Одинокий дедушка

– Кака-ши! У меня нет времени на твою суету, – донеслось сквозь заросли кустарника. – Мы всё решим сами! Сакура, что только-только вынырнула из-за забора, удивлённо застыла. Прежде, девочка никогда не слышала, чтобы Рин-нее повышала голос. Обычно девушка ограничивалась мягкими полутонами, что имели буквально магическое влияние на окружающих. Особенно на её товарищей. Ей достаточно было прищуриться и добавить в голос патоки, чтобы Обито-нии и Какаши-сан вытянулись по струнке и тут же прекратили дурачиться. То, как она умудрялась это делать, оставалось для Сакуры загадкой. Поразительной тайной техникой, которой она когда-нибудь мечтала научиться. Но сейчас… – Может ты просто не понимаешь всю серьёзность ситуации? – этот голос был ледяным. …всё было словно неправильно. Какаши-сан тоже так никогда в жизни не звучал. Ему была присуща ленивая тихая манера. Иногда немного неловкая, иногда шутливая. Но никогда – колючая. Словно он умел злиться по-особенному обидно и язвительно. – И ты согласен с ним? – казалось, Рин-нее обратилась в никуда, так как ответа не последовало. Сакура, взволнованная, поспешила на шум. Сегодня, как это часто бывало, их книжный клуб оказался не в полном составе. Что поделать с тем, что у его членов могут быть какие-то свои дела? В конце-концов, посещение было «по возможности». Вся старшая троица присутствовала. Настороженный, но тихий, у чайного столика сидел Итачи. Если бы не тяжёлая атмосфера, то девочке показалось бы забавным, как младший Учиха, будто случайно, придвинулся к самому старшему в их компании. – Добрый день, – робко начала она, изучая, как сжался под взглядом подруги Обито-нии. Никто не шевельнулся, будто застыв во внимании друг друга. Казалось, воздух звенел. Сакура, смутившись, переступила с ноги на ногу. Книжка, которую она сегодня принесла, внезапно начала тянуть руки. Ладони взмокли из-за соприкосновения с твёрдой обложкой. – Добрый день, – спокойно ответил Учиха-оджиисама. – Как прошла для тебя эта неделя? Вопрос его был привычен и тих. Кратким кивком он подозвал её поближе, на подушку у чайного столика. Крайне похожую на ту, где сейчас сидел Итачи. С идеальной прямой спиной, мальчишка выглядел словно готов сорваться в любую секунду. Настороженный. Сглотнув, юная Харуно решила не задавать неуместных вопросов. Дедушка Акира всегда говорил, что неуместное любопытство может всколыхнуть людей сильнее, чем бранное слово. Не стоило никого колыхать. – Я устроилась на работу! – торжественно и радостно провозгласила она. К удивлению девочки, настроение на веранде мгновенно поменялось. Троица старших недоверчиво уставилась на неё, словно Сакура произнесла что-то очень странное. Итачи же, наоборот, заинтересованно наклонился вперёд. Будто услышал занимательный факт. – На работу? – тем же спокойным голосом уточнил Учиха-оджиисама. – Кем же может работать ученица Академии? Шмыгнув носом, Харуно в два широких шага оказалась у веранды. Аккуратно сняв свои сандалии, она забралась к чайному столику, аккуратно водружая книгу на деревянную поверхность. Однако, пока никого не интересовала обложка. Разве что Итачи кратко мазнул взглядом по надписи «Легенды Кумо. История Теотиуакана», но быстро вернулся к розовым волосам. – Я хотела поработать хоть где-то, – девочка понуро вздохнула, – но мама предложила помочь с нашим магазином. Мы даже подписали договор, где за каждую задачу я даю отчёт, а мне дают рё. Так что, если остаётся время после уроков, то я работаю… Тишину на веранде пока никто не нарушал. – Тебе нужны деньги? – тем же размеренным тоном уточнил самый старший Учиха. Смущённая, что почти раскрыла свою задумку с подарком, Сакура отвела взгляд. Волнуясь, она нащупала книгу и начала слепо оглаживать края обложки пальцами. – Я хочу сама накопить на кое-что, – изучая рисунок на деревянных столбах, пробурчала девочка. – Именно сама. Это важно. Учиха-оджиисама хмыкнул, словно понимающе. Не говоря ничего более, он молча наполнил её чашку свежим, горячим чаем. Ароматный запах, вместе с паром, клубясь поднимался над столом. Робко улыбнувшись, Сакура устроилась поудобнее