Трудности бытия

      Коридоры опустели достаточно для того, чтобы Бинхэ мог беспрепятственно спуститься по лестницам, не задерживаясь лишний раз в потоке толпы. Столы вдоль аудиторий были заняты лишь редкими студентами, в то время как на прошлом перерыве возле них воодушевленно толпились первые курсы, заполняя различные бланки для вступления в клубы.       В их университете это дело было необязательным процессом, но после каждой сессии администрация выделяла клубам путевки для совместного выезда. Разумеется, все за счет учебного заведения, оттого никто не воротил нос от бесплатного путешествия с друзьями на три дня и три ночи.       Вылетев из корпуса подобно завихрению ветра в торнадо, Бинхэ глазами выискивал до боли обожаемый им силуэт.       На фоне зелени Юань казался настолько гармоничным, что, закружи в этот момент вокруг него листья, он был бы неотличим от сошедшего с небес небожителя. Нахмуренная пара изящных бровей ничуть не портила картины — напротив, придавала ему особенный шарм.       На языке у Бинхэ сделалось самую малость кисло, ведь каждый случайный прохожий может невзначай бросить на любимого липкий взгляд. Будь его воля, то он бы самолично помог им избавится от лишнего атрибута в виде зрячих глаз. Как бы ни хотелось запереть Шэнь Юаня за семью замками от всего мира и хранить как лунную жемчужину, Бинхэ никогда бы не осмелился как-либо ограничивать свое чудо.       — Ло Бинхэ, — холодным голосом отчеканил Юань, копируя манеру старшего брата, когда тот вновь отчитывал его за очередную платную подписку на новеллы с излишне вычурным названием. — Уж лучше тебе быть честным и сразу признать свою вину, — тот факт, что паршивец и вправду уложился в пять минут и даже меньше, нисколько не затушило негодование младшего Шэня.       — О чем говорит мой свет? — заискивающе начал Бинхэ, откровенно любуясь властной стороной обычно мягкого возлюбленного.       — Я только что вышел от Цзю-гэ, — при упоминании его имени Ло Бинхэ невольно сморщился, словно выпил столовую ложку лимонного сока. Сделав вид, что не заметил этого, Юань продолжил. — Так вот, всплыла информация о том, как ты, не посоветовавшись со мной, докучал моему брату своими нелепостями.       — А-Юань, — понурым голосом обратился первокурсник, — неужели А-Юань стесняется этого недостойного? — глаза наполнились вселенской грустью, а лучезарная улыбка растаяла на глазах, обратившись в плотно сомкнутые губы.       — Бинхэ… Я не это имел в виду, — вся злость испарилась в мгновение ока, лишь стоило увидеть его в таком состоянии. У Юаня защемило сердце от покорно склонившего голову парня, чьи слова ложились бальзамом на душу. И даже пережитое за день показалось сущей мелочью, ведь Бинхэ наверняка хотел как лучше.       Вся заготовленная тирада о том, что знакомиться с членами семьи стоит уже после обоюдного согласия обоих партнеров, забылась.       — Я не хотел тебя расстраивать, клянусь. Просто мне казалось правильным просить одобрения у твоего брата, ведь он ближайший родственник А-Юаня. Я знаю, что для тебя важно его одобрение в первую очередь, — Бинхэ принял вид незаслуженно побитого щеночка, отчего Шэнь Юань почувствовал себя отъявленным негодяем.       — Ох, — тяжело вздохнул Юань.       Ну как, скажите ему, тут можно сердиться? Да ни у кого не наберется столько силы воли, помимо Цзю-гэ, чтобы продолжить ругать столь очаровательного юношу. Для полноты картины Бинхэ не хватало щенячьих ушек. Будь они у него, то Юаня можно было бы выносить ногами вперед.       Как бы то ни было, младший Шэнь успел поднабраться от брата философии «не капитулируй слишком быстро», хотя всячески отрекался, что использует этот девиз в обыденной жизни.       Ло Бинхэ исподлобья наблюдал за переменой эмоций А-Юаня, чье лицо, в отличие от гадюки Шэнь Цзю, было словно открытая книга.       Забавляясь с того, как его любовь старается поддерживать отстраненный образ, Бинхэ откровенно умилялся от представшей сцены.       Если в природе прекрасные цветы в качестве защиты имеют шипы, то защитой Юаня от загребущих ручонок всяких проходимцев является Цзю, потому Ло Бинхэ отчасти ему признателен. Невозможно не захотеть прибрать к себе этот чарующий бутон, чьи лепестки раскрываются, являя миру нечто прекрасное.       — Бинхэ, пообещай мне больше не заниматься альтруизмом и советоваться со мной в первую очередь, если все же тебя так прижмет, — к черту всякие там убеждения и нерушимое отстаивание своего мнения, когда на тебя взирают с такой любовью во взгляде. Даже указательным пальцем не помахать в возмущении!       — Конечно, А-Юань! Обещаю! — он так активно закивал головой, что младший Шэнь забеспокоился, как бы тот не повредил шею.       Смирившись со своей слабохарактерностью, Шэнь Юань дотянулся до макушки возлюбленного, мягко трепля того по волосам.       — Ну-ну, я больше не сержусь, — ласковая улыбка расцвела на мягком лице, отчего воображаемый хвост Ло Бинхэ вовсю вилял из стороны в сторону. — Подними голову, а не то люди решат, что я за зря издеваюсь над своим подопечным. Даже представить страшно, какие слухи пойдут из уст в уста, — Юань и впрямь хотел бы этого избежать.       