Говорят, есть такая связь на свете, что не важно, сколько раз ты её разрываешь. Вы все равно встретитесь.
Чернобыльская зона отчуждения 08:15
Черное полотно сменилось тонким лучом света электрической лампочки, горящей на столе в углу. Тяжелая пелена сна медленно спадала, возвращая в жестокую и холодную реальность. И вместо уютного номера гостиницы, в котором она так мечтала очутиться, она все еще находилась в старом бункере где-то на окраине города-призрака. Значит это все-таки не сон, и не похищение с целью оказания давления на дражайшего супруга. А жаль, мозг уже нарисовал яркую картину героического спасения с сенсационными заголовками в газетах и новостях… В небольшой комнате, оборудованной под спальню, она была одна. Вероятнее всего, Костя ушел, стоило ей только хорошенечко заснуть. Но может, оно и к лучшему. Если все это реально, то ни к чему начинать этот долгий и сложный разговор с самого утра, когда мозг еще не начал работать в полную силу. И без того хватает проблем. Вот интересно, если она здесь, то как это отразилось там? Был человек — нет человека, и типа все забыли? Или как? Или где?.. Идиотские мысли атаковали полусонное сознание, но бороться с ними не было никакого желания. Единственное, что было важно сейчас — душ. Желательно контрастный, чтобы проснуться и окончательно убедиться в реальности происходящего, а заодно и привести мысли в порядок. Схватив предусмотрительно оставленное сталкером большое полотенце и странного вида халат, она выскользнула в коридор. Душевая располагалась в другом конце бункера и, к счастью, пустовала. Высвободившись из узкого платья, она включила воду, испустив тихий стон блаженного удовольствия, когда теплые капли коснулись кожи. Она наслаждалась легким покалыванием упругих струй, оставляющих после себя небольшие покраснения, стараясь не думать ни о чем конкретном. Сквозь шум воды она вдруг услышала глухой хлопок и обернулась. Никого. Лишь клубящийся пар, поднимающийся к потолку, где еле-еле горели две из трех люминесцентных лампочек. Одна из них моргнула, издавая неприятный звук, чудом пробившийся через работающий душ, и погасла, через несколько мгновений загораясь вновь. Сердце отчего-то пропустило удар, ненавистное чувство страха уже расползалось по телу, пригвождая к месту. От новой вспышки изображение перед глазами поплыло, появились темные мушки, постепенно сливающиеся в одно пятно. Отступив на шаг назад, Кира врезалась спиной в кран, но вместо боли вдруг явственно ощутила нежные прикосновения рук к собственному телу. Мужские пальцы плавно двигались по талии, поднимаясь к груди, заставляя все внутри плавиться и раскаленными лавовыми каплями опалять низ живота. Горячее дыхание на шее с едва уловимым скольжением губ по левому плечу и неясный шепот на ухо такого родного и любимого голоса… Резко выкрутив до упора кран с холодной водой, Самойлова с криком выдохнула. Самое время для воспоминаний, тем более такого характера. Другого момента воспаленный мозг, конечно же, выбрать не мог. Сука Зона. Что тогда, что сейчас она просто издевается, играет с ней, со всеми ними, как с котятами, которых потом, нарезвившись, утопит в местной реке. И надо бы срочно что-то делать, что-то предпринимать, но что она может в этом мире, кроме как стоять под ледяными струями, содрогаясь от холода и стискивая плотно зубы, чтобы не стучали? Ничего. Только убеждать себя в том, что она не сошла с ума… Сделав над собой усилие, она отступила на шаг назад, выходя из-под льющегося прямо на голову ледяного потока, и обернулась в большое махровое полотенце. Последнее, что было нужно — подхватить воспаление легких и, чего доброго, еще помереть тут без должной медицинской помощи, так и не разобравшись в происходящем. В раздевалке на вешалке обнаружился комплект чистых вещей, принесенный кем-то из обитателей бункера. Темно-синие зауженные джинсы