Страж | Усмиритель душ | Guardian | 镇魂

— Мне кажется, ты сам о себе не позаботишься. Возьми, — Шэнь Вэй всучил ему флакон с лекарством из больничной аптеки. Оглядев ссадину на предплечье, он нахмурился и добавил: — Поберегись несколько дней. Старайся, чтобы вода не попадала на рану. Не ешь и не пей ничего стимулирующего, и… Чжао Юньлань молча на него уставился. Ощутив неловкость, Шэнь Вэй оборвал себя. — Что-то не так? — спросил он. — Профессор Шэнь женат? — не к делу поинтересовался Чжао Юньлань. — Да как я могу… — ляпнул обалдевший Шэнь Вэй. — А девушка у профессора Шэня есть? — хмыкнув, продолжил допрос Чжао Юньлань. В его глазах горел азарт хищника. У Шэнь Вэя возникло необъяснимое ощущение, что бы он ни ответил — всё неверно. Пользуясь моментом, Чжао Юньлань взял у него флакон с лекарством и несколько раз перевернул в руке. — Неважно, — с едва уловимой улыбкой произнёс он. — Мне кажется, что профессор Шэнь — незаурядный человек. Такой внимательный и заботливый. И, думаю, весьма популярен… Что-то я разболтался. — Не мели чепуху… — Шэнь Вэю стало немного не по себе. Чжао Юньлань рассмеялся, обнажив ямочки на щеках. — О, точно, одолжи телефон. Шэнь Вэй достал мобильник. Чжао Юньлань, вместо того чтобы взять его, непринуждённо обхватил ладонь с тыльной стороны и, мягко придерживая, зашёл в адресную книгу. Записал себя в контакты, позвонил и, дождавшись звонка, сбросил. — Мой номер для связи, — с преувеличенной серьёзностью сообщил Чжао Юньлань. — Если будут какие-то зацепки — домогайся, не стесняйся. Он подкинул на ладони флакон и развернулся. — Спасибо за всё, — поблагодарил он и махнул рукой на прощание. — Мне пора идти, кое-что нужно решить, но после расследования я просто обязан пригласить учителя Шэня куда-нибудь сходить. Чжао Юньлань ушёл не торопясь. Небрежно засунув руку в карман, чуть вальяжной походкой, слегка раскачиваясь на ходу, с какой-то ленивой грацией — ни дать ни взять павлин с распущенным хвостом в брачный период. Взгляд Шэнь Вэя изменился, куда-то исчезла вся неискушённость. Он обрёл глубину, в нём появилась сдержанность. Шэнь Вэй смотрел Чжао Юньланю вслед до поры, пока тот почти не растворился вдали, а затем развернулся и пошёл прочь. Однако не удержался и шагов через десять обернулся. Чжао Юньланя и след простыл. Он игриво записал себя как «А’лань». Шэнь Вэй прочитал на экране безмятежно светящееся слово. Имя неслышным шёпотом сорвалось с губ, и — в грудь словно всадили нож. Боль разорвала душу и растерзала сердце. Шэнь Вэй поднял руку. На ладони всё ещё ощущался слабый запах мужских духов. Закрыв глаза, он глубоко и медленно вдохнул. Он не знал, что это за аромат, впервые его уловил, но уже соскучился. В кампусе было тихо, только сочно-зелёные листья шелестели, опадая с деревьев. Шэнь Вэй долго стоял, по его лицу нельзя было ничего прочесть. Словно насмехаясь над собой, он едва заметно улыбнулся уголками губ, а затем опустил голову и пошёл дальше. Рассеянная подавленность вмиг развеялась. Лицо заострилось — от него повеяло безмолвным убийственным холодом. Го Чанчэн — бестолковый и наивный — не имел ни малейшего понятия, что делать. Однако скрепя сердце и с трудом подбирая слова, всё же взялся наводить справки о погибшей. Итог, конечно, не впечатлял. Он прекрасно себя знал — на его взгляд, даже попугаи на птичьем рынке говорят лучше. Ближе к полудню позвонил Чжао Юньлань и велел ждать его около университетских ворот, что понурый Го Чанчэн вместе с удивительным говорящим котом и сделали. В ожидании шефа Го Чанчэн присел на корточки — совсем не так, как сел бы другой. Он весь сжался в комок, волосы завесой упали на пол-лица. Кот скромно устроился рядом. Прохожие невольно замедляли шаг, с любопытством глазея на невероятно толстого чёрного кота и скукоженного молодого человека. К счастью, через полчаса примчался Чжао Юньлань и разрушил позорную инсталляцию. Шеф повёл их через кампус по чудной уединённой улочке. Го Чанчэн, изредка поглядывая в худую спину, плёлся позади. Он хромал, от долгого сидения на корточках затекли ноги, и выглядел обеспокоенным и опозоренным, как молодая жена, которая случайно сожгла кухню. У ворот он тщательно обдумал всё, что произошло за двенадцать часов с прибытия на Гуанмин, 4, и ужасно расстроился. Подумаешь, тёмный коридор. Подумаешь, странный и слабый свет. Подумаешь, небрежное и завуалированное замечание шефа. Почему он потерял сознание? Го Чанчэн знал, что не достоин работать в Особом бюро расследований. Здесь и зарплата была выше, и премия больше, а место он получил по воле обстоятельств бесславным путём. Но если не сумеет остаться, то опозорится. Что он скажет дядюшке? Го Чанчэн бросил обеспокоенный взгляд на шефа, который, слегка скривив набок шею, тащил на плече толстобокого Да Цина. Чжао Юньлань напоминал калеку, не вполне оправившегося после инсульта, но