Одинокий дедушка

Это место было неприятным. Пусть и сложно было назвать загадочную комнату карикатурной темницей, но выглядела она удручающей. По крайней мере, здесь Сакуре не нравилось. – Судя по всему, – неизвестный мальчишеский голос прервал её ступор, – ты идиотка. От этого заявления розоволосая куноичи поперхнулась. На секунду она даже забыла о серьёзности ситуации, в которой оказалась. – Это почему?! – восклицание её полнилось самым искренним негодованием. Тут же скрипнула дверь и, к шоку девочки, в проёме показался неизвестный человек, замотанный в какие-то пыльные тряпки. Глаза его, блёкло-голубые, стрельнули сначала в её сторону, потом в сторону удивительно бледного мальчишки. Угрожающе нахмурившись, мужчина с тихим щелчком закрыл дверь. Харуно сглотнула, сжав плечи. – Ну, – девочка шмыгнула носом, – может быть. Парнишка, её сверстник, сидел напротив с абсолютно индифферентным выражением лица. Его чернильно-чёрные глаза не выражали, кажется, ни единой эмоции. Однако, девочка с лёгкостью считывала что-то очень обидное в этом взгляде. – Идиотка, – повторил он с каким-то тонко улавливаемым злорадством. Снова шмыгнув носом, розоволосая запыхтела, не имея никаких аргументов, способных защитить её статус умной и здравомыслящей девочки. Сейчас, задним умом, она понимала, что поступила крайне опрометчиво. Столица — это не охраняемая безопасная Коноха, где на улице каждый второй местный житель является трудягой невидимого фронта. У них даже в лавках не воруют! Даже забытые вещи всегда лежат там, где их оставили! Ну, или их относят в полицейский участок… А она, по привычке, вела себя как обычно. Сакура моргнула. Сидящий напротив мальчишка был таким же вызывающе нейтральным. Даже не улыбался, просто смотрел на неё. Её осенило. – Но ведь ты тоже здесь? – в этот раз она говорила значительно тише, почти шёпотом. – Значит я тут не одна идиотка. Черноволосый собеседник цыкнул, так обидно и снисходительно, что юная куноичи опешила. – Ты здесь потому, что идиотка, – ровным тоном, что умудрялся звучать очень поучительно, начал он. – А я здесь потому, что мне полагается быть здесь. Мы разные. За дверью снова что-то скрипнуло и Сакура, рефлекторно, вжала голову в плечи. Дверь, бесшумная, распахнулась. На пороге снова стоял тот же самый человек с пугающими глазами. В руках у него было две тарелки с пресным рисом, которые он молча поставил у входа. Даже не озаботившись тем, чтобы пройти в комнату. Следующим, что он достал, оказалась бутылка с водой. – Это вам на ближайшие два дня, – обронил старший, тщательно изучая детей в помещении. – Можете не есть, мне без разницы. Но больше предлагать не буду. Тихий щелчок и дверь закрывается с той стороны. Сакура ощутила, как внутри поднимается паника. Однако, девочка, как и полагается серьёзной куноичи, её не показала. А вдруг, этот вредный мальчишка испугается и заплачет? Вон, бледный какой. И будто выдрессированный придворным этикетом. Знает она таких ребят. Наверно из семьи, которая толком не выпускает его на улицу, играть на солнце. Какие-нибудь строгие-строгие аристократы, что ценят светлую кожу. У него даже внешность традиционная для Огня, как в старых сказках и гравюрах. – Не переживай, – она выдавила из себя приободряющую улыбку, даже если это отняло у неё все силы. – Всё обязательно будет хорошо. Нам помогут. Её собеседник ничего не ответил. Пусть на его лице и не отобразилось ничего яркого, но брови чуть дёрнулись. Мальчик несколько раз моргнул и склонил голову набок. – Я знаю, – пояснил он ей тоном, что, на самую капельку, отличался от предыдущих констатаций её идиотии. – Зачем ты это сказала? Задумчивая, девочка подошла к оставленной еде и, прихватив обе тарелки, глубоко вздохнула. Пусть это звучит странно, но им понадобятся силы, чтобы выбраться из этой передряги. Даже если это просто постный рис и вода. Она намерена, как минимум, рассказать про это увлекательное приключение на следующем заседании Книжного клуба и посмотреть, как вытянется лицо хвастливого Шисуи. У избалованного Учихи, небось, таких историй нет! – Чтобы ты не грустил, – девочка плюхнулась на пол напротив этого парня, протягивая ему одну из плошек. – Я буду рядом, пока у меня получится. И я попробую тебя защитить. Так что ты не один! Мальчик чуть нахмурился, склоняя голову на другую сторону. Он выглядел непонимающе, словно Харуно несёт какую-то чушь, ему непонятную. – Почему? – уточнил он, пока не притрагиваясь к пище. – Ты меня не знаешь. Зачем тебе это? Рис и правда был совсем не вкусный, как розоволосая и думала. Скорей всего, его сварили неправильно в не очень чистой воде. Потому что еда чуть горчила, оседая липким послевкусием на нёбе. – Ну и что? – девочка сглотнула очередной противный комок. – Мы оказались в такой ситуации, да ещё и вместе. Значит, теперь мы друзья. Сидящий напротив вовсе сейчас выглядел совсем озадаченно. Только вот Сакура, почему-то, плохо различала его лицо. Все краски стали какими-то мутными, словно поплывшей акварелью от случайно пролитой воды. – Ты говоришь странные вещи, – голос его доносился словно сквозь вату. – И ты съела рис. Заваливаясь на спину, Сакура, кажется, почувствовала, как её прихватили за плечо. – Точно идиотка.