сели точно по фигуре, черная футболка с завязанным на боку узлом хоть и была на размер больше, но смотрелась сносно, тем более, что выбирать не приходилось. Наскоро просушив короткие каштановые волосы, взяв в руки кеды, Кира вышла в коридор, прислушиваясь к окружающим звукам. Тишина, нарушаемая лишь легким гудением лампочек под потолком, рассеивающих тусклый желтый свет и на этот раз — не мигающих. Несколько шагов и она оказалась у той самой общей комнаты аля гостиной, в которой когда-то давно, казалось в прошлой жизни, лежала на столе с огнестрелом, истекая кровью, и от которого теперь кроме болезненного воспоминания не осталось и следа. Свеженькая краска на стенах да мебель покомфортнее — вот и все изменения с тех пор. Справа вход в небольшую кухоньку, где гудел старенький холодильник, годов эдак восьмидесятых, слева — навороченные мониторы с десятками мелких изображений, на которых происходило ровным счетом ничего. Природа, запустение, редкие звери, бродящие по лесу в поисках какой-нибудь пищи — ни людей, ни машин, ни чего-то хоть отдаленно напоминающее о былом величии города. Да, Припять, ее Припять, разительно отличалась от этой. Подумать только, как всего одно происшествие могло настолько сильно изменить город, страну, даже весь мир. Кстати, о происшествии… Кира, все еще держа в одной руке пару обуви, пробежалась пальцами по клавиатуре, выходя на рабочий стол одного из моноблоков. Однако желание удовлетворить свое любопытство, а заодно и узнать, насколько сильно она сама ошибалась (или была близка к истине), выстраивая собственную модель катастрофы, обернулось полным провалом, ибо весь стол был утыкан непонятными иконками и ярлыками, разбираться в назначении которых не было сил. — Ищешь что-то конкретное? — Кира вздрогнула от раздавшегося позади нее голоса, резко оборачиваясь. От испуга сердце в груди стучало так, словно вот-вот вылетит наружу, пересохшее горло лишило возможности говорить, а оттого она просто таращилась на того, кто застал ее врасплох. — Здесь кроме записей с камер и личных наблюдений Константина за поведением местных обитателей ничего нет. Вся важная информация хранится в другом месте, — человек сделал шаг вперед, попадая в пятно света, но ей не нужно было знать, как он выглядел — его голос она узнает из сотен тысяч других… — А, гражданка Самойлова, проходите, присаживайтесь, — с лукавой улыбкой произнес седовласый человек, жестом пригашая войти. — У меня для вас прекрасные новости! — Даже боюсь представить какие, — пробормотала Кира, с опаской опускаясь на стул. Интерьер этого кабинета уже настолько приелся, что разрушь тут все какой-нибудь ураган (а этому она была бы бесконечно рада), она смогла бы восстановить всю картину с точностью до последней паркетной дощечки, и даже соблюсти все цветовые формальности, выдерживая бело-коричневую гамму с вкраплениями зеленого и золотого. — Ваше прошение, если можно так выразиться, о научной поездке на Чернобыльскую атомную электростанцию удовлетворено. Вот, — он выложил на стол перед ней несколько бумаг, среди которых был билет на самолет с завтрашней датой вылета и предварительная бронь гостинцы «Полесье», — прошу, ваши документы. — И какое будет «но», товарищ полковник? — девушка подняла на собеседника тяжелый взгляд изумрудных глаз. — Его не может не быть. Это не в ваших правилах, и если по прилету обратно меня не расстреляют прямо у трапа, то я хочу знать, что вам от меня нужно. — Никаких «но», — заверил ее хозяин кабинета. — Вас будет сопровождать сотрудник седьмого управления капитан Довлатов. Он будет следить за вашей безопасностью и при необходимости окажет посильную помощь. Зиночка, — произнес он в селектор и дверь в кабинет тут же отворилась, впуская внутрь высокого статного мужчину в идеально выглаженном костюме. — Какая прелесть, — вдруг рассмеялась Кира, всплеснув руками. — А