Страж | Усмиритель душ | Guardian | 镇魂

Го Чанчэн, заслышав шорох, обернулся и увидел, как Ли Цянь встала. Она двигалась чудно́ и неловко, будто куколка на ниточках. Однако он ничуть не удивился: она только пришла в себя, возможно, действие лекарств ещё не прошло. — О, слава небу и земле! — вздохнул он с облегчением. — Студентка, наконец-то ты очнулась. Ли Цянь смотрела на него в молчании, неподвижно. Го Чанчэну это показалось странным. — Студентка? Он шагнул было вперёд, но Шэнь Вэй его остановил. Ли Цянь внезапно издала странный смешок. Губы её причудливо изогнулись; плечи медленно и неуклюже дёрнулись, словно суставы её заржавели; всё тело дважды содрогнулось. Го Чанчэн засомневался, не парализовало ли её частично, как вдруг она нечеловечески быстро бросилась вперёд. Она ударилась о Шэнь Вэя с глухим хлопком, словно взорвалась петарда, — и открыла рот, нацелилась на плечо. Свет от экрана мобильного телефона осветил её лицо. Во рту блестели неровные зубы. Нос сморщился. Глаза закатились, и белки стали огромные. Не девушка, а свирепый монстр. От удара Шэнь Вэй отступил и, уводя плечо от укуса, натолкнулся на Го Чанчэна. Тот не сразу отреагировал. Было трудно мгновенно сориентироваться, а размышлять — некогда. Однако на инстинктах он совершенно случайно претворил в жизнь своё обещание «прикрыть» профессора. Го Чанчэн, словно обезумевший осьминог, замахал руками и ногами. Он отбивался от Ли Цянь как мог: тянул за волосы, царапал лицо, и, кажется, даже попытался укусить. Он оттоптал ей ноги и нечаянно отвесил оплеуху, отчего голова её мотнулась назад. Он дрался неумело, но отчаянно и отважно. Можно сказать, доблестно. Впрочем, стычка никак не отразилась на его наружности: ничуть себе не изменяя, он выглядел откровенно жалко. — Не подходи! — кричал он, заливаясь слезами. — Не подходи! На помощь! Не подходи ко мне! Неразбериха достигла предела, и Шэнь Вэй, оказавшийся меж двух огней, решил: хватит. Отпихнув Го Чанчэна в сторону, он поймал Ли Цянь за запястье и выкрутил руку. Она оскалилась и, будто краб из кипящей кастрюли, яростно рванулась прочь. Шэнь Вэй схватил её сзади за шею, развернул и, прижав к стене, заломил обе руки за спину. В крохотной кладовой было удивительно шумно и оживлённо. Шипела взбесившаяся девица. Рыдал, истекая соплями, юный полицейский. К его бедру цепко прижалась девочка-призрак. Во весь голос, перемежая брань мявом, вопил чёрный кот. А монстр, терпеливо и упорно, скрёбся острыми когтями в дверь. Лишь Шэнь Вэй сохранял завораживающую, почти божественную, невозмутимость. Впрочем, он уже стал задумываться, не застрял ли в шизофреническом сне. — Кто-нибудь, дайте мне верёвку. Нужно её связать, — сказал он, но его никто не услышал. Один увлечённо плакал, другой ругался. Потеряв всякое терпение, Шэнь Вэй повернулся к Го Чанчэну и, повысив голос, произнёс: — Офицер полиции, сяо Го, хватит. Девочка не кусается. Пожалуйста, помоги мне. Словно в подтверждении слов, девочка-призрак открыла рот, явив миру три своих зуба, и — цапнула Го Чанчэна за бедро. Он издал душераздирающий дельфиний крик и тут же получил в лоб лапой от неизвестно когда запрыгнувшего на него Да Цина. — Болван, приглядись! Было жуть как больно, но Го Чанчэн всё же, слегка приоткрыв один глаз, осторожно посмотрел вниз. И руки, и зубы девочки проходили сквозь него — она не могла до него дотронуться! Го Чанчэн удивлённо моргнул. Жгучая боль — плод его богатого воображения — мгновенно исчезла. Ли Цянь