***
Шум коридора приглушался книжными стенами, пока я прятался от людей в библиотеке. После литературы я мигом вынырнул из кабинета, направляясь в сторону своего укромного места, где меня мало кто может найти. Утренняя мысль о записке, которую я вытащил из кармана рубашки, не давала мне покоя, но также и не внушала доверия. Сказать честно, мне было страшно её разворачивать и читать, поэтому убрав её в книжку, как закладку, я отложил это дело до большого перерыва между моими занятиями. Надеялся, что я найду силы на прочтение сокрытого. В библиотеке как обычно никого не было, через янтарную мозайку витражей сочился холодный солнечный свет, а в помещении пахло бумагами. Медленно огибая свободные места, я присел за читательский стол, вынув из сумки ты самую книгу. Записка была из твёрдой бумаги, какой обычно заворачивают посылки или букеты цветов, чтобы те держали форму. Наконец собрав мысли в кучу, я решился прочитать послание Аллана. Дыхание было отрывистым и скомканным, будто мои руки проделывали ювелирную работу. — Если там счёт из бара, я его не прощу. — подумал я, уже раскрыв письмо."Я действительно тщательно обдумывал свои мысли, поэтому хочу с тобой серьезно поговорить. Не пугайся таких формальностей, ничего плохого на твой счёт не прозвучит, но если ты не против того, чтоб я разобрался в своих чувствах, то жду на большом перерыве у нашего дерева. Аллан"
В голове даже не появилось очертание какой-то четкой мысли, как я рывком подтянул к себе за ремень сумку и побежал в сторону сада, чуть не влетев в входную дверь. Эти оливковые вельветовые брюки как на зло спадали и мне приходилось каждые пару метров их подтягивать, несуразно поддерживая ремень на поясе. — Да чтоб тебя... — прошипел в пол тона, уже выбежав из гимназии. Начало октября всё никак не могло мне внушить, что каждый раз, как я выхожу на улицу, меня будет встречать ветер, а не 25-градусное тепло июня, от чего попав наружу я сразу вздрогнул. Не могу понять, почему я побежал к нему, ведь от перерыва прошло от силы 15 минут и времени было предостаточно. Про себя я лишь повторял: - " пусть он будет там, пожалуйста." И я продолжал бежать с дикой болью в ноге, пока в поле зрения не появились оголенные арки сада, где ранее рос плющ. Внутри бушевало такое неистовое любопытство с чувством страха, от чего казалось, что я вот вот заплачу, сам не зная от чего. Не думаю, что я когда-то так бегал. Дыхание было сбито, а сердце непрерывно колотилось, превратив постукивания в монотонный гул. Громко дышал ртом, подавляя некие отдышки, что хотели вырваться у меня из глотки. Щеки горели, а в воздухе даже появились клубки пара. Я устал, но вялость была осилена моим стремлением прийти как можно раньше, застать Бейкера под деревом и засмеяться с ним от какой-нибудь ерунды. От этих фантазий я заулыбался и добежал до дуба, у которого сидел кудрявый парень, что-то очёркивая у себя в блокноте. — Я здесь. — голос продажно простонал, выдвинув вперёд мою ужасную отдышку. — За тобой кто-то гнался? — спросил тот, убирая альбом с карандашом в сторону. — Всё хорошо? — Да, безусловно, я просто волновался. — в этот самый момент усталость подкралась к моим коленям и как следует ударила по ним, от чего я резко прильнул к земле, держась лишь за тонкую металлическую арку, которая в силах была поднять лишь ветви плюща. — Чёрт, Роджи. — в одно мгновение Аллан от подножья дуба оказался прямо у меня, аккуратно поднимая с земли. Его холодные руки резко ворвались в жар моей раскалённой кожи, от чего мне показалось, что тот похож на кубик льда. Стало щекотно, а на месте его касаний кожа гудела. — Всё хорошо, я здесь. Усадив меня у дуба, Бейкер достал из небольшой сумки бутыль воды и протянул её мне. Иссохшие губы жадно прильнули к стеклянному горлышку, каждый раз громко сглатывая холодную