***
Прошло чуть меньше года и как-то вечером, когда мы всей компанией собрались у Джеймса, чтобы обсудить планы относительно записи свежего альбома кто-то включил телевизор, чтобы добавить атмосфере душевности. По музыкальному каналу передавали какие-то новости из мира музыки, а потом, когда я за чем-то вышел из комнаты, включили последний концерт Раммштайн. Никогда не был поклонником их музыки и не спешил возвращаться к друзьям, чтобы посмотреть шоу, но тут Хэммет весело произносит: «Гы, смотри, Джим, какой у гитариста забавный ошейник!». Смеху и остротам ребят, казалось, не будет конца, но тут я вошел в комнату и, взяв со стола банку пива, непринужденно сообщил достоверную информацию: «Этот ошейник сделан на заказ из чистого серебра девятьсот шестидесятой пробы. Он был получен Рихардом в подарок от некоего Л. Ульриха». Разразился всеобщий ржач, по мере утихания которого мне начали задавать вопросы типа: «Ты ведь сейчас пошутил?» Через пару недель, после того вечера, мне доставили посылку, имя отправителя которой значилось как «Р. Ц. Круспе». Я распаковал небольшую коробку и обнаружил в ней обойму патронов для моего «Desert eagle» сделанных из чистого серебра. На дне посылки лежало короткое письмо, в котором было написано следующее: «Дорогой Ларс. Это пригодится тебе, когда ты в следующий раз пойдешь охотиться на вервольфа. А главное, на всякий случай, будь осторожнее, если тебя вдруг снова оставят в трудную минуту, помощи, возможно, ждать будет неоткуда… Искренне твой Рихард».Небольшая история о немецких оборотнях и фашистских вервольфах
4 октября 2013 г. в 16:14
[Афтар прочитал шестую главу манги «Хеллсинг. Рассвет». Афтар давно так не ржал! Короче прикол с уходом Алукарда позаимствован именно оттуда ^_^]
Дело было в году этак две тысячи первом — две тысячи втором. Мы тогда были особыми гостями на музыкальном фестивале «Wacken» в Германии. Помимо этого я сопровождал Алукарда, который немного изменив свою внешность, явился вместе с нами, прикинувшись продюсером или чем-то вроде того. Я сам вызвался на исполнение задания по уничтожению кое-какой нечисти в этих краях в компании древнего вампира. С самого начала эта миссия не предвещал ничего хорошего, начиная от внезапно разыгравшейся во мне жажды крови и заканчивая моим постоянным нетерпеливым ожиданием драки (причем абсолютно неважно с кем). И вот, когда в темном переулке к нам направлялась молчаливая фигура человека, чуть ли не по самый нос закутанного в высокий ворот длинного солдатского плаща и с надвинутой на глаза фуражкой, я не замедлил выразить вампиру свои предложения:
— Гы, фашист! Давай набьем ему морду! — радостно воскликнул я.
— Не надо, Ларс, мы здесь не за этим.
— Так мы ж не для себя… мы ж ради мира на земле, что-ли! — воскликнул я, откровенно жаждя крови.
Я подбегаю к человеку в плаще, подпрыгиваю высоко в воздух, собираясь атаковать противника в полете ногой. Вдруг, когда я был уже в паре миллиметров от своей цели, мою ногу очень быстро хватают и, разжав ладонь, в которой она была зажата, отправляют меня на землю. Я, громко ухнув, тяжело приземлился на асфальт. Чуть приподнявшись, я посмотрел на человека(?), которого секунду назад собирался послать в нокаут с одного удара: ни один мускул не дрогнул на его лице, взгляд пустых глаз по-прежнему был устремлен куда-то вдаль. Такое хладнокровие с его стороны меня просто взбесило и я, забив на здравый смысл, вновь пошел в атаку, которая вновь ничем хорошим не увенчалась. А когда меня по-прежнему без эмоционально держали подняв высоко в воздух за горло, похоже собираясь придушить, я собрав в кулак, все свои силы проорал Алукарду свои предположения относительно того, что наш фашист человеком не является и неплохо было бы его прикончить, а меня спасти. Вампир достал свой пистолет тринадцатого калибра и, сделав один меткий выстрел попал незнакомцу в руку и меня незамедлительно отпустили из цепких лап. Я приземляюсь на ноги и, достав свой «Desert eagle» присоединяюсь к Алукарду, и уже собираюсь выстрелить, когда замечаю, что наш «веселый друг» чуток озверел, разорвал на себе плащ и лишившись фуражки, демонстрируя длинные белые волосы и хорошо развитую мускулатуру, чем почему-то напомнил мне Данте из «Devil may cry». Я сделал в него несколько выстрелов и метаморфозы с изменением внешнего вида продолжились, причем в совсем неожиданную сторону: парень мутировал в антропоморфного светлошерстного пса-монстра, подобного тому, какими изображают в кино вервольфов. Длинная белая шерсть развивалась на ветру, а волчьи глаза в прямом смысле слова горели недобрым огнем. Я не устоял пред соблазном вызвать в этом создании еще какие-нибудь изменения и немного пострелял по нему, чем вызвал лишь предостерегающее рычание.