вы уверены, товарищ полковник, что он один со мной справится? Может лучше друзей его позвать, весь пятый отдел? — она резко встала, и стул, качнувшись, с грохотом упал на пол. — Я пишу диссертацию, а не террористический акт планирую! И присутствие вашего человека на объекте моего исследования только помешает моей работе! — раскрасневшаяся от злости, она направилась к выходу, но выйти ей не дал поймавший за руку капитан. — Отпустите меня! — вырваться из стальной хватки, как бы не старалась, не удавалось. Фыркнув, она злобно посмотрела на него, встречаясь с отрешенным холодом серо-зеленого взора. Угловатые черты лица мужчины почему-то показались смутно знакомыми, и странное чувство, будто знает его уже довольно давно, хоть и видит в первый раз в своей жизни, теплом разлилось по груди. Желание высвободится с каждым мгновением гасло, зарождая где-то глубоко в подсознании стремление никогда больше не покидать омут этих глаз… — Так, что ты ищешь? — голос раздался ближе, вырывая из воспоминаний. Кира дернулась и отшатнулась, врезаясь в край стола. — Ты в порядке? — более участливо спросил мужчина, будто ему действительно было не все равно. Может так оно и было на самом деле, но проверять это вовсе не обязательно, тем более, что привести это может к совершенно непредсказуемым последствиям. — Не важно, — пробормотала девушка и прошмыгнула мимо, мечтая скрыться от пронзительного взгляда как можно быстрее. И плевать, что босые ноги обжигает холод плитки, а после — сырой земли. Прохладный утренний воздух ворвался в легкие, принося с собой волну зябкой дрожи, и, как ни странно, некоторого успокоения. С мокрых волос скрывались мелкие капли, падая на плечи, отчего темный хлопок футболки промок и прилип к коже. Но это не доставляло абсолютно никакого дискомфорта, наоборот, отрезвляя холодом. Все идет совсем не так, как должно… ой, а можно подумать, она знает, как именно все должно быть. Вопросы только множатся, ответов нет, голова пухнет от совершенно ненужной информации, а тело — сердце и душу — разрывают противоречивые чувства. Как, зачем, для чего, а самое главное почему именно она и именно сейчас — она не знала. Но в одном была совершенно точно уверена — все связано с этой проклятой станцией и тем, что когда-то произошло. Кому-то снова понадобилось все изменить? Если да, то черта-с два она будет помогать. Весы миров находятся в равновесии, во всем соблюден баланс и есть миллиарды вариаций. Но стоит их, эти самые весы, качнуть, как хрупкая гармония полетит ко всем чертям, затягивая в пучину Тартара всю Вселенную… Ну конечно, и как она не догадалась об этом раньше? — Не спится? — Костенко вышел из-за дерева, крутя сигарету в пальцах. Вид у него был озадаченный, но завидев девчонку, он поспешил скрыть эмоции за напускной беспечностью, слишком несвойственной ему. — Вроде того, — буркнула Кира, присаживаясь на лавочку. — А вы, товарищ капитан, я смотрю, тоже пташка ранняя. — Отголоски старой доброй привычки — всегда быть на чеку. Да и сегодня моя очередь совершать утренний обход, — ухмыльнулся он, опускаясь рядом. — Не холодно тебе, босиком то? — но вместо ответа она лишь качнула головой и бросила перед собой ботинки. — Я не буду спрашивать, что тебя гложет, захочешь — сама расскажешь. Но помни, что все еще можно исправить. — Исправить, — глухо повторила, разглядывая втоптанные в землю хвойные иголочки. — Что исправить, Сергей Александрович? Весь мир, страну или только себя? — она заглянула ему в глаза, не скрывая боли. — В моем случае поможет только гильотина. Только она способна все исправить, причем раз и навсегда. Остальное так, попытки уже бьющегося в агонии существа отсрочить неизбежное. Ладно, — махнула рукой, уводя разговор в другое русло, ибо не время сейчас и не место, чтобы задушевные беседы о бренности бытия вести, — давайте лучше подумаем над более насущным