Страж | Усмиритель душ | Guardian | 镇魂

Шэнь Вэй потрогал его лоб. — У тебя жар. Не стой тут. Иди скорее под одеяло. Только после его слов Чжао Юньлань осознал, насколько ему нехорошо. Голова закружилась, потяжелела. Он позволил отвести себя к кровати. Шэнь Вэй принёс ему стакан тёплой воды и подал лекарства — от жара и для желудка. — Выпей и спи, — мягко сказал он. — Не беспокойся обо мне. Я приготовлю что-нибудь. Чжао Юньлань смятенно подумал: «Смог ли бы страшный Серый волк уснуть, залезь к нему в логово чистенький Милый козлик?». Только если вдруг все зубы внезапно разболелись. Однако из-за жара или выпитых лекарств Чжао Юньлань вырубился почти мгновенно. Шэнь Вэй долго разбирал пакеты. Забив пустой холодильник, он ещё раз обыскал кухню. Она была отлично укомплектована — чего здесь только не было: начиная от маленькой керамической кастрюли и заканчивая импортной духовкой. Всё новое, с этикетками. Он, немного подумав, вымыл керамическую кастрюлю, не торопясь нарезал ингредиенты, налил воды, довёл до кипения, убавил огонь, добавил специи и оставил томиться. Шэнь Вэй вымыл руки и высушил их под струями тёплого воздуха из батареи. Когда он бесшумно прокрался в комнату, Чжао Юньлань спал, выбросив из-под одеяла руку. Шэнь Вэй осторожно убрал её обратно. Он долго стоял подле кровати и сдержанно наблюдал. Наконец, вечность спустя, он бережно коснулся головы, пропустил сквозь пальцы мягкие волосы, погладил по щеке — и резко отступил. Шэнь Вэй глубоко вздохнул, закрыл глаза, прижал пальцы к губам. На лице застыло какое-то молитвенное благоговение. Он не помнил, как ушёл вчера. Он бродил в беспамятстве, пока ноги не заныли. Шэнь Вэй чувствовал себя мотыльком на пороге гибели. Он знал, что сгорит в огне, разум изо всех сил боролся с желанием, но смертельно опасное пламя неумолимо влекло к себе. И чем больше сопротивлялся, тем больнее было. Он продержался лишь вечер. «Он же болеет. О нём некому позаботиться. Просто гляну, как дела… Как добрый друг», — убеждал он сам себя, прекрасно понимая, что на самом деле стоит за поддержкой. Шэнь Вэй, усмехнувшись себе, подобрал с пола пальто и аккуратно повесил на стул. А потом вдруг заметил у подножия кровати керамическую плошку с пеплом. Он взял щепотку, растёр между пальцев. Тёмный пепел побелел — из него словно вытянули всю живую силу. «Посланник теней?». Шэнь Вэй поправил очки, взглянул на плотно задёрнутые шторы и, опустив нахмуренный взгляд, о чём-то задумался. Чжао Юньлань спал как убитый. Когда он проснулся, солнце уже просвечивало сквозь шторы. Влажное одеяло плотно облепило тело — он весь вспотел. Голова слегка кружилась, ему нездоровилось. Он закрыл глаза, но, полежав немного, вдруг учуял чуждый запах еды. Чжао Юньлань вздрогнул и резко сел. Шэнь Вэй на софе увлечённо читал потрёпанную книгу народных небылиц. Чжао Юньлань залюбовался, оцепенев от его ослепительной красоты. Заслышав шорох, Шэнь Вэй поднял голову. — Проснулся? Тебе лучше? — улыбнулся он. Чжао Юньлань кивнул, но как будто не совсем проснулся. Шэнь Вэй потрогал его лоб. Чжао Юньлань всё-таки был молод и крепок: во сне он хорошо пропотел, и жар спал. — Как желудок? Болит? — спросил Шэнь Вэй. Чжао Юньлань качнул головой. В изголовье кровати лежала аккуратно сложенная одежда, которую он давеча разбросал. Чжао Юньлань дотронулся до стопки. Одежда была тёплой, как будто её прогрели на батарее. — Я включил обогрев в ванной. Ты весь вспотел. Неприятно, наверное. Сходи помойся и переоденься. Я приготовил лёгкий обед. Чжао Юньлань молча взял одежду и ушёл в ванную. Он был как во сне и в душе странно щемило. Он привык жить безалаберно. Чжао Юньлань рано сбежал из дома и с готовкой не заморачивался: обычно заказывал на дом или обедал где-то. Он забыл, каково это — просыпаться от запаха еды, и не помнил, когда от него в последний раз требовали сходить в душ. Он помылся, вышел из ванной в свежей одежде и изумился: его конура сияла чистотой. Чжао Юньлань всегда наглухо задёргивал шторы, а Шэнь Вэй — раздвинул. В приоткрытое окно задувал зимний ветер, и в комнате немного похолодало, однако воздух посвежел, и в голове прояснилось. Чжао Юньлань остолбенел и почему-то немного смутился. Когда он зашёл на кухню, Шэнь Вэй как раз вынул из кипящей воды бамбуковые палочки и, ополоснув холодной водой, отложил в сторону. Чжао Юньлань купил их, но никогда не использовал. Шэнь Вэй поднял крышку с кастрюли и, взяв ложку, попробовал на вкус. По кухне разнёсся густой запах — Чжао Юньлань вдруг понял, что немного проголодался. В его душе будто тронули некую струну. Едва