Приключения отважного охотника на вампиров — Ларса Ульриха

      Дневник Элиса Купера:       21 января 2002 года. Я проснулся как обычно — вскоре после заката и, не обнаружив никого из своих друзей в замке, я решил выйти во внутренний двор, который был не так сильно заметен снегом. И что вы думаете я там обнаруживаю? Пятеро взрослых мужиков и юная блондинистая вампирша весело играют в снежки, строят снежные крепости и лепят снеговиков! Даже харизматичное создание в шляпе увлеченно, словно ребенок, катило куда-то снежный ком, который должен был в скором времени стать основой для снежной бабы. Лишь Джуниора нигде не было видно. Мне ужасно хотелось верить, что хоть кто-то из ребят не впал в детство и остался в стороне от всего этого инфантильного безумия. Хотя, Эллефсон скорее всего просто простудился вчера вследствие прыжка в сугроб, ибо не мог человек который так весело вчера нырял в снег сегодня побрезговать таким весельем.       Вдруг откуда-то выбежал здоровенный волк, кинулся на Мастейна, сбил его с ног и принялся лизать ему лицо. При виде огромной зверюги, нависшей над парнем, я незамедлительно хотел кинуться на помощь своему «крестному сыну», но зверь явно был миролюбив и кого-то мне подозрительно напоминал. Дэйв грубо отпихивает от себя животное, вновь поднимаясь на ноги. Псина тут же начала скакать вокруг парня, тереться об него и аккуратно брать зубами за руку. Зверь был слишком крупным, чтобы счесть его обычным волком, очень длинные, более светлые, чем остальное тело, лапы и крупная темная морда так же выдавали в нем нечто из ряда вон выходящее. Похоже, животное, жмущееся боком к бедру Дэйва, было оборотнем, вервольфом или чем-то вроде того. Вдруг волк немного отвлекся от Мастейна и с добродушной улыбкой воззрился на нас. Его светло-карие глаза напомнили мне глаза того, кого я не видел здесь, когда только сюда явился.       — Дэвид? — неуверенно спросил Ларс.       — Ну… в общем-то да, — произнес пес голосом Джуниора и застенчиво погреб снег когтями своей длинной светло-серой лапы.       Все воззрились на волка, которого спокойно почесывал за ухом Мастейн. Вампир в красном подошел к Джуниору, внимательно посмотрел в его глаза, словно сканируя его разум, после чего изрек:       — Это несколько иная «порода», чем та, с которой нам приходилось сталкиваться раньше.       — Угу, — кивает Эллефсон, чеша задней лапой свою шею, — мне тоже приходилось иметь дело с представителями иного вида оборотней — каким-то немцем-фашистом… странно, фашисты в наше время…       — Фашистом говоришь? — не поверила ушам Серас, — и чем закончилась ваша «встреча»?       — Подрались да разошлись по домам — не любитель я поединков до смерти… Думаю, когда-нибудь этого парня убьет какой-нибудь крутой наемник. Ну, или вампир, вроде тебя, — ухмыльнулся Эллефсон, взглянув на грудастую вампиршу.       — А Джули знает? — спросил Кит.       — Конечно знает! Она сама такая же! И дети тоже! — с оттенком гордости произнес Джуниор.       Воспоминания о семье вызвали на лице Дэвида счастливую улыбку.       — Дети?.. так какого собаченка я тогда пинал на прошлый новый год? — закусил губу Дэйв.       — Собаченка? — не поверил ушам Эллефсон.       — Ну да, помнишь, пару лет назад, мы вместе праздновали новый год. Я тогда был пьян (впрочем, как всегда), и мне под ноги попалась мелкая такая серенькая собачка, я отопнул ее, а потом спросил тебя: «Ты что, завел собаку, Джуни?», а ты мне ответил: «Должно быть, это кто-то из детей»… Я все это время думал, что ты имел в виду то, что кто-то из детей завел животное…       Дэйв сам на себя не стал похож, видимо, ему было ужасно стыдно по поводу того, что он пнул ни в чем не повинное дитя (щенки, вероятно, таких эмоций в нем не вызывали). Джуниор же немного озверел — шерсть на загривке встала дыбом, недобрый взгляд был устремлен на Мастейна, на мгновение мне даже показалось, что я слышу тихое рычание и мне в голову пришла идея разрядить обстановку (быть может, и не очень умным способом):       — Пинать собак — это же вроде профиль Хэтфилда, а не твой — усмехнулся я, обращаясь к Мастейну, надеясь вызвать всеобщий ржач.       Вместо ожидаемого ржача я получил лишь гневный взгляд Ларса и неодобрительные взгляды остальных. В какой-то момент мне даже показалось, что меня порвут за столь неуместные шутки, но тут Кит поступил более мудро, чем я и сменил тему разговора:       — Так почему ты «обернулся» именно сегодня? — спросил он Эллефсона, словно ничего не случилось.       — Полнолуние, друг мой, — всё еще с тенью обиды в голосе произнес Джуниор, — в такие времена очень тяжело удержаться.       — Ну, я так и подумал, — улыбнулся довольный собой Ричардс.       Эллефсон, вероятно поняв, что его «по-умному» утихомирили, вновь злобно покосился на Мастейна и тогда я действительно испугался за жизнь «Дэйва старшего». Вероятно, Алукард тоже испугался за мир среди своих друзей и решил уладить проблему своими методами: вампир в красном превратился в огромного черного пса, значительно возвысившегося надо всеми. Но не это было самым страшным, собака была словно призрачной и просто изобиловала большими моргающими красными глазами, которые глядели отовсюду, располагаясь по всему телу «пса». Все в ужасе смотрели на это инфернальное создание, Джуниор в прямом смысле слова поджал хвост, кто-то (возможно, все тот же Джуниор) с перепугу испортил воздух, а я больше не был уверен в себе как в полноценном, крутом вампире.       — Ребята, вы должны жить между собой мирно, — проговорил адский пес знакомым нам голосом, — точнее сказать, вы вынуждены жить мирно, ибо выбора у вас нет, — по морде вампира принявшего образ демонической собаки, расплылась столь знакомая всем нам хищная ухмылка.       — А я чё? Я ни чё, — скромно, потупив взор, пробормотал Джуниор и вновь поскреб лапой снег, после чего по мере своих собачьих возможностей принялся возводить из снега кучкообразный замок, который он потом увенчал украденной с другого замка сосулькой. Мир был спасен без моей помощи, и я удалился, не желая принимать участия в возобновившемся снежном веселье.