— Давай, Ал, на пару мы его сейчас быстро завалим! — ору я полный энтузиазма.
— Нет, Ларс, оборотни — не мой профиль, я работаю только с вампирами, упырями ну, иногда еще и шизанутыми священниками… К тому же двое против одного — это не честно. Да и ты сам подумай, твой противник — всего лишь какая-то шавка! Ты легко с ним справишься, — улыбнулся столь не свойственной ему неловкой улыбкой Алукард, удаляясь.
— Очень с твоей стороны не профессионально! — крикнул ему в след я.
«Анально — анально — анально…» повторило окончание моих слов эхо, унося их отголоски вдаль по пустынной, холодной улице. Я по-быстрому связался с Уолтером, который должен был обеспечивать нам во время задания помощь с предоставлением необходимой информации и поддерживать нас морально в случае необходимости.
— Уолтер, ваш вампир меня бросил в трудную минуту, ссылаясь на то, что вервольфы это якобы не его специализация.
— Угу, я все слышал. Со мной он поступил точно так же в сорок четвертом, тогда он еще сказал, что этот парень почти так же силен, как и он сам, — дворецкий принялся предаваться воспоминаниям, — правда, в тот раз, он умчался верхом на своем гробе, который так потешно перебирал лапками.
Я отключился, дабы не слушать ни в коей мере не полезный для меня бред. Похоже, Уолтер был либо под кайфом, либо просто дурачился в самый неподходящий для этого момент. Правда, один момент из его речи меня всё же немного напрягал, а если конкретней, меня напрягали слова относительно того, что «парень почти так же силен как Алукард». Я не был уверен, что могу сражаться с существом, хотя бы наполовину таким же сильным, как этот древний вампир, которого я до недавних пор считал чуть ли не своим другом, но все же рук опускать нельзя было, и когда вервольф пошел на меня в атаку, я умудрился увернуться и даже сделать не совсем удачный выстрел. Нет, на самом деле, выстрел был более чем удачный, просто, когда пуля, пущенная точно в голову не приносит никаких результатов, невольно начинаешь сомневаться в успешности своей стрельбы и полезности продолжения попыток пристрелить адское создание из обычного оружия. Увернувшись от еще одной атаки (благо помимо невысокого роста природа наделила меня поразительным проворством и, быть может совсем чуть-чуть перебрала с уверенностью в себе), я умудрился укусить противника за хвост, чем поверг его в ступор, воспользовавшись которым, я схватил с земли железный прут и, поняв, что атаковать вервольфа таким примитивным оружием бесполезно, посвистел, словно приглашая собаку поиграть и немного подразнив бросил «палку» вдаль, насколько то позволяли мои силы и тяжесть прута. «Палка» была поймана в полете зубами и с легкостью перекушена пополам. «Хороший пес!» — только и смог выговорить я. Псина, правда, шутить совсем не собиралась, и на сей раз мне не удалось увернуться от удара от которого я, перелетев через всю улицу, больно ударившись об обшарпанную стену дома, сполз по ней вниз и упал на тротуар. Вдруг откуда-то донесся громкий волчий вой. Отлично! Только этого мне сейчас не хватает — еще минимум один вервульф на мою долю я этого точно не переживу! Тут в поле моего зрения появляется высокий черный волк, чьи светло-голубые лаза глядящие на меня из-под низких прямых бровей, показались мне подозрительно знакомыми. Темная псина привлекает внимание вервульфа, сказав ему пару фраз по-немецки. Оба рассмеялись, над сказанным черным волком, и я уже думал, что мои самые страшные предположения начинают подтверждаться, когда темно-шерстное животное, глубокомысленно сказав что-то еще, бросилось на вервольфа в атаку. Их силы были не равны, хотя, таких крупных животных семейства собачьих, как голубоглазый волк, мне раньше видеть не приходилось, антропоморфное создание, чьи глаза горели адским огнем, было гораздо крупнее и сильнее его. И не было такой уж неожиданностью, когда в один прекрасный момент, черный волк, проделав тот же путь, что и я, приземлился неподалеку от меня.