жидкость. Пока я пил, Аллан не сводил с меня глаз, наблюдал как за ребёнком; обеспокоено и внимательно. — Зачем ты так бежал? — вид его был грустным. — Не знаю. — я знал. — У тебя точно нет жара? — сказав это, парень дотронулся губами до моего лба, измеряя температуру. — Славно, за ночь отпустило . — Я хотел... я хотел поблагодарить тебя. — наконец отдышавшись, я сумел нормализовать дыхание и сказать что-то путное. — Ты безумно сильно понравился моей бабушке и... спасибо, что довёл до дома. Это было очень мило с твоей стороны. Усмехнувшись, он потрепал меня по голове и сказал "пожалуйста", будто для него это было обыденным делом. Для 4 часов сна парень был весьма бодрым и выспавшимся, от чего я про себя обрадовался, что моё ночное задержание не повлияло на его самочувствие. — Ты хотел поговорить, так ведь? — если бы этот момент сопровождался музыкой, то тут она бы резко прекратилась. — Да...ты прав. — рассеянный, он сел рядом со мной и смотрел куда-то вглубь земли, несуразно заламывая пальцы рук из-за нервов. — Не знаю даже, стоит ли... Голова гудела как и ноги. Тревога подкралась со спины и оседала на плечах, заставляя незаметно кусать губы. — Ладно, раз я всё же затеял это...— Аллан будто забрал к себе в лёгкие весь воздух и громко выдохнул, встряхнувшись как сонный сторожевой пёс. — Я думал об этом с момента нашей первой встречи. За то время, что мы знакомы, я четко запомнил, что тебе доставляет дискомфорт, и что наоборот, расслабляет, поэтому попытаюсь сформулировать слова как можно чётче, чтоб ты не сумел надумать лишнего, что способно тебя огорчить. Пока он говорил, я то и делал, что смотрел на его руки и лицо, замечая, как сильно он переживает. Я переживал не меньше. Подобные контузии были чем-то новым, дикий трепет будто вырывался из под кожи и заставлял меня удерживать дыхание. С ним было то же самое. — Когда я тебя впервые увидел, ты стоял как пенёк, согнувшись в три погибели, чтобы рассмотреть меня как можно тщательнее. Стоило мне только сфокусироваться на твоём лице, как я тут же прицепился к глазам. Они сильно выделялись на фоне твоего лица. Знаешь, они напомнили мне весенний океан, такой бурный и полный пены. Ты стоял весь красный, а я глаз не мог оторвать от них, поэтому тебе наверное показалось, что я специально так долго рассматривал тебя, но это вовсе не так. — постепенно его скованность пропадала, а жестикуляция увеличилась. В этих янтарных радужках загорелся маленький огонёк. — После того раза мы же долго не виделись, и я не на шутку напугался, что это могла быть наша первая и последняя встреча, от чего я всё выискивал тебя в толпе. В голове было очень много мыслей, но почти всегда всплывал твой образ, от чего я постоянно рисовал, рисовал, чтоб не забыть. Мне на руки лёг его толстый блокнот, где больше половины листов было изрисовано. Не спеша, я открыл и начал листать страницы, впадая в красный дурман смущений, полностью понимая, что везде присутствую я. Да, где-то искаженно и с другой прической, где-то в другой одежде, но я. Стеснение окутало мои губы, от чего я не знал, улыбаться мне, или же игнорировать сигналы тела. — Ты можешь сказать, мол, парень, в чем сложность было спросить обо мне среди учеников гимназии или преподавателей? Но нет, чёрт возьми, ты как будто существовал только у меня в голове и никто не понимал, о ком именно я спрашиваю. Помнишь, что про тебя ходили слухи? Так я вообще в тот момент не мог понять по ним, что говорят про тебя, ибо в моей голове и в моей памяти ты оставался другим, совершенно не таким человеком, о котором говорили, а если я и спрашивал твою аудиторию, то все уклончиво уходили от диалога, потому что ты был как туман, резко исчезнувший из поля зрения. — Аллан сделал паузу и тихо выдохнул, подняв голову. Он улыбался. — Мне нравится тепло твоей кожи, когда наши