***
— Тебе понравилось? Не голоден? — засыпáл меня вопросами парень, как только мы вышли из заведения. Мне то понравилось всё, кроме чека, который Бейкер не дал разделить пополам и заплатил за нас обоих. — Я сытый и довольный, можешь расслабиться, — дружелюбно отозвался в ответ на шквал его переживаний и вновь убрал руки в карманы куртки, — Пойдем в главный торговый центр? Там должна быть новогодняя ярмарка, уверен, сможем найти что-нибудь интересное. — Тогда не будем терять времени, — хватает меня за руку и радостно ведёт в нужное направление, явно ориентируясь в большом городе. Странно на самом деле. Если брать в расчет то, что для нас с Бейкером романтическая связь в порядке вещей, то для остальных эта тема под вопросом, что и гложет меня во время нашей с ним прогулки. Я не могу полностью расслабиться рядом с ним, потому что постоянно остерегаюсь косых взглядов и перешептываний. Как игнорировать свои опасения - я не знаю, но явно следует перестать уже наконец накручивать себя и держать тело в постоянном напряжении, когда мы вместе с Алланом выбираемся в люди. Сделав уверенный вздох, я сильнее обхватываю пальцами ладонь парня и радостно шагаю рядом, вливаясь в беседу о предстоящих планах. С неба валил крупный ленивый снег, который аппетитно хрустел под нашими ногами, а вокруг торжественно зажигались витрины магазинов и забегаловок, окрашивая голубой оттенок улицы в уютный медовый. Если бы Бейкера можно было сравнить с праздником, то он бы однозначно был Новым Годом: тёплым, радостным и с волшебной искрой в глазах. Огромная ярмарка растянулась на весь третий этаж большого здания. Толпы людей, как косяки рыб, плавно двигались по извилистым переплетам меж «пряничных» домов, разглядывая прилавки со всякими штуками. Здесь можно было найти абсолютно всё: и сладкие угощения, и сувенирные мелочи, вязанные вещички, декоративные поделки и ручные украшения. Чтобы не потерять друг друга в этом потоке, Аллан сильнее сжимает мою ладонь и медленно ведет по каждой точке, у которой мы останавливались на несколько минут, разглядывая ассортимент. Выглядывал в этой сумбурной куче всего и всякого что-то особенное, что точно бы понравилось парню. Глаза пробегались по деревянным вырезанным гребешкам, глиняной посуде и огромным шерстяным носкам, что гирляндой висели на крышах этих маленьких домиков. В какофонии звуков отчетливо улавливал детские счастливые голоса и смех барышень, которые прогуливались под руку со своими подругами в поисках чего-то интересного. Даже стоя возле прилавка, я так и не разжимал руку, всё так же ощущая присутствие Аллана рядом. Он, что-то хихикая, указывал пальцем на забавную стеклянную статуэтку в форме толстой рыбы. — На тебя похожа, — отшутился, не став удерживать желание улыбнуться. — Где ты у меня такое пузо видел? — с наигранным недовольством возмутился тот, мягко толкнув меня бедром и дотронувшись рукой до своего живота, — Это всё кунжут, а вообще, я бы заморил червячка. Фраза прозвучала так двояко и пошло, что я устало перевел на него взгляд, явно не удивившись сказанному. Этот старшекурсник уже успел мне показать свою дикую любовь к каламбурам, от чего мне оставалось лишь каждый раз выслушивать очередной «гениальный ход». Не дождавшись моей словесной реакции, он поднимает наши руки и, глядя в глаза, вновь нежно целует меня в пальцы, задерживаясь губами на коже. Мои щеки в ту же секунду воспламенились, а тело пробило током от смущения и неожиданности. Но как бы это всё меня не ставило в неловкое положение, вырываться я не стал, лишь склонил вниз голову, пряча от него свое лицо, и быстро увел нас к другой торговой точке. — Хэй, куда ты так спешишь? — с довольной ухмылкой спрашивает тот, послушно следуя за мной сквозь эту толпу. — Утоплю тебя в чане с пуншем, — в голосе звучала невинная агрессия, которая буквально говорила о моём неистовом смущении. Когда я уже наконец привыкну к этим выходкам? Хотя, я не хочу к ним привыкать, хочу всегда оставаться таким чувствительным к его касаниям и жестам нежности. Со спины послышались тихие усмешки, которые он сдерживал своей свободной ладонью. Однозначно, тот точно входил в кураж, когда выводил меня на подобные эмоции. Ещё не выветрившийся глинтвейн усиливал прилив крови к щекам, делая моё лицо похожим на ягоду клюквы. — О, постой, — внезапно отозвался Аллан, потянув меня в сторону на противоположный ряд этих маленьких домиков. Что можно