Его имя и без того нет-нет, а всплывает в разговорах некоторых студентов. В основном злые языки обходят его личность стороной, лишь крайне изумляясь тому, что Цзю и он сам являются братьями по крови, ибо Шэнь Цзю за годы обучения успел кинуть пару тройку завуалированных оскорблений приличному количеству людей.       — Этот Бинхэ так счастлив! — пользуясь случаем, он быстрым движением сгреб Юаня в объятия, да так, что тот не успел среагировать. — Но я был бы еще счастливее, если бы А-Юань уделил мне немного больше времени, — захныкал Ло, тем самым играя на струнах терпения своего возлюбленного.       — Бинхэ, что за бесстыдство?! — он попытался вырваться, оглядываясь по сторонам, в надежде не увидеть невольных свидетелей сего действия.       — А-Юань на этой неделе так мало уделяет мне время, что я успел соскучиться.       –…       — Бинхэ, сегодня понедельник, — возмутился младший Шэнь. — Неделя только началась. Как тебе вообще хватает наглости заявлять о подобном?       — Вот именно! — продолжал ломать драму Ло, строя из себя потерпевшего. — За этот день я видел свой свет всего два раза, и то ты отругал меня, отчего мое сердце обливается кровью.       Шэнь Юань прекрасно знал, что Бинхэ лукавит, но чувство вины протяжной скрипкой играло в фоновом режиме. Таким образом его партнер способен вить из него веревки до скончания веков, а то и дольше. Узнай об этом Цзю-гэ, то непременно зашелся бы в кровавом кашле.       — Ладно, — сдавшись, протянул Юань. — Давай я угощу тебя мороженым в знак извинения, — так как он был старшим в их паре, то ему и вправду стоило взять на себя ответственность за пролитые слезы своего милого лотоса.       На выдвинутое предложение глаза Ло Бинхэ озарились светом, а нутро завязалось в узел от возможности совместного пребывания наедине за воротами университета.       Пока эти двое миловались под ветвями массивного дуба, Шэнь Цзю недовольно обмахивался веером, наблюдая за ними из окна своей кафедры. Неподалеку молча стоял Цинъюань, забавляясь милым гримасам Сяо-Цзю.       — Да как этот звереныш осмелился так дерзко приставать к Юаню средь бела дня? — тихо прошипел Цзю себе под нос.       — Сяо-Цзю, не будь так критичен, — спокойно увещевал Юэ Цинъюань. — А-Юань прекрасно контролирует ситуацию.       — Ага, так же прекрасно, как контролирует свой рацион питания, — едко ответил старший Шэнь, вспоминая случай, когда застал своего брата чуть ли не в голодном обмороке по возвращении из недельной поездки с моря, куда его вытянул Ци-гэ.       Открыв дверцу холодильника, Шэнь Цзю не сдержал бранных слов. Мало того что тот был наполовину пустым, так в придачу и вся имеющаяся еда была безвозвратно испорчена из-за неправильного хранения. Каким образом некоторые продукты готовы были пустить новую жизнь всего за семь дней, Цзю не имел ни малейшего представления, ведь он самолично наполнил полки свежими овощами и фруктами, заранее заказав в местном ресторане еды наперед, чтобы по приезде не обнаружить хладный труп Шэнь Юаня.       — Дай Ло Бинхэ шанс. Ты же видишь, как счастлив А-Юань, — не сдавался Цинъюань, пытаясь выиграть для младшего Шэня хоть немного свободного пространства в личной жизни. — Не можешь же ты и дальше ограждать его от всех потенциальных партнеров.       — С чего бы это? — искренне удивился Шэнь Цзю.       — Юань взрослый молодой человек с определенными… — Юэ Цинъюань не смог закончить предложение, так как в его грудь уткнулись сложенным веером.       — Не. Смей. Этого. Говорить, — отдельными словами отчеканил Цзю.       Он не спешил отводить веер, тем самым заставляя Ци-гэ смотреть ему в глаза. Цинъюань сглотнул вязкую слюну, что комом встала в горле. Щеки предательски вспыхнули нежным румянцем. В голове то и дело всплывали картинки с прошлого похода в театр, что в процессе вылилось в приятное продолжение вечера. Тогда Сяо-Цзю смотрел на него с тем же вызовом, восседая на его бедрах.       — Хм, — Шэнь Цзю остался доволен произведенным эффектом. — О чем это ты там думаешь? — низким голосом произнес он, замечая малейшие изменения в сбившемся дыхании Ци-гэ.       — Сяо-Цзю, — томно позвал его Юэ.       — Хватит называть меня этим детским именем, — Шэнь чуть сильнее надавил на веер, доставляя тем самым Ци-гэ легкую боль. — Мы же уже обсуждали это, — медленно протянул он.       — П-прости, — покаялся Цинъюань, но прекращать так к нему обращаться он и не собирался.       — Тц, — словно прочитав это на его лице, Цзю с раздражением отстранил свой извечный атрибут в сторону, указывая на сложенные за спиной руки Юэ Цинъюаня. — И что ты там прячешь?       — Ах, точно, — он уже успел позабыть свою первоначальную цель нахождения в стенах постороннего корпуса. — Я хотел показать сначала тебе, но Юань-эр опередил мои намерения, — продолжал напускать интригу Ци-гэ, перебирая пальцы на заготовленном подарке.       — Кончай с этим, — огрызнулся Цзю, чье терпение было изрядно на пределе. Природное любопытство не позволяло ему оставаться в неведении, особенно если Юань уже успел сунуть свой нос и в эту щель. — Либо показывай, либо проваливай, — Шэнь взмахом указал на дверь, намекая на серьезность своих слов.       Что-что, а бросаться ими попусту он не имел привычки. Если он пообещал, то непременно это исполнит.       Боясь и дальше испытывать расположение своего обожаемого кактуса, Цинъюань незамедлительно протянул подарок.       Шэнь Цзю заинтересованно выгнул бровь. Он пробежался оценивающим взглядом по переплету книг, заметив их хорошее состояние, невзирая на явные признаки прошедших лет. Раскрыв веер одним движением, он вернул внимание на того, кто выжидал ответной реакции.       — Довольно недурно, — без лишних припирательств заявил Цзю, пряча ухмылку от чужого взора. — Представляю, как радостно пищал Юань. Он как раз любитель подобной литературы.       — Сяо-Цзю, я знаю, что и тебе она по душе, — авторитетно промолвил Юэ Цинъюань.       За прошедшие годы он неплохо поднаторел в угождении братьям Шэнь, ведь знаком он был с ними не первый день.       — Бесплатный сыр не бывает даже в мышеловке. Чего ты хочешь? — Цзю тоже хорошо осведомлен, что этот невыносимый упрямец всегда строит далеко идущие планы. И он уверен, что и этот раз не исключение, но ему зачастую по нраву подобные перспективы.       Если Юэ настроен поиграть, то кто он такой, чтобы отказывать ему в удовольствии? Тем более если он и сам получит от этого выгоду.       — Ну что ты, — увещевал Цинъюань. — Совершенно никакого подвоха.       — Весьма сомнительно, учитывая прошлый твой презент, — Шэнь Цзю расплылся в саркастический усмешке. — Та коробка иностранных сладостей была весьма изощренной прелюдией. С таким же успехом ты мог сразу прийти с бутылкой хорошего вина и заранее обмазавшись шоколадом.       — Тот раз был всего лишь стечением обстоятельств, — оправдывался Юэ Цинъюань.       — Ага, — не думая отступать, Цзю забивал подмеченные факты в ящик натянутых отговорок Ци-гэ. — И в некоторых конфетах совершенно случайно оказалась алкогольная начинка? Тебе ли не знать, как она на меня действует. Уж не после нашего первого раза в старшей школе, когда я случайно опрокинул в себя грушевое вино, спутав со стаканом воды, — Цинъюаню хватило такта пристыженно зажмурить веки, чтобы не видеть смущающий прищур зеленых глаз. — Я уже молчу о том, что рядом с кафе волей судьбы находился мотель для парочек с тематическими номерами. Позволь заметить, что в подобные заведения без предварительной записи попасть весьма затруднительно. Иногда приходится ожидать неделями, а то и месяцами.       — Сяо-Цзю, прошу, — не выдержав накат обвинений, Юэ Цинъюань выкинул белый флаг, подтверждая полное поражение. Еще ни разу не было случая, когда он выходил бы победителем в словесной баталии с Шэнь Цзю.       — Ну, так что на этот раз? — приятное чувство превосходства почти перебило осадок после подглядывания за глупым младшим братцем. — Учти, что я не намерен в очередной раз влезать в постыдный костюм, чтобы потешить твои извращенные фантазии.       От услышанного Юэ Цинъюань заметно поник. Кажется, Цзю попал в яблочко.       — Мне еще надо дописать доклад, так что сегодня точно без вариантов, — Шэнь Цзю безжалостно отрезал все дальнейшие попытки затащить себя на внеочередное свидание.       Не будь перед ним Юэ Цинъюань, то он не счел бы нужным пояснить причину отказа.       — Позволишь помочь?       — Только с тем условием, что ты будешь молча сидеть в стороне, не мешая своим присутствием. Распустишь руки — тут же сосчитаешь своим позвоночником ступени лестницы.       — Этот Ци-гэ обещает вести себя пристойно и не докучать своему Сяо-Цзю, — клятвенно вторил Юэ.       — Тогда пошли сменим вид за окном, — Шэнь Цзю одним движением развернулся на носках, направляясь в сторону своего убежища. — Мне физически больно видеть Юаня рядом с этим чудовищем.       — Мгм, — без лишних слов согласился Юэ Цинъюань. Он готов следовать за Сяо-Цзю хоть на край света.       В это время мир Шан Цинхуа переворачивался с ног на голову. Небеса менялись с землей местами, а птицы летели с юга на север.       Уже который день от него шарахается добрая часть одногруппников, помимо Шэнь Юаня. Вначале диалог складывается как всегда, как вдруг что-то меняется в их лицах и они спешат оставить его персону наедине.       Первым делом Цинхуа проверил свой внешний вид. Да вроде все как всегда. Возможно, на повидавшей жизнь футболке имелись незначительные пятна чернил, но это был не столь критичный случай. Запаха от него никакого не было. Он посещает душ на регулярной основе. Даже Юань, чье обоняние сравнимо с занудным упрямством выискивать сюжетные дыры, не бросил в него не единого упрека по этому поводу, что являлось существенным доводом отбросить эту теорию.       На пятые сутки невольного одиночества, так как его лучший критик пропадал со своим белым лотосом, Шан Цинхуа стал испытывать недостаток в общении. Да, он, конечно, никогда не был душой компании, но переброситься пару-тройку фраз на перерывах он был не прочь.       