и приготовилась сделать первый глоток, как голос подал ещё один человек. – Ты заключила договор с родителями? – Итачи, пожалуй, выглядел необычайно эмоционально. – Это же ваш магазин. Тебе не могли просто дать деньги и работу? Судя по его распахнутым глазам, он был крайне удивлён. И заинтересован в контексте этой ситуации. – Это папа предложил, – прочистив горло, Харуно всё-таки взяла свою кружку. – Он сказал, что это будет честно. Да, магазин наш. Но работа – моя. И будет правильно, если мы всё обсудим и я буду знать цену своего труда. Чашка была горячая, так что отпивать девочка не торопилась. Это было кстати — прозвучал ещё один голос. – За уборку тебе тоже платят? – Какаши-сан звучал насмешливо. На эту язвительную ремарку Сакура нахмурилась, ощущая подвох. Очевидно, парень был непривычно раздражён в данный момент. Так что она пока решила на него не обижаться. Он не успел сказать ничего действительно обидного. – Это глупый вопрос, – вместо этого девочка решила отвечать честно, и не беречь этого человека мягкими формулировками. – Это же мой дом. И я держу свою жизнь в чистоте. Не будут же вам платить за то, что вы моетесь? Так ему, язве. Обито-нии хихикнул, что добавило ситуации лёгкости, развеивая ироничный настрой его друга. – Иногда стоило бы доплачивать, – сквозь смешки пробурчал Учиха со шрамом. – Особенно после долгих миссий. Я бы доплачивал. Сероволосый юноша попытался замахнуться на него ладонью, видимо, для подзатыльника, но промахнулся. И пока Рин-нее закатывала глаза, наблюдая их великовозрастную возню на веранде, Итачи снова вернулся с вопросами. – А что вы писали в этом семейном договоре? – звучал он смущённо и тихо. Постоянно оглядываясь на самого старшего Учиха, словно боялся, что тот его одёрнет. Или сделает какое-либо замечание. Но Учиха-оджиисама молча пил чай, прикрыв глаза. Задумавшись о чём-то своём. – Разное, – девочка нахмурилась, припоминая детали. – Так как я несовершеннолетняя, у меня есть ограничения по времени, сколько я могу работать. Учебный отпуск. Выходные. А ещё, если моя успеваемость упадёт, то договор аннулируется… Она загибала пальцы, а Итачи, приоткрыв рот, слушал. Заметив это странное выражение лица, девочка прервала себя на середине рассказа про двойную оплату на работу в праздники. – А тебе зачем? – решила поинтересоваться Сакура у друга. Тот, опустив взгляд, выглядел странно поникшим. – Я никогда не заключал договоров, – звучал Итачи тихо-тихо, хрипло. – Мне просто передавали деньги родители. Сакура, захлопав глазами, не совсем поняла такой печали. Ведь если ему просто давали деньги родители, то это значит, что он пока ни разу не работал? Хлопнув в ладоши, и совсем не замечая поджатых губ Какаши-сана, гуляющих желваков Обито-нии и острого прищура Рин-нее, девочка решила. – А давай попробуем? – выпалила она, широко улыбаясь. – Найдём какую-нибудь подработку и заключим договор. Ошарашенный, мальчик уставился на неё, широко распахнув глаза. По непонятной для неё причине, он крепко-крепко сжал столешницу пальцами. Сглотнув, медленно кивнул. – Мы можем найти что-то простое, чтобы ты потренировался, – продолжала Харуно, постукивая ногтями по обложке книги. – Может кому-нибудь надо выгулять собаку? Она нахмурилась. И, когда никто этого не ожидал, на веранде раздалось краткое: – Мне, – Какаши-сан уже не звучал язвительно. – Как раз надо присмотреть за собакой. Взгляд его, по необъяснимой причине казался мягче. И, смотря на детей, юноша словно игнорировал удивлённые лица своих товарищей. – Правда? – зелёные глаза искрились весельем. И надеждой заработать парочку лишних рё. – Конечно, – хмыкнул джонин с серебристыми волосами. – А договором… – Займусь я, – низкий голос старшего Учихи точно никто не ждал. – И расскажу тебе кое-что о этих бумагах потом, Итачи. Мальчишка, было застывший, яростно закивал. Чем рассмешил Сакуру, что захихикала в кулачок от такой странной реакции. – Ладно, – в этот раз неловкую ситуацию прервала Рин-нее. – Какая книга на повестке в этот раз? Воодушевившись, Харуно с готовностью открыла содержание. – Его принято называть Кетцалькоатль…