* * *

Больно. Больно и шумно. Больно, шумно и жёстко. Сакура резко вздохнула. Легкие, будто раскалённо-жидким веществом, наполнились сухим воздухом. Непривычным, пропитанным пылью и запахом лечебницы. Юная куноичи, как и любой ребёнок её возраста, второй из них не особо любила. – … если я узнаю, что ты делаешь что-то другое, кроме лечения, – словно сквозь мокрую вату доносился незнакомый голос, – то я лично позабочусь, чтобы с тебя спросил лично Хокаге. Было одновременно шумно и тихо. Смазано. Так она себя последний раз чувствовала, когда сильно-сильно заболела гриппом и лежала с высокой температурой. Девочка всхлипнула. Ассоциация, как и ощущения, была неприятной. Казалось, кто-то вытягивает изнутри венки и сосуды, по одной, за ниточки. – Будь благодарен, – ответил невидимому собеседнику второй голос, – я был тем, кто ввёл противоядие. Розоволосая на физическом уровне ощущала, как тончайшие потоки чужой чакры ввинчиваются ей под кожу куда-то вглубь, пробираясь к внутренним органам. По телу ребёнка прошла дрожь, в пустой попытке скинуть это липкое ощущение болезненной паутины. – Если я правильно помню, – вновь вступил первый голос, – то изначально это был твой яд… Сакура, кажется, начинала пугаться – Балаболы, – появление женского голоса ознаменовалось лёгким толчком, и ужасное чувство прекратилось. – Отошёл, мясник. Тебе только с куклами и работать. Вместо жгучих нитей девочку окутала прохлада, свежая, леденящая. Словно мятный чай со льдом. – Да как ты..?! – начал было второй голос крайне возмущённо, словно подавившись словами. Жар принялся потихоньку отступать. Силы, пусть и не в полном объёме, начали возвращаться. Сейчас их хватало даже на то, чтобы открыть глаза. – Руки, – кратко обронил первый голос. Свет казался ярким, режущим. Было больно даже просто держать веки поднятыми, не то чтобы пытаться увидеть лица тех, кто стоял рядом. – Да мои руки, – во втором голосе засквозили нотки высокомерия, похожие, крайне редко, иногда бывали у Шисуи, – ценнее, чем все вы вместе взятые. Марать их ещё о какую-то конохскую кошку. «О нет,» – поправила себя розоволосая, – «даже у Шисуи так никогда не получится. Этот человек совсем на другом уровне.» Кто-то убавил свет и зелёные глаза перестали так сильно слезиться. Прохладные ладони опустились ей на веки мягко, вызывая знакомое свежее чувство. Голова, кажется, стала яснее. – Ещё слово, – зашипели совсем близко, и девочка предположила, что говорит её лекарка, – и у тебя будет шанс прощупать своими драгоценными руками внутренние стенки своей же толстой кишки. Высокомерный голос сначала поперхнулся, а потом издал несколько смешанных звуков, что так и не смогли сложиться в слова. Женский голос, тем временем, продолжал: – Ты можешь хоть минуту не делиться своим невероятно важным мнением? Не удержавшись, Харуно фыркнула. Эта беседа слышалась, в самом деле, от чего-то смешной. В это же мгновение ладони, закрывающие обзор, убрали от её лица и девочка наконец-то смогла осмотреться. Это был лазарет. Просторный и светлый, правда, непривычный. Юная куноичи не могла припомнить, где могла видеть что-то похожее. В конце-концов, кто будет расписывать в лечебнице потолок? А делать такие странные изогнутые окна с резными ставнями? «Где я?» – поражённо спохватилась розоволосая, резко вставая на кровати. – «И где тот бледный мальчик?» – Ведро, – участливо подсказала брюнетка с каре, указывая ладонью слева от изголовья. Это было кстати. Сакуру ужасно тошнило. И, к стыду своему, девочка не помедлила воспользоваться таким удобным предложением. – Ну, – задумчиво, словно пытаясь как-то отвлечься от происходящего, протянул русый парень в бандане, – после того, что ей скормили, и не так выворачивать будет. Да, Акасуна? Удивительно, но никто из присутствующих