ощутимо, но сердце дрогнуло в ответ, запело. — Я забронировал два билета в театр на сегодняшний вечер, — внезапно сказал он. — Думал, пообедаем где-нибудь, сходим на спектакль. Шэнь Вэй, взглянув на него, выключил огонь. Он наложил на тарелки еду — рис, суп и два простых домашних блюда — и распорядился: — Помоги мне. Чжао Юньлань вальяжно отнёс всё на обеденный стол. — Мне так хорошо сейчас тобой, — с улыбкой заявил он. — Даже идти никуда не хочется. — Вечером из дома лучше не выходить. Холодно, — уклончиво отозвался Шэнь Вэй. Чжао Юньлань сел за стол напротив. — Шэнь Вэй, послушай, я серьёзно, — сказал он, уставившись на него горящими глазами. — Если согласишься, завтра же продам квартиру и куплю дом побольше. Где-нибудь рядом с университетом. Шэнь Вэй промолчал. — Я никогда прежде не хотел дом, — продолжил Чжао Юньлань. — Думал, что содержать его будет слишком накладно. Но теперь вдруг понял смысл поговорки: роскошной жене — роскошный дом. Какое неприкрытое заигрывание. Шэнь Вэй с трудом отвёл взгляд. — Ешь, а то остынет. Чжао Юньлань вдруг положил свою ладонь поверх его. — Ты не думай. Я серьёзно. Кожа была холодная. Чжао Юньлань не удержался, крепко сжал руку, — и вдруг почувствовал, что та крупно дрожит. Шэнь Вэй внезапно поднял глаза. В обычно тёплом взгляде сквозило какое-то загнанное, глухое отчаяние — и даже некая враждебность. Шэнь Вэй долго смотрел на него, а потом резко высвободил руку. — Ты должен жениться и родить детей, — сдавленно произнёс он. — Так правильно. Ты такой молодой. Нельзя идти против законов природы и общества. Чжао Юньлань опешил от внезапной отповеди. — Что? Законы природы и общества? — Как объяснишь родителям свой выбор? — отозвался Шэнь Вэй. — Если на тебе оборвётся род, если у тебя не будет детей, кто в старости будет о тебе заботиться? — Объяснять? Зачем? — неожиданно возразил Чжао Юньлань. — Я не последний мужчина на земле. Учитель Шэнь, ты… Ты с какой планеты? Шэнь Вэй понял, что ни лживые отговорки, ни мнимые доводы на Чжао Юньланя не подействуют, поэтому захлопнул рот и молча сосредоточился на еде. Чжао Юньлань не мог поверить: Шэнь Вэй, дивный красавчик, оказался закостенелым начётчиком, — и в печали осушил полтарелки супа. — Дети — это лотерея, — осторожно начал он. — Ни в чём нельзя быть наперёд уверенным. Можно жениться, но будут ли дети? А если будут, хватит ли сил их вырастить? А если хватит, какими они станут? Будут ли о тебе заботиться? Как по мне, весьма сомнительная инвестиция. Да и сейчас, если сильно хочется детей, всегда можно воспользоваться суррогатным материнством. Только плати. Шэнь Вэй не желал слушать его доводы. — Если ошибся и страдаешь, надо размышлять. А когда счастлив — лучше думать поменьше, чтобы ненароком не спугнуть радость, — добавил Чжао Юньлань. — Представь, завтра наступит конец света, и мы все умрём. Что ты почувствуешь за мгновение до гибели, когда поймёшь, что конец неизбежен и ты никогда не поступал как хочется? Обидно же будет. — Разве можно всегда поступать как хочется? — помедлив, спросил Шэнь Вэй. — Можно, — отозвался Чжао Юньлань. — Другие и так тебя обидят, зачем обижать самого себя? Какой смысл так жить? — Не неси чепухи. Тон его тем не менее смягчился. Чжао Юньлань расслабился и вытянул ноги. — Не хочешь сходить на неделе в кино? — поинтересовался он, решив ковать железо, пока горячо. Шэнь Вэй, поколебавшись, покачал головой. Чжао Юньлань тут же приуныл. — В среду я уезжаю, — не выдержав, пояснил Шэнь Вэй. Он был не в силах смотреть на его печальное лицо. — Я заменяю коллегу и повезу студентов на полевую практику. Чжао Юньлань почувствовал крохотную перемену в поведении Шэнь Вэя. Глухая оборона дала трещину. — Куда? Когда вернёшься? — Через неделю примерно, — проигнорировав первый вопрос, ответил Шэнь Вэй. Чжао Юньлань не стал переспрашивать. Не хочет говорить — пусть не говорит. Он сам узнает. Заметно приободрившись, он плотно пообедал, а после — не мытьём, так катаньем — уговорил Шэнь Вэя остаться. Чжао Юньлань выскреб со дна ящика несколько старых дисков и включил домашний кинотеатр, который, как и кухонная утварь, прежде стоял без дела. Шэнь Вэй пробыл у него до ужина. Чжао Юньлань, конечно, хотел, чтобы тот задержался подольше. Однако, чем темнее сгущались сумерки за окном, тем скованней становился Шэнь Вэй. Чжао Юньлань чувствовал чужое напряжение и, побоявшись спугнуть, решил не искушать судьбу. Когда ловишь рыбку покрупнее, удочку забрасываешь подальше. Чжао Юньлань, скрепя сердце, позволил Шэнь Вэю уйти домой. В конце концов, у него ещё полно времени.