Страж | Усмиритель душ | Guardian | 镇魂

Лунчэнский университет основали сто лет назад во времена Китайской республики. Он утопал в зелени. Под сенью вековых деревьев, закрывающих собой небо, прятались старые здания. В их чертах отслеживался характерный для того времени концессионный западный стиль, из-за которого университет казался мрачным и древним. Однако всю атмосферу разрушал административный корпус, который недавно построили рядом с западными воротами. Ни на что не похожий, он возвышался над кампусом, как журавль над курами. Шэнь Вэй заявил, что не знает студентку, и предложил отвести их в деканат. При виде монументального здания на Чжао Юньланя накатило дурное предчувствие. Он знал, не считая, что в новом административном корпусе было восемнадцать этажей. Прежде застройщики избегали возводить такие дома. Однако цены на жильё бешено ползли вверх. Появилось невиданное количество строительных компаний. Всем хотелось прибыли, всем хотелось урвать кусочек пирога, вдобавок кое-где высота застройки была ограничена, вот и строили как можно выше, чтобы продать как можно больше, и как-то перестали брать в расчёт такого рода «суеверия». Только знатоки обращали внимание. С одного взгляда понимали, что не так. Едва они вошли в административный корпус, как их обнял поток ледяного воздуха. От кондиционера, видимо. Кот, лежащий на плече Чжао Юньланя, вздрогнул и, выпустив острые когти, цепко впился в рубашку. — В студенческом билете указан математический факультет. Его деканат наверху. — Шэнь Вэй отвёл их в лифт и нажал кнопку нужного этажа. — Профессор Шэнь, а разве вам не интересно, что произошло? — внезапно спросил Чжао Юньлань. — У нас обычно спрашивают. — Важно с уважением относиться к погибшей, — немного склонив голову, мягко ответил Шэнь Вэй. — Если вам что-то ещё понадобится, я помогу, по мере своих возможностей. А знаю ли я, в чём дело или нет, — неважно. Чжао Юньлань погладил чёрного кота вдоль хребта. — Таких самоотверженных людей, как профессор Шэнь, мало. Мой Да Цин никого не любит, а к вам сразу отчего-то проникся. Шэнь Вэй тепло улыбнулся. — Так должно. Чжао Юньлань быстро закрыл рот, глаза его сверкнули. Он чувствовал — с Шэнь Вэем что-то не так. Тот явно избегал смотреть в глаза — их взгляды встретились только раз, вначале, и то случайно. На четвёртом этаже лифт внезапно дёрнулся и — остановился. Лампы на потолке потускнели и дважды мигнули. Го Чанчэн вскинул голову и в замешательстве взглянул на Чжао Юньланя, а тот всё ещё задумчиво изучал Шэнь Вэя и даже глазом не моргнул. Нервы как канаты. В лифте вдруг раздался негромкий, какой-то блёклый мужской голос: — Профессор Шэнь, зачем вам на восемнадцатый этаж? — В университете произошёл несчастный случай, — бесстрастно ответил Шэнь Вэй. — Я веду двух офицеров полиции в деканат математического факультета, чтобы разобраться. — Вон оно как, — не сразу, с некоторой медлительностью откликнулся голос. Помолчав довольно долго, он продолжил тем же неторопливым, блёклым тоном: — Хорошо. Пожалуйста, соблюдайте правила безопасности. Когда он умолк, кабина оживилась. Лампы засветились ярче. Лифт скрипнул и поехал наверх… Как ни в чём не бывало. — Испугался? — профессор повернулся к Го Чанчэну и, избегая взгляда Чжао Юньланя, с улыбкой пояснил: — С нами говорил охранник. В прошлом семестре один студент спрыгнул с крыши. С тех пор только студенты и преподаватели математического факультета без проблем поднимаются на последний этаж. Всех остальных охранник расспрашивает, дабы не допустить ничего подобного. Го Чанчэн выдохнул с облегчением. — Вон оно что… — с извиняющейся улыбкой заговорил он. — Вон что. Так это охранник, а я думал… — Нечто потустороннее? — спросил