Сегодня, как назло, в расписании стояла пятая пара. Посмотреть бы в бесстыжие глаза тому, кто составлял его! Зачем же их так мучить? Не лучше ли вовсе не ставить окна? А если и ставить, то хотя бы длиной в одну пару, но не сразу в две.       Шан Цинхуа радостно потирал руки, ведь его квартира находилась в десяти минутах ходьбы от его корпуса. В отличие от одногруппников, он мог спокойно переждать время в своей любимой кроватке, а не торчать четыре часа в студенческих кафетериях.       Юань отписался ему о том, что его не стоит ждать. Цинхуа лишь надеялся, что Шэнь Цзю не прибьет своего брата за то, что тот не поставил его в известность о своих отношениях.       Когда Шан Цинхуа уже добрался до дома, на телефон пришло оповещение о новом сообщении. Оно было от Юаня. Он прислал ему фотографию мороженого.       Шан почти подавился воздухом от возмущения. Пока он тут не находит себе места от волнения за его состояние, Юань вовсю наслаждается радостями жизни. Цинхуа готов поклясться, что Бинхэ не упускает возможности и ошивается где-то поблизости.       Клюющее чувство зависти отдавало протяжным писком на задворках сознания. Ах, если бы он был хоть немного привлекательнее, то наверняка бы имел небольшой шанс заинтересовать ледяного короля.       С того момента, как Мобэй притащил его в пустую аудиторию, прошла пара недель, но ощущение хватки сильных рук преследует его и по сей день. И что, собственно, это могло значить?       «Не смей любезничать со всеми подряд».       Слова, произнесенные низким тембром голоса, вызывали табун мурашек по всему телу.       — Черт, почему это прозвучало как слова главного героя к любовному интересу? — который раз в голове звучали первые и единственные слова Мобэя, адресованные именно ему.       — Да быть того не может. Мобэй ведь такой крутой и сильный. Он точно не мог иметь что-то подобное по отношению ко мне, ха-ха. Точно, это все моя фантазия. Верно! Я все не так понял, а воспоминания слегка приукрасились за прошедшее время, — пытался он убедить сам себя.       — Ох, Цинхуа, — обратился он к самому себе, разуваясь у двери, — пора бы привыкнуть к своей никчемности и не страдать почем зря. Не стоит принимать все на свой счет. Наверняка у него была причина так поступить. Стоять, — хаотичный поток мыслей внезапно замер, выдавая новую теорию. — Неужели Мобэй заинтересован в Юэ Цинъюане?! — взбалмошно пропищал в ужасе Шан Цинхуа.       — О, нет-нет, только не это. Шэнь Цзю ведь точно прибьет Мобэя! — взволнованно стал накручивать неправдоподобный сюжет Цинхуа, ходя по кругу в небольшом коридоре.       — Как же быть…       У Мобэя засвербело в носу, отчего он громко чихнул.       — Неужели простыл? — предположила Ша Хуалин. — Смотри, такими темпами отморозишь себе все самое ценное и точно станешь ледяным изваянием.       — Замолкни, — Мобэй не желал слушать глупые шутки со стороны этой девицы.       Их знакомство не отличалось ничем примечательным. Просто Хуалин была привлечена внешним видом Ло Бинхэ, потому и пожелала сблизиться с их компанией.       Сама же она поступила на другую специальность, о чем впоследствии долго жалела. Знай она, что в другой группе будет обучаться такой красавчик, то смело бы переадресовала свои документы на другой факультет, не задумываясь о последствиях.       Ша Хуалин долго вертелась у ног Ло Бинхэ, чем вызывала у него одно раздражение. Ее женские чары все никак на нем не срабатывали, отчего она и вовсе разобиделась. Но долго это не продлилось. Вскоре она стала свидетелем того, как Бинхэ по мановению переключало, стоило лишь Шэнь Юаню появиться на горизонте.       Первая ее реакция была гневом, потом ее перекинуло в стадию отрицания, а впоследствии и к принятию. Теперь же она забавлялась с того, как этот кремень плавится от одной улыбки Юаня. Наблюдая за тем, как Ло всеми усилиями выделывается перед ним похлеще павлина, она почувствовала себя отомщенной. Нечего было ему так грубо отшивать девушку.       А что насчет Мобэя? Да ничего, он просто был по умолчанию. Если не обращать на него внимания, то можно и вовсе позабыть о его существовании. Ша Хуалин не стеснялась заигрывать с Бинхэ в его присутствии. Ею он воспринимался не более чем красивая декорация.       С некоторых пор Хуалин заметила непривычную активность Мобэя. Каждый перерыв его куда-то уносило, стоило только прозвучать мелодии, сигнализирующей об окончании пары. В один из таких дней она последовала за ним, держась на приличном расстоянии, чтобы не спугнуть объект наблюдения. Каково же было ее удивление, когда она обнаружила, как Мобэй прожигает взглядом какого-то старшекурсника.       По ее мнению, на вид тот был весьма посредственным. Достаточно миловидным, но не более. Ша Хуалин коварно ухмыльнулась, кивая самой себе.       — Кто бы знал, что у Мобэя столь специфические вкусы, — неспешной манерой промолвила Хуалин, разворачиваясь обратно. — И почему же вокруг меня сплошные голубые поля? Что за напасть-то такая, — жалела она саму себя.       