вопросом: какого, извините, рожна я тут делаю? Или найти потерявшуюся в Зоне Антонову может только человек из другой реальности? — она посмотрела на него со смесью раздражения и удивления. — Сдается мне, что не только в этом дело, — задумчиво произнес Костенко. Хоть он и не до конца верил в существование параллельных миров, но иначе объяснить ее появление здесь сейчас, как и пять лет назад, не мог. Когда его сжигала изнутри идея мести, он перерыл всю землю носом, но нашел всех этих ребятишек, кроме нее. Тогда, в девяносто третьем, в базах было всего три точных совпадения по имени, дате и месту рождения, но ни одна их этих девушек не была той, кто ему был нужен. Одна в возрасте пяти лет мигрировала в Америку вместе с родителями и никогда больше не появлялась в родной стране, другая с трех месяцев жила в Казахстане, не выезжая за его пределы от слова совсем, третья и вовсе трагически погибла через два года после появления на свет. А значит искомая Самойлова Кира Владимировна или была вымышленным персонажем, или была ни кем иным, как призраком. Но бывает ли такое? Ведь он помнил ее, молодую, пышущую здоровьем девушку… — Не переживай, девочка, мы разберемся со всем этим, обязательно разберемся, — он как-то по-отечески тепло ее обнял, прижимая к себе. — Слово офицера? — вздохнув, поинтересовалась Кира, обнимая Сергея в ответ, согреваясь в его объятиях. — Слово офицера, — кивнул он. — А теперь марш в бункер, холодная вся, как лягушка. Кира улыбнулась. И все же, время и обстоятельства меняют людей. Правильно расставленные приоритеты, правильно подобранные слова способны сотворить чудо. И вот перед ней уже не тот холодный и беспринципный тип, что спокойно мог ударить наотмашь по лицу безвинную женщину или пнуть ее по ребрам, а вполне себе заботливый и отзывчивый мужчина в самом расцвете сил. Она чувствовала какую-то особую связь с ним, и отчего-то знала, что только он способен по-настоящему ее понять, и что ему можно доверять даже если все указывает против. Да, капитан прав, дело не только в пропавшей Антоновой, тут есть что-то еще. Или, быть может даже кто-то еще…СССР-2.0, Украинская ССР, Припять 7:43
С происшествия прошли сутки. Искореженные силой удара машины на эвакуаторах еще вчера отправились на охраняемую стоянку, откуда позже, много позже, когда дело будет официально закрыто, отправятся на свалку; дорогу освободили и вычистили, открывая для въезда в город. Однако криминалисты все еще сновали по территории, выискивая что-то, а милицейские патрули все еще дежурили, останавливая каждую непонравившуюся им машину, да и всех, даже самых пронырливых журналистов держали под контролем, не позволяя новости о смертельном ДТП просочиться в народ. Конечно, все прекрасно понимали, что избежать международного конфликта не получится, и придется держать ответ сразу перед несколькими странами, но лучше это делать, имея на руках все карты и зная о точных причинах случившегося, чем просто отмахиваться фразой «Ведется следствие» и спинным мозгом ощущать пристальное внимание мировой общественности. Егор остановил машину на обочине, бросив быстрый взгляд на трассу. Кроме обожженной кромки асфальта, да едва заметных черных полос от шин не было больше никаких следов. А коммунальщики действительно постарались на славу. Вот всегда бы так… Заглушив двигатель, он вышел из автомобиля. До встречи со старшим лейтенантом Ясногорской оставалось целых пятнадцать минут, а значит можно еще раз взглянуть на место аварии. Пологий склон в том месте, где лежала развороченная машина, теперь укрывала белая ткань, какой обычно застилают лужайки, чтобы птицы не клевали газонные семена, прибитая колышками по всему периметру. Утоптанная множеством ботинок работавших здесь людей земля — вспахана, на оставляя и следа от былого. Ни винтика, ни болтика, ни малейшего кусочка металла — вот она, сила страха. Та