***
Казалось, ничто не сможет нарушить привычного уклада совместной работы по охране правопорядка двумя отделениями милиции, в которых сотрудники работали независимо друг от друга, отделениями, которые теперь, благодаря умению Николая Николаевича Хрулёва, Ирины Зиминой, Фёдора Михайловича Дубровского разговаривать с людьми несколькими рангами повыше, отделениями, начальство которых, можно сказать, поменялось сотрудниками: Стас Карпов теперь работал в одной оперативной группе с Катей Калитиной, Машей , Иваном Давыдовым и Артёмом Колосовым; вторая же опергруппа состояла из Максима Андреевича Жарова, Анатолия Ивановича Щепкина, Елены Владимировны. Но что-то как раз нарушало привычный уклад вещей: для Максима - то, что вернулся Артём и теперь безнаказанно будет маячить перед его глазами и наверняка рассказывать Лене сказки, Лене, которая уже забыла Колосова, как и он её когда-то. В самом деле: ему можно обманывать женщину, которая когда-то отдала ему всю себя, извела себя в переживаниях за него, а он в итоге предал её, а Лене жить, стать счастливым человеком и забыть его нельзя? Присутствие Артёма в отделе бесило Максима, более того - Макс начинал подозревать, что Артём пришёл сюда не просто так. Другая проблема состояла в том, что у Максима не было никаких доказательств, с которыми он мог бы предъявить Артёму претензии. Так что Максиму оставалось только наблюдать за поведением Артёма и его действиями. Ну а пока... Пока Хрулёв и Дубровский общались в кабинете с Колей и Стасом и объясняли двум новеньким сотрудникам, что дальше будет происходить. После недолгого мужского разговора они все вчетвером вышли в коридор и прошли в кабинет оперативников. - Жаров, Колосов, отставить драку! - рявкнул Хрулёв, увидев невероятное в своём отделении событие (Лена была в дамской комнате). В кабинете были только они, Лёша же вышел покурить, поэтому двух соперников разнимать пришлось всем ныне вошедшим. Артёма держали Стас и Дубровский, Макса - Хрулёв и Коля. Также с ними вместе в ОВД "Щукино" перешла работать и Маша Крылова. - Через две минуты оба у меня в кабинете. - сказал Николай Николаевич. Оба оперативника были вынуждены подчиниться: они с неохотой оставили дуэль на "потом", понимая, что ни Артём, ни Макс ещё не закончили. Предмет их споров - женщина - одна женщина. Каждый из них знаком с ней определённое количество времени, и тот, кто знаком с ней дольше второго, в Иркутске, во время лечения и своего исцеления, несмотря на свои ухаживания за Леной там, в Москве, в Иркутске, в тот самой части Земного шара, где и вставал на ноги, нашёл себе новую женщину - о Лене забыл; Максим же, волнуясь и переживая за женщину, начиная за ней ухаживать и в какой-то момент понявший, что любит её и хочет её любить, был оскорблён поступком Артёма так же, как если бы кто-то поступил так с возможной дочерью Максима - он был оскорблён и обижен на Артёма за Лену так же, как был бы оскорблён и обижен, если бы его дочь попыталась бы довериться человеку, доверилась, полюбила, поняла, что не может без него - ну а он бы променял её на другого человека и построил бы с этим самым другим человеком семью. Максим точно знал: Лену он не простит Артёму, а уж дочь какому-нибудь "умнику", если тот решит сделать так же - тем более. Знал, и думал, как отомстить. В голове было несколько идей: вывести Артёма в безлюдное место и подраться с ним, скинуть на него все отчёты и другие профессиональные дела, которые должен был бы выполнить Максим. - Макс, ты чего? - отвлёк товарища от мыслей Лёша, когда вместе с Колосовым они были в кабинете. Жаров обернулся на Артёма и, казалось, был готов испепелить его взглядом - прожигал его тело глазами. Выражение лица Максима было не самым добрым - от слова совсем: скулы его напряглись, глаза были слегка закрыты. Лёша чувствовал: ничего доброго такой взгляд друга точно не сулит, и говорит этот взгляд только об одном: мы с тобой ещё поговорим, только без свидетелей. Лёша чувствовал: если он сейчас не вмешается и не поговорит с Максом, то статистика преступлений резко возрастёт, причём это случится быстро. "Убивающим" будет выступать Макс, "трупом" - Артём. Либо эти двое просто друг друга поколотят, в отдел придут с синяками. - Лёш, пойдём покурим? - предложил Максим. Алексей не был против. Он достал из ящика своего стола коробку сигарет, зажигалку, бросил их на стол, надел куртку, которая висела на спинке его стула, застегнул молнию куртки, бросил коробку сигарет и зажигалку в карманы, подождал, пока Макс оденется - и оба вышли. - Мужики, а я? - спросил Тёма, но не получил никакого ответа от них. Это его слегка расстроило и навело на следующую мысль: сговорились, значит? Ну хорошо! Артём понимал, что своё он себе вернёт. Пройдя коридор большими шагами, на нерве, Макс вышел на улицу: его жутко раздражал Артём. Лёша же хотел попытатья понять, что происходит. Он затянулся сигаретой (как и Макс), пустил клубы дыма и продолжил начатый в кабинете разговор с приятелем. - Чего психуешь, Макс? - Есть