Шэнь Вэй, и тень улыбки дрогнула на губах. Го Чанчэн залился бледностью. Чжао Юньлань нахмурился. Странно это всё. Неблагоприятное количество этажей. Профессор в глаза не смотрит. И действительно ли «охранник» опрашивает всех на пути наверх? Подрагивая, лифт дополз до восемнадцатого этажа. Там было пусто. Вокруг царил влажный, холодный полумрак — ни комар не заведётся, ни ящерица. Чжао Юньлань не удержался и чихнул. — Простыл? — взволнованно спросил Шэнь Вэй. Слова прозвучали до странности искренне, хотя он по-прежнему отводил взгляд. Чжао Юньланю почему-то было комфортно рядом с профессором, пускай тот и вёл себя немного неестественно по отношению к нему. Возможно, из-за флёра «достойного и честного человека», особенно ощутимого, когда он вежливо наклонял голову или кивал. Чжао Юньлань потёр нос. — Нет. Пахнет тут неприятностями… Нерешаемыми математическими задачками. Прищурившись, Шэнь Вэй сдержанно улыбнулся. — Не смейся, — шутливо сказал Чжао Юньлань. — Профессор Шэнь, откровенно говоря, учителя в школе меня недолюбливали. Мой классный руководитель уверял, что на роду мне написано быть негодяем. Кто же знал, что я стану полицейским. На последней встрече выпускников мы с ним пересеклись. Я, конечно, бряцнул, как говорится, оружием. Угадай, что он сказал? Шэнь Вэй слушал внимательно, всем видом выказывая озабоченность. — Что? — Вредный старый националист заявил: «Студент Чжао, я не ошибся. Вы стали форменным негодяем». Чжао Юньлань вращался в разных слоях общества. Он умел говорить со всеми и, бросив несколько фраз, умудрялся пробудить в других чувство сопричастности. Даже Го Чанчэн, перепелиная душа, проникся «нерешаемыми математическими задачками» — приободрился, походка его изменилась, приобрела устойчивость, некую твёрдость. Но Шэнь Вэй… Он с таким вниманием слушал Чжао Юньланя, будто тот не болтал всякую чепуху, а вещал нечто важное на потрясающем и невероятно сложном иностранном языке. Он ловил каждое слово, как некую драгоценность. По крайней мере, такое сложилось у Чжао Юньланя впечатление. Шэнь Вэй даже чуть повернул ухо к нему, чтоб лучше слышать, но взгляд так и не поднял. Он улыбался, только прежде улыбка казалась Чжао Юньланю утончённо-вежливой, а теперь — безжизненной, будто нарисованной. Не лицо, а улыбающаяся маска. Болтая, они шли по коридору. Нестройный топот раскатывался между каменных стен. За смехом и беспечным разговором они не слышали, что к эху примешивался… Шелест чужих шагов. Шаги были тихие и мягкие, как у человека, обутого в матерчатые туфли. Небоскрёб администрации был построен в виде башни. В сущности, это было высокое и узкое здание, где коридор кольцом расходился от расположенного посередине лифта. Го Чанчэн внезапно случайно заметил, как в центре наручных часов Чжао Юньланя вспыхнула светло-красная точка. Она горела всё ярче и ярче — цвет насыщался. А затем, как от брошенного камня, по циферблату поползли алые круги. Часы сияли и блистали, словно невиданная драгоценность, и металлический ремешок на белом тонком запястье лишь оттенял неземную красоту. Го Чанчэн заколебался. — Шеф… — всё-таки тихо обратился он. — Шеф Чжао. Часы… — Что случилось? Покраснели? — Чжао Юньлань обернулся и с недоброй усмешкой произнёс: — Знаешь отчего? Го Чанчэн просто качнул головой. — Злые духи обожают облачаться в красное, — Чжао Юньлань расплылся в улыбке. — Мне кажется, у здания плохой фэншуй. Кто знает, какая нечисть здесь притаилась, и чья тень тут бродит… Го Чанчэн вмиг побледнел и невольно вновь бросил взгляд на часы. В этот раз он увидел на циферблате пожилую женщину — среднего роста, полноватую, одетую во всё чёрное… Она с каменным лицом смотрела прямо на него! Го Чанчэн