В целом мире их двое.

      Тысячу сто поколении — мечта наразвес, Тысячу сто поколений — любовь и война. Каждый рождается с мыслью достать до небес, И нам с тобой сейчас как во все времена. Ничего не жаль, ни штыков, ни роз, Если за мечту, если все всерьез. Ничего не жаль, ни огня, ни слов, Если за мечту, если за любовь. Думать наивно, что кто-то устанет в бою И бескорыстно подарит счастливую даль. Просто поверь, что кому-то в соседнем строю Так же за эту вершину, за эту медаль. Ничего не жаль, ни штыков, ни роз, Если за мечту, если все всерьез. Ничего не жаль, ни огня, ни слов, Если за мечту, если за любовь. Может быть, ты хотел бы остаться другим, Может, хотел просто жить и свободно летать. Знаешь, всегда в жизни есть шанс остаться любым, Но вот вопрос: что за это придется отдать? Ничего не жаль, ни минут, ни слез, Дотянись до звезд, дотянись до звезд. Ничего не жаль, ни штыков, ни роз, Если за мечту, если все всерьез. Ничего не жаль, ни огня, ни слов, Если за мечту, если за любовь.              Несколько патрульных машин, четыре автомобиля «Скорой помощи», машины пожарной службы мчались сквозь бесконечную вереницу других автомобилей москвичей. Как Пётр Пастухов, недавно стоявший возле отдела с ясным выражением лица, показывавшим необходимость ехать за женщинами, узнал из сообщения своей супруги, Полины, о том, что она, две Марины, Нина и многие другие сотрудники Склифа теперь на рабочем месте, но в заложниках, так и начало всё закипать внутри него — он попросил своих коллег по беде вызвать несколько машин «Скорой», пожарной службы. «Лишь бы все пациенты и медработники были невредимы» — думала Земенская. Михаил, её муж, увидев в лице супруги явное напряжение и следы волнения, которое Вера Георгиевна не могла скрыть, взять её за руку и сказал так, чтобы она ясно его услышала: «Всё будет хорошо. Слышишь? Всё будет хорошо».       В больницу оперативно были вызваны сапёры — было ясно одно: пока не случилось лихо, нужно как можно быстрее всех оттуда эвакуировать.       Как уже было написано выше, машины всех социально-значимых служб мчались по дорогам Москвы, проделывая себе путь с помощью сигнальных маячков — столицу окутал вой сирен. И через два с половиной часа цель была достигнута.       Из служебных машин все выходили по очереди: сначали вышли сапёры, затем вслед за ними — милиционеры и медики. Все они скучковались несколькими рядами по периметру больницы, вблизи входа в здание. — Пока никто туда не заходит, все смотрим в окно и только по моему сигналу вы все входите в здание, понятно? Сначала туда входят сапёры. — информировал один из сотрудников данного подразделения. Насчёт три все мои коллеги быстро заходят туда — нужно увести всех женщин, детей, пожилых — всех людей нужно вывести из больницы! Все, стоящие чуть поодаль от него, утвердительно кивнули.       Олег увидел за окном Марину… и стал вспоминать, как поступил он в подобной ситуации — его супруга словно отключила чувство страха и, будто тоже увидела помощь за окном, держа человека за плечи, подводила его к выходу, казалось, наплевав на то, как какой-то «умник» запугивал всех, а запугивал он знатно — обстановка в воздухе больницы оставалась напряжённой. А «умник» стоял как раз за спиной Марины Брагиной — ничего не сделать ей дали Вероника Брагина и Оксана Тарасова, которые каким-то чудом подкрались к нему сзади и дали по какарде случайно завалявшейся сковородкой где-то у Нины.       Невзирая на слова одного из мужчин, Сашка во что бы то ни стало очень хотел войти внутрь и не хотел слушать маму - она женщина, а он - мужчина, отвечающий не только за себя, но и за любимую девушку, которую он, как и любой нормальный любящий человек и, к тому же, мужчина, не хотел терять.       Стас узнал мужика. — Узнаёшь? — намекнул он Коле. — Горцев, а свита справа и слева от него — Костомаров и Сычёв. — Вижу. Их нам ещё не хватало — опять припёрлись зачем-то! — Запугивают. Не на тех напали. — сказал Денис Антошин и помчался внутрь. — Погнали! Саша Зимин влетел в больницу первым и сначала не видел никого, кроме двоих, запугивающих кого-то, сидящих за стойкой.       - Никто никуда не рыпается. Мы сейчас кое-что сделаем, уйдём отсюда и не Дай Бог вы ментов вызовете после этого. - прохрипел Горцев.       