***
Перед ней стоял Армин, и она забеспокоилась, что у нее галлюцинаци. Так было до тех пор, пока он не заговорил. – Энни…? О боже… – Армин, не колеблясь, крепко обнял ее. Она обняла его и начала рыдать у него на плече. — Энни… — прошептал он ее имя с облегчением в голосе. Армин чувствовал, как она дрожит, а ее тело было похоже на глыбу льда рядом с ним. – О, Энни, ты замерзаешь… ты в порядке? Ч-что случилось? Энни не могла говорить, она открыла рот, но это было почти так, как будто она страдала от какой-то панической атаки. Слова буквально застряли у нее в горле. — Шшш, все в порядке. – Армин успокоил и положил руку ей на затылок, нежно прижимая ее лицо к своей теплой груди. – Давай зайдем внутрь. – А-Армин… – Энни, наконец, удалось сказать хоть что-то, когда ее вывели в коридор. Ее дыхание было крайне прерывистым, и она была уверена, что потеряет сознание. – Энни, успокойся. Дыши, старайся дышать медленно. Я здесь – глаза Армина были широко раскрыты, а его руки не отпускали девушку, которая продолжала дрожать от его прикосновений. Теперь, когда она была на свету, он мог видеть синяки в форме рук на ее шее, и ему стало плохо. Пытался ли отец Энни задушить ее? Блондинка по-прежнему не могла произнести ни слова и долго и глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Было уже поздно, уже далеко за восемь часов вечера. Внезапно наверху лестницы появился дедушка Армина, недоумевая, что это за шум и кто пришел в гости в такой час. Он спустился вниз так быстро, как только мог. – Что, черт возьми, происходит? – он посмотрел на состояние Энни, и его губы сжались, очевидно, он очень беспокоился о девушке. Энни не могла регулировать свое дыхание. Она вцепилась в рубашку Армина и попыталась успокоиться, но это казалось невозможным. Ее горло и легкие были словно в огне. Не говоря уже о том, что ее голова вот-вот взорвется во второй раз за день. – Армин, отведи ее в гостиную и посади, а я пойду и принесу воды – Армин кивнул, а его дедушка исчез на кухне. Энни попыталась сделать то, о чем просил дедушка Армина, и именно тогда Армин заметил, что она хромает. Он взял ее руку и положил себе на плечи, чтобы она могла использовать его как опору. Он бы понес ее, если бы мог. Как только они сели, Армин посмотрел на ее лицо, нежной рукой вытер слезы, а другой потер ее спину. – Здесь ты в безопасности, обещаю. Я люблю тебя – Армин успокоил ее, и когда он понял, что сказал, его лицо вспыхнуло ярко-красным. Энни услышала, что он сказал, и почти не могла в это поверить. Она хотела иметь возможность сказать ему, что тоже любит его, но не могла говорить. По крайней мере, его слова помогли ей успокоиться, и ее дыхание немного улучшилось. Через секунду в комнату вернулся дедушка со стаканом воды. – Вот, выпей дорогая – Энни взяла стакан из рук старика, ее рука сильно тряслась, и немного воды пролилось через край стакана, прежде чем она смогла сделать глоток. Арлерт продолжал гладить ее по спине, и его свободная рука легла на руку Энни, лежавшей у нее на коленях. Дедушка Армина быстро заметил следы на ее шее и очень обеспокоенно посмотрел на Армина. Парень встретился взглядом с дедушкой, и его брови в ответ нахмурились. Его дед решил пока не спрашивать Энни ни о чем, так как предполагал, что это снова вызовет у нее раздражение. Она только сейчас начала подавать признаки спокойствия. – Ты всю дорогу сюда так шла? Там же мороз! — вдруг понял его дедушка. Энни просто кивнула между глотками воды. – Я пойду и возьму одеяло. Через несколько мгновений дедушка Армина вернулся с огромным одеялом, он передал его блондину, который обернул его вокруг Энни. Когда девушка допила воду, дедушка Армина взял стакан и решил дать им немного времени, почувствовав, что она, вероятно, хочет поговорить с Армином наедине. Старик