остолбенел. А Чжао Юньлань словно ничего не заметил. Он улыбнулся и нажал маленькую кнопку сбоку от циферблата. Циферблат затуманился, и пульсирующая красная точка рассеялась. Раз и — ничего нет: ни алого сияния, ни призрака пожилой женщины. Обычные стандартные часы. — Не видел разве, как колёсиком мышки меняют цвет? Тот же принцип. Глупыш, всё принимаешь за чистую монету, — солгав стажёру, Чжао Юньлань внезапно, без всякого перехода, обратился к Шэнь Вэю: — Профессор Шэнь — интеллектуал и материалист. Он, конечно, не верит ни в каких духов? Шэнь Вэй поправил очки и, избегая смотреть в глаза, медленно ответил: — Древние говорили: «То, что пребывает за пределами мироздания, мудрый принимает, но не ведёт речей». В конце концов, никто точно не знает, есть они или нет. Впрочем, мне кажется, что не стоит размышлять: есть так есть, нет так нет. О плохом императоре как-то было сказано: «Всё о бесах и божествах, а не о народе своём». Ну не нелепо ли размышлять, есть на свете духи или боги, когда в обыденных делах увяз? Его речь была пропитана духом учёности, однако только казалась правдивой. Он не ответил на вопрос. Рыбка не клюнула. Чжао Юньлань улыбнулся и как ни в чём не бывало перевёл разговор в другое русло. — Профессор Шэнь преподаёт гуманитарные науки? — Да, я преподаю древнекитайский язык и литературу, а также веду несколько факультативов по гуманитарным наукам. — Всё понятно… Я слышал, что теперь редко так строят. Обычно здания с подобной архитектурой отдают под бизнес-центры. Они, конечно, обычно повыше — метров где-то сто. В них тяжело убирать, никакого свободного пространства, трудности с освещением, да и в целом неудобные. Вот что я имел в виду, когда сказал «плохой фэншуй». — Чжао Юньлань вытащил портсигар и помахал им. — А, точно. Можно покурить? Не возражаешь? Шэнь Вэй покачал головой. Чжао Юньлань, держа одну руку в кармане, другой мягко вытряхнул сигарету в рот, затем, скосив взгляд на кончик, прикурил, затянулся и с видом заядлого курильщика медленно выпустил белый дым. Шэнь Вэй, который, судя по всему, изо всех сил старался его игнорировать, всё же не выдержал и нахмурился. — Курить вредно. Офицер полиции Чжао такой молодой — стоит поберечь здоровье. Чжао Юньлань, медля с ответом, рассмеялся. Из-за клубов дыма невозможно было толком рассмотреть выражение его лица. Пепел с кончика сигареты — случайно или нет — упал и рассыпался в тени Шэнь Вэя. Чжао Юньлань скользнул взглядом по полу, а затем, отгоняя дым, махнул рукой. — В нашем деле с нашим режимом вредные привычки легко цепляются. Шэнь Вэй, казалось, собрался возразить, но потом передумал и проглотил все слова, какие вертелись на языке. — В старом кампусе теперь мало факультетов, — немного погодя, всё ещё хмурясь, неловко сменил он тему. — Преподавателей тоже осталось немного. На восемнадцатом этаже кабинеты заняты только в южной части, остальные пустуют. Уже недалеко, надо только повернуть. В коридоре было безлюдно и прохладно. В таких укромных уголках легко заводится плесень, зелёный мох, или… Что-то поинтереснее. Хотя коридор был круглый, поворачивал он резко, под прямым углом. Стены закрывали обзор, и люди идущие навстречу друг другу легко могли столкнуться. Шэнь Вэй шёл впереди, показывая дорогу; за ним Чжао Юньлань с котом; Го Чанчэн замыкал путь. Когда они почти приблизились к повороту, Го Чанчэну внезапно почудилось, будто тень на углу оживилась. Забыв о чужом разговоре, он уставился вперёд. В коридор лился тусклый свет из причудливо расположенного окна, и от оконного переплёта на полу расползлась полосатая тень. Го Чанчэн заметил… Движение. Будто кто-то выглянул из-за края тени. Выглянул и — спрятался. А затем показалась рука!