Страж | Усмиритель душ | Guardian | 镇魂

На вид мужчине было около тридцати, и с первого взгляда он казался совершенно обычным. Он был среднего роста, на носу у него были очки с широкой оправой, на запястье буддийские чётки из сандала. Выйдя из машины, он тут же достал из кармана телефон и, включив камеру, направил на себя. Встав напротив больницы и убедившись, что в объективе хорошо видно лицо, он начал съёмку в темноте. — Дата — первое сентября 20XX. Время — двадцать один час двадцать три минуты. Место — район Дунчэн, улица Баотадун, Лунчэнская больница №2. Прибыл для выполнения особого задания. Исполнитель Линь Цзин. Конец. Позади его машины с визгом остановился чёрный внедорожник. Чжао Юньлань, сорвав ремень безопасности, выпрыгнул наружу. — У тебя совсем мозги отсохли? Пошли! Нельзя терять ни минуты! Нашёл же время на съёмку… Чжао Юньлань в сердцах подумал: «Ну и подчинённые у меня. Либо придурки, либо нелюдь». Над больницей раскинулся купол тёмной энергии. Внутри было безлюдно, но пешеходы словно ничего не замечали. Чжао Юньлань дважды поочерёдно позвонил Го Чанчэну и Шэнь Вэю — оба были вне зоны действия сети — и, тихо выругавшись, пинком открыл входную дверь. Чёрное облако с яростью бросилось на незваного гостя. Чжао Юньлань, чуть замедлившись, проворно уклонился. Он выдернул из-под брючины укреплённый на щиколотке небольшой кинжал длиной с ладонь. Не отрывая стопы от пола, он скользнул на полшага в сторону — и резко разрезал тень напополам. Из недр больницы к ним потянулись и другие. Линь Цзин позади Чжао Юньланя выхватил пистолет. Он стрелял точно, один выстрел — одна тень, и беззвучно шевелил губами, будто читал молитву. — С нашей новой бестолочью явно что-то не так. Может, у него дрянной расклад в карте восьми знаков? — Чжао Юньлань заглянул в туго набитый тенями коридор и будто в забитую волосами канализацию попал. — В университете он привлёк дух-негодование, в больнице — голодного духа. Не человек, а флаг для притяжения душ из «Возвышения в ранг духов». — …Форма есть пустота. Когда вернёмся, я помолюсь о нём. — Какая, блядь, форма. Говори по-человечески или молчи! — бесцеремонно рявкнул Чжао Юньлань. — …Пустота есть форма, — невозмутимо закончил Линь Цзин. — Да ёб твоего второго дядю! — Шеф, не нужно гневаться и потакать страстям, — помолчав, искренне посоветовал Линь Цзин. Вот именно из-за таких талантов Чжао Юньлань ненавидел свою работу! Он глубоко вздохнул и, взяв в зубы кинжал, вынул из кармана жёлтый бумажный талисман и зажигалку. Бумага вспыхнула, словно порох, и затрепетала, будто флаг на ветру. Пламя ринулось вперёд и, пожрав первую тень, внезапно увеличилось в объёме до трёх чи — полыхнуло и громыхнуло так, будто газ взорвался. Огненным драконом оно с рёвом неумолимо промчалось по коридору и, освобождая проход, слизало всё безжалостным жарким языком. — О, Амитабха! — сказал Линь Цзин. — Будда мой милосердный. — Хватит, а, — отозвался осунувшийся Чжао Юньлань. Через полминуты всё было кончено. В конце коридора пламя съёжилось до крохотного, едва видимого огонька. Будто и не было ничего. Так полыхнувший в небе взрыв оказывается иллюзией от вспышки фейерверка. Чжао Юньлань быстро пересёк проход, достал сигарету и, нагнувшись, прикурил от огонька. Затем, прикусив фильтр зубами, махнул рукой Линь Цзиню, толчком открыл дверь в конце коридора и двинулся дальше. А люди в кладовке понятия не имели, что помощь приближается. Когти скрежетали всё пронзительней и быстрее, и дыхание Го Чанчэна ускорялось в такт. Нервы его натянулись до предела, грозя лопнуть в любой миг. Шэнь Вэй не знал, как с ним быть, поэтому просто игнорировал. — Что нам теперь делать? — не постеснялся он спросить у кота. Да Цин явно пожил на свете и много видел. — Будь спокоен, — невозмутимо ответил кот. — Надо немного продержаться. Шеф всё понял, когда вы говорили по телефону. Он скоро придёт на выручку. — Что? Один? А это безопасно? Как он сюда попадёт? Да Цин помедлил. Шэнь Вэй поставил его в тупик своей озабоченностью. — Не беспокойся, — сказал он, вяло дёрнув хвостом. — Он у нас двужильный. Как говорится, кожа — грубая, мясо — толстое. Не умрёт он от укуса мелкой дряни. Шэнь Вэй нахмурился. — А нам самим никак не спастись? — прислонившись к стене, задумчиво спросил он. — Наша боевая группа состоит из мирянина, бестолочи, овоща и меня — вашего талисмана удачи, — сказал кот. — Спастись самим? Как только вылезем наружу, он сразу нас проглотит, даже вкуса не почувствует. Просто преподнесём себя на блюдечке. — Я же только что разрезал его стулом. — Он был голоден, хотел поесть побыстрее, вот