***
В доме пахло имбирным маслом и запеченной рулькой, томящейся в печи. Зайдя за порог мы ощутили с Алланом всю ту воду, которую впитали наши брюки. Те неприятно липли к ногам и отдавали диким холодом, от чего мы потихоньку начали замерзать. — Мы пойдем наверх, переоденемся. — уверенно сказал я, потащив парня за рукав его свитера. Тот ничего говорить не стал, лишь послушно поплелся следом, успев повесить куртку на крючок в коридоре. — Можете не спешить, — крикнула в догонку бабушка, хозяйничая на кухне, — Ты найди Аллану теплые штаны, а мы пока посекретничаем с твоей маманей. Обернувшись назад, когда мы уже были на лестнице, я заметил аккуратное подмигивание Люси, делающей вид полной занятости. Меня забавило это её отношение к нам с Алланом, будто она видит нас насквозь и покрывает. Но тем не менее, даже если это и так, то мне не о чем беспокоиться, потому что она никогда никому ничего обо мне не расскажет без моего согласия. Правда её осведомленность в какой-то степени меня настораживает, но пока не будем об этом. Закрыв за нами дверь, я устало вздыхаю. Аллан плюхается мокрой задницей на кровать и начинает снимать промокшие почти насквозь брюки. Его ноги блестят от воды, а коленки и косточки рук были алого оттенка. Замерз, а ничего мне не сказал. — Я попытаюсь найти что-нибудь для сменной одежды, у меня должны быть утепленные спортивные штаны. — и вновь я скрываюсь в дверцах распахнутого шкафа, перебирая всевозможные вещи одной цветовой палитры. — Не думал, что сегодня ты меня затащишь на знакомство с еще одним членом своей семьи. — шутливо фыркает Аллан, болтая ногами. — Я бы хотя бы был при параде, а то выгляжу как оборванец. — Чтобы выглядеть как оборванец, нужно им быть. — суетливо оспариваю его фразу, кидая найденные вещи прямо в грудь Бейкера. Тот кокетливо посмеялся моей выходке и принялся осматривать штаны. — Вот это шаровары, — смеясь вскидывает парень, проверяя, во сколько именно раз штанина больше его ноги, — В таких можно банк грабить. — Если вдруг соберешься, то не забудь и мне что-нибудь прихватить. Обстановка располагала. Складывалось впечатление, что я знакомлю маму с другом моего детства, о котором та была наслышана и имела хорошие представления, но как же это было далеко от действительности. Даже жаль, что я так никому и не смогу рассказать о нас с Алланом в том ключе, в котором всё происходит. Безусловно, в этом нет ничего категоричного, но так хочется иногда разделить свою радость с другими людьми, когда у меня наконец произошло что-то действительно хорошее. — Я похож на индуса? — внезапно спрашивает Бейкер, вскакивая с кровати и вытягивая меня из мыслей. Синие штаны сидели на ногах парня действительно как у индийского попрошайки, который показывает представление с маленькой ручной обезьянкой в смешной феске. — Прораб с подземного перехода. — отшутился я, словив его мокрые штаны своим лицом. Плата была засчитана, и я поплёлся вешать их на батарею, убирая прилипшие к глазам волосы. Надеюсь его брюки сумеют высохнуть до вечера, а пока пускай тот побудет со мной. Аккуратно повесив их на горячую поверхность батарей, я так же быстро снимаю с себя свои штаны и вешаю рядом, чувствуя, как бешено горят мои ноги и как же им холодно. Кожа онемела и её можно было расковырять ножом при желании. Ткань нижнего белья предательски облепила мою задницу, подчеркивая все изгибы ягодиц. Это не выходило у меня из головы и я продолжал краснеть, стоя спиной к Аллану, пока расправлял наши с ним брюки для сушки. Чувствовал, как он не мог оторвать от меня глаз, и я буквально стискивал зубы. — А если бы я был полностью в дерьме, ты бы так же смотрел? Парень не сразу сообразил. Пару секунд он томился в одиноком молчании, соображая, является ли это моим юмором, или же всё таки я поднял действительно важный вопрос, касающийся нас обоих. — Ну, отворачиваться от тебя я так или иначе бы не стал, а вот в ванную бы отвел. — его голос пыл полон спокойствия и серьезности. Тихо цокнув его собранности, я небрежно вскидываю обратно шторы и пячусь в сторону кровати, не в силах держать себя на ногах и дальше. Мягкая ткань пледа скользила по моей коже, тут же начиная греть практически омертвевшие клетки.