За стойкой сидели женщины и девушки, успокаивающие тех, кто помладше или других пациентов. Это делали и мужчины. Среди успокаивающих была и Оксана Тарасова. Сашка не видел этого, но в хрупком теле его девушки скрывалась настоящая отвага: Оксана чувствовала ответственность за других людей, которые были рядом с ней, поэтому старалась не подавать вида, будто боится. Быстрым движением руки отбросив длинную прядь каштановых волос, а второй рукой придерживая Томку, чтобы та не боялась и не вылезала пока, девушка без тени улыбки (какая тут улыбка!) чётко сказала Томаре: "Никуда не уходи. Будь тут". - Но я очень хочу в туалет. - ответила Тома. - Том, потерпи, пожалуйста. Ты большая девочка уже, правда ведь?. - обратилась Оксана. - Да. - ответила Томка, решив согласиться со старшей подругой по несчастью.       В больнице была опасная обстановка. Пока стёкла были на месте, двери всех кабинетов и палат - тоже, но никто из заложников не знал точно, что там в голове у пухлолицего Горцева и наглого Костомарова.       Костомаров Владимир Борисович - большая седоволосая шишка в сфере добычи нефти. Его выражение лица всем своим видом выражало уверенность в успехе предприятия, которым он руководил. Он, в тёмном костюме, поправив двумя руками красно-зел1ный галстук-бабочку, чтобы красивее сидел, уверенными шагами подошёл к стойке и нагнулся к Марине Брагиной.       - Мы сейчас заберём кое-какие нужные нам документы, и вашу больничку прикроют, передай это своему руководству. И в ментовку не вздумай звонить. Он настолько пристально уставился в глаза Марины, что её пугали его слова.       - Да, и муженьку своему привет передавай от нас -Костомаров и Горцев - он в курсе. - добавил Горцев. У него злое выражение лица: на лбу, да и на щеках при разговоре у него появились складки, как на морде мопса.       Марина старалась выглядеть увереннее. Её светлые волосы были забраны в хвост, во взгляде её читалось: "Надо что-то делать, но что??". Её губы образовывали прямую линию. Марине казалось, что её сердце начинало чаще биться. Женщина старалась держать себя в руках, так как прекрасно понимала: от её действий и эмоционального состояния зависит безопасность остальных. Но держаться, как кремень, Марине было сложно.       Как спасательный круг бросают тонущего человеку, так и входная дверь "Склифа" распахнулась и вошли несколько мужчин: Максим с Мухтаром (служебный пёс Максима), едва заметно поседевший (или даже возмужавший) Николай Тарасов, Толик, Лёша, Хрулёв, Дубровский, сотрудники другого ведомства, сотрудники из "Склифа". Кто-то из них помчался за бандитами, кто-то - к стойке. Брагин с Николаем подошли к стойке и присели на корточки. - Ну как вы тут? - спросил Олег. - тихо-тихо... Он взял начинавшую бояться Марину за руки. - Марина, посмотри на меня: сейчас всё будет хорошо. Его глаза остановились на взгляде жены. Коля успокаивал Марину Тарасову, Сашка не отпускал Оксану с детьми. Он смотрел на неё, чтобы никто не делал необдуманных или лишних движений, то есть чтобы пока никто не вылезал. - Оксан, родная, посмотри на меня. Мы сейчас разберёмся с этими, вы никуда пока не вылезайте. Никуда, Оксана. - Саш, прошу, будь осторожнее. Пожалуйста. - Я ушёл. - ответил Сашка и помчался помогать другим мужчинам. - Люблю тебя. Он поцеловал Оксану, что видели стоявшие напротив них Коля Тарасов - отец Оксаны и Ирина Сергеевна Зимина - мама Саши Зимина. - Ромео, ну ты идёшь? - спросил Стас. - Иду-иду. - ответил Саша и на короткое время попрощался с Оксаной. Тёплое место, но улицы ждут Отпечатков наших ног. Звёздная пыль на сапогах. Мягкое кресло, клетчатый плед, Не нажатый вовремя курок. Солнечный день в ослепительных снах. Группа крови – на рукаве, Мой порядковый номер – на рукаве, Пожелай мне удачи в бою, пожелай мне: Не остаться в этой траве, Не остаться в этой траве. Пожелай мне удачи, пожелай мне удачи!

И есть чем платить, но я не хочу Победы любой ценой. Я никому не хочу ставить ногу на грудь. Я хотел бы остаться с тобой, Просто остаться с тобой, Но высокая в небе звезда зовет меня в путь.       Два бандита были вычислены в кабинете Зименской и выведены оттуда мужчинами - настоящими мужчинами. Их увидели за тем, как они разбрасывали бумаги в поисках каких-то документов, и Костомаров с Горцевым были тут же схвачены и выведены на улицу, а затем посажены в служебную милицейскую машину (на них перед этим надели наручники).