вырывалась всё сильнее и сильнее. Шэнь Вэй крепко держал её, но чувствовал — с этими двумя олухами скоро даже он вспотеет. — Офицер полиции, сяо Го! Го Чанчэн поспешно взял себя в руки и развязал пояс. Лишённые поддержки штаны тут же предательски сползли на бёдра. Плотно сжимая ноги, будто в туалет приспичило, он быстро помог связать Ли Цянь. Едва они закончили, как вновь, словно из ниоткуда, появилась полупрозрачная старушка. Силы её, кажется, были на исходе. Она взволнованно коснулась Ли Цянь, но рука прошла сквозь. Она попробовала ещё раз, и ещё — и с каждой попыткой становилась всё прозрачнее и прозрачнее. Го Чанчэн нахмурился и, не сдержавшись, протянул руку остановить её. — Почтенная… Рука, ясное дело, прошла сквозь. Старушка оглянулась, и Го Чанчэн наконец её разглядел. У неё были глубокие носогубные складки и большие мешки под глазами. Лоб избороздили морщины. Внешние уголки мутных глаз были опущены, и верхние веки, набрякнув, почти их закрыли. Жидкие седые волосы, собранные на затылке и сцепленные искусственным пучком, едва прикрывали уродливую пигментную кожу головы. Она взволнованно попыталась что-то сказать, но ничего не вышло. Вновь беспокойно протянула руку, попробовала дотронуться, но… Она осознала, что ничего не получается, и тревога с нетерпением уступили место отчаянию. Она постепенно присмирела и, растерянно встав рядом с Ли Цянь, беспомощно на неё посмотрела. А затем — заплакала. Слёзы, как и её глаза, были мутные, будто смешанная с грязью дождевая вода. Го Чанчэн не знал, как быть. Он ошеломлённо застыл. С мольбой взглянул сначала на Шэнь Вэя, потом на Да Цина. — Что… Что с ней? — спросил он, кивнув на Ли Цянь. Шэнь Вэй опустил взгляд — не поймёшь, о чём думает. Да Цин же буркнул: — Нечисть к ней прицепилась. Как говорится, на яйцо без трещин муха не сядет. Ты в порядке, а она — нет. Выходит, девица даже бестолковее, чем ты. Го Чанчэна фраза сбила с толку. Его похвалили или всё-таки обругали? Но обдумать не получилось. Внезапно раздался хруст, и сквозь зияющую огромную дыру в кладовую просунулась зазубренная серповидная клешня. Шэнь Вэй, проворно нагнувшись, оттолкнул Ли Цянь в сторону. Богомолья лапа голодного духа чиркнула над головой, чуть не содрав кожу. Ошмётки двери отлетели в сторону. Голодный дух, потяжелевший на тонну, с яростью ворвался внутрь и прошёл сквозь бабушку Ли Цянь. Она не успела ускользнуть и — вмиг исчезла. Растаяла, словно пар. Её удивление и страх ещё витали в воздухе, а её самой уже не было. — Разойдись! — рявкнул Да Цин. Го Чанчэн тут же инстинктивно бросился на пол. Кот, запрыгнув повыше, вдруг увеличился раза в два. Ни дать ни взять уменьшенная копия пантеры. Глаза полыхали золотом. Кот, обнажив клыки, раскрыл пасть в беззвучном рёве, но ни зарычал, ни замяукал. Из глотки Да Цина безмолвной звуковой волной вырвался невидимый поток энергии и обрушился на ворвавшегося в кладовую голодного духа. Го Чанчэн ничего не услышал, но почувствовал — мимо лица, едва не срезав кончик носа, словно лезвие клинка пролетело. Голодного духа швырнуло назад и расплескало неподвижной кляксой по стене. Словно ящерку пришпилили на доску. На стене от удара, как заметил в неверном свете Шэнь Вэй, разбежалась паутинка трещин. Да Цин вмиг съёжился обратно. Он пошатнулся, на негнущихся лапах шагнул вперёд и рухнул, будто замертво. Шэнь Вэй, к счастью, поймал его. Кот, словно на последнем издыхании, взглянул на него, бессознательно помял лапками — и, закрыв