было там такого увидеть, чтобы умудриться нарушить поток людей и пробить собственную тропу меж этими параллелями? Шляпы. Он увидел шляпы. Несуразные, с огромными ушами, вязанными глазами, бантами, причудливыми аксессуарами и подобной белибердой. Видя этот чудаковатый островок смешных головных уборов, я сам прибавил шагу и уже стоял рядом с разноцветными цилиндрами, панамами и шапками с завязочками. На мою голову тут же опустилась одна из этих штуковин, а под подбородком сразу завязался бант. Аллан даёт мне зеркало, а сам напяливает на себя подобную вещицу, только черного цвета. Не сводя с меня глаз, он разрывается в громком смехе, придерживаясь руками за живот и даже слегка склонившись к полу. — Я правда так глупо выгляжу? — улыбаясь, подношу к лицу зеркало и смотрю на эти вязаные кроличьи уши, свисающие у висков. — Не знаю, дело в шапке, либо же в твоём лице, но выглядишь ты очень забавно. Я отрешенно нахмурил брови, пытаясь развязать эти детские веревки у подбородка, но не видя узел сделать это не получалось. На помощь пришли руки Аллана, которые бережно помогли мне распутать этот бант у горла и снять псевдо-шапку. И даже обидно, что на нём такая неряшливая вещь смотрелась лучше, чем на мне! Подлецу всё к лицу. Парниша продолжал дискуссировать на счет всяческих безделушек, которые мы успели найти, а я, в свою очередь, заинтересовался соседним домиком. В свете гирлянд на деревянном прилавке блестели всяческие камни, серебряные оправы и другие украшения. Такое впечатляющее множество домашней ювелирки сразу овладело моим вниманием, что я невольно зашагал в сторону этого магазинчика. Стоя над всем этим добром, я не переставал разглядывать кольца со вставленными камнями и такие же парные подвески. Было всё: янтарь, бирюза, яшма, топаз, агат и даже мои любимые хризолит с кварцем. Заметив две свои лидирующие позиции, я сразу же принялся рассматривать остальные украшения, так как ассортимент обещал меня впечатлить. И я не ошибся. Вот оно. Во всей этой куче колец мой взгляд уловил небольшой перстень с небесно-голубым камнем. Названия его я не знал, и ни на одной бумажной табличке рядом с украшениями я его не нашел, но мой глаз он сразу зацепил. Взяв его в руки, чтобы разглядеть поближе, продавец сразу же обратился ко мне: — Аквамарин? Хороший выбор. Символ искренней любви и дружбы, самое то для влюбленных пар и крепких отношений. У меня есть еще парочка украшений с этим камнем, если интересует, — мужчина с добротной бородой, явно перевалившему за шестьдесят, смело врывается в диалог и начинает грамотно вести торговлю, предлагая остальной свой товар. Я поднимаю на него взгляд, всё еще держа в руках этот перстень. — А есть что-нибудь зеленого цвета? — тихо задал вопрос, думая о том, что это любимый цвет Аллана и, наверное, ему было бы приятно увидеть вещь именно с таким акцентом. Мужчина юркнул под прилавок и достал нужную деревянную дощечку со множеством колец, и все они были в нужной мне цветовой гамме. — Пожалуйста, — в руках оказывается с десяток различных украшений. Разглядывая всю эту бесчисленную красоту, я ловил себя на мысли, что всё не то. Это слишком темное, тут мне не нравится форма камня, тут само кольцо посредственной огранки и оно не подойдет под Бейкера. Я любезно вернул дощечку и вновь завертел в руках перстень с аквамарином. Камень был красив до глубины души. Было в этом застывшем море что-то особенное, скол атлантического океана в перемешку с северным воздухом. Вертя его под разными углами, свет игрался с гранями аквамарина, блестя платиновым солнцем. Я вновь взглянул на продавца. — Каково значение камня? — мужчина дружелюбно усмехнулся, пока отдавал упакованное украшение девушке. После он сразу обернулся ко мне. — У этого камня много отсылок. Если в древние времена он вещал долголетие и счастье владельца, то теперь этот камень в качестве подарка несёт в себе посыл искренней любви и дружбы, — мы обменялись кратким переглядыванием, — Для любимой это будет хорошим подарком. Что-то мне подсказывало, что нужно брать. В голове представлял, как этот перстень изящно смотрится на руке Аллана, особенно в свете прожекторов, когда его пальцы будут скользить по саксофону. Этот небесный отблеск в дуэте с медовыми кудрями… — Упакуйте, — уверенно заявил я, протягивая украшение мужчине и уже начиная доставать кошелек. Скованности в финансах у меня не было, хоть я и понимал, что отдам почти всю