не выказывал отвращения произошедшей сцене. Скорее, лёгкую заинтересованность и участие. Харуно стало ещё лучше. Стоило только выпрямиться, как губ коснулось прохладное стекло — стакан с водой. – Если бы не мирный договор, – прошипел сквозь зубы юноша с алыми, словно августовский закат, волосами, – я бы оставил вас, дикари, здесь одних. Всё ещё немного заторможенная, Сакура моргнула, сосредоточив своё внимание на беседующей троице, очевидно, шиноби. И если этот ворчливый, пусть и невероятно красивый парень, носил иностранные одежды, то другая парочка точно была из Конохи. – Но у нас мирный договор, – ласково-ласково, буквально нежно, пропела брюнетка в тёмной форме. – И ты будешь отрабатывать грехи ваших нелегальных работорговцев столько, сколько потребуется, Акасуна-сан. Харуно была готова поспорить, что этот златоглазый Акасуна-сан тихо зашипел, словно вздёрнутый за хвост кот. – Пока ты нейтрализуешь яд, – не угомонилась медик, с каким-то особенным ликованием отслеживая чужое рвущееся самообладание, – то можешь делать ртом что угодно. Даже говорить. Я потерплю. Слева зазвенело. Заинтригованно обернувшись, девочка отметила укатывающийся по полу куда-то сенбон. И полные восхищения глаза неизвестного ей джонина с карими глазами. – Генма, – не меняя невозмутимого выражения лица, очевидно, ирьёнин, размяла руки, – передай нашим, что пора бы собираться. Долечивать будем дома. Сморгнув странное выражение со своего лица, русоволосый кратко кивнул, тут же подходя к окну. Сложив несколько странных жестов руками, он, тем не менее, продолжал будто краем глаза отслеживать окружающее пространство. Сакура тоже решила попробовать. В палате она была не одна. Были ещё дети примерно её возраста, что тихо лежали под капельницами. Удивительно, но в сознании была она одна. Остальные тихо и размеренно дышали. К одной из таких тихонь, светловолосой девочке, приблизилась её ирьёнин с каре. Активировав технику, девушка вздохнула, перебирая чужие волосы, словно выискивая в голове вещи, о которых окружающие и не догадывались. – Тебе повезло иметь проработанную чакросистему, что нивелировала яд – плавный голос заставил Харуно вздрогнуть. – И попасть в середину проведения спецоперации Огня и Ветра. Тот самый Акасуна-сан никуда не уходил. Сложив руки на груди, юноша в многослойной пустынной одежде стоял подле её кровати. – Повезло? – пространно уточнила юная куноичи, изучая взглядом странную скорпионью вышивку по краям его платка, накинутого на плечи. Как ребёнок богатой семьи торговцев, она с малых лет умела определять на глаз дорогие ткани. Эта была баснословно дорогой. – Повезло, – в голосе шиноби Суны, кажется, прибавилось яда. – Попавшись, ты почти сразу попала под опеку корневой крысы своего селения. Однако, это сыграло свою роль. Сакура нахмурилась, не совсем понимая, о ком идёт речь. Суновец же, не утруждая себя объяснениями, продолжал: – Твоё знатное семейство докинуло денег и ресурсов на полную ликвидацию старых врагов нашего Каге, а ты послужила в качестве дорогой приманки. Раса будет доволен. Стоящий у окна Генма-сан недовольно обернулся, но не отвлекался от своего беззвучного диалога с кем-то снаружи. Видимо, пока представитель соседнего государства не делал ничего плохого. Так что девочка, будучи в помещении с двумя бойцами своего селения, немного расслабилась. – Твоя хорошенькая головка заинтересовала одно старое семейство, что давно мешало зачистить крысиное гнездо работорговцев в этой провинции. Приграничье с Огнём всегда кишело этой гнилью. С вашей же подачи… – Эй! – темноглазая девушка повысила голос, прекращая разговор. Закончив с другими беспокоящими её пациентами, она в несколько широких шагов вернулась к кровати Харуно. Их взгляды, едкие и колкие, схлестнулись. Ирьёнин