Страж | Усмиритель душ | Guardian | 镇魂

Свет фонаря лишь слегка рассеивал летнюю тьму. По запущенной дороге с бугристой тротуарной плиткой рывками бежала юная девушка. Внезапно она споткнулась и рухнула на колени. Было жарко и душно, словно в пароварке. Нервно в себя вцепившись, Ли Цянь задыхалась. Она слышала вместе и стук своего обезумевшего сердца, и шелест шагов позади. Шаги шуршали тихо и мягко, словно тот, кто шёл, был обут в старомодные матерчатые туфли, и одновременно — если вслушаться — тяжело и неровно, будто ноги его плохо держали. Ли Цянь резко обернулась — позади было пусто, только вокруг фонаря роились насекомые. Ли Цянь была прелестной и очень хорошенькой, но не теперь: всклоченные волосы от пота прилипли к голове, лицо побелело и губы посерели — у любой красоты был предел. Лицо её медленно приняло странное выражение: смесь холодного веселья и дикой злости, обильно приправленное невыразимым ужасом. — Отстань от меня… — внезапно вскочив, сказала она сквозь зубы. — Один раз я от тебя отделалась, и второй раз отделаюсь. Шаги замерли. Душной летней ночью Ли Цянь словно обнял холод. Она завернула рукав до локтя — белая рука покрылась пупырышками гусиной кожи. Ли Цянь подняла с земли осколок обломанной плитки. Шаги ринулись к ней и расползлись, как гангрена, — звук летел отовсюду, со всех сторон. Но она никого не видела. Не видеть — это страшнее всего. Ли Цянь пронзительно завизжала и вскинула руку. Беспорядочно отмахиваясь, она яростно била воздух камнем. Осколок потяжелел в руке, и острые грани впились в ладонь. Она выбилась из сил. В глазах потемнело и, отчаянно хватая ртом воздух, она согнулась. Упёршись руками в колени, она невольно посмотрела вниз. Зрачки её внезапно сузились. Она затрепетала всем телом. Камень выпал из ослабевшей руки и саданул пальцы ног, выглядывающие из сандалий, но Ли Цянь словно ничего не почувствовала. Она попятилась назад. Внезапно колени её подогнулись, и она упала. Тень… Тень! Откуда под уличным фонарём взялась чёткая тень?! Большая и чёрная, словно на землю пролили таз чернил. Как давно она наблюдает? Ли Цянь ничком повалилась на землю. Тень не двигалась. «Боишься тени? Нечистой совести и тень виселицей кажется?», — почудился ей резкий смех. Около пяти часов утра на прикроватной тумбочке запел телефон — так проникновенно, словно молил душу возвратиться в покинутое тело. Чжао Юньлань сутки работал без сна и отдыха, поэтому, вернувшись домой, упал на кровать не раздеваясь. Казалось, он только уснул, когда прозвенел входящий звонок. Чжао Юньлань равнодушно разлепил глаза. Из-за отяжелевших век резче обозначились складки над глазами. С плохо скрываемой ненавистью он уставился в потолок. В голове стоял туман, мозги были как склеенные. Полежав три секунды, он сел — деревянный, словно оживший мертвец, — и взял с тумбочки телефон. В спальне царил незабываемый беспорядок. Можно сказать: не дом, а конура, но собака за такое сравнение оскорбилась бы до глубины души. Повсюду валялась одежда — вперемешку и чистая, и грязная. Огромная двухспальная кровать была погребена под грудой барахла. Некоторые вещи были объяснимы — одеяло, непарные носки и прикорнувший в уголке ноутбук. Некоторые понятны с натяжкой — солнечные очки и зонт. Но что на кровати забыли высокая широкая шапка из белой бумаги и банка с киноварью? Удивительно, как Чжао Юньлань отвоевал себе местечко, даже одному тут было тесно. Когда он поднял трубку, лицо его не выражало ничего хорошего — он будто вот-вот собирался разразиться бранью, однако он никак не выдал своего раздражения. Судя по всему, привык к звонкам во внеурочный час. — Что опять случилось? — сипло спросил он. — Убийство, — лаконично ответила Ван Чжэн из трубки. — Когда? — Либо вчера вечером, либо сегодня ночью. — Где? — На улице Дасюэ. — Хм… — Чжао Юньлань яростно потёр лицо. — Отправь лао Чу. — Чу Шучжи уехал в командировку на запад провинции Хунань. — Линь Цзин? — По делам в Царстве теней. — Да блядь. Чжу