причина, Лёш. Вот ты любишь кого-нибудь - женщину? Алексей начал понимать, в чём дело. Понемногу понимать. - Вот оно что! Да, старичок, люблю, и не один год - сын взрослый имеется от этой любви. Я бы за Олю... - Ну вот и я за Лену готов его просто удушить! Некоторое время назад Артём здесь работал. Затем, когда он возвращался домой после работы, в него из-за спины стрелял один... Причём не только в него. Лена, когда ей по телефону сказали, что Артём ранен, помчалась из дома поздно вечером к нему в больницу, ревела белугой у дверей реанимации, Толян её поддерживал, Мухтар переживал за Артёма. Толик - тоже - как за друга, по-мужски волновался. Ну вот. А потом Артёма нужно было направлять в Иркутск, Лена не знала, где найти денег на такую операцию (которая в итоге и поставила её на ноги), я, естественно, помог в этом - хотел помочь по-человечески, были завязки на тот момент - в ЧОПе раньше работал. Собрали, значит, деньги, всем миром, Артёма прооперировали, ну и потом, во время стояния на ногах и хождения ими, дыхания и жизни, Артём и нашёл себе другую женщину, создал с ней семью - в Иркутске. Лена, с которой у него был роман, когда Артём был ещё в Москве, как только узнала об этом, просто в истерику впала - Владимиру Павловичу Брусникину, её отцу, пришлось её в больницу везти. - Ёшкин кот! - только и сказал Лёша. - И что ты собираешься делать? - Да думаю все свои дела на этого урода скинуть - ну или хотя бы большинство дел. С Хрулёвым договорюсь, я думаю.***
Среди зрителей в актовом зале были и Николай Тарасов с женой, Денис с Настей, которую он полюбил, несмотря ни на какие трудности, какие были в жизни каждого из них обоих, Настей, которой он сделал предложение руки и сердца, которую, как мужчина, взял под свою защиту, немного вразумил (в словесной форме) и теперь его любимая - медицинский сотрудник одной из московских поликлиник. Денис дал Насте моральные силы и толчок, чтобы она смогла изменить свою профессиональную жизнь к лучшему, получила образование и работала в той сфере, в которой трудилась, когда помогала людям, по разным причинам оказавшимся буквально на дне, когда им было абсолютно некуда идти, когда у них не было ни одной крыши над головой, кроме небольших укромных местечек возле мусорных баков, где они были нужны только друг другу и... Насте, которая в прошлом зарабатывала на жизнь так же, как Соня Мармеладова в произведении Фёдора Михайловича Достоевского "Преступление и наказание". Многим легко было судить Настю за это, даже Денису. В те моменты его тоже можно было понять - любимая девушка зарабатывала эскорд-услугами. Но так же Денис знал, какие обстоятельства привели к этому Настю. И понимал, кем сам работал - сотрудником дорожно - постовой службы, штрафовал водителей за превышение скорости, за другие нарушения. Понимал, благодаря кому смог потом работать в "Пятницком", начать свою жизнь в обновлённом профессиональном качестве. Понимал, что и у самого был сложный жизненный путь и поступать ему приходилось по - разному. Помнил, что ему пришлось сделать, чтобы Алик не угрожал Насте. Помнил случай, когда вместе с Агаповым Черенковым и Тарасовым, а затем Лёшей, сотрудником Насти и самой Настей, затаился в коттедже, чтобы осуществить авантюру двух друзей - Черенкова и Агапова - с телевизорами. Помнил, что в результате этой авантюры был ранен какой-то мужчина. Так что... судить Настю ему было незачем, он любит её - и это главное. - Колян, я так и не понял: куда ты уходить решил? - спросил Лёша, пытаясь придти в себя после слов друга. - Ребят, приходите к нам с Маринкой сегодня, там всё точнее расскажу. Пока варианта два: Петровка и Щукинское отделение милиции. Или Питер. Оксанка в Питер поступать собирается. - Сашка - тоже. - ответила Ирина Зимина (которая тоже была в зале, на первом ряду, как и её коллеги). - О! А в какое заведение? - Санкт-Петербургский юридический институт Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. И Николай начал что-то уже понимать. Понимать, из-за чего, помимо престижа заведения, Оксана ставила целью поступление именно в этот институт - догадывался. Вторая причина - любовь к Сашке и желание находиться рядом. Оксана хочет быть рядом с ним, как и Саша - с ней. За эти годы обучения в школе они стали как одно целое. Они стали друг для друга так же важны, как человеку важно присутствие воздуха. Каждый из них в общении со вторым видел какое-то спасение. Но в какой-то момент случилось так, что друг без друга они уже не могут. Большой светлый зал. Стены выкрашены в светлый тон. Пластиковые окна прикрывают шторы цвета вина. По паркетному полу на сцену по приглашению директора школы выходят старшеклассники — выпускники. Девочки были в блузках и фартуках и туфлях. Парни — в костюмах. Все тридцать человек выстроились в один большой полукруг. И заиграла музыка. Ребята (каждый пел свою партию) стали исполнять песню на стихи Роберта Рожденственского.Даня Щепкин:
— Где-то есть город тихий как сон,
Пылью тягучей по грудь занесен.