сказал, что будет на кухне, если он им понадобится, и Армин кивнул ему. Блондин уставился на Энни, чьи глаза не отрывались от определенного места на полу, казалось, что она была в оцепенении. По крайней мере, ее дыхание вернулось в норму, за исключением того факта, что теперь она икала из-за слез. – Энни… – Армин продолжал гладить ее по спине. – Он…? – мальчик не смог даже закончить фразу. Энни не повернулась, чтобы посмотреть на него, когда она, наконец, начала говорить. – Армин… я… я хочу, чтобы ты знал, что мне очень жаль. Я сожалею, что никогда не рассказывала тебе ничего о себе, но мне было страшно… – она сделала короткую паузу, пытаясь удержаться от новой панической атаки – Мне б-было страшно, потому что я думала, что ты отвернешься от меня, если узнаешь. Пожалуйста, не пойми неправильно, просто мой отец отвернулся от моей мамы и меня, и после этого я больше не был могу доверять кому угодно. Я знаю, что было неправильно судить о тебе по его стандартам, и я ужасный человек, но я действительно ничего не могу с этим поделать… Энни говорила слишком быстро, чтобы Армин мог уловить всю суть. – Энни, все в порядке. Тебе не нужно ни о чем беспокоиться — прервал он ее, чтобы успокоить. Энни глубоко вдохнула и выдохнула, ее голос превратился в тихий шепот. – Он… он бил меня несколько месяцев. После того, как моей матери поставили диагноз, он впал в депрессию и превратился в алкоголика. Меня... а сегодня ночью он пытался... убить меня. Армин сглотнул ком в горле. Он был совершенно ошеломлен; мальчик глубоко нахмурился, и ему было трудно принять все это. Он молчал и чувствовал, как у него пересохло во рту и скрутило желудок, пока Энни продолжала говорить. – Я ушла из школы рано… после того, что случилось сегодня на перемене… – Энни почувствовала укол вины, вспомнив, что она сделала с Армином на перемене ранее –Когда я вернулась домой, я заснула на несколько часов. Отец разбудил меня, а к тому времени уже стемнело… он вел себя с-странно. Он извинялся передо мной… он сказал, что не хочет меня терять или что-то в этом роде. – Энни вдохнула и снова медленно выдохнула. – Я не понимала, что происходит, пока не заметила на столе пузырек с таблетками. Потом он начал меня душить, я сначала думала, что действительно умру… Но я как-то сумела дать отпор и убежала… – Энни закончила фразу почти неслышно. – Это моя вина. – Это было из-за его встречи с ее отцом ранее. – О чем ты говоришь? – Энни вдруг посмотрела на него, совершенно сбитая с толку. – Я пошел к тебе домой, чтобы увидеть тебя после школы, но никто не ответил. Я думаю, это потому, что ты спала, так или иначе, я случайно столкнулся с твоим отцом, и я думаю, что у него сложилось впечатление, что я хотел украсть тебя у него. Я, должно быть, спровоцировал его… Мне так жаль, Энни, это действительно моя вина, я спровоцировал его… и посмотри на эти синяки на твоей шее! – Армин почувствовал, что у него пойдут слезы, но сдержал их ради Энни. – Не будь глупым, Армин… Ты ни в чем не виноват, он сумасшедший… он был пьян до потери сознания…! – Меньше всего Энни хотела, чтобы Армин чувствовал себя виноватым из-за этого. Это не имело к нему никакого отношения. – Тебя могли убить… – прошептал Армин, когда до него наконец дошло. Мысль о том, что Энни может быть мертва прямо сейчас, ужаснула его. Она всегда была такой свирепой и сильной, в отличие от ее смеха, такого легкого и милого. Она была сильной, но в то же время застенчивой и воздерживалась от проявления слишком больших эмоций, но за эту ее редкую улыбку он отдал бы всё. Тот факт, что Армин, возможно, никогда больше не увидит Энни, заставил его понять, как сильно он действительно любил каждую ее черту и как сильно он ценил тот факт, что она сидела рядом с ним прямо сейчас. – Я сопротивлялась, я