тела становятся ближе. То, как оно обжигает. Твоё прерывистое дыхание от фраз, которые ставят тебя в тупик. Всякий раз находясь рядом с тобой мне хочется, чтоб этот момент не заканчивался. Растянуть бы его на нескончаемые дни, наблюдая за твоим настроением. Просто быть рядом, ощущать твоё присутствие - это не описать. — рука Аллана аккуратно легла поверх моей, пока мы оба сидели на земле и смотрели на чистое небо. — Я мешкаюсь. Прости меня за это, Роджи, я должен был лучше подготовиться к этому монологу, но что-то всё никак не могу подобрать нужных слов. Молчал. Возгорелось дикое желание помочь ему договорить, узнать, о том ли я думаю и является ли это действительностью. Прокашлявшись вбок и собрав всю волю в кулак, решился. — Когда мы впервые пересеклись, ты постоянно крутился у меня в голове и эти мысли не давали мне покоя. Я знать не знал, как к этому отнестись и что именно ты сделал, что я так на тебе стал зациклен, хотя первым доводом был стыд за то, что я тебя "прогнал". Когда наше общение начало прогрессировать, я время от времени замечал, что с телом что-то не так. Забавно о таком говорить, но когда мы оставались наедине, внутри что-то щекотало, будто бабочки, задевая тонкими крыльями стенки живота. — Аллан краснел. Моя речь даровала ему второе дыхание, когда он чуть не потерялся в своих домыслах. — Ты тоже это чувствуешь?... Наверное, сейчас Бейкер был переполнен самыми светлыми эмоциями. Он как будто хотел вскочить и что-то громко сказать, но изо всех сил пытался сохранить спокойствие, хотя в глазах читалась нескончаемая радость. По его ладони прошёлся импульс, от чего наши руки сжались. Он не был намерен отпускать меня. — Роджи...— наконец осмелившись взглянуть мне в глаза, Аллан поворачивает голову. — Я бы хотел поцеловать тебя. Выстрел в голову. Приглушение всех фоновых звуков и звенящая тишина. Если ранее мои щёки сильно багровели, то сейчас от их градуса можно было зажарить стейк. Словно ребёнок, он смотрел на меня и ждал, ждал одобрения для действий, а я как будто проглотил язык, хотя тело так и норовило подтянуться первым. — Я...— речь была сбитой и невнятной, от чего смущение накрывало ещё больше. Хотелось как можно быстрее справиться с неловкостью, но тело будто парализовало. — Аллан... Услышав полушепотом своё имя, Бейкер медленно нагибался ко мне, всё сильнее приближаясь к губам, сводя расстояние на нет. Его дыхание обжигало мою кожу, а свободная рука, словно змея, плавно перебиралась на мою шею, идя до румяных щёк. В его молчании было что-то дурманящее, от чего я не мог говорить, лишь тяжело дышал и ловил его жадный взгляд. Прохлада на улице сменилась жарой, окутывая желанием снять с себя рубашку, но частицы разума пытались удержать меня в реальности. То, что происходило, мне нравилось, но так же и пугало каким-то нелепым процентом. Тем временем расстояние между нашими губами практически исчезло. Атомами ощущал их присутствие на своих, от чего не рисковал даже облизнуться. От его касаний клонило в сон. Хотелось зарыться в его одежду и дышать в грудь от безудержного чувства уюта, которое я ощущал, находясь рядом с ним. Словно дикий лис, выжидательно рассматривал моё лицо, проверяя, дёрнусь ли я. Но этого не происходило. Он удостоверился в разрешении прикоснуться ко мне, стать ближе, чем просто друг, намного ближе. Правая рука скользнула мне на подбородок и аккуратно приподняла за кончик, от чего наши губы соприкоснулись. Мерцание млечного пути, штиль у берега, этот пустой звон ветра. В мгновение ощутил, как поёт его тело, как оно расслабляется и начинает цвести. Голова шла кругом, но я держался изо всех сил, чтоб не упасть от этих ощущений. Его поцелуй был нежным и мягким. Я таял, словно снег на ладонях. Казалось, что в одну секунду мы слились в нечто одно целое. Я был неописуемо счастлив...