Хун… Нет, вчера было полнолуние, она взяла отгул. Кто ещё остался? — Я, — сказала Ван Чжэн. — Но вот-вот рассветёт, и моя смена закончится. А ещё остались Да Цин и новенький, стажёр, Го Чанчэн… — Вот пусть Да Цин возьмёт с собой стажёра, — Чжао Юньлань зевнул, — да и потренирует. — Не получится, — сухо возразила Ван Чжэн. — Стажёр Го Чанчэн от страха потерял сознание. Кажется, обморок плавно перетёк в сон. Он до сих пор не очнулся. — …Что его так напугало? — помедлив, спросил Чжао Юньлан. — Мы с лао У. — Ван Чжэн чётко обрисовала ситуацию и подытожила: — Я же говорила, тело для лао У нужно заказать у профессионалов в похоронном бюро. У Чжу Хун руки не оттуда растут — она не умеет ни шить, ни лепить. Лао У похож на что угодно, только не на человека. Чжао Юньлань сидел на кровати и отупело молчал. — Надо было самому всех представить, а не убегать. Напугали пацана почём зря… — немного погодя наконец вздохнул он. — Ладно, ничего не поделаешь, придётся ехать самому. Передай Да Цину, пусть тоже выдвигается. Он сбросил звонок, за три минуты привёл себя в порядок, и умчался на улицу Дасюэ. За перекрёстком Чжао Юньлань снизил скорость. Перед машиной внезапно появилась тень и — будто ручная граната взорвалась — толстобокий зверь со всей дури рухнул на капот, чудом не пробив его насквозь. Резко затормозив, Чжао Юньлань высунулся из окна. — Это машина! — с болью простонал он. — Транспортное средство для передвижения, а не кошачий лоток! Почтенный, понежнее, а! Величаво держа голову, на капоте стоял кот — чёрный как смоль и круглый как шар. Мордочка его напоминала сушёную хурму, а сам он — Гарфилда. Кот чинно сел и старательно втянул пузо — передние лапы были коротковаты, а с лапками на брюшке сложно сохранять благопристойный вид. Посмотрев по сторонам и убедившись, что рядом никого нет, кот дёрнул усами и молвил низким человеческим голосом: — Не мели чепухи и выйди из машины. Не чуешь разве? Пахло действительно скверно, словно по ветру распылили химическое оружие повышенной опасности. Чжао Юньлань припарковал машину на обочине. — Ну и запах, — зажав нос пальцами и наморщившись, сказал он. — Ты навонял? Кот пренебрёг ответом и с грохотом спрыгнул с капота. Покачивая боками, он обошёл Чжао Юньланя и деловито устремился прочь. Вдоль дороги уже стояли полицейские машины, и патрульный растягивал сигнальную ленту на выезде из переулка. Чжао Юньлань долго рылся в карманах. Наконец выудив потрёпанное служебное удостоверение, он всучил его бледному молодому патрульному, который отвернулся от места преступления. Полицейский, мельком взглянув, тут же отдал корочку обратно, а затем отбежал к стене, где его вырвало. Чжао Юньлань запустил пальцы в растрёпанные волосы, напоминающие воронье гнездо. — Неужели фотка настолько омерзительна? — удивлённо протянул он. Чёрный кот, чуть отошедший вперёд, оглянулся и протяжно мяукнул, дескать, что ты возишься да чепуху несёшь. — Ладно-ладно, иду. Дело не ждёт… Блядь, ну и запах, — Чжао Юньлань поднырнул под ленту. И как только распрямился, к нему подошёл пожилой полицейский. — Особое бюро расследований? — хрипло спросил он, прикрывая нос салфеткой. Полицейский, как и все в ведомстве общественной безопасности, слышал о таинственном отделе — особом бюро расследований, — но несмотря на высокий доступ к информации, ничего не знал: ни чем конкретно занимается, ни даже просто регламент работы. Если они заинтересовывались делом, руководство запрещало мешать. А если нет — никто не знал, как с ними связаться. Да, они входили в ведомство общественной безопасности, но работали обособленно и секретно. Журналистов обычно не подпускали, не говоря уж об интервью на месте событий. Никто не знал, как они расследуют. Когда дело переходило к ним, то словно исчезало в чёрном ящике — в ответ лишь приходила туманная докладная записка. А сотрудники особого бюро были иногда даже загадочней дел. К отчётам, составленным после расследования, невозможно было придраться — они были исчерпывающи и логичны, изложены строго и ясно: тут был и мотив, и ход расследования, и к чему оно привело, и описание личности преступника, и даже как его арестовывали. Единственное, что смущало, — преступник всегда погибал. Да, бюро занималось весьма гадкими делами, и большинство обвиняемых заслуживало смерти, но… Всё-таки странно. Пожилой полицейский Ян работал в уголовной полиции и отвечал за полевую работу на месте преступления. Горячо пожимая руку, он с любопытством разглядывал Чжао Юньланя. — Как вас зовут? — учтиво спросил он. — Чжао. Чжао Юньлань. Зовите меня сяо Чжао. Лао Ян несколько удивился. Он никак не ожидал, что от бюро придёт сам начальник. На вид Чжао Юньланю было чуть меньше тридцати — он был молод, высок и строен. Казался вполне порядочным человеком. Если бы не неряшливый внешний вид — мятая рубашка с расстёгнутыми верхними пуговицами выбилась из брюк; волосы напоминали воронье гнездо, — он мог сойти за модель рекламы мужской одежды. Однако, лао Ян — подчинённый, а Чжао Юньлань — начальник. Не важно, что делал шеф Чжао: одевался кое-как или бегал нагишом — он мог только превозносить заданный тренд и никак иначе. — Шеф Чжао! — охнул лао Ян. — Я вас не признал. Не ожидал, что вы так молоды… Чжао Юньлань привычно подпел — очевидно, не в первый раз слышал подобное. Тем временем кое-кто окончательно потерял терпение — и мяукнул. Опустив взгляд, лао Ян увидел, как что-то чёрное метнулось к Чжао Юньланю и в два прыжка молниеносно вскарабкалось на плечо. На него смотрел чёрный кот с ярко-зелёными глазами. Лао Ян испытал странную смесь благоговения и ужаса. Нет, не потому, что встретил кота на месте преступления — безусловно, это было странно. Просто кот был такой пухленький, что лао Ян одновременно и умилился, и искренне обеспокоился его здоровьем. Какое-то время они молча пялились друг на друга. — Это… Это… — А это наш главный Кот, — деланно улыбнулся Чжао Юньлань, подтягивая штаны, которые при карабканье почти стащило с него чёрное чудовище. — Очень трепетно относится к работе. Ему не нравится, что мы болтаем. — … Нетерпеливо обивая хвостом плечо Чжао Юньланя, кот холодно мякнул и надменно выпрямил шею — это было сложно заметить, так как непонятно было, где, собственно, шея. Однако Чжао Юньлань догадался, что тот хочет показать. Запустив руку в шерсть, он кое-как нащупал бирку меж толстых складок жира и протянул её лао Яну. — Аналогично служебному удостоверению, — пояснил Чжао Юньлань. — Позволяет находиться на месте преступления. Не беспокойтесь, лао Кот знает дело, от него не будет проблем. — … Лао Яна охватило чувство нелепости происходящего. А шеф Чжао — не его, но всё же начальник — с котом на плече двинулся к месту преступления. Лао Ян последовал за ним. Чем ближе они подходили, тем сильнее был запах. В тесном переулке в футболке с надписью «Добро пожаловать в Лунчэнский университет» лежала мёртвая девушка. Она валялась на спине, словно тряпичная кукла: руки и ноги в разные стороны, широко распахнутые глаза, раскрытый рот. Живот её был вспорот, внутренние органы отсутствовали. Вновь прикрыв нос салфеткой, лао Ян весь скукожился от отвращения. Мяукнув, толстый кот спрыгнул на землю и дважды обошёл труп, а затем сел и посмотрел на Чжао Юньланя — ни дать ни взять отлично выдрессированная собака нашла наркотик. Чжао Юньлань вытащил из мятых брюк сморщенные перчатки и наклонился к указанному котом месту. Ощупав плитку, он осторожно приподнял руку трупа. Лао Ян, вытянув шею, увидел под ней кровавый отпечаток. Нечеловеческий — определённо. Ладонь как у ребёнка, а пальцы минимум двадцать сантиметров длиной. Лао Ян всю жизнь проработал в уголовной полиции, но ничего подобного не видел. Он остолбенел. — Мы забираем дело, — с неожиданной серьёзностью сказал Чжао Юньлань. — Оформление документов займёт два рабочих дня. Не успел лао Ян ответить, как Чжао Юньлань внезапно указал на обшарпанные ворота в стене: — Что за ворота? Куда они ведут?