По телу расползались до жути приятные ощущения, будто я вовсе не был на улице, а лишь нежился в тепле своей постели. Сев рядом с Алланом, на выдохе я будто ощутил всю тишину мира, от чего моя голова упала вниз и я закрыл уставшие глаза. Медленные вздохи. Время перестало ощущаться и я забылся в собственном звоне уснувших мыслей. Коленки не переставали покалывать, напоминая приветствия недавних сугробов. Дрожь унялась, но руки всё равно не слушались меня, лишь неустанно продолжали трястись от холода, что успел внедриться чуть ли не в самые кости. Сидел и думал, как же всё таки приятно ощущать это тепло дома, который отогреет тебя даже от самого убийственного мороза. Кровать скромно заскрипела. Руки Аллана скользнули по моим коленям. Мурашки охватили всю поверхность моей кожи и я осторожно вздохнул, чувствуя, как волна прошлась по моему животу. Лениво открыв глаза, я увидел, что парень уже сидел на полу и обеими ладонями грел мои израненные зимой коленки. Воцарилась тишина, которую разбавляло лишь наше с ним дыхание. Наши взгляды встретились и сцепились крепким узлом, не желая разорвать контакт. Аллан улыбнулся. Ладони аккуратно вели вверх, поглаживая большими пальцами внутренние части ног. Возбуждение подкрадывалось ко мне так же незаметно, как этот обольститель, оказавшийся на полу. Пытался дышать как можно тише, не выдавая своё взволнованное дыхание, но только это получалось из ряда вон плохо. — Решил поиграть? — спрашиваю я, пытаясь держать голос ровным. — Совсем немного. Аллан продолжал поглаживать мои ноги, не сводя с меня глаз. Тепло его ладоней распространялось по всему моему телу. Русые кудри прикрывали его лисьи глаза, делая взгляд более хищным и блаженным. Хотелось громко выкрикнуть, сказать, чтоб тот сжал руки сильнее, вцепился в меня и жадно держал, не давая права пошевелиться. Быть обездвиженным и желанным, каким только можно себе представить. Но я держался и пытался подавить эти багровые мысли, которые всё пытались разбудить во мне всю скопившуюся пошлость. Действия Бейкера были такими приятными, несмотря на то, где именно они совершались. Его касания завсегда были нежными и мягкими по отношению ко мне. Я любил это. — Тебе стоит одеться, — тихо произносит Аллан, вставая с пола и идя к шкафу, — Бельё лучше тоже сменить. Я сел поудобнее и спокойно ожидал, пока тот найдёт мне какие-нибудь штаны, погребенные в завалах гардероба. Снизу доносились приглушенные голоса и грохот посуды. Люси решила готовить еще. Пока я прислушивался к жизни на первом этаже, меня окрикнули целых два раза. Осознав это, я одернул голову и обратил внимание на Аллана: — Эти подойдут? — протягивает парень, вытаскивая домашние брюки. — Да, спасибо. Бейкер неспешно встаёт и направляется в мою сторону, неся в руках нужную вещицу. Довольный, отдает мне её и садится напротив, на стул, стоящий рядом со шкафом. — И сними ты уже белье, вся задница упреет. — Оно сушится в ванной, принесешь? — любезно спрашиваю я, начиная стаскивать мокрую ткань по ногам, прикрываясь кофтой. — Я наверное еще не настолько близок к тому, чтобы трогать твои личные вещи, поэтому могу предложить пойти без него. — всё это смахивало на его очередную авантюру, которой мне было интересно подчиниться. Глаза не уставали показывать, насколько им эта идея пришлась по вкусу, и улыбка умело подыгрывала, проявляя несусветный интерес к данному эксперименту. — Попрошу тогда не пытаться меня соблазнить в присутствии моей матери. — едва ли уверенно произношу я, выкидывая со стоп трусы и напяливая на голое тело брюки. — А при мисс Люси я могу это делать? — игриво уточняет парень, закидывая ногу на ногу. — Считай, она в доле. — Заметано. И улыбка Аллана заиграла новыми красками. Идейный парниша, риск и азарт так и плескались на его душевной драме, проявляясь всякий раз в самый неуловимый момент. Пока я надевал домашние штаны, я ощущал макушкой, как Бейкер гордился собой, что сумел уломать меня на очередную сценку. В этом спектакле место точно не для одного меня, и эта кудрявая бестия точно проявит себя в момент кульминации. Мне остаётся только согласиться и делать вид, что всё абсолютно нормально, начиная с присутствия матери в этом доме, заканчивая тем, что мой низ не защищен от нападок человека с достаточно высоким уровнем либидо. Думая об этом, я непроизвольно улыбался, точно не понимая, почему я согласился на подобное мероприятие.***