расправила плечи и, с вызовом, вздёрнула подбородок. Когда аловолосый житель пустыни, наоборот, склонил голову и пустил на лицо тень ухмылки. – От твоей гордыни пользы меньше, чем от золотых колец в ушах осла, – меж сухих его губ блеснули белоснежные зубы, – ученичка слизневой принцессы. А после, взмахнув полами своих длинных расшитых одежд, Акасуна-сан ушёл не прощаясь. У окна демонстративно цыкнули. – Показушник, – Генма-сан всё-таки обернулся. То ли закончив свои разговоры, то ли настороженный происходящим внутри лазарета. – Да, Шизуне? Брюнетка только скривилась, ничего не отвечая. – Его ужасно воспитывали, – выпалила Сакура, не сдержавшись. Став свидетельницей этой престранной сцены, она не могла найти подходящих слов. Но и промолчать она тоже не могла. Первый раз в жизни увидеть разговор шиноби соседних селений! Теперь у окна хохотнули. – Было бы кому, – русоволосый, уловив в её фразе какую-то свою шутку, ухмылялся. – Воспитали те, кто остался. Потому и дрянь такая… Что он говорил дальше, Сакура уже не запомнила. Что-то про сборы, правила перехода через пустыню и то, как надо ей будет слушаться старших. Вести себя аккуратно, много пить и хорошо кутаться в выданную накидку. Харуно молчала. Потому что ей внезапно стало очень стыдно.

* * *

Это была не Суна. Хоть Сакуре изначально так думалось. Это даже было не логово работорговцев. Хоть Сакура потихоньку начинала гадать. Это был небольшой приграничный город, куда доставили только что похищенных, самых новеньких, детей. С которыми не успели ничего сделать, кроме как усыпить и доставить на перевалочную базу. – А что будет с остальными? – на одном привале спросила она у молчаливого мужчины с глиняным сосудом за спиной. – Всё ли в порядке с моим другом? Стоящие рядом джонины переглянулись. Молчание их было непонятно и понятно одновременно. Харуно предполагала, что они просто не могли пояснить всё, что ей хочется. Ведь у взрослых есть куча условностей, вроде секретности какой-нибудь. Что ж, она будет это уважать, если понадобится. В конце-концов, они тут на задании. Из-за неё. – С ним всё хорошо, – всё-таки решился ответить один из сопровождающих. – Думаю, этого парня уже переназначили в другое место. Звучало пространно и загадочно. Словно этот бледный и тонкошеий мальчишка с чёрными глазами был каким-то шиноби. «Наверно он важная шишка,» – подумала про себя розоволосая. – «Может быть, сын какого-нибудь чиновника. Сразу домой отправили.» Отхлебнув из выданной ей фляги, девочка со странным чувством думала. Последнии часы она вообще очень много думала. – А другие? – решилась повториться она, искренне волнуясь. – Кого нашли. Привал давал редкую возможность попытаться узнать ответы на вопросы, что мешали идти спокойно. Останавливались они много и часто, так как приходилось аккуратно переносить лежачих. Постоянно проверять их состояние и мозговую активность. Так что Сакура, которой разрешили на правах ученицы Академии, шла сама. Но из этого следовало, что с ней никто особо не нянчился — времени не было. Ей, если честно, было немножко одиноко и непривычно. – Их доведут домой другие отряды, – спокойным голосом поделился один из Абураме. – Но сначала надо понять, кто откуда. Солнце, нещадно палившее те часы, что они добирались до пограничного перехода, начинало клониться к линии горизонта. Судя по переговорам шиноби, то идти оставалось недолго. Но легче от этого мокрой спине с сгоревшему носу девочки не становилось. – А там есть кто-то не из Огня? – задумчиво уточнила юная куноичи, болтая воду во фляге. Прежде чем дать ответ, воин из клана Абураме помедлил. Судя по всему, мужчина подбирал подходящие слова. И так печальная из-за происходящего, Сакура совсем посмурнела. – Со всего материка, – кратко ответил он, не вдаваясь