сумму за этот голубой камень. Чем чище цвет, тем выше ценник, а здесь был чисто небесный цвет. Озвучив мне нужные цифры, я отдаю уже подсчитанные купюры продавцу и убираю кожаный кошéль обратно в сумку. У того на лице сверкнула одобрительная ухмылка и мужчина принялся убирать будущий подарок в маленький бархатный футляр глубокого бордового оттенка. — Вы, по всей видимости, очень сильно её любите, раз делаете такие дорогие подарки, молодой человек, — под пеленой его густых усов уголки губ поднимались в искренней улыбке. Не зная этого мужчину, я всё же был уверен, что у него достаточно доброе сердце, ведь в этих маленьких серых глазах виднелась чистая любовь к миру. В ответ я мягко улыбнулся, забирая футляр и какое-то время держа его в руках. — Никакая баснословная сумма не окупит те эмоции, которые мне дарит этот человек, но я искренне хочу сделать ему приятно. Мы любезно обменялись рукопожатиями и пожелали друг другу всего наилучшего. С души будто упал камень. Это от Аллана я перенял такую манеру шуток? Кстати о нём… где он? Я поспешно начал оборачиваться по сторонам, пытаясь уловить в потоке спутанные русые кудри. Головы мельтешили перед глазами, закрывая от меня бóльшую часть обзора. Некая сдавленная паника начала постепенно наполнять лёгкие. Я сжал в ладони футляр с подарком, как бы стараясь держать себя в руках, но тут же осекся. Не дай Бог сломаю. Тут же не глядя открываю сумку и кладу перстень на самое дно, обратно пробежавшись бегунком молнии. Где, черт возьми, Аллан. В суматохе я выкарабкался в середину этого достаточно широкого коридора и начал истерично пытаться уловить фигуру парня. Яркие женские дубленки, меховые шапки, собранные волосы, длинные шарфы, но ни одного намека на взмокшие от снега кудри, которые магнитом цепляли мои глаза. И как долго я трещал с тем мужчиной, что даже позабыл о том, что находился в компании? А если тот тоже перепугался моему внезапному исчезновению, и сейчас судорожно пробегается по рядам домишек и выискивает мой силуэт среди остальных? Пальцы податливо, будто обрадовавшись стечению обстоятельств, начали шкрябать ногтями нежную кожу. Верхние зубы вцепились в губу, кусая её до посинения. Ситуация патовая, и мне искренне не хотелось возвращаться домой одному, кинув здесь Аллана, но найти человека в таком сборище, как искать иглу в стоге сена. Ноги сами зашагали вперед, а голова всё продолжала вертеться из стороны в сторону. Мой пульс напоминал трель. Почему я его оставил? Почему тот не позвал, когда почувствовал, что наши руки распустились? Я идиот. — Тише, — ласковый шепот объял мои уши, а сильные руки окутали талию. В груди вновь что-то растеклось, — Я рядом. Голос, словно чистая мелодия, тут же проник вглубь венозных переплетов и заставил меня остановиться. Я сделал глубокий вдох и прикрыл глаза, трепетно переведя ладонь на руки Аллана. Пальцы лихорадочно дрогнули, как только дотронулись до оголенной кожи парня. Пытался убедиться, правда ли это он, или выходка моего бессовестного подсознания, вырисовывающего разные галлюцинации. Бейкер уткнулся носом мне в волосы и тяжело задышал, пока его хватка на моей талии усиливалась. Тот, вероятно, переживал больше за моё самочувствие, чем за саму ситуацию. — Ты опять разнервничался, — всё так же в пол голоса продолжал тот, скользнув носом по моей шее и проникнув под ткань шарфа. Аллан, видимо, считал замечательной терапией, когда убирал мои переживания возбуждением. Сказать честно, это работало просто на ура. Под поясом прошлась волна, уходящая в колени и заставившая сердце биться чаще. В таком случае быстрота пульса мне нравилась. Я скованно прикусил губу от наслаждения и издал едва слышный, сдавленный стон. Мы всё еще находились в этой толпе, стояли четко посередине, делая то, что делаем. В кои-то веки меня абсолютно не волновала обстановка вокруг. Мне просто стало спокойнее дышать, когда он вновь оказался рядом. — Прости, мне не следовало уходить, — виновато промычал я, ощущая тепло его губ на своей шее. — Ничего плохого не случилось, прекращай накручивать себя, — ласково прошептал тот, отпустив меня и развернув к себе. — Да, да, ты прав… всё хорошо. С моего лица всё равно не спадало то перепуганное выражение, которое так внедрилось в распахнутые от волнения глаза. Бейкер бережно притянул меня к себе за плечи и заключил в объятия. Я наполнил легкие воздухом и спокойно задышал. Любимый запах осел в носу и дал