royally fucked up

      Глаза Вероники были устремлены прямо на него, безошибочно найдя его лицо среди теней и веток. Под этим взглядом Джей Ди хотелось перестать существовать, вычеркнуть себя полностью из истории жизни Вероники Сойер. Но для этого было слишком поздно: пуля прошла насквозь, разрывая вены, разбивая тонкие хрящевые стенки горла, забирая возможность сделать вздох.       Задыхаясь, Джей Ди упал на колени, всё ещё сжимая пистолет. Его била крупная дрожь, но пальцы никак не могли отпустить оружие, которое словно срослось с его кожей. Призрачные ладони лежали поверх его, и ледяная Вероника прижималась к его спине в странной имитации объятий. Как она может обнимать его?       — Вероника, пожалуйста… — Джей Ди сам не знал, как продолжить свою фразу. Пожалуйста, не умирай? Пожалуйста, не покидай меня? Пожалуйста, прости меня? Точно не последнее. Он не стал бы просить о таком.       Джей Ди смотрел в её глаза вечность и не мог заставить себя даже моргнуть. Глаза горели и плавились, и наконец его зрение сдалось, милосердно размывая весь чёртов мир вокруг.       На периферии мозга, в маленькой его части, ещё не до конца поглощенной скорбью, крутилась мысль о том, что кто-то должен был услышать. Кто-то должен был прийти и увидеть Веронику. И он должен был сбежать, пока никто не пришёл…       Он не сбежал. Никто не пришёл.       Спустя несколько минут или может быть час, Джей Ди осознал, что на поляне никого, кроме них нет, и Вероника всё ещё стоит, зажимая рану и смотрит на него, хотя должна была быть уже совершенно и абсолютно мертва. Понимание обрушилось на него всей тяжестью: никто не услышал выстрел, потому что выстрела не было. Пальцы наконец разжались, и полностью заряженный пистолет упал на траву.        Джей Ди вскочил на ноги, ощущая, как разжались призрачные руки вокруг его ладоней. Он сделал несколько шагов вперед, но Вероника, зажимая кровоточащую рану на шее, испуганно отшатнулась, и он застыл на месте, обездвиженный страхом в её глазах.       — Я схожу с ума, да? — Джей Ди поднял руки к лицу, осознавая, насколько сильно они трясутся. Мир вокруг тоже содрогался, делясь и множась.       — Не совсем, но, думаю, ты достаточно близок к этому, — тихо прошептала Вероника за его спиной, кладя прохладную руку ему между лопаток. — Не подходи к ней, ладно? Она боится.       — Почему? — он спросил и осекся: насколько глупо прозвучал вопрос. Его стоило бояться. Вопрос скорее был в том, почему его не боялась Вероника, чьи руки сейчас скользили по его, успокаивающе переплетая с ним пальцы.       — Ты убил её. Это кого угодно заставит чувствовать себя некомфортно, — неловко хихикнула она, выбивая воздух из его груди.       И Джей Ди рассмеялся. Он смеялся так сильно, что не мог сделать вздох, из глаз потекли слёзы и невидимая сила бросила его, почти задохнувшегося, на колени к ногам Вероники. Тем, которые были покрыты кровью, капающей с подола юбки. Тем, которые сделали испуганный шаг назад, а затем несколько шагов вперед, к нему. И холодная рука прикоснулась к его щеке, ласково проведя пальцами по скуле.        — Ронни, — прошептал Джей Ди, поднимая вверх спутанный взгляд. В подёрнутых серой пеленой глазах Вероника всё ещё читался страх, но его почти вытеснило вечное дурацкое упрямство. То упрямство, которое заставляло её прощать раз за разом, даже если Джей Ди делал всё только хуже.       Вероника открыла рот, но не смогла издать ни звука. Грустно улыбнувшись ему, она пожала плечами и исчезла.        — Пойдем домой, — оставшаяся с ним Вероника снова появилась в его поле зрения, покрытая пеплом и сажей, и больше не прозрачная, скорее, наоборот, казавшаяся единственной константой в дрожащем и разваливающимся на части мире. — Я думаю, настало время для настоящего разговора.       — Мне нужно увидеть её, — прохрипел он, вставая с коленей. — Мне нужно…       — Нет, тебе нужно домой. Тебе скоро будет очень очень плохо. Ты же не хочешь испугать Веронику, да? — её слова звучали логично и правильно, поэтому Джей Ди позволил ухватить себя за руку и вывести из заднего двора дома Курта. Он не хотел пугать Веронику. Не хотел больше причинять ей боль. Не хотел убивать её.       — Я убил её? — вопрос сорвался с губ прежде, чем он смог уточнить, кого именно. Но она, конечно же, поняла и вздохнула, останавливаясь.       — Твоя Вероника сейчас дома, в безопасности и в полном порядке, — Вероника почти силой усадила его на мотоцикл и забралась сзади. Её ледяной лоб привычно упёрся ему между лопаток, и это успокаивало, в отличии от произнесенных следом слов. — Это было давно, настолько давно, что почти перестало быть правдой. Твоя четвёртая попытка, если мне не изменяет память.       — Четвёртая? — Джей Ди застыл, чувствуя, как волна боли накрывает его, но ледяные руки Вероники мягко сжали его виски и она слегка отступила.       — Домой! Живо, давай, у нас мало времени! — в её голосе звучала лёгкая паника. — Я расскажу тебе всё, просто… езжай!       И Джей Ди надавил на рычаг газа, срываясь в недолгую поездку, нарушая все правила дорожного движения. Зрение никак не хотело восстанавливаться, так что он вёл на автопилоте, ориентируясь на размытые огни. Боль разрывала голову, словно кто-то надел ему железный обруч с гвоздями внутрь на голову и продолжал стягивать его всё сильнее и сильнее. Джей Ди не был уверен, что чувствовал когда-то настолько сильную боль. Так больно не было даже когда бомба взорвалась у его груди. Даже когда он вынес себе мозги, оставив осколки своего черепа на зарослях розы под окном Вероники. Запах роз, пороха и крови заполнил его нос, и Джей Ди закашлялся, пытаясь проглотить ощущение застрявшей в горле пули. Вероника прислонилась ледяными губами к его шее, мир сделал очередной кульбит и застыл во времени, давая ещё несколько минут форы.       Джей Ди упал на матрас, не осознавая до конца, как очутился в своей комнате. Образы нахлынули на него, стирая ощущение реальности. Прохладная рука Вероники лежала на его голове, перебирая пряди волос и принося лёгкое облегчение каждый раз, когда её ледяные пальцы задевали кожу лба.       — Которая попытка ты? — хрипло спросил Джей Ди, стараясь не открывать глаза. Стоило только сделать это, и мир начинал снова дрожать перед его глазами, постоянно трансформируясь во что-то новое. От бесконечных метаморфоз его тошнило.       — Зачем спрашиваешь? Ты совсем скоро всё вспомнишь сам, — Вероника устало рассмеялась, наконец опускаясь на матрас рядом с ним. Он бы хотел почувствовать её дыхание, но вместо этого ощущал только холод. Это был хороший холод.       — Ответь, пожалуйста, — он сглотнул, чувствуя, как сухая слюна разрывает глотку.        — Девятая… Это будет очень долгая ночь, Джей Ди, очень долгая и очень болезненная, — со вздохом губы Вероники прикоснулись к его лбу, почти обжигая. — Но я буду рядом.       Он постарался открыть глаза, но лицо Вероники начало странно мигать, словно показывая сразу несколько версий одного и того же лица.       — Я вспомню все...? — наконец спросил Джей Ди, закрывая глаза, не в силах выдержать постоянное мельтешение, особенно когда на поверхность выходило лицо Вероники со следом верёвки на шее и синими губами, или второе, испуганное, с руками вокруг шеи, сквозь пальцы которой просачивалась кровь.       — Большую часть точно… Воспоминаний будет слишком много, поэтому они скорее всего будут отрывистыми, — её голос был мягкий и приносящий подобие комфорта, но лёгкое подрагивание в нём было заметно всё сильнее и сильнее. — Постарайся больше не умирать, пожалуйста… Это делает всё только сложнее.        Вероника фыркнула, и нелепость сказанных ей слов заставил Джей Ди коротко рассмеяться и тут же пожалеть об этом: мозг словно разорвали на куски. Он хотел бы быть мёртвым прямо сейчас, только бы перестать чувствовать эту боль. И чтобы мир наконец застыл.       — Ты… ты останешься после того, как я вспомню?  — с трудом выталкивая слова из глотки спросил Джей Ди, наугад протягивая руку. Её ладонь тут же оказалась рядом, переплетая с ним пальцы.       — Я не знаю… — голос Вероники был тише, чем до этого, почти что подавленный. Но затем она усмехнулась, и её интонации потеплели. — На самом деле я новенькая. Предпоследняя попытка, что-то вроде счастливой, как я считаю.       — Счастливая? — он не мог ничего с собой поделать, кроме как в очередной раз засмеяться, прежде чем глухо застонать от боли. — У тебя дыра в сердце!       — У меня дыра в рёбрах, а не в сердце, идиот! — её смех вторил его собственному, и пальцы сжались чуть крепче. — И всё же… счастливой, Джей Ди. Кто знает, может поэтому у тебя всё получится в этот раз… Постарайся, ладно?       Джей Ди хотел покачать головой, но остановился. Он не был достоин и одной, но ему подарили десять попыток исправить его дерьмовую жизнь. И, судя по всему, справлялся он хреново… Как она может говорить об этом так? Как о чём-то хорошем?       — Почему тогда не получилось в последний? — в его голосе прорезалось отчаяние, и Вероника ожидаемо разозлилась.       — Потому что ты даже не попытался, чёртов осёл! — прошипела она, отдёргивая от Джей Ди руку. Каждое нервное окончание на его коже вспыхнуло жаром, словно его облили бензином и кинули спичку.       Он застонал, и руки Вероники тут же вернулись к нему, обнимая за шею. Её сдавленный шёпот заполнил комнату.       — Я была так рада видеть тебя… Я была так рада, что ты жив! Я… может это была моя вина, что не подождала хотя бы немного и дала тебе пробудить воспоминания почти сразу. Но я так хотела, чтобы ты вспомнил меня, — Веронику начало потряхивать, и он, с трудом подняв руку, провёл ладонью по её волосам. Она всхлипнула и с прорезавшейся злостью в голосе закончила. — И ты, блять, пустил пулю себе в рот прямо на моих глазах! Мудак!       — Мудак, — осторожно кивнул Джей Ди, подтверждая её слова. — Прости…       Вероника вздохнула, успокаиваясь, и её холодные губы лёгким щекочущим движением коснулись его. Это придало ему сил, чтобы суметь улыбнуться ей.       — В этот раз я оттягивала твоё пробуждение как могла, — шепнула она, и в её голосе прозвучала едва заметная гордость. — Это было чертовски непросто, если ты спросишь меня…       — То есть каждый раз, когда у меня болела голова, — он попытался вспомнить, слегка нахмурившись, но пальцы Вероники тут же разгладили его лоб. Прикосновение её пальцев всё ещё делало ему легче, но совсем немного. Кажется, его лимит заканчивался.       — Да, ты должен был вспомнить, но не был готов, — решительно подтвердила Вероника. — Сегодня я просто, не знаю, запаниковала… Ты переставал меня слышать и погружался куда-то слишком глубоко… Поэтому я просто дала тебе наконец вспомнить всё. Извини, я до сих пор не знаю, насколько ты готов. Я просто надеюсь…       Боль достигла своего пика, и шум в ушах скрыл конец её фразы. Джей Ди почувствовал, как глаза залило жаром из-за лопнувших сосудов. Он надеялся, что это и был пик, потому что если боль станет хотя бы немного сильнее, то он уже не сможет сдерживать крик. Меньше всего Джей Ди хотел, чтобы отец увидел его в таком состоянии: тогда контролировать Бада будет сложнее. Нужно было отвлечься.       — Вероника… в петле… — сформулировать вопрос не получилось, потому что его зубы сжимались до хруста, мешая говорить. Мышцы в спине и конечностях болезненно выкрутились, почти готовые порваться от напряжения. И всё же он пока держался.       — Твоя первая попытка. Ты ещё ничего не знал, поэтому всё повторилось. Но ты вспомнил всё, стоя перед гардеробной, и ворвался слишком рано… Вероника не успела подстраховаться, — её голос был тёплым и мягким, и Джей Ди не мог понять, почему она не обвиняет его. — Ты всё вспомнишь. Постарайся потерять сознание, окей?        — Останься… Со мной… Когда… Проснусь, — он протолкнул эти слова сквозь сжатые зубы, вдавливая пальцы в холодную кожу.       — Я постараюсь изо всех сил, — прошептала она ему в шею. — Но только если ты пообещаешь оставаться в живых.       Джей Ди кивнул, и этого движения было достаточно, чтобы отправить его в незабытьё.        Образы мелькали перед ним, выстраиваясь в неправильном хронологическом порядке, распадаясь и выстраиваясь в другом, снова неправильном. Джей Ди видел Веронику живой, улыбающийся, плачущей, целующей его, испуганной, прижимающей бомбу к груди, прижимающей его к груди, с руками, испачканными его кровью, её кровью, кровью Курта. С руками, полными гвоздик, которые он нарвал в чьём-то саду и принёс ей, и Вероника смеялась и смотрела на него восторженно, словно обещая что-то. И затем она зажимала руками горло, и кровь цвета гвоздик стекала толчками вниз на её грудь.       Джей Ди видел себя, сходящего с ума, безумного, стучащегося в дверь её гардеробной, целующего Веронику, стоящего перед ней на коленях, стоящего на коленях перед её трупом, прижимающего бомбу в груди в котельной, прижимающего бомбу к груди рядом с телевизором, на котором крутилась плёнка со взрывом, видел себя с руками в своей крови, в её крови, в чьей-то ещё крови. С руками, полными попкорна, который Вероника принесла, смеясь, и повторяла, что это её коронное блюдо. Единственное, которое она умеет готовить. И Джей Ди отвечал ей, что готов питаться попкорном годами, словно обещая что-то. А потом Вероника спустилась к нему с лестницы и обняла его, зажимая отсчитывающую последние секунды бомбу между ними.       Джей Ди перегнулся через матрас и выблевал остатки того, что было его воскресным обедом, на пол. Он был один в комнате. Вероники нигде не было видно.       Мир всё ещё плыл перед глазами, но уже в более нормальном смысле: перестал трансформироваться и расползаться по швам, просто кружился вокруг, как после херового алкоголя. За окном всё ещё было темно, а значит, понедельник пока не наступил. Это было отлично: будет время решить, что делать со своей жизнью дальше. Джей Ди взял с пола книгу, и, с трудом смаргивая слёзы, начал писать, вжимая карандаш в страницы.       «Я не уверен, что могу вынести всё это дерьмо в голове. С другой стороны, если опять умру сейчас, то в следующий раз будет ещё больнее. Я уже пытался закончить это, но в итоге вот он я, сижу в своей комнате с раскалывающейся головой и выблевываю желчь на пол… Живой в который раз.       Подведу промежуточные итоги: в этот раз Чендлер уже мертва, но остальные пока ещё живы. Пока. Обычно все умирают. Вероника всё ещё верит мне, по какой-то причине.       Могу ли я надеяться, что одиннадцать моё счастливое число? Я встретил её в своей одиннадцатой школе… Может она останется со мной в моей одиннадцатой жизни?»       Книга упала из рук, когда его снова перегнуло через матрас.              Джей Ди выпрямился, вытирая рот. Его руки зашарили по карманам, доставая зажигалку и пачку сигарет, чтобы перебить мерзкий вкус во рту. Херовая идея, но сил встать и принести себе воды не было.       Что-то царапало его сознание. Что-то было не так… Карманы были пустые. Осторожно повернув голову, Джей Ди осмотрел пол рядом с матрасом. На полу тоже не ничего не было.       — Пиздец, — выдохнул он сигаретный дым, запуская руку в волосы на затылке.       — Что случилось? — со стороны подоконника наконец донесся голос Вероники.       — Кажется, я оставил свой пистолет в саду Курта, — Джей Ди пожал плечами, оборачиваясь к ней. Его губы растянулись в слабой улыбке: он был до безумия рад, что она осталась.       — А что ты делал с пистолетом в саду у Курта?       Он замер, пересекаясь взглядом с очень злой Вероникой, перелезающей через его подоконник.