самая сила, что толкает на замалчивание даже самой малейшей детали, ибо от этого зависит репутация. Союз нерушимый. Так было, так есть и так будет всегда. Довлатов дошел до того самого места, где не так давно нашел зеркальце. Он не особо рассчитывал на то, что милиция обнаружит посторонние отпечатки пальцев, ведь если он прав — профессионалы не оставляют следов, однако проверить все же стоило. Как и папку, под которой скрывалась находка, и в которой на удивление не оказалось ни одного документа. Она была пуста от слова совсем, что тоже наталкивало на определенные мысли. Так, что же на самом деле тут случилось?.. Скользнув взглядом по земле, он вдруг наткнулся на сравнительно тонкую, шириной с половинку среднестатической женской ладони, полоску выжженной травы, что вела в сторону леса, обрываясь у самой его кромки. Сделал пару шагов и опустился на корточки, касаясь кончиками пальцев черных стебельков. А вот это уже интереснее. Версию с вытекшим топливом можно отмести сразу — уклон не такой сильный, да и с большой долей вероятности бензин скопился бы в углублениях просевшей под колесами влажной земли, если бы конечно, речь шла о поврежденном баке, а речь о нем не шла, ибо удар пришелся на носовую часть машины. Масло из разбитого почти в крошево двигателя? Характер горения не тот. А значит теория о заказном убийстве обретает вполне себе реальную почву. — Кира, Кира, кому же ты, девочка, так сильно мешала? — пробормотал себе под нос, задумчиво поднимая голову. Ветер колыхал высокую траву между темнеющими стволами деревьев, пригибал ее к земле, тихо шелестел среди сочных стебельков, нарушая покой ползающих там букашек. Чувство тревоги, зудевшее на задворках сознания, не проходило. Наоборот, временами усиливалось, заставляя крепче сжимать кулаки. Нет, она не могла погибнуть. Не так, только не так… — Доброе утро, — мрачно поздоровалась Ясногорская, вырывая из раздумий, Егор обернулся и приветственно кивнул. Девушка медленно спускалась по траве, держа в руках сложенный пополам лист бумаги. — Вот, — протянула ему документ, морща носик от неприятного запаха горелой земли и химикатов, которыми проводили уборку, — рано утром пришел ответ от экспертов. — Это точно? — пробежавшись по строчкам, спросил Довлатов и поднялся на ноги. Сомнения, одолевавшие со вчерашнего дня, рассеивались с каждой секундой все больше. — Вероятность указана в процентах напротив каждого имени. Думаю, точнее уже быть просто не может, — качнула головой девушка, отчего на глаза упала прядь светлых волос. — Образцы брали из личных вещей погибших в их номерах, их, кстати, опечатали, все дубликаты ключей изъяли под протокол. Работники, в частности уборщицы, оповещены о ведущемся следствии. Отпечатки, какие возможно, тоже сняли. По зеркальцу — работаем, в нашей базе пока совпадений нет. Я направила запрос в район, область и сам Киев, коллеги обещали помочь, — отчиталась она, не дожидаясь наводящих вопросов. — Но меня больше интересует вопрос, куда подевалась госпожа Вагнер? — старлей испытующе смотрела на коллегу, но на его лице не дрогнул ни один мускул. — Вчерашняя находка ведь принадлежит ей, не так ли? — Все верно. А главное очень оперативно, — похвалил офицер, сложив в одобрительной улыбке губы, но на поставленный вопрос все же не ответил, предпочитая пока придержать все свои домыслы при себе. — А теперь нас ждет занимательный урок ориентирования на местности сопряженный с логическим мышлением, — произнес и вытянул руку в пригласительном жесте, указывая на лесную чащу: — Прогуляемся? И давайте без званий, не в кабинете. Егор. — Нина, — смущенно улыбнулась она, едва не залившись краской, но быстро взяла себя в руки. — Если говорить о логике… Я полночи пыталась понять две вещи. Первая — почему зеркальце не разбилось. Даже если допустить, что оно в момент столкновения вылетело из сумочки, удар о