сошла с ума, Армин… – Энни снова начала трястись, и Армин быстро обнял ее. Он вдохнул ее запах и дорожил им, более чем благодарен за то, что она жива и дышит. – Ты в безопасности со мной – он прошептал. – Я разбила ему лицо… Меня даже не волнует, если он умрет… – Энни тихо сказала примерно через минуту. Армин вырвался из объятий, чтобы посмотреть ей в лицо, она была смертельно бледна. – Мы должны позвонить в полицию… — сказал он через несколько мгновений. Армин знал, что его ответ, вероятно, был не самым деликатным, но он всегда был из тех, кто мыслил рационально, и если ее отец был тяжело ранен, лучше всего было позвонить в полицию. Энни не могла вернуться туда, так что у них не было выбора. Глаза Энни расширились, она даже не подумала. Армин быстро встал и подошел к телефону. Блондинка наблюдала за его движениями, и ее сердце начало биться, дыхание Энни снова стало тяжелым, и ее зрение начало расплываться, она чувствовала, что вот-вот потеряет сознание, – Армин… подожди… – умоляла она, и, конечно же, он вернулся и сел снова рядом с ней. В одной руке у него был телефон, а другой он обхватил руку Энни, и их пальцы переплелись. – Энни, я не брошу тебя. Я просто хотел взять телефон, чтобы мы могли связаться с полицией. Ты не можешь вернуться в свой дом, и нужно позвонить в полицию , независимо от того, хочешь ли ты, чтобы он остался жив или умереть. Лично я хотел бы, чтобы он гнил в аду за то, что он сделал с тобой, но лучше, чтобы мы справились с этим таким образом – блондинка сжала ее руку, и дыхание Энни тут же снова успокоилось. Спокойная манера поведения Армина полностью соответствовала тому, что он чувствовал внутри, но он знал, что не может показывать никаких признаков слабости прямо сейчас. Его глаза были полны глубокой заботы об Энни, но в нем также присутствовал взгляд защиты и решимости. — У тебя не будет никаких проблем – сказал Армин после нескольких минут молчания. – Сейчас я позвоню в полицию. После этого ты можешь оставаться здесь со мной столько, сколько захочешь. Конечно, мне тоже придется все рассказать дедушке. Я надеюсь, ты понимаешь – Энни ничего не ответила, но кивнула, и Армин позвонил. События, которые произошли затем, казалось, прошли быстро, пока Энни чувствовала себя в каком-то оцепенении. Прибывшая полиция допросила ее, после чего ей сообщили, что у ее отца была передозировка, и в настоящее время он находится в больнице на лечении. Он наглотался таблеток, когда она убежала, но3 потерпел неудачу. Энни было очень жаль, что его попытка самоубийства не увенчалась успехом. Она не считала себя жестокой, потому что после того, через что ей пришлось пройти с этим человеком, она действительно считала, что он заслуживает смерти. Единственным беспокойством Энни было то, что будет с ним после того, как он выздоровет. В полиции вместе с социальными службами все знали и сказали ей, что он отправится в реабилитационный центр. Энни ясно дала понять, что больше никогда в жизни не хочет видеть этого мужчину. Все это время Армин был рядом с ней, поддерживая ее. Социальные службы осмотрели ее синяки и лодыжку и сказали ей, что она должна обратиться в больницу, но она отказалась, она просто хотела, чтобы все это закончилось и чтобы они уехали. Тем не менее, она хотела знать, что с ней будет, учитывая, что ее отец не собирался выходить из реабилитационного центра в течение очень долгого времени, и даже когда он выйдет, ему, скорее всего, грозило тюремное заключение. Энни знала, что это будет сложно, как и все в ее жизни. К счастью, они согласились позволить ей остаться с Армином на ночь и до тех пор, пока не будут приняты дальнейшие меры. Энни не знала, когда они наконец уедут, и чувствовала себя виноватой перед Армином и его дедушкой, которым пришлось терпеть полицию и социальные службы в их доме. Хотя оба, похоже, не возражали.***
