Страж | Усмиритель душ | Guardian | 镇魂

Шэнь Вэй, застигнутый врасплох, встретился с ним взглядом. В голове опустело. Не в силах отвести глаза, он неотрывно смотрел на Чжао Юньланя. Он прекрасно понимал, что сегодня вёл себя совершенно неприлично… Не стоило с ним лично встречаться. Чжао Юньлань ничего не знал. Ничего не помнил… Он пересёк мост Беспомощности, испил воды забвения, изведал шесть путей перерождения. Его душа была чиста и пуста. Он не мог ничего помнить. Шэнь Вэй безмолвно на него смотрел. Какой же он всё-таки красивый. Такой пронзительный взгляд. Как же хотелось прикоснуться, дотронуться до лица, спустя годы слепого ожидания вновь ощутить под пальцами чужое тепло… Шэнь Вэй ответил не скоро. — Да, встречал, — хрипло проговорил он. Чжао Юньлань молчал, ожидая продолжения. «Мысленно. Тысячу раз. И пускай я не осмеливаюсь попадаться на глаза, я знаю о каждом деле…» — едва не вырвалось у Шэнь Вэя. Наконец он всё же с трудом собрался и ответил: — Пересекались в одном из расследований. — Это когда же? — неожиданно спросил Чжао Юньлань. Единожды солгав, Шэнь Вэй перестал колебаться, и речь потекла свободнее. — Лет пять-шесть назад в окрестностях моста Ваньцин двенадцать человек подряд покончило жизнь самоубийством, спрыгнув с башен-близнецов. Я выпускался в тот год и подыскивал жильё, так как нужно было съехать из общежития. В башнях-близнецах из-за убийств мало кто осмеливался жить. Дела у них шли не очень, и плата была низкая. Мне подошло. — Но я тебя не помню. — Чжао Юньлань слегка нахмурился. — Ты меня не видел. Я жил на последнем этаже. Я видел тебя, и видел как… — Шэнь Вэй замолчал, подбирая подходящее выражение лица. Нужно было изобразить, будто он вспомнил, как узрел нечто непостижимое. — Наверху ты поймал тень в комнате и запихнул её в бутыль. А затем кто-то сказал: «Ну всё, господа, подозреваемый пойман». — Ты жил на последнем этаже?! — изумился Чжао Юньлань. — Да ты храбрец. — Проверь регистрационный журнал, — Шэнь Вэй опустил взгляд. — Я говорю правду. Конечно, он говорил правду. Он на самом деле там был, только по другой, не такой тупой, причине. Не из-за жилья, а чтобы одним глазком украдкой на кое-кого взглянуть. Он ужасно утомился, смешивая ложь и правду. Впрочем, Чжао Юньлань, кажется, купился. Даже рассмеялся с сожалением: — Халатность. Какая преступная халатность. По правилам в таких случаях стирают память, но я тебя не заметил… Да, кстати, а что потом было? Как ты себя чувствовал после того, как привычный мир перевернулся, и материализм дал трещину? Шэнь Вэй промолчал, только вымученно улыбнулся. Чжао Юньлань перестал расспрашивать, но поверил он или нет — было непонятно. Когда они пришли в палату, Ли Цянь сидела у окна с чашкой сладкой горячей воды от врача. Свет падал со спины, и в тени её лицо казалось ещё унылей. Чжао Юньлань постучал. Ли Цянь напряглась, испуганно вскинула голову, но рассмотрев, кто пришёл, выдохнула с облегчением. Чжао Юньлань мельком взглянул на часы. Стрелка не изменила цвет, но призрак всё ещё отражался в центре циферблата. Странно. У него словно появилась жизненная энергия. Мёртвая энергия у живого человека предвестник скорой смерти, а жизненная энергия у призрака — перерождения? Так, что ли? Чжао Юньлань, всё ещё погружённый в мысли, величественно сел на кровать лицом к Ли Цянь. — Студентка, мне нужно кое-что узнать. Она побледнела, взглянула на него. — В последнее время ты видела нечто странное, нечто недоступное обычному взгляду? — прямо спросил Чжао Юньлань. Он перестал осторожничать, так как учитель Шэнь знал, чем он занимается. Она не успела ничего сказать — он прочёл ответ по написанному на лице ужасу. — Ясно. — Чжао Юньлань слегка наклонился и, облокотившись на колено, уставился в точку между бровями. — Хм, третий глаз закрыт, ты не должна была ничего видеть. Возможно, у тебя слабый расклад в карте восьми знаков. Или ты поиграла с тем, с чем не стоило. Ли Цянь непроизвольно прикусила губу и сжала пальцы до белизны в костяшках. — О, значит, последнее. Так что это было? — понизив голос, спросил Чжао Юньлань. Ли Цянь молчала. Чжао Юньлань холодно усмехнулся. — Деточка, как ты знаешь, любопытство сгубило кошку. Если не скажешь, не отцепятся. Есть вещи, которые лучше не трогать. — …Солнечные часы, — спустя долгое время прошептала Ли Цянь. — Семейная реликвия. От времени они уже почернели. На обратной стороне инкрустация из овальных чёрных камешков в виде диска. По форме они напоминают