землю пусть и с амортизацией в виде травы, все равно довольно ощутимый, тем более для такого хрупкого предмета. Либо оно настолько прочное, во что, конечно, верится с большим трудом, либо его подбросили специально, а вот это уже говорит о том, что авария перестает быть случайностью как таковой и становится убийством. Возможно заказным. Но тут тогда целый букет статей получается, и исполнитель, который сейчас находится в больнице в состоянии близком к критическому, ничего толкового нам не скажет, — вздохнула, — если вообще скажет. Хотя я бы, на самом деле, классифицировала это так террористический акт, — она хмыкнула и поджала губы, аккуратно ступая по влажной от выпавшей росы земле, мысленно уже представляя, во что превратятся туфли после этого внепланового похода «по грибы». — Интересный вывод. Почему? — конечно, он уже знал ответ, но проверка юного представителя закона на знание его основ никогда не помешает. Тем более, что в словах старшего лейтенанта есть крупица истины. — Потому что гибель, а в нашем случае плановое убийство, представителей международной организации, которые, на минуточку, являются подданными других государств, на территории СССР, во-первых, знатно подорвет авторитет страны на мировой арене, в виду того, что она не смогла обеспечить должную безопасность делегации, а это, в свою очередь, пошатнет веру людей в родную державу по части гражданской обороны, давая недоброжелателям простор для дальнейших действий. Ну, а во-вторых, это можно расценивать как провокацию международных осложнений с целым рядом стран, — на одном дыхании протараторила она, наконец делая немного судорожный вдох, после чего вдруг поникла и добавила: — Это в любом случае произойдет. Даже если мы их найдем, тех, кто устроил аварию, доказать, что они действовали в интересах другого государства или какой-то запрещенной группировки — просто не реально… — Для начала не плохо было бы их действительно найти, а там посмотрим. Комитет государственной безопасности умеет колоть орехи, — одними уголками губ улыбнулся Егор. — Это-то и смущает, — пробормотала Нина и немного прищурилась от попавшего в глаз солнечного зайчика. Покрутив головой, дабы узреть, что же именно дало такой отблеск посреди леса, заметила в высокой траве в двух шагах от нее самой плавные очертания чего-то темно-зеленого. — Это что, канистра? — и действительно она, литров эдак на двадцать, какую можно купить на любой заправке или магазине автозапчастей, и какую лучше иметь каждому автолюбителю на всякий случай. Достав из внутреннего кармана пиджака чистый носовой платок, Довлатов присел на корточки и аккуратно подцепил задвижку, открывая алюминиевую емкость. В нос тут же ударил едкий запах остатков горючего вещества, в котором без труда угадывался: — Керосин, — констатировал майор, оглядываясь. Чуть поодаль на рыхлой земле осталась пара отпечатков мужских ботинок и несколько втоптанных в грунт окурков известной на весь Союз марки «Беломорканал». — Вызывайте криминалистов, пусть займутся делом, — Нина кивнула, тут же вызывая по рации дежурившую на трассе группу. — Нин, а вы давно тут живете? — спросил, стоило ей только подойти. — Всю жизнь. — Значит, местность знаете, как и большинство людей в городе, — задумчивый взгляд офицера госбезопасности устремился куда-то вдаль, блуждая меж стволов, словно пытаясь зацепиться за что-то, что ускользало прямо из-под носа. — Преступники бежали с места аварии на запад или даже скорее юго-запад. Что находится в тех краях? — В основном лес. Есть пара деревенек мелких, дома на три-четыре, но, если отсюда идти прямо — можно выйти к железнодорожной станции «Янов» и попасть на электричку до Овруча или до Чернигова. Думаете, они могут быть там? — Пробейте пальчики, и желательно как можно скорее. Напрягите всех, позвоните в Киев, заставьте их поторопиться. А пойдут в отказ — пригрозите