Ша неспешной походкой следовала на свой этаж, осматривая учащихся университета. Внезапно ее взгляд зацепился за нежно-фиолетовый силуэт. Неизвестная ей девушка стояла в окружении своих одногруппниц, а глаза ее светились лукавством. За маской было не разглядеть очертаний лица, но Ша Хуалин уверена, что она прекраснее многих ее знакомых. В груди отчаянно затянуло тугим узлом, отчего Хуалин позабыла о важности дыхательного процесса.       Девушка, видимо, почувствовала чужое внимание, потому посмотрела в ответ. Какое-то время они продолжили молча взирать друг на друга. У Хуалин взмокли ладони от волнения. Окружающая их суета и разговоры других студентов и вовсе перестали иметь хоть какое-то значение. Отмерла же Ша Хуалин лишь тогда, когда незнакомка двинулась прямиком по направлению к ней. И, о Небеса, ее походка была изящнее подиумных моделей. Движение бедер завораживали своей грацией, вводя в некий транс.       — Привет, — певучий голос девушки медом оседал на ушах. — Я тебя раньше не видела. Не против познакомиться?       — Привет? — Хуалин исступленно уставилась на протянутую руку, несмело пожимая в ответ. — Я с другого факультета, что находится в первом корпусе.       — А, теперь понятно, — девушка свободной рукой поправила мешающую прядь волос за ухо. — Я бы точно тебя запомнила. Меня зовут Лю Минъянь, а как твое имя? — представилась она, не разжимая рукопожатия.       — Ша Хуалин.       — Какое красивое имя! — радостно прощебетала Минъянь. — Такое же красивое, как и ты.       Щеки Хуалин вспыхнули от неожиданного комплимента. За свою жизнь она не раз слышала хвалебные слова в свой адрес, зачастую более изощренные, чем эти, но подобного чувства она ранее не испытывала.       — К сожалению, скоро начнется занятие. Не против обменяться номерами? Давай посидим где-нибудь после пар? Я угощаю.       — Я не против. У меня как раз свободен вечер, — согласилась Хуалин, не запоминая, как приняла запрос от Минъянь и подписалась в ответ.       Оказавшись возле своего кабинета, Ша Хуалин отошла от первого шока.       — Какого черта это сейчас было? — она удивилась собственному поведению, ведь такое случилось впервые.       Первая ее встреча с Лю Минъянь прошла, по ее мнению, довольно сумбурно. Впоследствии Хуалин корила себя за то, что в тот момент проглотила язык, который обычно способен плести соблазнительные речи. И вообще, это она должна была засмущать прелестную деву, вгоняя ту в краску, но никак не наоборот.       Минъянь, как и обещала, написала в конце занятия, интересуясь, есть ли у Ша Хуалин следующие пары. По правде, у нее стояла философия, на которую она решила закрыть глаза. В сравнении с бубнежом старика бархатистый голос Лю был намного предпочтительнее.       Они прошлись до ближайшей кофейни, где отобедали симпатичными маленькими бутербродами, нанизанными на деревянную шпажку. Ароматный кофе дополнял атмосферу небольшого зала, в котором помимо них никого не было. В конце Хуалин в открытую флиртовала с Минъянь, чуть ли не закручивая собственные локоны на манящем пальчике с острым маникюром. До сих пор она не замечала за собой пристрастия к своему же полу, однако Лю Минъянь сразила ее наповал с первых секунд.       Следующие дни, если им не выпадал случай встретиться, они непременно отправляли друг другу забавные сообщения, а порой и быстрые селфи, снятые чуть ли не под самым боком своих преподавателей. За все время Хуалин видела Минъянь без маски всего раз, но этого хватило, чтобы быть ослепленной ее красотой. Возможно, и хорошо, что Лю не расстается с излюбленными кусками ткани, прикрывающими ее нежные губы, чьи очертания не покидают ум Ша Хуалин.       Сейчас же Хуалин стоит подле Мобэя, ожидая начала совмещенной лекции. Она, как и многие девушки, очень прозорлива в плане чувств и быстро смекнула, что да как у Мобэя на личном фронте. И пусть он сам того не понимал о зарождающейся симпатии к невысокому парнишке, Хуалин уже знала, что лед тронулся. Собственные же чувства она признала давно. Чуть ли не с первого дня, потому ее не терзали излишние сомнения.       В диалоговом окне чата с Минъянь появилась новая строчка. В последнее время Ша не отлипала от своего гаджета, находясь большую часть дня в ожидании. Первым делом, как только она сумеет вытянуть себя из царства снов, Хуалин отвечает на пожелания доброго утра и посылает страдающий смайлик. В университете они подлавливают друг друга даже не договариваясь, словно уже зная заранее чужой маршрут. А перед сном Лю Минъянь в голосовом сообщении просит ее не задерживаться допоздна, чтобы скорее вновь встретиться утром.       — Опять твоя Лю? — лениво спросил Мобэй, уже зная ответ.       — Ага, — не отвлекаясь от клавиатуры, подтвердила Ша Хуалин. — Кстати, а куда запропастился Бинхэ? У нас вот-вот начнется пара, а его все нет, — оторвав взгляд от экрана, она осмотрелась вокруг. Не обнаружив кудрявую макушку, она вопросительно изогнула бровь. — Хотя куда он мог деться, если не к Шень Юаню. Но обед уже заканчивается. Успеет ли он до звонка?       — Не думаю, — он продемонстрировал ей сообщения от Ло Бинхэ, где тот просил прикрыть его тыл. — У него появилось срочное дело.       — Имя которому не Юань часом? — с насмешливым фырканьем она закатила глаза.       Через пару минут на горизонте появился профессор, попутно он попросил студентов пройти в аудиторию и занять свои места.       — Вначале проведем перекличку, — он листал журнал посещения и останавливался на тех группах, что должны были присутствовать на занятии. — Итак, начнем, пожалуй, с наших уважаемых представителей первого корпуса.       — Минчжу?       — Тут!       — Сяолун?       — Присутствует!       — Да чего он к нам прицепился? — сквозь зубы прошипела Ша Хуалин. — Всегда с нас начинает — не важно, опрос ли это или перекличка. Старый пердун.       — Дева Ша?       — Здесь! — погрузившись в свои размышления о том, как профессор несправедливо предвзят к студентам из ее корпуса, она чуть было не пропустила свое имя. Потом ведь не докажешь, что и вправду присутствовала на паре, хоть до посинения тряси перед ним своими конспектами.       — Отлично, переходим к следующей группе.       — Ло Бинхэ?       — У него живот скрутило, — ответил за него Мобэй.       — Ай-яй, в наши дни молодежь совсем не следит за своим питанием. А все потому, что у вас слишком много соблазна в виде фастфуда. Что ж, продолжим. Шэнли?       — На месте!       — Умнее отговорки придумать не мог? — Хуалин толкнула Мобэя острым локтем в бок.       — Какая разница, сработало же.       — Ценой позора на весь поток?       — Нечего пропускать лекции.       — Напомни мне не доверять тебе свои прогулы, — Ша Хуалин уж лучше попросит свою старосту об одолжении, если не хочет повторить судьбу Бинхэ.       — Обязательно, — серьезно отрезал Мобэй.       Как и ожидалось, лекция прошла максимально нудно. Вся аудитория взбодрилась лишь под конец, когда преподаватель стал задавать вопросы по прошедшей теме. Те, кто не смог ответить, в качестве отработки должны будут выполнить подробную презентацию, после чего сдать ему к следующей неделе.       Удача благоволила Ша Хуалин, и она успешно избежала участи в виде дополнительной работы. Мобэя так же обделили вниманием. Так как это была последняя пара, они разошлись каждый в свою сторону. Хуалин отправилась на поиски Минъянь, которая должна быть в клубной комнате, Мобэй же ленивым шагом поплелся осмотреть места, которые Цинхуа мог бы использовать как рабочее пространство.       Спустя несколько недель с того злополучного случая, когда он, как выразился Бинхэ, приревновал Цинхуа к Юэ Цинъюаню, Мобэй многое успел обдумать. Таким темпом он скоро будет готов признать, что этот щуплый парнишка, что готов испугаться собственной тени, до боли запал ему в сердце. Оттого становилось страшнее, ведь у него совершенно нет опыта в подобном. Мобэй без понятия, как вообще выйти с Шан Цинхуа на контакт, если тот теперь и вовсе его избегает.       Он срезал путь через небольшой переход, по краям которого располагались кабинеты для выполнения студенческих проектов. Так как коридор освещался вторым светом благодаря окнам во всю стену, Мобэй сразу приметил знакомый образ. Однако Цинхуа оказался не один. Напротив него сидел юноша, которого он не заметил.       Часом ранее, когда у Мобэя и Ша Хуалин была совмещенная пара, преподаватель Шан Цинхуа выслал список групп, состоящих из двух человек, для совместного задания. Переходя по ссылке, Шан молился Небесам, чтобы оказаться в паре с Шэнь Юанем.       Хоть тот и был невероятной занозой в заднице, ему стоит отдать должное, потому что он всегда выполняет свою часть работы в срок, попутно подправляя уже имеющуюся писанину. Младший Шэнь практически вытягивает весь проект на себе.       Когда Цинхуа попадал в его группу, то он мог вздохнуть с облегчением, ведь человека дотошнее, чем Юань, надо еще поискать. Плюсом ко всему Шэнь Цзю может подсобить в ссылках на литературные источники и подсказать пару-тройку нужных сайтов. Шан Цинхуа может сказать, что высший бал у Шэнь Юаня уже в кармане.       На этот раз удача покинула Цинхуа. К его великому сожалению, напротив фамилии Шэнь располагался их одногруппник — Чан Юйлун. Два лучших студента потока оказались в одной команде, а это значит, что на их фоне все остальные проекты будут выглядеть, мягко говоря, убого.       Преподаватель говорил, что студенты будут распределены рандомно, но Шан подозревал его в фальсификации итогового списка.       Выругавшись от души, он без особого энтузиазма пролистал список имен, находя себя в самом конце.       — Хуан Хенг, — Цинхуа мысленно перебирал людей, которые были на паре в последний раз. — Ох, точно! — в памяти всплыл приятный образ юноши.       Хуан Хенг совсем не плох в учебе, но явно не дотягивает до уровня Шэнь Юаня. Внешностью он довольно красив, но до Мобэя ему далеко. Подобно коллекционной вазе из белой глины: ничего примечательного в ней нет, но она выполнена рукой ранее неизвестного мастера, который обрел популярность и в процессе стал штамповать свои работы, уже не вкладывая в них частицу своей души. И Хуан был той самой вазой — более точного описания для него не сыскать. Будь они в новелле, то Хуан Хенг был бы образцовым персонажем второго плана, а возможно, и третьего.       