Энни уже много лет не чувствовала себя такой спокойной и облегченной, это чувство было ей практически чужим. Наконец-то иметь возможность просто наслаждаться настоящим моментом, ни о чем не беспокоясь, было прекрасно, даже несмотря на то, что она чувствовала себя полностью измотанной. Однако теперь все было кончено. Ей больше никогда не придется терпеть отца, она сможет жить своей жизнью. Дедушка Армина ушел спать, и они вдвоем были в комнате Армина. Энни обнаружила, что прислоняется к груди Армина, когда он сидел у изголовья своей кровати. Блондинка сидела между его ног, пока он играл с ее волосами. Это была самая близкая близость, когда она когда-либо была к нему. Энни могла слышать и чувствовать, как колотится его сердце под рубашкой, и она не могла лгать, что у нее не то же самое. — Твое сердце… — тихо прошептала Энни. – Я не могу контролировать его, когда ты так близко ко мне… Это тебя не раздражает? – Конечно нет, мне нравится звук твоего сердца. Это значит, что ты все-таки жив – ее слова прозвучали прямо, но Армин ничего не мог с собой поделать, так как его сердце забилось еще быстрее, услышав их. — Я рад… — сказал он, продолжая играть с ее золотыми волосами, — Как ты себя чувствуешь? Хочешь еще болеутоляющее? — спросил Армин, он все еще очень беспокоился об Энни, синяки на ее шее выглядели ужасно, и он уговаривал ее пойти в больницу, но она отказалась. – Нет, я в порядке. – Энни знала, что было очень поздно, и Армин действительно должен был спать, но было еще так много всего, что нужно было сказать. Она не пошла бы в свободную комнату прямо сейчас, пока не сказала то, что хотела. – Армин… спасибо, — Энни подняла голову, чтобы установить зрительный контакт, — Спасибо за все… и мне очень жаль… – Тебе не нужно сожалеть – Армин грустно улыбнулся, задаваясь вопросом, почему Энни все еще чувствовала необходимость извиняться перед ним после всего, что с ней случилось сегодня. Блондинка ничего не сказала и вместо этого потянулась к своей толстовке, чтобы вытащить ожерелье с шеи, она держала кольцо между пальцами – Это принадлежит моей маме – ее голос был тихим – Можешь ли ты помочь мне снять это, Армин? Сначала Армин был сбит с толку, но сделал так, как она просила. Он очень осторожно снял ожерелье с шеи Энни, и она надела кольцо на палец. Блондинка мягко улыбнулась, глядя на него сверху вниз – Наконец-то… я могу носить это так, как положено. Армин посмотрел на серебряное кольцо, все еще не полностью понимая, но рад, что Энни казалась счастливой. – Она дала мне это перед смертью. Оно всегда было на ней, и я не уверена, где она его приобрела, все, что я знаю, это то, что это не мой отец купил его для нее. Я знаю, что это всего лишь простое кольцо, но это единственное, что у меня есть от нее. Отец решил выбросить все остальное – Энни объяснила, восхищаясь тем, как кольцо идеально сидело на ней. – Я знаю, что ты, вероятно, не знаешь, что сказать… но с этого момента я хочу быть с тобой откровенной, Армин, я расскажу тебе все, что ты хочешь знать обо мне. – В свое время — тихо сказал Армин и положил свою голову на ее голову. На несколько мгновений повисла тишина, а затем Энни снова заговорила. – Я люблю тебя. Армин поднял голову от ее слов, и она повернулась, чтобы как следует взглянуть на него. Армин увидел, как ее лицо покраснело. Его рот изогнулся в широкой улыбке, и он поцеловал ее прямо в кончик ее носа. – Я тоже очень сильно тебя люблю. – он не думал, что это возможно, но лицо Энни покраснело еще больше. — Т-ты… действительно дурачок, не так ли? — пробормотала Энни. Армин неловко рассмеялся и застенчиво улыбнулся Энни, блондинка ответила на улыбку, и, вероятно, впервые он смог увидеть свет, сияющий в ее голубых глазах.