глаза, замер. На мгновение Го Чанчэна охватил ужас — неужели умер? — но потом он приметил, что кошачий живот поднимается и опускается под ласкающей рукой Шэнь Вэя. Просто отключился. — Что нам теперь делать? — спросил поднимаясь Го Чанчэн. Шэнь Вэй не успел ответить. Едва Го Чанчэн, уперевшись руками в пол, собрался выпрямить ноги, как раздался оглушительный рёв. Он осел обратно. Они одновременно вздрогнули от испуга и повернулись на звук. Голодный дух, раскатанный по стене кружком теста, затрепетал и туго надулся! Широко раскрыв пасть, он втягивал в себя из коридора бесчисленные тени. Одна за одной они исчезали в бездонной глотке. Когда живот его, будто воздушный шар, стремительно вздулся, голодный дух неторопливо отклеился от стены и опустил на пол длинные, худые ножки. Он — пугающе ужасный, словно гигантский чёрный богомол, — слегка покачнулся, а затем, тряхнув головой, раззявил пасть на сто восемьдесят градусов — голова его раскололась, как арбуз, на две половинки, — и в кладовую ворвался леденящий душу ветер. Го Чанчэн заскользил по полу. Изумлённо обернувшись, он в смятении понял, что неведомая сила тащит его прочь от Шэнь Вэя. — Меня засасывает! — закричал Го Чанчэн. Интонация у него изменилась, и внезапно, несмотря на всю суматоху, он брякнул: — Он высасывает меня, как воздух из вакуумной упаковки! Он с трудом развернулся. — Он меня съест! — беспомощно цепляясь за пол, он изо всех сил потянулся к Шэнь Вэю, продолжая сбивчиво бормотать: — Я… Я же полицейский! А он меня съест! Я полицейский… В голове у Го Чанчэна всё смешалось. Никакой логической связи между фразами «он меня съест» и «я полицейский» не было, а последней он вообще изначально хотел себя подбодрить, о чём благополучно забыл. Судя по всему, голодный дух брезговал шумной едой. Он досадливо взревел, и Го Чанчэн вмиг умолк. Его шею будто сдавила невидимая рука. Го Чанчэн энергично затряс головой и, вскинув взгляд, обеими руками схватился за горло. На тыльных сторонах ладоней чётко проступили вены. Он тяжко засопел, словно кузнечные мехи. Из груди вырвался страшный сдавленный хрип. Шэнь Вэй вцепился в его запястье, потянул на себя. Го Чанчэн чувствовал, что его вот-вот разорвут на части. Они застряли. Им некуда было деться. Ни свирепый голодный дух, ни алчущие поживы мелкие твари их не отпустят. Да Цин был без сознания. Ли Цянь отчаянно извивалась на полу, вперив в пустоту стеклянный взгляд. Положение хуже некуда. Однако, ночь темнее всего перед рассветом. Пронзительный свист вдруг ударил по барабанным перепонкам, разорвал тишину, как комета — бездонное чёрное небо. Девочка-призрак, притаившаяся в углу, страшно перепугалась. Беззвучно вскрикнув, она провалилась сквозь пол и исчезла. Вслед за свистом по коридору пролетел чёрный как смоль кинжал. Он будто рассёк связывающую голодного духа и Го Чанчэна невидимую верёвку. Тварь отлетела назад, впечаталась в стену. Го Чанчэн, едва не уронив Шэнь Вэя, по инерции повалился вниз. …Он упал ниц. А Шэнь Вэй… Угодил в чужие объятия — Чжао Юньлань оттянул его в сторону. Свет зажигалки падал на красивое холодное лицо, оттеняя тонкие, словно вырезанные ножом черты. В бездонных чёрных глазах отражался язычок пламени. Чжао Юньлань вёл себя как герой фильма, спасший красавицу. С наигранной медлительностью, не меняя лукавой позы, он заглянул в глаза Шэнь Вэя и, чуть понизив голос, тихо спросил: — Профессор Шэнь, как ты? Всё в порядке? А на полу у их ног рыдал всеми забытый стажёр.