— Мы тут решили с твоей мамой приготовить что-нибудь на обед. — не отрываясь от процесса готовки, бабушка открывает духовку и проверяет свиную рульку на степень прожарки. — А этот малыш пойдет уже на ужин. На кухне царила приятная атмосфера некой гармонии, которая окутывала всех людей в этом доме. Комнаты наполнились запахом приправ и медовым кексом, который мама привезла из столицы. Пахло безмерно вкусно, и это разжигало аппетит. — Аллан, ты ведь останешься у нас на ужин? — неожиданно спрашивает Ромилли, помогая нарезать Люси какие-то овощи. От такого разрыва шаблона удивился даже Бейкер, стоя рядом со мной и пряча руки в карманах широких штанов. Тот явно не ожидал услышать приглашение на ужин. — Я буду рад составить вам компанию. — тактично и деликатно отвечает парень, улыбнувшись одной лишь возможности задержаться здесь на подольше. Последовало лёгкое покашливание. — Ох, как здорово, — радостно вскрикивает бабуля, закрывая дверцу печи, — Надеюсь, тебе понравится наша скромная кухня. Аллан тихо посмеялся в руку и крайне искренне взглянул на мою родню: — У вас всё получается просто прекрасно, Люси. Мать аккуратно посмотрела в сторону стоящего рядом со мной парня и я сумел уловить, как кончик её губ на мгновение поднялся, проявив едва заметную улыбку, которую женщина умело спрятала, отвернувшись от нас и вновь продолжив нарезать овощи. Не знаю, что именно во мне это пробудило, но в эту самую секунду я, почему то, был бесконечно счастлив. Парниша уселся на диван в гостиной и начал по новой разглядывать все вещи в этом помещении, будто он их не видел ранее, когда сидел со мной здесь по сотне раз. Меня это веселило, потому что я понимал, какого это, делать заинтересованный вид и разглядывать простые вещи под предлогом нескончаемого интереса. Я спокойно прошелся по комнате и сел на кресло, стоявшее напротив софы. Закинув обе ноги на мягкую набивку и поджав одну под себя, я со спокойной душой принялся рассматривать своих домочадцев, работающих на кухне. Звуки жарки, нарезки, тихий звон посуды и бурление горячей воды. Пахло потрясающе. Мне было любопытно, как именно произойдёт наш день в такой обстановке. Безопасным для нас местом являлась моя комната, а пока мы находимся здесь, нам придется вести себя куда сдержаннее, не выкидывая сюрпризов на глазах у всех, которые иногда случаются. Но несмотря на это, никакого напряжения во мне не было. Я был уверен как в себе, так и в Аллане, который проявит себя наилучшим образом, тем самым закрепив хорошее впечатление матери. Оставалось лишь прожить этот день с как можно большим удовольствием. Пианино с террасы переставили в угол зала. В холода ему лучше не видеть улицы, иначе я не увижу своего инструмента. Когда я находил возможность сесть за клавиши, то при мне, оказывается, всегда были книжки. Доказательством тому служили стопки романов, которые я перечитывал из раза в раз и оставлял на крышке пианино. Взглянув на эти башни, я насчитал не меньше 9 изданий. Даже не заметил, как много времени я уделяю литературе. Смотрел на этот уголок моих увечий и думал, как хочу посвятить этому жизнь, уйти в писательство и изредка гулять пальцами в вечера музыки. Взгляд Аллана был громким. Он ощущался крепким сжатием волос, сильным давлением в грудной клетке и беспощадным шипением. Обратив на него внимание, я перевел интерес на парня. Тот расслабленно сидел на диване, закинув ногу на ногу, и указывал едва заметным кивком на место рядом с собой. Тупился в молчании, занимательно смотря на его мертвую мимику. Стеснялся? Не думаю. Как в шахматах, пытался понять противника, предсказывая