возможность на пару секунд забыться у груди парня, расслабляясь с каждым новым вздохом. — Знаешь что я нашёл? — игриво протянул Аллан, поглаживая меня по волосам и пряча мои плечи от толканий энергичного потока. — О чем ты? — спросил с любопытством, всё еще держась в безопасном для меня месте. — Фотобудка без очередей. Я моментально поднялся, удивленно глядя тому в карие глаза. Рука вцепилась в ладонь студента и резко сжала свои пальцы на нём. — Веди. И этого хватило, чтобы радостный и довольный Аллан потащил меня к нужному месту, переступая через напольные выступы и пробираясь сквозь телесные джунгли. Я поспешно следовал за ним, пытаясь ловить наименьшее сопротивление, не задевая локти идущих рядом людей. Он держал меня крепко. Крепче, чем следовало, но заботы в этом жесте было не меньше, чем при нежных поцелуях в костяшки рук. Фотографии… у нас правда будут снимки!***
Уставший, точно готовый свалиться с ног, я перешагиваю порог дома и стаскиваю с плеч взмокшую от снега куртку. Бабушка сидела на кухне и заполняла какие-то бумажки. Вдаваться в подробности не было смысла и необходимости, от чего я просто подошел к ней и поцеловал в лоб. Щеки дико гудели от боли постоянной улыбки, которая не покидала моё лицо весь вечер, что мы провели вместе с Алланом. Люси хитро улыбнулась. — Ну что приготовил? — украдкой спросила женщина, как бы интересуясь вопросом издалека. Освободив её от лишних фраз, я просто достаю футляр из сумки и ставлю перед ней. Руки, что пропахли миндальным кремом, осторожно обхватывают бархатную оболочку коробочки и открывают крышку. В её глазах засияло что-то необычайно значимое, но что, я не мог сказать, от чего лишь молча наблюдал за реакцией бабули. Кольцо та трогать не стала. — Аквамарин значит? Какая прелесть, — довольно отозвалась та, глядя то на сам перстень, то на меня, — Он для тебя так дорог? Возможно, услышь я это от другого человека, то придал бы вопросу иной характер, но слыша это из уст Люси, мне было комфортно осознавать, что она расценивает нас как друзей. Я одобрительно замотал головой, пытаясь подобрать нужные слова. — Мне хотелось бы, чтоб Аллан знал, что в моей жизни его имя занимает далеко не последнее место, — я устало потер переносицу и уставился на бабушку. Мы с ней были похожи. Я знал это, потому что наши натуры так или иначе были практически идентичны, только моя скрывалась под пленкой стеснения и отрешенности. В головах всегда всплывали похожие мысли и образы, которые сводили наше мышление к одному целому. Именно благодаря этому она, видя как я вымотался, не стала задавать лишних вопросов и отпустила меня к себе. Забрав подарок для Аллана, я любя помахал ей на лестничных ступенях и ушел к себе, перед этим сказав, что моё итоговое сочинение опубликуют в газете. Всё же я вчера не решился делиться этой новостью. В ответ я получил беззвучные слёзы радости. Я не видел их, но знал, что сейчас она притихла и вытирает рукавом своей домашней блузки щеки, намокшие от счастливых эмоций. Завтра поговорим с ней об этом, а пока я хотел еще немного задержать ощущение его рук на своих щеках, когда мы расставались перед домом. Он, нежно окутав пальцами моё лицо, трепетно поцеловал на прощание мои губы и пошел к себе, быстро скрываясь за стеной монотонного снега. Упав на кровать, я закрыл глаза и утонул лицом в прохладе мягкой подушки. Постель с самого утра была не заправлена, и это, если честно, не шибко меня и волновало. Кое-как стянул с себя брюки и водолазку, отбросив их на стул, и укрылся одеялом. Беззвучие теней постепенно поглощало мои руки и ноги, но пропасть в грезах всё никак не выходило. Такой насыщенный день, наполненный светлыми эмоциями… конечно я еще не скоро усну, перебирая в памяти эти высветленные солнцем моменты, когда перед глазами мелькала только его улыбка. Вытянув руку, я цепляюсь за лямку сумки и тяну ту к себе. На ощупь расстегнув молнию, аккуратно достаю плотный вытянутый слайд и приближаю к себе. Подушечки пальцев плавно скользили по изображениям, оторвавшись от них лишь в самом конце. Четыре снимка. Четыре кадра, которые навсегда останутся со мной. Даже не включая свет, я всё равно видел эти очертания двух счастливых людей, которые уже выгравировались у меня в голове. Улыбался, точно вспоминая, как именно мы делали эти снимки и как звонко лился смех парня, который на каждом слайде проявлял ко мне всю свою нескончаемую любовь. Аллан Бейкер.