— У тебя часом никакой серебряной хреновинки нет? Пули, например? — с немецким акцентом спрашивает меня черный волк, хмурясь, отчего его низкие брови опустились еще ниже.
— Нет, — горестно ответил я, наблюдая, как белое чудовище неумолимо приближается к нам.
— Жаль, — выдохнул в ответ волк, отлетая на добрую пару метров назад от удара своего светло-шерстного брата.
Я вновь хватаюсь за оружие и делаю несколько, не приносящих абсолютно никаких плодов, выстрелов. Белая псина же лишь по-фашистски презрительно смотрит на меня, словно наслаждаясь своим превосходством. А когда мой темношерстный соратник дает мне совет стрелять в сердце, зверюга бросается к нему и уже собирается впиться ему в горло, но тот умудряется извернуться и мощные челюсти сомкнулись не на его шее, а лишь на ухе, полностью откусывая его. Ухо было незамедлительно выплюнуто и не успело еще оно коснуться земли, как превратилось в нормальное человеческое ухо! Черный волк, обезумев не то от боли, не то от такого непочтительного обращения со своим органом слуха и тут же мертвой хваткой впился в горло вервольфа. Сквозь плотно сжатые челюсти мой союзник проворчал мне: «Я же скажал, штреляй в шердсе!».
— Ты закрываешь мне весь радиус стрельбы! — фыркнул я в ответ.
Я направил свой пистолет на вервольфа, стараясь прицелиться так, чтобы не попасть в своего друга, но тут его, вместе с клоком собственной руки светло-шерстная псина отрывает от себя и я делаю выстрел, попадая точно в сердце. Но и это оказалось бесполезным. Черный волк почти испуганно, с нотками обреченности в голосе пробормотал: «Ох, фак!», когда вервольф вновь пошел на него. Но тут я хватаю кирпич, валявшийся неподалеку, и кидаю его точно в голову человекообразной твари, и та тут же вырубается.
— Круто мы его! — радостно воскликнул черный волк, вскакивая на лапы и чеша одной из задних за здоровым ухом.
— Да… Как тебя хоть звать-то? И что роднит обе ваши разновидности человеко-людей? — сейчас я меньше всего задумывался над правильностью построения предложений и красотой своей речи, стараясь узнать всё и сразу.
— Зовут Рихардом. Что роднит?.. Мы оба относимся к «семейству собачьих», думаю, только это, если вообще что-то роднит. К тому же, серебро никогда не было для меня опасным, — ухмыльнулся волк.
— На грядущее рождество я подарю тебе серебряный ошейник, Рихард.
Мы оба заржали в голос, словно закадычные друзья.
— Слушай, Рих, а почему ты помог мне?
— Тут всё просто — мы, волки, должны защищать свою территорию от агрессивно настроенных чужаков, тем более от фашистской швали вроде него, — Рихард кивнул на лежащего без сознания светлошерстного вервольфа, чье лицо украшала счастливая, чуть укуренная улыбка.
— О! Ларс, как я посмотрю, ты уже разобрался со своей проблемой! Я знал, что ты справишься! — поздравил меня появившийся непонятно откуда вампир в красном. — Теперь нам пора идти, — проорал он, хватая меня за руку и утаскивая куда-то в темноту улиц.
Нахождение и уничтожение стайки юных вампиров не вызвала у нас особых проблем и уже к двум часам ночи я был в номере своей гостиницы и засыпал, размышляя над событиями произошедшими за этот странный вечер и том, кем же был этот волк, серые глаза я определенно уже где-то когда-то видел. Проснувшись получил ответ н свой вопрос вместе с утренней газетой, заголовок не первой странице которой гласил: «Лидер-гитаре Раммштайн отгрызли ухо в уличной драке!».