его дальнейшие шаги, но как оказалось, я далек от этого, хоть у меня и первый разряд. До конца не понимая его намерений, я с глубоким вздохом встаю с мягкого кресла и перемещаюсь на небольшой диван. Аллан отодвинулся и дал возможность мне закинуть ногу, как я сидел на прежнем месте. Положив руку на спинку софы, я повернулся боком и устремил взгляд на бабушку, которая вместе с матерью решили потушить курочку с рисом. День праздник, не иначе. Надеюсь, впоследствии к нам никто не присоединится и не захочет разделить трапезу. Люси поймала меня за слежкой и, быстро развернувшись, подмигнула мне, одарив нас своей теплой улыбкой. — Вы там не скучаете? Может поставить музыку? — спросила Ромилли, моя руки в раковине и вытирая их полотенцем, — Мне Энтони как раз передал парочку пластинок, которые я ранее заказывала. Женщина вышла с кухни и направилась в прихожую, шебурша в больших бумажных пакетах. На свет показались три французских издания какого-то богом забытого мужика, которого знают лишь люди за тридцать. Фиолетовые защитные упаковки поблескивали в новом глянце, переливаясь в грязно-золотой. Достав одну, мама уверенно подходит к проигрывателю и ставит иглу. Блюз. В нашей семье один вкус в музыке, и это всегда играло мне на руку. Постоянно слышать новинки из твоего любимого жанра, казалось, было нереально приятно. Довольно начав качать головой в такт, мисс Моррис удаляется на кухню, садясь на стул и начав что-то пить из бокала. — Вино в 12 дня? Детка, это клише для буржуев. — с усмешкой произносит бабуля, обращая внимание на готовность матери осушить всю стекляшку. — Не волнуйся, в пакете еще 4 бутылки, нам хватит. — довольно отвечает та, делая блаженный глоток. Не могу сказать, что у моей матери была зависимость от алкоголя, пила она довольно редко, но растягивала эти моменты на долгие часы. Обычно её можно было застать за бокальчиком игристого в последнюю субботу месяца, когда отчеты и проверки сданы, работа уменьшается, и она садится со своими коллегами выпить где-нибудь в офисе, открывая свой фирменный «глобус» с бутылками. Сегодня, по всей видимости, она решила расслабиться в кругу семьи, навещая нас раз в пол года. К слову, меня она не видела с начала осени. Для меня это казалось чем-то необычным и странным, когда ранее я проводил с матерью почти всё своё время. К счастью, появление Аллана в моей жизни сумело как-то сгладить углы нашей с ней разлуки и я почти никогда не угасал от одиночества. Такой расклад меня устраивал. Обе женщины были на кухне; старшая доделывала что-то за кухонным столом, а младшая сидела и вальяжно потягивала вино. Бейкер, пряно улыбаясь, сел в пол оборота и как я смотрел на эту картину, мельком улавливая какие-то фразы мисс Ромилли. Она начала что-то рассказывать, и история эта касалась её работы. — Декабрь как обычно выжимает из меня все соки, — твердит та, облокотившись на спинку деревянного стула, — Эти подготовки к показу изнуряют не меньше очередной терки с журналистами, которые толпятся у дверей наших офисов с целью взять у меня интервью. Всё, что мне остаётся - выйти через заднюю дверь и быстро нырнуть в машину Морти, который ловит каждый мой внеплановый звонок. Ромилли упирается локтями в стол и закрывает глаза ладонью. Видно, как сильно она устала. От этого я невольно поджал нижнюю губу, не сводя глаз с моей мамы. Она была очень сильной женщиной и работала на совесть. Не могу сказать, что ранее я не придавал значения её трудам, наверное, будучи ребенком я банально не понимал и половины того, что она переживает в Лондоне. Наши встречи с ней очень редки и я не спешу вдаваться в подробности. Видя её сейчас, могу сказать только одно - с большой силой приходит большая ответственность. И она, к счастью, с этим справляется. — Ладно, — внезапно произносит женщина, вновь поднимая голову и взяв со стола бокал вина, — Расскажу-ка я вам пару инцидентов на работе. Уверена, вам понравится. Люси тихо захихикала, перемешивая содержимое глубокой сковороды. Мама же начала пересказывать всё случившееся за последние месяцев так