* * *

– Вот так вот просто нас оставите? – не веря своим ушам, уточнила девочка. Вертясь у самых её ног, как-то очень согласно, тявкнула собака. Щенок, оставленный на попечение, уже подрос. Выглядел бодрым и весёлым. Что сильно контрастировало с его хозяином. Не удержавшись, девочка присела на корточки, чтобы почесать его за ушком. Черная бархатная шёрстка ощущалась особенно мягкой и нежной. Итачи, слишком занятый бесконечным перечитыванием своего первого в жизни договора, не спешил присоединиться в вопросах к своей подруге. Харуно казалось, что ещё немного, и он выучит наизусть каждую строчку этих листов. – Почему же — просто? – сероволосый парень подбросил в руке звякнувшую связку ключей. – У вас есть целый список дел! И, пространно махнув рукой, он удалился. Оставив детей в старом, обветшалом доме с большим садом. Сакура фыркнула, но обижаться не стала. Какаши-сан всегда был странным и немного глупым. А порой оказывался настоящим дураком, как некоторые взрослые, задающим глупые вопросы и находящим свои пространные выводы. Пока её молчаливый напарник по задаче продолжал аккуратно перебирать листки, девочка огляделась. Этот дом и правда был старый. – Что же, Насу, – обратилась Сакура к самому внимательному собеседнику в этом саду, – покажешь, как обустроился? Сложно сказать, понял её щенок или нет, но, среагировав на своё имя, он засеменил куда-то во внутренние комнаты. Зайдя было в дом, девочка обернулась. – Итачи? – она и не пыталась скрыть удивление в своём голосе. Поведение Учихи было странным. Крайне непривычным в сравнении с его обычными спокойствием и невозмутимостью. Образом тихого наблюдателя, что, если потребуется, с лёгкостью вставит ту или иную заумную ремарку. Встрепенувшись, мальчик моргнул. Кажется, алый отблеск мелькнул в его глазах, оторвавшихся от бумажек. Краем глаза Сакура отметила след от личной инкан Учиха-оджиисамы. Поясняя это тем, что он старший для Итачи, дедушка поставил свою печать рядом с подписью парнишки. Харуно было жаль, что она не слышала всего их разговора, но окончание казалось очень загадочным. – «Наследнику быть умным – положено. А быть эгоистичным – разрешается,» – тихо, как обычно, обронил тогда старший, полностью игнорирую отчего-то загоревшийся взгляд Итачи. Но это было ещё вчера. Сейчас же мальчишка аккуратно сложил бумаги, убирая те за пазуху. – Здесь стоило бы убраться, – абсолютно внезапно выдал он. В три быстрых шага мальчишка оказался внутри, даже не разуваясь. Это и не требовалось. Татами, под слоем пыли, выглядели серыми и неопрятными. Так что, отыскав где-то поясок, чтобы подвязать рукава своего кимоно, Итачи выудил ведра и тряпки. И какое-то мыльное средство, пахнущее лимоном. Чёрненький Насу заинтересованно обнюхал выставленный арсенал. – Прям настолько? – осторожно уточнила Сакура, с внутренним ужасом наблюдая, как мальчик пересобирает свой хвост в пучок так, чтобы ни единой прядки не падало на лицо. Удивительно воодушевлённый и воинственный, Итачи кивнул. Решительно, как воин, идущий на серьёзное задание. – Как следует, – подтвердил он, а потом, чуть отведя взгляд, пояснил тише. – Я люблю порядок. И повязал на лицо маску, что белым лоскутом скрыла рот и нос от взмывшей в воздух пыли. Вздохнув, Сакура хмыкнула про себя. Ощущая странное веселье во время грядущей уборки. Впервые в жизни. А потом тоже повязала платок. Надела перчатки. И щедро налила средство, пахнущее лимоном, в своё ведро.