всё равно выглядел привлекательным и элегантным. Он был так в себе уверен, он словно ничего не боялся, а ведь был ненамного старше. Чжао Юньлань вдруг обернулся, и Го Чанчэн поспешно отвёл взгляд. — В чём дело? Хочешь что-то сказать? — мягко и тактично спросил Чжао Юньлань, хотя давеча за спиной ругал его на чём свет стоит. Го Чанчэн, словно ребёнок-аутист, повесил голову. Жирноватые волосы пологом упали на глаза, напоминая плотно подогнанный частокол из чёрных кольев. — Всё нормально, — ласково произнёс Чжао Юньлань. — Если есть что сказать, говори. На работе всё равно придётся с другими общаться. У меня добрый нрав, ты это узнаешь со временем. К тому же я отходчивый. Даже если разозлюсь, на следующий день уже забуду. Да Цин молча спрятал мордочку. Он жил не одну тысячу лет, но безграничность людского вероломства по-прежнему ставила его в тупик. — Я… Я… Я… — Го Чанчэн бессвязно мычал. От напряжения у него покраснели глаза. Наконец он всё же с усилием выдавил из горла: — Я думаю, что ни на что не годен! «О-хо-хо, да ты совершенно прав!», — про себя радостно согласился Чжао Юньлань, но вслух, дав волю двуличной натуре, произнёс иное: — Будет тебе, малой, — он нежно потрепал его по макушке. — Чего ты испугался? Это же твой первый выезд, первый опрос. Кто не ошибается? Не волнуйся, всему своё время. Я в тебя верю. Не выдумывай глупости. Расскажи, что ты узнал? — Да… Да! — Го Чанчэн поспешно вытащил блокнот. — Я выяснил… Погибшую звали Лу Жомэй. Она училась в аспирантуре математического факультета. Местная. Из обеспеченной семьи. На её факультете девушек мало, поэтому о ней заботились, много уделяли внимания, так что отношения с людьми были хорошие. Говорят, конфликтов ни с кем не было. Хотела работать в университете, боролась за место. Активно участвовала во внеуниверситетской деятельности, поэтому успеваемость была так себе… Одна многословная чепуха. Чжао Юньлань с трудом дослушал до конца. — Что-нибудь ещё? Что сам думаешь? — Она же боролась за место в университете, может, это кто-то из её соперников. А может, она с кем-то поссорилась во время своей внеуниверситетской деятельности. Надо проверить её контакты. Вдруг, это кто-то из близких, — охваченный беспокойством Го Чанчэн украдкой бросил неуверенный взгляд на Чжао Юньланя. — Вот… Вот такие пока у меня мысли. — Ясно. — Чжао Юньлань медленно кивнул, не подтверждая и не опровергая ничего из потока предположений, затем остановился и, чуть наклонившись, заложил руки за спину. — Как ты думаешь, отчего она умерла? — Её убили? — не уловив подтекста, простодушно ответил Го Чанчэн. Чжао Юньлань от бессильной злости рассмеялся. К сожалению, товарищ Го Чанчэн, судя по всему, не знал, что следует не только прислушиваться к речам, но и обращать внимание на выражение лица. Услышав чужой смех, он тут же вздохнул с облегчением и охотно хихикнул в ответ. Никогда прежде Чжао Юньлань не встречал таких чудаков. Страдая от невыносимой душевной боли, он из последних сил нацепил на себя маску добросердечного руководителя. — Неплохо справился, — сказал он. — У тебя вдумчивый подход. Есть потенциал. Похвала наполнила Го Чанчэна теплом и силой. Он резко поднял голову. Мягко улыбаясь, Чжао Юньлань смотрел на него сверху вниз. Такой красивый, словами не описать. Го Чанчэн, зардевшись, мгновенно решил, что шеф на самом деле хорошо к нему относится и впервые в полной мере осознал старую поговорку: «Мужчина жизнь отдаст за того, кто его ценит». Он почувствовал, что без колебаний умрёт за Чжао Юньланя, ведь тот так к нему благосклонен. — Тогда… Тогда я проверю её контакты! — добровольно предложил Го Чанчэн, ибо разговор с незнакомцем для него был страшнее смерти. — Что за спешка? Чжу Хун в офисе, я ей позвоню, пусть проверит, — солгал Чжао Юньлань. — Вот что, у меня для тебя есть тренировочное задание. Видел девушку, которая хотела спрыгнуть с крыши? Она важный свидетель. Но, кажется, что-то скрывает. Проследи за ней и выясни что. Го Чанчэн выпрямился, глаза его сверкнули. — Хорошо! — Да-да, иди, — кивнул Чжао Юньлань. У Го Чанчэна кровь кипела в жилах. Он развернулся и, гордо выпятив грудь, побежал прочь. Будто мчался на амбразуру, а не следить за свидетельницей. Когда Го Чанчэн убежал, маска добросердечного руководителя со скоростью света осыпалась, явив миру весьма кислую мину. — Ну пиздец, — пристально глядя в спину стажёра, сказал Чжао Юньлань коту. — Впервые вижу такого откровенного долбоеба. Просто охуеть! — Шеф, какой же ты язвительный и многоликий! — подняв плоскую мордочку, восторженно заявил Да Цин. — Слушай, кот, не мели чушь. Многоликий здесь ты. Мне нужно вернуться и кое-что уладить. А ты проследи, чтоб он не убился ненароком. Трудно будет объяснить это руководству. Чжао Юньлань хлопнул кота по заднице. Да Цин, лениво мяукнув, спрыгнул с плеча и умчался пушистым снарядом.