***
От радостных взвизгов мои щёки вновь вспыхнули, перемещая жар по всему лицу. Уголки губ напряжённо вздрагивали от всякого желания улыбнуться, которое я так усердно сдерживал. Бабушку задорило моё смущённое состояние, от чего она не прекращала свои хихиканья. Прильнув к кухонной раковине, я пустил руки под ледяную воду. Поток обжигал кожу, от чего казалось, будто капилляры разом полопались и оставили лёгкую тянущуюся боль в костяшках. Унять нелепые мысли помогли лишь похлопывания холодными руками по щекам. Но лицо всё ещё продолжало пылать. Нелепость, смущаюсь как ребёнок. Оперевшись руками о умывальник, я, склонившись к крану, дал каплям упасть в чашу раковины. Они щекотно проскальзывали по линиям скул и падали вниз, громко разбиваясь о покрытие нержавеющей стали. Мысли набатом набегали в уставшую голову, оставляя после себя лишь звенящий шум без возможности за что - то ухватиться. Я повернулся к Люси: — Я знаю, что ты хочешь сказать, но черт возьми, нет, судьба не способна на такое. — действуя на опережение, я поймал её кокетливый взгляд. — Будь я на месте тебя, то этот юноша уже давно был бы приглашён на мой фирменный авторский чай с мятой, мелиссой и черникой. — бабуля устало выдохнула. — Но ты здесь играешь соло. — Тебе легко говорить, бабушка. С твоей любовью к людям я бы может давно бы уже имел огромную толпу друзей, но как видишь — размахнув руками, — Я стою перед тобой один. — Мокрый и красный. — Мокрый и красный. — в завершении вытер лоб рукавом. Дыхание успокоилось. Казалось, будто всё то, что произошло 10 минут назад - не реально. От этих мыслей закружилась голова, а по телу пробежалась волна мурашек. Успокоившись, я прошёл в гостиную и сел рядом с бабушкой. На её коленях лежала потрепанная книга с зелёной обложкой, прочитанная примерно на половину. — Если тебе неловко говорить об этом, то я уступлю. — размеренно произнесла Люси, взявшись за книжку. — Но мне бы хотелось услышать эту историю. Я замялся. Такая пустяковая прогулка застряла комом в горле, без малейшей возможности что - либо сказать. Тремор гулял по коленным чашечкам и сводил ноги вместе. — Он пригласил меня завтра к себе на выступление в кабак. — внезапно выпало у меня из сомкнутых губ, от чего сердце сжалось. — Кабак? — ухмыльнулась женщина. — Ты не против? — Если аромат его духов будет перебивать запах табака, то это меня огорчит. — взявшись за воротник, я натянул его повыше к горлу. - Х-хорошо...***
Идя по коридорному ковру, оглядываю компании парней, выискивая взглядом знакомые кудри. Оглядываю все макушки, в надежде найти золотистый отблеск, но блуждающие поиски проходят тщетно. Выдохнув, заворачиваю в знакомые двери библиотеки, ставшие для меня вторым домом. Закрыв их со скрипом, поднимаюсь на второй ярус и кладу прочитанный роман на место. Вспомнив нарисованного котика, охраняющего страницы, невольно улыбаюсь. Лёгкие наполнились подступившим дежавю, когда мы с Алланом столкнулись здесь второй раз. В голове так много мыслей, сумбурно разбросанных по всем потайным уголкам сознания, от чего остановиться на одной из них было просто невозможно. Застегнув сумку и спустившись к дверям, выхожу из помещения, оставив выбор следующего произведения на потом. Моей голове нужен отдых. Большая стрелка на часах стояла на 12, время подходило к обеденному. У всей гимназии наступал час отдыха, но парень даже не думал меня встретить, чтоб я унял своё волнение. Уверен, что Аллан быстро бы нашёл меня, зная места моего постоянного пребывания. Дрожь с губ перешла на руки. Унять её могла лишь боль, когда я царапал пальцы ногтями. Кровоподтёки быстро стекали вниз, капая на пол. Словив страх испачкать брюки, я одернулся, но чья-то рука легла мне на плечо: — Я тебя искал, малыш Роджи.