Шан Цинхуа нашел его в общем чате и написал в личные сообщения. К чести Хуана, он ответил в ту же минуту. Они решили не тянуть с распределением обязанностей, так как времени было критически мало. Встретившись буквально через полчаса, Цинхуа и Хенг направились на поиски тихого места.       Шан Цинхуа не ожидал, что они так скоро определятся, кто за какую часть проекта будет отвечать. Пока все идет неплохо. Теперь у него появилась возможность получше разглядеть Хуан Хенга, ведь тот часто бывал занят и его редко можно было застать до занятий, потому и не выпадало шанса узнать его получше.       Хуан действительно приятной наружности, не слишком мускулист, но и не излишне худощав. Волосы отлива молочного шоколада, а глаза цвета дубовой коры.       Каким-то образом разговоры о теме их задания плавно перетекли в сторону мультфильмов из детства, потом и вовсе последовали рассуждения о том, стоят ли цветные татуировки своей цены, если краска быстрее выцветает.       Хуан Хенг по секрету рассказал о том, что на его спине набит огромный феникс, символизирующий его вечную любовь к одному человеку. Шан Цинхуа обалдел, узнав об этом факте.       — Вот прям на всю спину? Вот тако-ой? — Цинхуа руками изобразил предполагаемый размер татуировки.       — Ха-ха, да нет же. На какой спине вообще поместится двухметровая птица? — развеселился Хуан, показывая реальную длину феникса. — Примерно вот так, наверно. Я сам-то могу видеть его только из отражения в зеркале.       — Прям как японский якудза, — все никак не унимался Шан. — Насколько больно было его набивать?       — Если скажу, что ничуть, то сильно совру. Ощущения не из приятных, но я сделал это осознано, поэтому было в разы проще.       — Ну даешь! — Цинхуа восхищался отвагой Хуана. — В жизни бы не подумал, что у тебя такая есть.       — Мало кто о ней знает, — Хуан Хенг подмигнул Шан Цинхуа. — Теперь и ты в списке избранных.       — А ради кого ты решился на подобный шаг? — ему действительно любопытно узнать, кто тот человек, ради которого были пройдены все страдания.       — Знаешь, в старшей школе у меня почти не было увлечений, а свободного времени хоть лопатой греби, — задумчиво начал Хуан. — Так вышло, что я связался с не той компанией. Я успел наделать ошибок, из-за которых меня чуть не выгнали посреди учебного года. Директор дал мне последний шанс, так как знал моего отца, — брови юноши напряженно нахмурились. Было видно, что ему неприятна данная тема.       — Ох, прости. Если ты не хочешь об этом говорить, то не стоит, — Шан Цинхуа вновь корил себя за несдержанность.       — Нет, все нормально. Прошлое не изменить, из него следует извлечь урок и идти дальше, — философски протянул Хуан Хенг. — Директор приставил ко мне своего племянника. Он входил в пятерку лучших учеников по всем предметам, — с гордостью поделился он, словно рассказывал о собственных заслугах.       — А дальше он оставался с тобой после уроков и помогал наверстать программу? — внутренний писатель Цинхуа страстно желал услышать продолжение.       — Хах, если бы, — усмехнулся Хуан. — Мы подрались, как только остались один на один. Он был на целую голову ниже меня, а руки его были тоньше веток молодой ивы, однако он смог перекинуть меня через себя, когда я начал его задирать. Я тогда знатно приложился затылком об пол, — со смешинками в голосе он продолжал. — После такой встряски мои мозги встали на место и я наконец взялся за ум.       — Вот это да! — восторженно пропищал Шан. — И что было дальше? Слушай, а кто этот парень, если не секрет?       — Какой любопытный, вы только гляньте на него, — он потянулся через стол, потрепав Цинхуа по волосам.– А дальше все как у всех. Ссоры, конфликты, примирение, дружба, а потом и конфетно-букетный период. На самом деле это не такая уж тайна, но мы особо не распространяемся. Да и ты его знаешь, — Хуан Хенг игриво вздернул бровями.       — Что?! — не поверил Цинхуа. — То есть как это я знаю? А ну колись до конца!       — Ребята, вы так и конец света проспите с вашей-то внимательностью, — он нарочно тянул с ответом, выводя Шан Цинхуа еще больше. — Ладно-ладно, феникс моего сердца — Чан Юйлун.       Комната погрузилась в тишину, в которой было слышно, как Цинхуа открывал и закрывал рот, не в силах выдавить из себя хоть слово. Вначале Юань, а теперь вот это вот! Черт, где же он сам все это время пропадал, раз не видел очевидных вещей у самого носа?       — Ты хоть дыши там, — подшучивал над ним Хуан Хенг.       — Небеса, так, получается, ты гей?!       — Не то чтобы гей, просто моя любовь родилась в мужском теле. Да и какая разница? — он пожал плечами, показывая, что ничуть не обеспокоен ситуацией.– Ты сам-то не далеко ушел.       — Я?!       Юноша показательно огляделся по сторонам.       — А ты видишь здесь кого-то еще?       — Нет, но… Ты это… Все не так! Я просто ценитель прекрасного!       — Действительно, — с сарказмом протянул Хенг. — Это же не ты который месяц страдаешь по тому первокуснику, и это не тебя он недавно протащил через весь этаж в закрытую аудиторию, из которой выскочил как ошпаренный.       — Все не так, как кажется… Мне нравится наблюдать за людьми, а Мобэй… Да Мобэй сам по себе вершина идеала! — пытался вставить свои оправдания Шан Цинхуа.       — Цинхуа, успокойся. Я же не обвиняю тебя в растлении малолеток. Тот бугай явно достиг половозрелого возраста, — он попытался сбавить градус паники человека напротив. — Да и вообще, рыбак рыбака, как говорится.       — Это ты к чему сейчас?       — К тому, чтобы ты расслабил свои булки и наконец сел своим седалищем на стул.       — …       — Тебе же нравится этот парнишка? — уже спокойным голосом начал Хуан, разговаривая словно с нерадивым ребенком.       — Да… — просто признал Шан Цинхуа, устав отрицать действительное.       — Ну, вот и чудно, — Хуан Хенг закрыл тему, оставляя его с пищей для размышления.       В следующий миг Цинхуа подлетел с места от громкого звука. Повернувшись на источник своего неудавшегося сердечного приступа, он увидел Мобэя, стоявшего по ту сторону окна. От одного его взгляда все внутренности сжались в единый шар. В глазах первокурсника даже с такого расстояния читалась ярость, что уж говорить про подавляющую ауру, исходящую из каждого жеста.       — Кажется, это к тебе, — протянул Хуан, вставая из-за стола. — Не буду вам мешать.       — Стой! Ты куда? — затравленно протянул горе-автор.       — Как куда? К моему Чан Юйлуну, — у самого выхода его внезапно осенило. — Ах, да, точно, чуть не забыл. Давай встретимся послезавтра в кафе напротив второго корпуса? Не забудь выполнить свою часть работы, а то шкуру спущу до третьего слоя, — договорив, он быстрым шагом покинул этих двоих. Кого-то они ему напоминают, но Цинхуа навряд ли сможет хотя бы пальцем коснуться этого айсберга, что уж говорить о хорошенькой встряске этой махины.       — Цинхуа придется изобретать собственный метод, — подытожил он свои рассуждения.       Мобэй продолжал сверлить Шан Цинхуа, не двигаясь с места. Со стороны может показаться, что большой белый кот вышел на охоту на полевую мышь. По его лицу невозможно прочитать, что конкретно он от него хочет.       Сглотнув вставший ком в горле, Цинхуа решил, что этот цирк пора кончать. Нет, он рад в лишний раз посмотреть на Мобэя так близко, но не после того, как только что окончательно для себя признал свои чувства по отношению к этому невыносимому человеку.       Собрав всю волю в кулак, он сделал жест рукой, давая понять, чтобы Мобэй прошел вовнутрь. Своим ногам он в этот момент доверял бы в самую последнюю очередь.       — П-привет, — голос предательски выдавал волнение.       В ответ он получил лишь еще более хмурый взгляд.       — Ты что-то х-хотел? — Цинхуа повторно попытался втянуть того в разговор, несмотря на страх.       — Почему ты опять заигрываешь со всеми подряд, — злобно упрекнул он его.       — Чего? — от несправедливого обвинения Шан Цинхуа позабыл о недавней дрожи в коленках он вскочил с места. — Да что вообще прицепился? Тебе какое дело, с кем мне флиртовать, а с кем нет? — его перепады настроения подобны американским горкам: в один момент он трусливее утки, а в другой мечется разъяренной фурией по углам.       Со стороны Мобэя раздалось утробное рычание, словно тот был диким зверем, а то и демоном, пришедшим за душой Цинхуа. За секунды тот преодолел разделяющее их расстояние и навис над миниатюрной фигурой юноши.       Пытаясь избежать неловкой близости, Шан Цинхуа попятился назад, чудом не врезаясь в расставленные столы и стулья. Вскоре отступать стало некуда, так как он спиной уперся в стену. Мобэй, не теряя время зря, расставил руки по обе стороны от его плеч, отрезая возможные пути для побега.       — С-слишком близко. Нас могут неправильно понять, — Цинхуа чувствовал чужое дыхание на собственной щеке, отчего смущение пышным пионом расцветало в грудной клетке.       В голове набатом билась мысль, что после этой сцены должен последовать крышесносный поцелуй, где главная героиня бесповоротно влюбляется в мужского персонажа.       — Здесь нет ничего, что можно понять неправильно, — авторитетно заявил Мобэй.       В комнате стало невыносимо жарко, а сердечко билось испуганной птицей в клетке. Казалось, что оно вот-вот выскочит, если Мобэй не отстранится хоть на дюйм.       Время замедлило свой ход. Секунды тянулись дольше вечности.       Раз.       Мобэй склоняется ниже.       Два.       Он заглядывает ему в самую душу.       Три.       Губы Мобэя накрывают его, беспрекословно подчиняя собственной воле.       Удивленный вздох замирает на середине, не находя выхода. Мобэй пользуется моментом и углубляет поцелуй.       Спроси у Мобэя позже, что на него нашло, то он не ответит наверняка. После того, как он увидел Цинхуа в компании неизвестного парня, что так по-доброму улыбается, смотря на него, в голове словно что-то щелкнуло. А когда тот самопроизвольно начал трепать его по волосам, Мобэй не смог сдержать эмоций, чуть не пробив кулаком отделяющую их стену. Он решил довериться внутреннему голосу…