Раньше она, провожая его, всегда улыбалась, но сегодня вечером у нее дрожат губы.       — Хаку, — говорит Тихиро, и в уголках ее глаз блестят слезы.       Он чувствует, что и сам готов заплакать.       — Хаку, вернись домой.       И он этого действительно хочет. Невероятно сильно.       Хаку заставляет себя поднять голову и посмотреть в глаза Тихиро. И все его страхи, какими бы сильными они ни были, не имеют значения; неважно и то, что она может сказать.       — Ты счастлива со мной, Тихиро?       Она молча смотрит на него, и кажется, что проходят долгие томительные минуты. Выдержать ее взгляд сложно. Перед ней Хаку чувствует себя обнаженным, уязвимым, и ему кажется, что Тихиро видит его насквозь. Она и сама не вполне понимает, насколько властна над ним прямо сейчас. Тихиро не знает, что может просто протянуть руку, вырвать сердце у него из груди, разорвать его на части, — и он окажется совсем беззащитным. Тишина, обволакивающая их, наводит ужас; она душит его, и Хаку пытается что-то придумать, но Тихиро наконец кивает изо всех сил.       — Рядом с тобой я чувствую себя так, как не чувствовала больше ни с кем.       — Но мне нечего тебе предложить.       Она прикладывает палец к губам Хаку.       — Тебя более чем достаточно.       Тихиро берет его за руку и прижимает ее к своей груди, прямо над сердцем.       — Здесь полно места для тебя, Хаку. — Ее голос дрожит. — Я лишь надеюсь, что… в твоем сердце тоже есть место. Для меня.       У него из горла вырывается всхлип. Хаку делает шаг к ней, еще один — и попадает прямо в ее объятия. Он крепко сжимает Тихиро и клянется, что никогда ее не отпустит. И на этот раз Хаку не собирается нарушать обещание.       Он дома.       Вот и всё.