мной, — он снова едва заметно улыбнулся и кивнул, давая понять, что полномочий у него предостаточно. — Егор, а игнорировать вопросы коллег вас в академии учат? — недовольно спросила Ясногорская, скрещивая руки на груди, отчего белоснежная ткань блузки слегка натянулась, представляя вниманию соблазнительную ложбинку. — Или вы не говорите мне всего потому что я женщина, и вы, как и все, считаете, что мой удел у плиты стоять и борщи варить?! — Нина, — озвученная фраза несколько потрясла майора, ввергнув его в ступор, заставив на мгновение задуматься над ответом, подбирая нужные и правильные слова. Нет, он конечно знал, что женская логика сродни аномалии и не поддается никакому адекватному объяснению, но чтобы настолько… — Поверьте, мне все равно, к какому гендеру вы относитесь. Мужчина, женщина, да хоть извините, чудище морское — я в первую очередь ценю профессионализм, а не то, что между ног. Оставьте свои сексистские обвинения для тех, кто их действительно заслуживает, и делайте свою работу. — Прошу прощения, товарищ майор, виновата, — стушевалась Нина. Пунцовая от того, что ее пристыдили как школьницу, она просто мечтала провалиться сквозь землю, и была безумно рада тому, что на горизонте видимости показалась целая толпа экспертов. — Я сообщу по результатам, — пробормотала она, направляясь к новоприбывшим, чтобы указать на фронт работ. — Нина, — окликнул ее Егор, и она обернулась, — по вашим вопросам поговорим вечером, я зайду за вами в отдел. Вопросы, которые задала Ясногорская, были важными, особенно самый первый из них. Да настолько, что позволял заочно выдвинуть главе международной делегации обвинение если не в убийстве двух и более лиц, то хотя бы в его подготовке. Да, оно будет сшито белыми нитками и притянуто за уши, но пока не найдется иных доказательств ее непричастности ко всему этому, она будет главной подозреваемой по делу, и это будет единственная рабочая версия старшего лейтенанта, что даст ей возможность объявить госпожу Вагнер во всесоюзный розыск. А значит ему, как и всегда, придется взять расследование в свои руки фильтруя и отсеивая всю поступающую информацию, чтобы не допустить промашек и утечек. И начать лучше всего с гостиницы «Полесье» и номера триста одиннадцать. И желательно прямо сейчас…Чернобыльская зона отчуждения 10:22
— … как рыба в воде, да и тебе самому так спокойнее будет. Заблудимся еще, ищи-свищи нас потом по камерам своим. — Не говори ерунды, тут две с половиной улицы, — отмахнулся Костя, продолжая вглядываться в монитор, пытаясь найти ошибку в данных собственного исследования. Он буквально кожей почувствовал ее появление на пороге комнаты и тут же выдал: — Вон, Киру возьми. Она город знает почти так же, как и я, — взгляды обоих мужчин, находившихся возле компьютеров, устремились на ничего не понимающую девушку, в шоке замершую в дверях. — Прогуляешься с ребятами по улочкам, покажешь местные красоты? — Костя подмигнул ей, выводя тем самым из ступора. — Нет, — резко ответила Самойлова, развернувшись в ту сторону откуда только что пришла. — Категорично, — хмыкнул вояка, присев на край массивного стола. — Погоди, Егор, я на минутку, — сталкер сорвался с места, нагоняя гостью в коридоре. — Кир, ты чего? Это всего на пару часов, не больше. И потом, в твоем состоянии тебе нужно больше гулять, ведь свежий воздух, как известно, способствует выздоровлению. — Свежий радиоактивный воздух, — со знанием дела поправила девушка. — И как это он, интересно знать, поможет мне? Откроет третий глаз? — обернувшись, она едва не столкнулась с парнем лбом. — Спасибо, как-нибудь обойдусь. — Ой брось, за тридцать с небольшим лет фон тут выровнялся. Если не лазить по всяким подвалам, не купаться в особо мутных лужах и не жрать местных зайцев, то все будет нормально. Тебе нечего бояться, — с улыбкой заверил Константин, стараясь хоть как-то