четыре, когда шла подготовка к новогодней коллекции. К слову, они до сих пор готовятся к показу, но инциденты уже успели произойти. Я бы и дальше продолжил слушать эти истории, если бы не резкий всплеск нервных окончаний в области моих бедер. Подпрыгнув на месте, я поспешно посмотрел на источник. Ладонь Аллана жадно сжимала мою ляжку, периодически делая это сильнее. Ноги безжалостно начали вздрагивать от подкравшегося возбуждения. Бессовестный, делал вид нулевой заинтересованности, устремляя всё внимание в сторону кухни. Легкая ухмылка не спешила уходить с его лица. Мои щеки тотчас вспомнили о том, что они имеют свойство краснеть, поэтому моментально моё лицо приняло ядрено-красный оттенок. Я едва сдерживался, чтобы не убрать его руку с моей ноги. — Что ты… — тихо зарекнулся я, выдавливая шепотом вопрос, который едва ли был слышен. Музыка прекрасно заполняла все фоновые звуки, от чего на нас никто не обратил внимание. Ехидно, парень переводит взгляд на меня и медленно моргает, показывая всю простоту и лёгкость его действий, как бы укореняя суждение, что он всё держит под контролем. Я бы не в силах успокоить своё дыхание. Сам факт того, что Аллан вынудил меня отречься от белья и начал испытывать моё тело на людях выводит меня из себя, при этом чертовски сильно возбуждая. Злости не было, но в замешательстве я погряз с головой. Бейкер всё так же не переставал смотреть на меня, прикрыв рот ладонью, при этом оперевшись о спинку софы. Его свободная рука скользила по моей ноге, игриво перебирая пальцами выше. Я знал, на что он был нацелен, но меня будто парализовало. То ли мне не хотелось поднимать суматоху, то ли я находился в предвкушении его действий. Как бы чист духовно я не был, грешная моя часть тонула в похотливых мыслишках. Ничего не собравшись делать, я, приняв подобную позу как у Аллана, прикрываю рот ладонью и перенаправляю свой взгляд на кухню, при этом опуская вниз поджатую под себя ногу. Игра началась. В этом я был более чем уверен. — И по дикой случайности Мэри роняет все эти документы на пол, столкнувшись с Фредом в коридоре. Ох, как же она была смущена! — продолжала говорить мама, донося случившееся до Люси, стоявшей к нам спиной. В такой обстановке я не мог сконцентрироваться на словах Ромилли. Пряча прикусанную губу под рукой, я уже не мог адекватно мыслить. Перед глазами всё размывалось и я еле как держал их хотя бы полуоткрытыми. Аллан безвольно блуждал по моим бёдрам, переводя пальцы то меж ног, то на само бедро. Сложно представить, насколько ему нравился этот спектакль. Как самый ненасытный охотник, пытался заставить меня взмолить остановиться, но я не решался даже убрать руку от лица. Парень не церемонился, сразу после впился в натянутую ткань, прикрывавшую буквально незащищенный пах, медленно прожимая её ладонью. Я чувствовал абсолютно всё, от чего у меня моментально встал. Осознав, что тот сделал, Бейкер поворачивает голову ко мне и с самой довольной физиономией начинает наблюдать за моей реакцией. Или же эрекцией, которая была не за горами. Он прорезал взглядом мою душу, топив здравый смысл где-то в глубинах сознания. Отбросив всю манерность, я возжелал большего. Наперекор всему мне хотелось, чтоб он не останавливался. На брюках начало проявлять едва заметное влажное пятно. Глядя на это зрелище я еще больше раскраснелся. Аллан момента не упустил, аккуратно подсел поближе. Цепляясь за отголоски ясных мыслей, я всё равно пытался сфокусироваться на речи матери, но как только я это делал, ощущения внизу усиливались, и мне ничего не оставалось, как игнорировать её слова и продолжать подчиняться воле Аллана. На секунду наши взгляды пересеклись. В его зрачках я увидел такой азарт в перемешку со стремлением, что ненароком взглотнул, дав себе немножко подышать ртом. Блюз всё продолжал играть, заливая дом громкой музыкой. Обстановка идеально подходила для нашей ситуации. — И вот как раз в тот момент я и говорю Джефри: — « Приятель, не мог бы ты следить за своими подчиненными?». — тихий монолог Ромилли отзеркаливался от стенок черепной коробки и