Depaysement

В моей голове сто тысяч идей, вы верите? Я там люблю и убиваю, веду Христа на распятие, жгу мосты, и вы это никак не проверите. В ней мой скелет обнимает мою кожу, в ней тысячи ходов чужеродных пещер, лабиринты Минотавра, что по запаху с человеческой гнилью схожи. Сто тысяч идей, опасных, смелых, горячих, в них воробьём пролетающая свежесть будет подстрелена мясом псов бродячих. Там цветы на лужайке, и пахнут они прекрасно. Белоснежные, пока больные удары не посмеют окрасить их в блядский красный. Да... Сто тысяч идей как сто лет одиночества – вот тебе срок на разбор по полкам каждой. И в день святого пророчества я наконец открою глаза, и увижу белые стены, что покажутся виденьем бумажным. Тут будут люди и койка, что пахнет отвратно (впрочем, скорее, это буду всё же я), и потолки высокие, и в моих мыслях покажется обетованной та зелёная, еще живая, кажись, земля.