разрядить обстановку. — На самом деле ты меня очень сильно выручишь, если согласишься быть, так сказать, провожатой. Я бы и сам с ними сходил, да с тех пор как все закрутилось, я имею в виду с исчезновениями этими, не только Ани, всех остальных людей, меня в добровольно-принудительном порядке обязали на сотрудничество в обмен на спонсирование этого бункера и всей его деятельности, и помощь с официальным оформлением всех бумаг. Так что теперь вместо научно-исследовательской деятельности я только и занимаюсь тем, что строчу отчеты с утра до вечера всем и каждому. А когда выдалась свободная минутка на любимое дело, так прискакал Егор и его бравая дружина… — Ты серьезно сейчас? Жалуешься на свою тяжкую долю? — выгнула одну бровь девушка и скрестила на груди руки. — Даже не думай. Иначе я вылью на тебя все подробности творящегося в моей жизни ада. И поверь, ты захлебнешься. — Выльешь, обязательно, — согласился Костя, — но когда вернешься, идет? — Нет. — Хорошо, можешь не рассказывать. Но сходить все-таки придется. — Нет, Кость, нет. Ты слышишь меня вообще? — Кира всплеснула руками. — Я никуда не пойду. Тем более с ним. Нет. Не так. Особенно с ним! — Да почему? Что такого ужасного сделал тебе майор? Ты даже не знаешь его, а он, между прочим, спас твою бессовестную задницу от двух уродов, — закивал он головой, подтверждая свои слова. — Ничего с тобой не случится, если ты на пару часов сходишь в город. Тем более что ты будешь в окружении трех здоровых, вооруженных до зубов мужиков. — Случится, да не со мной, — уклончиво ответила девушка, но видя искреннее непонимание в темно-зеленых глазах Кости, которое периодически сменялось недоумением, сдалась: — Он умрет. Я не могу тебе объяснить, как это работает. Пока не могу, потому что сама не вполне понимаю, как это вообще возможно, — правда, хоть и не совсем полная. Она знала, где-то глубоко внутри знала, почему так происходит, и всеми доступными ей способами старалась избежать неизбежного. Бессмысленность этого занятия была понятна с самого начала, но надежда на то, что смертный приговор, который собственноручно был подписан ею же в ту самую минуту, как она здесь появилась, не будет приведен в исполнение, трепыхалась в сердце, как последний язычок пламени в угасающем костре. Она слишком сильно этого хотела, ведь еще одной такой потери она просто не переживет… — Все мы когда-нибудь умрем, Кир, — поджал губы сталкер. Это не было успокоением, скорее простая констатация факта. — Но я, кажется, понял, о чем ты. И обещаю тебе, что все будет хорошо, и с ним, — кивнул на залитый электрическим светом проем общей комнаты, где остался майор, — тоже все будет в порядке. Пара часов, Кир, всего пара часов. Туда и обратно. Просто пройтись по улицам. И все. — Врешь, — пусть и усталая, но все же это была улыбка, озарившая ее лицо. — Куда идти хоть? А то может я и не была там никогда. — Пятый микрорайон, это… — За стадионом, — хоть она и не сказала твердое «да», но стоящий напротив просиял как ребенок, которому разрешили съесть на одну конфету больше, чем положено. — Но у меня есть условие. — Какое? — Если он погибнет — его кровь будет на твоих руках, Кость. Тебе придется жить с мыслью, что ты стал причиной гибели невинного человека, — ее тон был холодным и отстраненным, но лишь для того, чтобы не удариться в панику и не сбежать как можно дальше от этого места и от него. — Но суть моего условия заключается не в этом, а в том, что что бы я ни попросила после, ты сделаешь это, не задавая при этом никаких вопросов. — Слушаюсь и повинуюсь, госпожа, — хоть сталкер и не верил в серьезность этой своеобразной угрозы, но изобразил шуточный поклон, заведя одну руку за спину, а вторую прижал к животу, а после чуть ли не бегом направился обратно к мониторам, на ходу добавляя: — Сбор через полчаса у входа в бункер. — Идиот… — в сердцах прошептала Кира.