я терялся. Всё казалось таким сумбурным и ненастоящий, нарисованным, что мне даже хотелось позлить судьбу и выкинуть что-то неожиданное. Но Бейкер разыгрался не на шутку. Отбросив прелюдии, он аккуратно цепляет указательным пальцем завязку брюк и тянет вниз, оголяя мой пах. От этих действий я окончательно выпадаю из реальности. Не в силах больше прятать свои выплескивавшиеся эмоции, я падаю спиной на софу, пряча всего себя за спинкой этого дивана. Теперь мне ничто не мешало проявить на лице всё то, что бушевало внутри. Я смотрел на Аллана побежденным взглядом, иной раз закатывая глаза и тихо-тихо простанывая его имя, которое слышали только мы с ним. Он горел. Его грудь вздымалась так сильно, будто у парня тахикардия. Его желания яро сочились наружу, от чего я терял рассудок. Уже горячая ладонь проникла под ткань моих брюк и оттянула пояс далеко от моего живота. Он в прямом смысле слова смотрел на то, как я вьюсь на месте и еле держу себя в руках, если это еще можно так назвать. Наблюдал, как сочится мой член при ритмичных движениях его ловких пальцев, вверх и вниз. В любую секунду я был готов выплеснуть это всё наружу, освободиться от тягот телесных инстинктов и просто замертво распластаться на бедной софе. Аллану самому приходилось нелегко. Сквозь пелену сознательности я видел, как тесно у него было в штанах и как потеет его лоб. Он тоже был на грани, но всё равно пытался довести дело до конца, жертвуя своей стойкостью. — Конечно, Эш тот еще кретин, раз он скинул всю работу на бедную Катрин, но надо было сразу нас предупредить, что именно случилось с твоей дочерью и почему ты уходишь в два часа дня. — вновь послышался тихий возглас матери, уже точно допившей бокал вина. В такие моменты я будто снова возвращался в реальность, но не сумев в ней зацепиться, я падал в эту яму тёмного экрана. Держаться я больше не мог. Схватил Аллана за руку и ускорил его же темп, прикусив палец правой руки. Мной управляли как марионеткой, и это будоражило всю мою сущность. В глазах стреляли яркие вспышки, заставляя приоткрывать уставшие веки, дабы взглянуть на лицо Бейкера. Я мог представить абсолютно любой конец этой пьесы: как я вытираю бедную софу, наши с ним брюки или же часть ковра, но реальность преподнесла мне сюрприз. Когда моё тело в конец перестало меня слушаться, а спина изогнулась, подымая грудь на уровень выше, я вытянул пальцы ног. Быстро поняв что к чему, Аллан моментально нагибается ко мне и охватывает его своими теплыми губами. Это было моим финалом. Казалось, весь процесс растянулся на минуты, когда я без передышки вздергивал бедрами и опустошал своё тело. Бейкер послушно всё это сдерживал, подыгрывая моим конвульсиям языком, обводя миллиметры кончиком. Этот оргазм вполне мог разломать к чертям мою поясницу, но к счастью ничего подобного не произошло. Устало выдохнув, я наконец поднял голову и взглянул на Аллана. Тот аккуратно вытер пальцем уголок рта, который он по неосторожности испачкал, и сглотнул всю эту консистенцию. Сил удивляться не было, я и в первый раз не мог понять, как он может так спокойно держать эту муть во рту и затем её сглатывать. Закрыв лоб рукой, я обезвожено остаюсь лежать на подушках, чувствуя, как парень поправляет мои брюки, натягивая их мне на пояс. Оба были довольны. Абсолютно. Адреналин в крови получил своё и тело проработало на последних воздыханиях, потравив необходимые жизненные силы. — Умница. — тихо произносит Аллан, довольно улыбаясь и вновь начав слушать рассказы мисс Моррис. Ноги всё еще продолжали приглушенно дрожать, но взгляд был уже ясен. Восстановив до конца дыхание, я вновь взглянул на Бейкер. Тот с долей внимания слушал треп моей матушки и воодушевленно улыбался, пряча мокрую ладонь на своих коленях. Оперевшись на руки, я сажусь на место и делаю то же самое, ловя встречный взгляд парня. С этим энтузиастом о скуке можно забыть, впрочем, как и о порядочной жизни тоже. Но я выстоял, и выстою еще не одну такую выходку. С каждым таким разом мне всё больше интересно, что нас ждёт в следующий раз. И я в предвкушении.