* * *

– …а потом, говорят, он прыгнул в костёр, чтобы перья его вспыхнули как звёзды. И сам стал одной из них! – доедая свой кусочек яичницы, вещала Сакура. Возле её ног маленький Насу сыто облизывался. В отличие от этих двоих трудяг, щенок уже успел как следует поесть и вообще-то собирался готовиться ко сну. Итачи, необычайно серьёзный, жевал рис. Палочки его стучали о края тарелки, когда мальчик перемешивал натто с белыми липкими рисинками, чтобы каждый кусочек ужина был достаточно сладким. – Интересно, как огонь земной связан с Венерой? – проглотив очередной комочек, задумчиво пробурчал он. Сакура вздохнула. Яичница была вкусная, особенно с одинокой сарделькой, найденной на кухне их нанимателя. – А дальше я ещё не прочитала, – доверительно сообщила девочка другу. – И предлагаю обсудить это на следующей встрече клуба. Итачи, который уже снова успел занять свой рот сладкой кашей, согласно кивнул. Эту идиллию прервал громкий чих. Вздрогнув, дети резко обернулись в сторону звука. Сакура, невольно, замерла. Итачи начал быстрее жевать. – Вы чего тут устроили? – щурясь и зажимая нос, Какаши-сан явно морщился. – Это чем тут пахнет? Итачи поспешил проглотить порцию каши. Но слишком поторопился, и Сакура была вынуждена стукнуть его по спине, чтобы тот не подавился. Насу же, завиляв хвостом, тявкнул пару раз и поспешил навстречу. Но не сероволосому джонину, а тому, кто стоял чуть позади него. – Уборкой, Хатаке, – прозвучало со смешинкой. Этот хрипловатый голос Сакура могла узнать где угодно. Инудзука Хана-сан осталась для неё вызывающей уважение девушкой и добрым другом. С ней было здорово встречаться и пить чай, заглядывая к Кибе в гости. Она была классная. – Химическими лимонами, – ещё сильней поморщился Какаши-сан. Итачи, словно осознав что-то внезапно, распахнул рот. А потом, вспомнив о приличиях, прикрыл его рукой. – Зато стало чище, – парировала девушка, аккуратно снимая свою обувь. – Не придётся после оттирать как обычно пятки от грязи. По-хозяйски Хана проследовала на кухню и, проверив чайник, долила воды. Поставила его. Заглянула в холодильник. А потом бросила кратко: – Разведи щенят по домам, что ты как столб, – и зазвенела посудой. Дети, захлопав глазами, наблюдали за тем, как джонин вздохнул. Но его смутный порыв неизвестно чего был прерван рубленым: – Давай, – и смешливым взглядом карих глаз. Хатаке снова вздохнул. Кивнул. Позвал детей за собой лёгким жестом руки. – До порога! – донеслось им вслед. Джонин на это пробурчал себе под нос что-то, словно недовольный пёс. Однако, действительно вышел с детьми на улицу. Их троица брела в странной тишине первых сумерек. Когда ещё только-только начинают включаться фонари, неуверенно моргая. Заставляя тени искажаться и танцевать, путаясь между ног прохожих, спешащих по домам жителей Селения. Первым по пути оказался домик Харуно. На пороге, видимо, приметив их в окно, стоял Харуно Кизаши. Встретив дочь, он кратко кивнул шиноби, оценивающе пробежавшись отцовским взглядом сначала по нему, а потом и по черноволосому мальчишке. – Как и обещали, – ей показалось, что голос Хатаке звучал неуверенно. – Вернули вовремя. Кизаши бросил взгляд на дочь, смягчившись, и улыбнулся. – Спасибо, – на прощание он пожал Какаши-сану руку, как делал это со своими деловыми партнёрами и коллегами. – Удачного вечера. И, взяв дочь за руку, вошёл в дом, оставляя её знакомых за порогом. В своих знакомо-незнакомых жизнях.

* * *

Умино Ирука задумывался последнее время, а не попросить ли Директора устроить в Академии зачистку? Слишком зачастили сновать туда-сюда по двору и коридорам чёрные мышки. Бесшумные, словно специально, не оставляющие никаких следов. Вот и сейчас что-то чернильно-тёмное скользнуло на периферии его зрения, заставляя обернуться. «А, собака,» – захлопал глазами молодой специалист. Вслед за чёрным щенком на территорию Академии просочился серебристый оттенок, дополненный синим форменным цветом и мшистым жилетом джонина. «И Хатаке,» – дополнил Умино с кислым выражением лица. Пожалуй, появление этих людей его не удивляло. Уже перестало шокировать. Да и он легко находил себе объяснение в том, что в их Селении живёт не так уж много людей, чтобы никто ни с кем не пересекался. Так что шапочное знакомство его ученицы с одним из джонинов ещё ничего не… – Я забыл отдать тебе оплату по договору, – Какаши звучал как всегда скучающе. – С Итачи проще, утром уже видел. В руках его был конверт. На конверте была клановая печать Хатаке. И подпись неясным почерком. – Точно! – его маленькая ученица взмахнула руками. – Вчера было слишком много грязи, чтобы мы вспомнили об этом. Пока всё зачистили! Ирука потянулся к сердцу. Постарался дышать спокойней. – Я обещал, – отмахнулся тем временем сероволосый, – и я выполняю. А потом, словно спеша куда-то, круто развернулся на пятках. Удаляясь восвояси. – Бывай и спасибо за уборку. Чёрный щенок скользнул за ним следом. Харуно же лишь хихикала и улыбалась, маша ему рукой на прощание. А Умино Ирука впервые нахмурился. Он, как учитель, был готов терпеть многие безумия. Но если кто-то попытается втащить одного из его детей в мутные дела, то он не будет молчать. Нарушителям не поздоровится. Воодушевлённый, он было шагнул вслед за Хатаке, но его отвлекло: – Ирука-сенсей, – кажется, это была Ино, – а ребята опять дерутся! И ему ничего не оставалось, как поспешить обратно в класс. Потом будет вершить правосудие. Если не забудет.