в подробности. – Но сейчас они в безопасности. Суна выделила своих людей для охраны и направила запросы по всем, кто искал своих граждан. Девочка ковырнула мыском обуви песок. Ей казалось сюрреалистичным происходящее вокруг. Как быстро развивались события, ломались чьи-то судьбы и выстраивались международные отношения. Это было так сложно. Невероятно сложно для девочки, что просто хотела погулять по улице без присмотра. «Наверно,» – со странной тоской подумала Сакура, – «мне сюда ещё очень очень рано. Совсем ничего не знаю.» Будет ли она знать после того, как выпустится из Академии? Станет генином? Её понурый вид был воспринят неправильно. Потому что Абураме Мута-сан аккуратно положил ей руку на плечо, присаживаясь рядом на корточки. – В какой-то степени, – в его обычно спокойном голосе появилась нотка дружелюбия, – твоя глупость нам очень помогла. Так что встреть по возвращению наказание от родителей с этой мыслью. Может будет полегче. А потом он потрепал её по голове, спутав волосы даже через платок. Но от этого доброго жеста Харуно стало только хуже. Смущённая, она с ужасом вспоминала свою заносчивость, высокомерие и поспешность в выводах. Не только сейчас, когда ляпнула грубость про суновца, наверняка спасшего им жизнь. А ранее. Всё то время, что поучала других и считала себя самой умной. Сколько ещё таких невидимых ей следов она успела оставить? Чью жизнь изменила? Что такое ляпнула не подумав? Может быть, они злятся на неё? Она ведь ни разу не спрашивала, просто делала что хочется. «Это же просто ужас!» – придавленная весом итогов своего самокопания, девочка сделала страшный вывод. – «Я ничем не лучше глупого Шисуи!» Ослеплённая этой мыслью, Харуно шмыгнула носом. Ей было стыдно заранее за всё что можно и нельзя. Очень хотелось посоветоваться с кем-то. Родители будут ругаться. Выслушает ли её Учиха-оджисама? «Он точно выслушает,» – кивнула себе девочка. – «Он самый-самый умный из всех, кого я знаю.» Взметнулся ветром песок, суля тяжёлую дорогу. Сопровождающие их бойцы поспешили сворачивать привал. Сакура, тоже. Хоть и груз, мысленный и моральный, с трудом давал ей двигаться. Девочка старалась не унывать. Дома она обязательно со всем разберётся.

* * *

Ирука, как обычно вышедший проведать своих учеников во двор во время обеденного перерыва, застал престранную картину. Парочка черноволосых элитных бойцов напряжённо смотрела друг на друга. Ну, один точно смотрел напряжённо. У второго глаза, как и большую часть лица, скрывала плотная маска и стрекозиные зеркальные очки. – Ты чего это тут? – угрожающим голосом спросил у своего собеседника Учиха Шисуи. Умино устало вздохнул и закатил глаза. Пожалуй, окружающий его абсурд вышел на новый уровень. Непоседливой Харуно даже не было в Академии, а проблемы, связанные с ней, всё-равно кружили у забора. – А ты? – судя по всему, один из тихих Абураме, ответил на вызов. Голос его был тише и спокойнее чем, очевидно, нарывающегося на драку кучерявого парня. Все признаки указывали на то, что мальчишки друг друга очень не любят. Что-то на уровне Наруто и Саске. Или Ино и Саске. Молодой специалист снова вздохнул. Ему и своих детей хватает, чтобы ещё чужих воспитывать. – Она ещё не вернулась, – прервал это баранье бодание учитель. – Семья её тоже ещё в столице. Забирайте племянников и расходитесь, бойцы. Как он ни старался, но окончание фразы вышло с лёгким весельем. Ещё забавнее было отметить, как вытянулись лица мальчишек. Ирука покачал головой, даже не пытаясь бороться с улыбкой. Он, где-то глубоко внутри себя, признал. Сакура Харуно и всё, что она принесла в его жизнь своей неусидчивой натурой, делало его жизнь интереснее. Всё это было крайне весёлой штукой. Так что Ирука ждал её возвращения. И то, что оно с собой принесёт.