В медленной речке вода, как стекло.
Где-то есть город в котором тепло…
Наше далекое детство там прошло.
Партия Вероники Брагиной:
Ночью из дома я поспешу,
В кассе вокзала билет попрошу.
Может, впервые за тысячу лет,
Дайте до детства плацкартный билет.
Тихо кассирша ответит: «Билетов нет»
Поют все тридцать человек:
Ну, что дружище, как ей возразить?
Дорогу в детство где еще спросить?
А может просто только иногда
Лишь в памяти своей приходим мы туда?
Партия Оксаны Тарасовой и Александра Зимина:
В городе этом сказки живут.
Шалые ветры с собою зовут.
Там нас порою сводили с ума
Сосны до неба, до солнца дома.
Там по сугробам неслышно шла зима.
Давняя песня в нашей судьбе.
Ласковый город, — спасибо тебе.
Мы не приедем, напрасно не жди,
Есть на планете другие пути.
Мы повзрослели, поверь нам и прости…
Ребята каждый день репетировали. Этот музыкальный танец был разделён на две части: сначала ребята пели, затем разбивались на пары и танцевали. И это был не единственный их сюрприз на прощание школе. И вот, когда они все уже рассказали по небольшому стихотворению, посвятив их учителям и ученикам, ребятам дружно спели ещё одну песню. Мы любим вас, родные ваши лица, Вы крылья дали нам, путевку в жизнь, Чтоб долететь могли мы словно птицы, До мудрости заснеженных вершин. Учителя — для нас, вы — свет в окошке, Свет знаний, свет ума и теплоты. И даже, если сердитесь немножко. В глазах, у вас озера доброты. И даже если сердитесь немножко, В глазах у вас озера доброты. Спасибо вам, за истины простые, Спасибо за терпение и труд. Спасибо, что для нас определили, В мир знаний восхитительный маршрут. Учителя — для нас, вы — свет в окошке, Свет знаний, свет ума и теплоты. И даже, если сердитесь немножко. В глазах, у вас озера доброты. И даже если сердитесь немножко, В глазах у вас озера доброты. Учителя — для нас, вы — свет в окошке, Свет знаний, свет ума и теплоты. И даже, если сердитесь немножко. В глазах, у вас озера доброты. И даже если сердитесь немножко, В глазах у вас озера доброты. Желаем счастья, сил вам и здоровья, Цветов, успеха, радости, любви, Учеников веселое сословье, Мечтаем, чтобы вечно жили Вы, Учителя-для нас, вы — свет в окошке, Свет знаний, свет ума и теплоты. И даже, если сердитесь немножко. В глазах, у вас озера доброты. Аплодисменты родителей и гул некоторых пап: «Молодцы!» придавали ребятам больше уверенности. Старшеклассники поклонились и через пятнадцать секунд заиграла последняя композиция для их завершающего номера. Из круга вышли два человека — Александр Зимин и Оксана Тарасова. Он осторожно, но уверенно взял её одной рукой за талию, а в другой руке держал руку Оксаны — был ведущим в их вальсе. Восхитительном вальсе под композицию на стихи Роберта Рождественского. Покроется небо пылинками звёзд, И выгнутся ветви упруго. Тебя я услышу за тысячу вёрст, Мы эхо, мы эхо, Мы долгое эхо друг друга. Мы эхо, мы эхо, Мы долгое эхо друг друга. И мне до тебя, где бы я ни была, Дотронуться сердцем не трудно. Опять нас любовь за собой позвала, Мы нежность, мы нежность, Мы вечная нежность друг друга. Мы нежность, мы нежность, Мы вечная нежность друг друга. И даже в краю наползающей тьмы, За гранью смертельного круга. Я знаю, с тобой не расстанемся мы, Мы память, мы память, Мы звёздная память друг друга. Мы память, мы память, Мы звёздная память друг друга. Мы эхо, мы эхо, Мы долгое эхо друг друга. Мы эхо, мы эхо, Мы долгое эхо друг друга.