рыбьи чешуйки. Материал не знаю. Какой-то чёрный минерал. В семье их называют… — Часы перерождения, — сказал Чжао Юньлань. Ли Цянь изумлённо на него посмотрела и, помедлив, кивнула. — Тень от гномона движется по диску вслед за солнцем. День за днём солнце восходит на востоке и садится на западе. Круг за кругом. Символ бесконечного круговорота жизни и непрерывного перерождения, — Чжао Юньлань загадочно умолк. — Однако не для всех. Некоторые считают, что круг жизненных перевоплощений — это непрекращающееся убийство. Нет ничего старого — только новое. Все кто уходят — уходят навсегда. В прошлое нельзя вернуться — о нём можно только вспоминать. В новом перевоплощении тебя просто нет — есть кто-то иной. Он не видел, как позади него Шэнь Вэй внезапно вздрогнул. — Что ты сделала? — спросил Чжао Юньлань. Ли Цянь закусила губу. — Ладно. Попробую спросить иначе. Ты использовала их для чего-то дурного? Ли Цянь распахнула глаза. — Нет! Чжао Юньлань молча смотрел на неё. — Нет! — Ли Цянь поднялась, отступила на шаг и, словно защищаясь, ссутулившись, боком повернулась к Чжао Юньланю. — Я не делала ничего дурного с семейной реликвией! Как я могла! Что за вздор! Ты… От возмущения она поперхнулась и — бурно закашлялась. Шэнь Вэй нахмурился. Он подошёл к Ли Цянь и, закрыв её от глаз Чжао Юньланя, похлопал по спине. — Не горячись, говори помедленней, — велел он, а затем повернулся и сказал Чжао Юньланю: — Ребёнок перевозбуждён. Может, не стоит на неё так давить, офицер полиции Чжао? Чжао Юньлань потёр нос. — Хорошо. Больше никаких посторонних вопросов. Задам только один. Ответишь — сразу уйду. — Он вытащил из кармана фотографию убитой. — Видела её недавно? Она небрежно взглянула на фотографию и сначала качнула головой, а потом, словно о чём-то вспомнив, выхватила снимок. — …Кажется, вчера я видела её. Или похожую на неё девушку… — неуверенно протянула она, внимательно изучив фотографию. Лицо у Чжао Юньланя разгладилось. — В котором часу? Помнишь, как она была одета? — Вечером. — Ли Цянь задумалась. — Думаю, после десяти часов. Я вернулась, когда библиотека закрылась. Я ходила в магазин за территорией университета и, кажется, видела её у ворот… Но я не помню, что на ней было… А! Точно. Вспомнила! Наша футболка с приветствием. У меня такая же, поэтому взгляд и зацепился. — Вчера многие были в таких футболках? — продолжал допрашивать Чжао Юньлань. — Только студенты университета, — ответила Ли Цянь. — Не очень много. Нас тут мало. В основном все учатся в новом кампусе. — А ты? — Мне не хотелось надевать её на голое тело. Вряд ли её стирали. Я надела её поверх футболки, но потом сняла и в сумку положила. Было очень жарко. — Вон что. — Чжао Юньлань задумался. — Когда ты её видела, был ли кто-то поблизости? — Да. Вокруг было много прохожих, да и машин тоже. — Ли Цянь заглянула в его лицо и, проницательно почувствовав неладное, спросила: — А что случилось? — Нет, не на улице Дасюэ, а в переулке, который ведёт к боковым воротам университета. Она ведь туда повернула? Был ли там кто-то? Чжао Юньлань открыто проигнорировал вопрос, и Ли Цянь забеспокоилась. Глаза забегали. Она сначала кивнула, потом нервно качнула головой. — Я… Я плохо помню. Наверное? Мне кажется, она туда свернула, но я за ней не пошла. Там ведь тупик. Через боковые ворота обычно ходят только те, кто живёт рядом, в восточной части кампуса. Обычно там безлюдно… — И ты за ней не пошла? — перебил её Чжао Юньлань. — А?.. Нет… — Почему? Ты ведь тоже живёшь в восточной части? — спросил Чжао Юньлань. — Я… — Ли Цянь, припёртая к стенке, промямлила что-то невразумительное, потом выпалила: — Мне нужно было в магазин, поэтому я пошла в обход… — Так ты же из него как раз возвращалась? — вновь перебил её Чжао Юньлань. Тон его изменился, посуровел. — Студентка, дядя-полицейский не хочет тебя пугать, дядя-полицейский хочет быть тебе добрым другом. Будь честна и прекрати вставлять палки в колёса расследования. Ли Цянь занервничала, вцепилась пальцами в одежду. — …Я не лгу. — Её зовут Лу Жомэй. Она, как и ты, аспирантка Лунчэнского университета. Спрашиваешь, что случилось? Я тебе скажу. Вчера её убили, — по слогам произнёс Чжао Юньлань, внимательно следя за выражением её лица. — Она умерла вечером, около десяти часов. Другими словами, ты последняя, кто видел её в живых. Зрачки её внезапно сузились. Чашка выпала из рук и — разбилась. Ли Цянь словно ничего не заметила. Уголки глаз дёрнулись, пальцы задрожали, губы посинели.