и забыл об осторожности. Вы с Го Чанчэном молодые, здоровые мужчины. Лучитесь положительной, светлой энергией — отчасти это его ослабило. Тебе удалось его подловить, потому что он допустил невообразимую оплошность. Но больница — это средоточие отрицательной, тёмной энергии. На пути он плотно подкрепился и разогрелся… Эй, деточка, а ты откуда тут? Да Цина на полуслове прервал пронзительный детский смех. В углу Шэнь Вэй увидел девочку лет пяти-шести — бледную, без кровинки в лице. Она странно смеялась и забавлялась, дёргая кота за хвост. Не успел Шэнь Вэй разглядеть, свирепая ли она, как на него запрыгнул Го Чанчэн и, обхватив руками и ногами, повис словно коала. — Спасите! — юный полицейский, со слезами на глазах обещавший прикрывать Шэнь Вэя, крепко-накрепко к нему прижался. Го Чанчэн весь дрожал и, сквозь текущие ручьём сопли и слёзы, орал во всю глотку: — Дух! Дух тут! Кажется, он наконец-то дал выход словам, которые жгли его весь день и вечер. Девочка умерла рано, и интеллект, скорее всего, не успел сформироваться. Ей явно нравилось баловаться перед взрослыми. Обрадовавшись чужому вниманию, она немедленно оставила кота в покое и бросилась радостно бегать вокруг мужчин. Запрокинув лицо, она восхищённо таращилась на неуклюжего дяденьку. Го Чанчэн, пугливо сощурившись, осторожно посмотрел вниз. Девочка вдруг высунула язык и, закатив глаза, повернула шею на триста шестьдесят градусов, а в конце весело покачала держащейся на честном слове головой. У Го Чанчэна от испуга трижды закатились глаза, на полминуты перехватило дыхание, но в обморок он так и не упал. — Дух! А-а-а! — громко и отчаянно крича, он крепко обхватил Шэнь Вэя и, как по дереву, попробовал вскарабкаться повыше. Шэнь Вэй стоял навытяжку, прямо и молча, словно на плацу. В дверь скрёбся голодный дух, у его ног призрачная девочка крутила головой вокруг своей оси, а он сам придерживал брюки на талии, чтобы Го Чанчэн их не стащил, — и думал, что во всём этом всё же было нечто комичное. Едва Чжао Юньлань прошёл несколько метров, как наручные часы — Зеркало откровения — засветились свирепым алым светом. Они будто истекали кровью. Стрелка часов бешено вращалась и не могла остановиться. Зеркало откровения не знало, что выбрать: слишком много всего было вокруг. — Лже-монах, часы свихнулись! — громко крикнул Чжао Юньлань. — Людей надо спасать! Действуй, если есть идеи! Линь Цзин немедленно опустился на пол и, сев по-турецки, закрыл глаза. Он напоминал буддийского монаха. Губы его шевелились, пальцы одной руки перебирали чётки. Чжао Юньланю, впрочем, было не привыкать. Он весь сгорал от нетерпения, но не подгонял — он молча ждал, сложив руки на груди. Немного погодя, Линь Цзин резко открыл глаза. — Нашёл! — громко произнёс он. Сандаловые чётки в его руке щёлкнули. Он бесстрастно поднялся, а затем, причудливо двигаясь, махнул рукой и уверенно сказал: — Нам туда. Чжао Юньлань тут же пошёл в указанную сторону. — Почему так быстро? — на ходу спросил он. — Двое мужчин. Оба молодые, — ответил из-за его спины Линь Цзинь своим естественным, неторопливым голосом. — Они полны положительной, светлой энергией и ярко светятся во тьме. Даже рядом с Да Цином их отлично видно. — Двое мужчин? — растерялся Чжао Юньлань. — С ними должна быть девушка. Её нет? — Женщины с ними нет. Чжао Юньлань нахмурился. Он не знал, какой человек Го Чанчэн, однако с ним был Да Цин. Кот был обжорой и лентяем, но у него была своя, какая-никакая, профессиональная этика. Да и Шэнь Вэй с ними был. — Это невозможно, — не задумываясь, произнёс он. — Шэнь Вэй ни за что бы не бросил студентку. Чжао Юньлань чувствовал — это не в его характере, пускай они и встретились всего раз. — Шэнь Вэй? — повернув к нему голову, спросил Линь Цзин. — Новенького ведь Го зовут? — Ты его не знаешь, — коротко отрезал Чжао Юньлань. Он был не в настроении болтать. — В прошлый раз ты мне так ответил в университете, когда бесчестно и подло увивался за вашей главной прелестницей, — помолчав, проговорил Линь Цзин. — Скупость на слова и скрытность обычно говорит о том, что кто-то запал тебе в душу. Ну, хоть скажи мне, Шэнь Вэй — красавчик? — О, Амитабха! Форма есть пустота, — зловеще отозвался Чжао Юньлань. Линь Цзинь не нашёлся что сказать. Зайдя в мрачный, узкий и длинный коридор, Чжао Юньлань щёлкнул зажигалкой и огляделся. Галерея расползалась во все стороны, напоминая заброшенное паучье логово. Почему Ли Цянь не с Шэнь Вэем? Неужели, они действительно оставили её по той или иной причине, или… Просто думают, что взяли её с собой? «Ли Цянь», лежащая в углу кладовки, открыла глаза.